Кончилась история этой неземной любви трагично, но вполне предсказуемо. «Дикий человек» помер. Любовь, она, знаете ли, хороша в меру, а древние божества, я слышал, весьма ненасытны. Даже полукровки.
Отлюбив друга напоследок еще пару раз, безутешный Гильгамеш предал тело земле. Хочешь не хочешь, а пришлось вернуться к людям. Отдохнув от трудов праведных, царь принарядился (даже представлять не берусь, что он под этим подразумевал) и вышел к народу. Народ - видимо соскучившись - радостно приветствовал царя-героя, который был так прекрасен, что богиня любви и войны Иштар немедленно воспылала к нему страстью. Неземной, естественно.
Тут я напрягся. Если ничего не путаю, то это та самая дама, которую повсюду сопровождали львы и которая, являясь прекрасной свахой, одаривала всех желающих простодушных молодых людей невестами по своему вкусу, подсовывая им незнамо что.
- Ну, ты сам подумай, - вещал гость, интимно склонившись к моему уху, - я только что потерял друга. Любовь всей своей жизни! Зачем мне женщина?!
В принципе, я был с ним согласен. Женщина, да еще такая, друга, конечно, не заменит. Это несерьезно.
С трудом отвязавшись от ревнивой и мстительной богини, Гильгамеш решил продолжить поиски бессмертия. Дело затянулось. Развлекаясь в пути сражениями со страшными зверями – львами, драконами и даже человеком-скорпионом, - герой попал наконец… в харчевню. Хозяйка заведения, «женщина-которая-делает-вино» - вероятнее всего самогонщица - свела его с «человеком-получившим-бессмертие» - очевидно местным алкашом, - который «ничем не отличался от нормальных людей». Эта знаменитость, вместо того чтобы по-быстрому раскрыть страждущему царю секрет своей молодости, начала кормить его байками о подземных царствах, бесконечных реках и боге Эа. Заскучав, Гильгамеш лег спать и проспал шесть дней, после чего решил, что в гробу он видел это бессмертие, и отправился домой, чтобы продолжить любить своих верных подданных.
Серьезная история. И весьма жизненная.
Зачем шумерскому царю бессмертие? Чтобы через пять тысяч лет напялить карнавальную мантию моей жены и таскаться за школьным учителем, выслушивая его хамство?
А вот интересно, заявление, что он «очень любит Сева», имеет отношение к его захватывающему прошлому, или это так… лирическое отступление? Все-таки пять тысяч лет - не три года. Может, успокоился? Хотя по нему не скажешь, что он такой древний. Замечательно сохранился. Тоже «ничем не отличается от нормальных людей». Разве что одеть по-человечески не мешало бы... Вот Шефу, например, до него далеко. Ну, так на то Гильгамеш и сын богини, а Шеф, извините, сын маггла. Чего уж там.
~*~*~*~Это ужасно. Если Фэйт его видит… и слышит, то рано или поздно это чудовище обязательно проболтается, кто такой Кес. «Аккару!» Надо же, сволочь какая! А если он узнает, как это по-нашему называется? И скажет об этом Фэйту?
Тогда я умру.
Все предельно ясно. Нечисть вызвана мной и существует за счет моей энергетики, поэтому их могут видеть только мои родственники. Недаром «Нарси их не видела», а Драко и Фэйт прекрасно видят. Больше того, они боятся двухлетнего ребенка. Вероятнее всего, потому что он «человеческий детеныш». И совершенно не боятся нас с Кесом. Потому что мы – нечисть. Такая же, как они.
Даже думать об этом противно. Я больше месяца уговаривал эту мразь не ходить голышом и был посылаем при этом по самым разным адресам, а Фэйт приручил его за пять минут, уговорил одеться и теперь мирно беседует с ним в холле.
А Дамблдор всегда уверял меня, что я – человек.
Врал, наверное.
~*~*~*~Кес вернулся примерно через час, сообщил, что больше такое безобразие не повторится, удивленно оглядел «тень Гильгамеша» и со словами: «Люци, ты гений!» - исчез в камине.
Кажется, я опять что-то пропустил.
Айс отправился следом за Кесом, чуть ли не за шиворот потащив с собой моего нового знакомого. Это он зря, конечно. Царь все-таки. Хоть и бывший.
Не понимаю, зачем так злиться. Нормальный мужик. Не хуже многих.
Айс просто придирается, как обычно.
~*~*~*~Вернувшись в школу, я не лег спать, а решил попытаться свести в систему все сегодняшние новости. Разговор с Кесом не шел у меня из головы. Я и предположить не мог, что все так ужасно.
Просто чудовищно.
