Школа действовала не только в Москве – часто «школьники» приезжали на подмосковную станцию Турист, где была «землянка в лесу, куда ходили всякие “свои”». «Но этих своих было очень много, – вновь оживляется Наталья. – Тусовка мне казалась очень высокоинтеллектуальной и интересной, хотя сейчас я понимаю, что просто я была зеленой. Тем не менее было интересно». Так что Саша Костромин оказал на Наталью серьезное влияние: научил ее «некоему искусству, которое в жизни пригодилось». «Вообще, любое умение в жизни полезно, – вдруг философски заметила Наталья, отпивая вкуснющий чай. – Гитарное искусство помогло мне замуж выйти. Есть человек с гитарой. Не знаешь, о чем говорить? Берешь гитару, и на тебя обращают внимание. Кто бы на меня обратил внимание»? Конечно, человек с гитарой – не то, что человек с ружьем. Он – душа любой компании, а если он – очаровательная барышня, то душа вдвойне.
Как бы то ни было, за 20 лет до раздела своего бизнеса и за 10 лет до его основания Наталья встретила Евгения Касперского. Произошло это так: ближе к окончанию учебы в институте она «познакомилась с Касперским в доме отдыха КГБ. Туда я попала случайно».
Глосса о знакомстве с Касперским
С Женей мы познакомились в январе 1987 года в доме отдыха Комитета государственной безопасности «Северское». Я отдыхала с подругами, отец одной из которых был полковником КГБ. К нам упорно клеилась компания юношей. Как-то ночью мы с подругами играли в преферанс. Стук в дверь, открываем – на пороге семеро молодых людей со свечами в руках. Очень романтично. Молодые люди вели себя как настоящие разведчики: придумали легенду о том, что они студенты МАИ и других технических вузов. Слушатели Высшей школы КГБ «раскололись» только при отъезде[301].
Вскоре романтические отношения переросли в совместные байдарочные походы – одно из любимых студенческих занятий той поры. «Как-то раз вчетвером отправились на байдарках по Нерской речке, – рассказывала Наталья в интервью журналу “Профиль”. – Было начало апреля, шел дождь со снегом, лодка то и дело врезалась в лед. Я думала: “Куда и зачем я поехала?” Но оказалось, поездка имела большой смысл. Касперский уже давно положил на меня глаз, и тот поход стал началом нашего тесного знакомства». Тесное знакомство продолжилось летом, когда Касперский из-за своих ухаживаний получил «единственную четверку в дипломе по научному коммунизму». «К экзаменам мы “готовились” на пляже, – пояснила Наталья. – Брали с собой учебник по предмету, карты и бадминтон. Нетрудно догадаться, что до книг руки не доходили».
Наталья же начала работать над дипломом с названием «Математическая модель системы охлаждения ядерного реактора», который «доделывал» Касперский[302]. «Преподаватель регулярно интересовался, каким образом я получила те или иные результаты, – рассказала в интервью Наталья. – Я выходила в коридор, звонила Жене, он объяснял. В какой-то момент преподаватель предложил общаться напрямую с Женей, упразднив меня как бессмысленное звено. В результате мы с Женей получили четверку»[303].
Вскоре институт, в свою очередь, стал бессмысленным звеном, а Наталья с Евгением поженились. В результате появились два сына. «Как выяснилось, двоих детей воспитывать даже легче, чем одного, особенно когда у них небольшая разница в возрасте – 3 года, – рассказала Наталья однажды. – Старший еще не понимает, что можно ревновать, и только радуется появлению младшего. У них всегда был такой самодостаточный маленький коллектив. Мальчики и сейчас дружат, они даже на дни рождения приглашают одних и тех же ребят. Так что можно сказать, что сыновей я родила и воспитала почти “на одном дыхании”»[304]. Однако самодостаточный коллектив сыновей не смог удержать маму от путешествия в новый интересный мир – мир бизнеса. Но что могла молодая мама, вооруженная такими «принципами», как «не врать» и «не пищать», противопоставить таким людям, как «новые русские», ставшие потом олигархами и «придворными бизнесменами»? Ведь эти «принципы» не измерить и не купить ни за какие деньги.
ПОСТ О ДЕЛЕ – НЕ ДЕЛЕЖЕ, О РАБОТЕ И КУРАЖЕ
Я БЫЛА В РОЛИ «ДЕВОЧКИ»Это в одну реку нельзя зайти дважды, а как насчет собственной истории? В 2007 году Касперский вспоминал о своем бизнес-пути: «В моей жизни многое изменилось. Прежде всего появился опыт. Десять лет назад у меня была другая жена. Да и сам я занимался совсем другим делом – в основном разрабатывал технологии, а о развитии компании думал в свободное от работы время». Далее следует такой пассаж: бизнес «вырос, а я начал больше заниматься собой. Если коротко – гораздо реже выпиваю и все больше занимаюсь спортом»[305]. Сама же Наталья в одном из интервью на вопрос о том, какие факторы определили успех «Лаборатории», ни слова не сказала о спорте и выпивке: «Первое и самое главное – мы очень много работали. Первые несколько лет – без выходных, отпусков, почти круглые сутки»[306]. Комментарии, как говорится в таких случаях, излишни.
Глосса о домашнем труде и авантюризме
Думаю, все предприниматели – немного авантюристы. Кроме того, если хотите знать, бизнесом я начала заниматься исключительно в силу собственной слабости. После шести лет, проведенных дома с детьми, мне осточертело сидеть в четырех стенах. Невозможно уже было. Я осознанно сбежала из дома. От бытовых трудностей. Домашняя работа – очень тяжелая и неблагодарная. Никто не оценит…[307]
Дездемона тоже сбежала из дома: «Долг, красоту и счастье – все связав с кочевником, с бродягой-чужеземцем, что здесь сегодня, завтра там». Наталья, сбежав от бытовых трудностей, в первые годы еще не связала себя со своим делом, она просто продавала антивирус, а потом возглавила компанию. «Первые продажи – 200–300 в месяц – не позволяли кормить разработчиков. Спасло нас то, что материнская компания “КАМИ” фактически спонсировала наши разработки, – сказала она в одном из интервью. – Лишь через пару лет мне удалось уговорить бывшего мужа организовать собственную компанию. Ну а раз уж уговорила, пришлось ею руководить»[308]. Кстати, сам Касперский эту информацию не опровергает. В интервью «Ведомостям» он сказал: «1994 год, когда в компанию пришла Наталья Ивановна Касперская, можно назвать началом развития этого бизнеса. Наталья начала делать из группы увлеченных разработчиков настоящую IT-компанию, ориентированную на удовлетворение требований заказчиков. В то время мы действительно находились на уровне группы энтузиастов, ничего не понимающих в бизнесе»[309]. Но сама Наталья, похоже, действовала по наитию, смутно представляя, что ждет ее в будущем.
Глосса о сидении с детьми
Я сидела с детьми – родился первый ребенок, второй. Когда ребенку исполнилось два с половиной года, я начала просить Женю как-то меня пристроить на работу. Понимала, что выходить туда, куда меня распределили после института, у меня нет ни малейшего желания. Там была некая шарашкина контора, где мне даже компьютера не досталось, работать приходилось совершенно не по специальности. Я была никому не нужна. Свалился такой молодой специалист. Распределилась туда я исключительно потому, что это было близко к моему дому, но… совершенно не по специальности. Надо было учить микросхемы. Я в микросхемах ничего не понимала, учить меня никто не хотел. Я была «не пришей кобыле хвост» и быстренько слиняла оттуда в декрет, чтобы меня не трогали. Когда декретный срок начал истекать, то задумалась о том, чтобы меня куда-то пристроили.