- Понимаешь, Севочка, я не знаю, чего ты хотел добиться, развлекаясь с книгой, которую я не разрешил тебе трогать, но на сегодняшний день проблемы мы имеем следующие… Ты медальон-то сними.
Я снял.
Что это?!
Нет, это точно не мои иллюзии. Я уверен. Тревес просто кишмя кишел… непонятно чем. На коленях у Кеса лежала лопоухая тварь грязно-розового цвета с присоской вместо головы.
- А это что такое?
- Это Хлюп.
- Кто?
- Я так его назвал, - сказал Кес, нежно поглаживая эту пакость, - он очень любознательный.
Тварь удовлетворенно заурчала.
- В смысле – любознательный?
- Хлюп - интереснейшее создание, Севочка. Наверное, четверть нашей библиотеки скушал, пока я разобрался, как его кормить.
- Что?!
- Хлюп питается пергаментом.
- Оно жрет мои книги?
- Уже нет.
- Почему ты его не убил?
«Хлюп» зашипел на меня очень злобно.
- За что? За кучу пахнущего пылью пергамента?
- Кес, ты совсем тут с ума сошел?
- Практически да. Разве незаметно?
- Заметно!
- Он ест только пергамент, - продолжал Кес, любовно поглаживая беспрерывно хлюпающую пакость, - причем исключительно такой, на котором есть буквы.
- Может, он просто чернила любит?
- Нет. Он любит информацию. Он не ест пергамент, если написанные на нем буквы не несут смысловой нагрузки. Я проверял.
- Какая ему разница, что жрать?
- Понимаешь, Севочка, тут такая странная вещь… у него рта нет. И чем он этот пергамент кушает, я так и не понял. К тому же… когда живой организм потребляет пищу, он обычно потом так или иначе выводит то, что не пригодилось. А Хлюп… этого не делает. Поэтому я пришел к выводу, что имею дело с процессом не пищеварительным, а… познавательным.
- Вообще ничего не выделяет? – спросил я, совершенно обалдев.
- Вообще.
- Кес… ты не считаешь его опасным?
- Я считаю его интересным объектом для наблюдения. И он приносит много пользы.
- Каким же образом, если не секрет?
- Мы очень хорошо почистили вашу хогвартскую библиотеку. Там было много лишнего. Сейчас вот Ник тоже ревизию проводит. За столько лет мы все сильно обросли ненужными записями, устаревшими руководствами и прочей ерундой.
- А когда вы «почиститесь», он снова примется за нашу библиотеку?
- В этом мире полно книжных магазинов. Кстати, маггловскую литературу Хлюп ест тоже, но ему потом плохо. Его, может, и стошнило бы, да рта нет и… в общем, ничего у него, у бедняжки, нет. Так что приноровился он уже любые книжки есть. Главное, чтобы поинтереснее.
Кес с таким упоением гладил эту пакость, от которой меня мутило, что становилось страшно. Этот «хлюп» его умиляет. Нашел себе домашнюю зверюшку! Обалдеть!
- Кес, ты чем здесь вообще занимаешься, а?
- Трикстеров гоняю. Видишь, сколько их тут?
Я лихорадочно пытался вспомнить, что такое «трикстер». Вспомнить не смог и аккуратно спросил:
- И как?
Кес вздохнул, посмотрел на меня еще ласковее, чем на «хлюпа», и грустно сказал:
- Трикстер, Севочка, - это создание, так или иначе существующее в мифологии всех континентов. Может быть любого пола и вида. Характеризуется скверным характером и повышенной зловредностью. Основным занятием этих существ является мелкое пакостничество. Во всех пантеонах мира они, главным образом, играют роль того, кто испортил творение верховного божества, впустив в мир различные напасти. Таковы египетский Сет, библейский змей, скандинавский Локи. Это из известных. А те, которых мы с тобой имеем удовольствие наблюдать здесь, – идентификации не поддаются.
- Так много?..
- Ты не видел, что здесь летом было. К тому же Альба, например, считает, что они размножаются. На самом деле разрушительная природа трикстера очень двояка…
Пока Кес говорил, я нервно оглядывался. Кроме огромной ярко-оранжевой кошки, нагло развалившейся рядом со мной на диване, ни одного нормального существа на Тревесе не было. А «существ» этих было там великое множество.
- Кес, а вон тот уродец - что такое? – шепотом спросил я, показывая на маленькое колченогое создание, с визгом бегающее под столом и больше всего похожее на уродливого карлика.
- Где? Ах, этот? Гренландский «дух, приносящий несчастье».
- О боже…
- К сожалению, давно переродился в нечто, что лично я бы назвал «синдром потенциальной неудачи».
- Почему «к сожалению»?
- Потому что трансформировавшихся трикстеров, Севочка, изгнать невозможно. От нормальных-то еле избавились общими усилиями.