Наталья попросила Касперского пристроить ее в «КАМИ». «Касперский сказал: “Нет, устраивайся сама”, – поведала она мне. – Поехали мы на Новый год в дом отдыха. Я набралась наглости и подошла к коммерческому директору фирмы, который там тоже был. Сказала, что я хочу куда-нибудь устроиться! Он сказал: у нас сейчас магазин компьютерный открывается в том же помещении, хочешь продавцом? Я – дипломированный специалист с высшим инженерным образованием. И говорю: да, пойду!» Это было в начале 1994 года. Напомню читателю, что тогда галопирующая инфляция слизывала все сбережения, и любую зарплату всеми правдами и неправдами старались переводить в доллары. И еще напомню: на плечах Натальи лежала забота о семье – дети подрастали, а «папанаработе» семьей фактически не занимался. «Мне положили зарплату в 50 долларов – вернее, зарплата была в 100, но я не могла работать полный рабочий день, решили, что я буду работать на полставки», – просто пояснила она свою первую, с позиций дня нынешнего, скромную зарплату. Да еще она «должна была найти себе второго человека на смену. Я нашла сначала одну девочку, потом она ушла, и я нашла другую на смену. Как-то этот вопрос решала». Так Наталья стала продавцом отдела компьютерных аксессуаров, в нагрузку к которым она попросила программное обеспечение, «чтобы еще не скучно было».
Продавая антивирус, Наталья вскоре выяснила, что программа не зарегистрирована, как требуется по закону Российской Федерации, в Российской ассоциации программного обеспечения. Так что поневоле она «занялась регистрацией и получила все необходимые сертификаты на продукт. Стала определенным образом коробку ставить, потом появились идеи, как мне его продвигать». Наталья продвигала антивирус, а президент и главный учредитель компании Алексей Борисович Ремизов, взявший ее на первую работу, стал продвигать ее дальше: «Что ты в магазине сидишь, иди, распространяй антивирус». Так Наталья стала «первым человеком, который распространял антивирус. Оборот был примерно 100 долларов в месяц. Это был сентябрь 1994 года».
Глосса о начале
Я начинала, когда в команде было 3 человека. Все делала сама: паковала коробки, выписывала счета, искала клиентов, доставляла продукт. Ну, а параллельно осторожно интересовалась у разработчиков, какой же продукт мы будем выпускать следующим. Строго говоря, это и управлением не было. Когда компания выросла до 20 человек, появилась необходимость ввести разделение труда, пригласить секретарей, выработать регламенты (хоть и минимальные) и планы разработки. (Кстати, именно с введением планов разработки у нас была самая большая проблема. Разработчики крутились как ужи на сковородке, только бы не обещать никаких точных дат выпуска. Да еще и пытались меня убеждать, что программирование – это высокая сфера, а в этих сферах какие же планы? Пришлось бороться…)[310]
Глосса о мальчике и строительстве каналов
Мы продавали две коробки в месяц. Никаких каналов сбыта не было. Была компания «Юнивер» – российский дистрибьютор, с которой еще сам Касперский заключил договор. Они брали раз в три месяца десять коробок. Моя задача теперь была в том, чтобы обрабатывать звонки входящих клиентов, которые хотели купить антивирус; плюс мы с отделом маркетинга «КАМИ» разрабатывали рекламу, мне надо было отвечать на вопросы по продукту. Я быстро сообразила, что я это делаю плохо, и взяла девочку в помощь. А потом, когда эта девочка ушла – а работа была не очень интересная, – то один из наших будущих акционеров (тогда просто разработчиком был – их было три: Касперский, который занимался антивирусным анализом, и двое, которые писали собственно продукт)… Алексей Де Мондерик, сказал, что у него есть мальчик знакомый.
Я говорю: «Мальчик на роль девочки – как-то странно».
Он говорит: «Мальчик готов на любую роль».