- Где? Ах, этот? Гренландский «дух, приносящий несчастье».
- О боже…
- К сожалению, давно переродился в нечто, что лично я бы назвал «синдром потенциальной неудачи».
- Почему «к сожалению»?
- Потому что трансформировавшихся трикстеров, Севочка, изгнать невозможно. От нормальных-то еле избавились общими усилиями.
- Почему? – тупо спросил я, просто чтобы не молчать.
- Потому что мы не можем с абсолютной уверенностью утверждать, как именно произносились, например, шумерские или аккадские слова. Языки-то – мертвые. И заклинания изгнания мы с Альбой производили методом последовательного подбора. Пока Ник эту гренландскую поганку отвлекал. Когда этот «дух, приносящий несчастье» рядом вертится, ничего не получается. А он, как назло, такой любопытный оказался – всюду лезет.
Вот только этого мне и не хватало. Для полного счастья. Мне в жизни так везет, можно сказать, с самого рождения, что и вспоминать не хочется. А теперь еще и это…
- Скарабеев всех, с божьей помощью, вывели, - спокойно рассказывал Кес, продолжая нежно поглаживать Хлюпа, - а вот от оранжевой кошки избавиться – не судьба.
- Ты хоть примерно представляешь, что это?
- Теоретически. Это некоторая модификация египетского бога Ра. Ник нашел какие-то упоминания, но…
- Что?
- От модификаций, Севочка, избавиться практически невозможно. Пантеон, конечно, известен, но то, что в пантеон не входит, никаким воздействиям не поддается. А беда как раз в том, что уважающие себя общеизвестные божества вовсе и не желают у нас появляться. А вот устаревшие, практически лишившиеся силы, забытые людьми, а оттого озлобленные, голодные и жаждущие внимания - вот они-то и ждут возможности вернуться в наш мир любыми путями.
В этот момент что-то холодное, липкое и волосатое прыгнуло сзади мне на шею. Я вскочил, с воплем отшвырнув от себя это нечто, которое, зашипев, быстро откатилось за диван. Оранжевая кошка лениво потянулась и вдруг прыгнула следом. Кес не шелохнулся.
- Они так и будут теперь на меня бросаться?
- Боюсь, что да.
Он смотрел с откровенной насмешкой.
- Кес! Как же…
- Вот об этом я тебе и говорю. В целом. А как мелкую частность можешь запомнить, что я не могу с ними справиться. Я – не могу. Оценил?
Оценил.
- И что теперь будет?
- Понятия не имею. Впрочем, ты получил именно то, к чему стремился. Ты же хотел пообщаться с потусторонними созданиями. Можешь радоваться. Они тоже общаться любят. Особенно с теми, у кого хватило ума потревожить их «покой». Ты, Севочка, только представь, сколько всякой гадости придумано человечеством. Откуда мне знать, что у тебя там «проскочило», пока связь не прервалась. Кое-что относительно знакомое тут, конечно, встречается. Это мы общими силами убираем.
«Общими силами» - это с помощью Дамблдора и Фламеля. Знаю я теперь основных «приятелей» Кеса. А я еще удивлялся, что директор ухмыляется, когда меня видит. Я бы тоже ухмылялся.
Ой, какой кошмар!..
- Вот на прошлой неделе удалось избавиться от стада североамериканских злых духов.
- Каким образом?
- Лучше не спрашивай! Такие твари! Ничего их не берет, кроме…
Последовавшая за этим пауза очень мне не понравилась.
- Кроме чего, Кес?
- Кроме… ритуальных танцев. И только попробуй что-нибудь сказать!
- С бубном?
- Севочка, почему бы тебе не заткнуться? Вон один остался, который под столом с духом, приносящим несчастье, дерется.
- Мерлин, они еще и дерутся?
- А то? Они же совершенно невменяемы. Ты только представь, сколько сотен лет их окуривали жрецы этих богом забытых племен. А вон Качин – североамериканский тотем.
- Выглядит, как будто он из дерева.
- Так он деревянный и есть.
- Кес, если ты не заметил, то он скачет возле Западного камина.
- Ты хочешь ему помешать? Иди попробуй. Но я бы не советовал.
- Я просто спросил, как он скачет, если деревянный?
- Все традиционное мы извели разными способами и с божьей помощью. К сожалению, здесь очень много трикстеров с аномалиями.
- Почему?
- Ты у меня спрашиваешь? Это я их тут развел?
- Прекрати меня упрекать!
- Не кричи. Разве я упрекаю? Откуда мне знать, почему у тебя повыползало столько аномальной мерзости?
- Ты хочешь сказать, что я…
- Я хочу сказать, что тебе лучше знать, почему получилось именно так, а не иначе.
- Я не знаю.
- Представь себе, я – тем более. Зато мне удалось справиться с африканским зомби.
- С кем?.. А что он хотел?
- Тебя.
- Что?
- Он искал разбудившего его господина, чтобы ему служить.
- И что ты с ним сделал?
- Отпустил.
- Как это?
- Обряд такой есть.
Что-то мне нехорошо.
- Кес, ты уверен, что он действительно ушел?
- Да, конечно. Я же знаю, кто здесь есть. Почему, ты думаешь, я у тебя перстень забрал?
О Мерлин! Я-то думал, что он забрал, потому что… Я идиот…
На огромной люстре под потолком раскачивалось нечто, что я назвал бы змеей, если бы…
- Это Вотана, - пояснил Кес, увидев, что я разглядываю скрипящую люстру. - Отпрыск пернатого змея.
- Кого?
Существо залопотало что-то малопроизносимое.
- Такое ощущение, что он пытался сожрать подушку и…
- А может быть, и не Вотана, - задумчиво произнес Кес, совершенно меня не слушая. – Потому что как Вотану его изгнать не удалось. Так что теперь и не знаю даже…
Я пытался изображать интерес к копошащимся вокруг тварям. Чтобы не думать. Не думать о том, чем Кес занимается тут четвертый месяц по моей милости. Я бы на его месте… Я бы убил того придурка, который…
Он и так считал меня почти слабоумным. Неразумным, капризным, бестолковым ребенком.
- Кес, я… мне… я сожалею…
- На эту тему я говорить не желаю. Лучше не начинай.
- Кес, я…
- Вон, смотри! Это, видимо, все-таки... Понимаешь, майя считали, что некий бог сотворил человечество из кукурузы.
- Что?
- Да, я тоже не знал. Это Ник раскопал где-то у себя в библиотеке. Но беда, Севочка, в том, что имя этого таинственного бога кукурузы неизвестно. Удалось лишь выяснить, что это сравнительно молодое божество с сильно деформированной головой.
Да уж, с головой у этого урода явно большие проблемы.
- В самом «Некрономиконе», к сожалению, нет эффективно действующих формул изгнания.
- Да там их полно!
- Ритуалы и заклинания этой книги имеют очень древнее происхождение. Перечисленные там божества и демоны последние несколько тысяч лет не подвергались эффективному призыванию. В результате обычные приемы и стандартные формулы изгнания оказались бесполезными, как мы ни старались. Кроме того, ритуалы "Некрономикона" связаны с глубинными, первобытными силами, существовавшими, судя по всему, невероятно давно. Силы эти вовсе не обязательно демоничны. Просто они представляют собой давно и прочно забытые энергии, которые обычно игнорирует сознание мага нашего времени.
Говоря нормальным языком, как от них избавиться, Кес не знает. Даже такой законченный кретин, как я, это уже понял.
Я не хочу об этом думать. Не хочу.
- А что делать с твоей главной проблемой, я вообще не представляю. Вся эта мелочь самоликвидируется со временем, а этот… мало того, что разговаривает…
- Еще скажи, что это плохо! – раздался за моей спиной голос, от которого я вздрогнул.
- Да пусть разговаривает, - тихо проговорил я, напряженно наблюдая, как «тень Гильгамеша» усаживается рядом со мной на диван. - Хоть не нападает.
- Ты скучал? – он сильно пнул меня локтем под ребра.
- Отвали! – процедил я сквозь зубы.
- А я скучал. Больше на целую неделю тебя не брошу. А то опять натворишь каких-нибудь безобразий. Ты ведь совсем дурак.
Как же я его ненавижу!
- Севочка, если я тебе сказал, что это главная твоя проблема, то так оно и есть, - усмехнулся Кес. – Можешь мне поверить. Его ликвидировать не удастся. Никогда.
- Почему? Мы ведь знаем, кто он и откуда!
- В том-то и дело, что это не сам Гильгамеш. Это его темная сторона, вторая сущность. Она неподвластна вообще ничему. Гильгамеш был большой шалопай, не то чтобы злой, но безобразничал предостаточно. На две трети бог, а на одну – человек. Его настоящая сущность теперь как бы в покое, а та часть, которая человеческая, в основе которой лежат желания, инстинкты и прочая пакость, она и стала «тенью Гильгамеша». Повлиять на нее нельзя. Она в пантеон не входит.
- Он что, теперь так до конца жизни за мной ходить будет?
Все. Это конец.
На кой мне такая жизнь?
- Понимаешь, Севочка… ты только не расстраивайся, но видишь ли… мы тут с Альбой пришли к выводу, что «тень Гильгамеша» к самому Гильгамешу имеет отношение весьма условное. Дело в том, что это не имя. Это скорее понятие, обозначающее любую отрицательную сущность. Понимаешь?