Мы мальчика взяли, и выяснилось, что как только он снимает трубку, довольно много людей, которые уже купили этот продукт, начинают задавать технические вопросы. И он очень быстро разобрался с продуктом, начал отвечать на эти вопросы. А на роль секретаря мы взяли другую девочку. Так у нас появилась техническая поддержка. Потом второго человека туда, в техническую поддержку, взяли. И тот и другой до сих пор работают в компании. Продажи росли, и скоро я поняла, что продавать отдельным клиентам – неэффективно. Чтобы продавать массово, нужны были партнеры. И я стала искать партнеров, заключать договоры.
«Гладко было на бумаге, да забыли про овраги». Так гласит пословица. Договорные отношения, где на кон поставлены репутация и зачастую весь бизнес, – нелегкая задача для любого руководителя. А ведь Наталье пришлось методом проб и ошибок, продавая антивирус, создавать с нуля каналы продвижения. Это и вовсе труднейшее дело. «Организация западной дилерской сети – это вообще очень смешно, – рассказывала Наталья журналу “Эксперт”. – Мы давали людям безумные скидки – процентов до семидесяти. Как правило, это были кустари, торгующие софтом у себя в городке. Договоры мы заключали – “эксклюзивное право на всю страну навсегда”. Единственное, что было определено в нашу пользу, – возможность расторжения в любое время по любой причине. Цены в договорах высчитывались по длинной формуле, чуть ли не с синусами и косинусами, потому что формулу придумывал Касперский, а главным для него была гладкость функций, а не удобство подсчета»[311]. Андрей Сатин, хорошо знакомый Наталье, до сих пор сожалеет о том, что не стал первым продавцом антивируса – «опоздал стать первым буквально на несколько дней». Татьяна Иваницкая из компании «Юнивер» успела доехать до НТЦ КАМИ первой. Зато Сатин получил 22 ноября 1995 года именную лицензию на распространение антивируса, а потом вместе с Натальей создал «Центр спасения данных»[312].
Глосса о стартапах и рекламе
Сначала основала некую компанию, которая называлась «Центр спасения данных». Идея состояла в том, что мы будем восстанавливать диски с порушенными данными, делать вирусную защиту и продавать антивирус. Затея провалилась, потому что рынок был к этому совершенно не готов. Нас совершенно никто не знал. Как себя продвигать – было непонятно. Мы даже какой-то офис сняли на Смоленке. Абсолютно убыточное предприятие. Но я вынесла для себя урок, что для создания бизнеса очень хорошо иметь какую-нибудь узнаваемость. Любую, хоть какая бы она ни была. Поэтому важность пиара у меня в голове флагом стоит – когда я пришла в InfoWatch, то главным вопросом был вопрос о том, как мы пиаримся.
Все это время группа Натальи Касперской действовала по такой схеме: «С «КАМИ» мы договорились, что 50 % всего нашего дохода мы забираем себе на развитие антивируса и нашу команду, а остальные 50 % она берет себе за предоставление сервиса». Но в 1997 году у Натальи появились новые проблемы: как пояснил Игорь Ашманов, в лаборатории «стали пропадать деньги со счета, потому что владельцы “КАМИ” между собой воевали и все, что появлялось на счету лаборатории, тут же спиливали. Там была некая корпоративная война». Именно поэтому Наталья «предложила Касперскому организовывать свою компанию, поняла, что не очень эффективно развиваться внутри большой структуры, – пояснила она мне. – Но Касперский сказал: нет. Большая фирма – это надежно, а собственный бизнес – ненадежно».
Глосса о названии компании от Ашманова
Потом она придумала назвать компанию «Лаборатория Касперского», а он хотел назвать «Каспер и друзья» – вроде этого. Даже сама компания – это ее произведение. А Женя отказывался, его за уши пришлось тащить. Когда уже дошло дело до долей, то тут он издал львиный рык, потому что себя он никогда не забывал. И потребовал 50 %. Поскольку она была женой, ей казалось, что она коммерсант – а вот же разработчик, источник магической технологии, – она себе взяла 10 %. И еще он втянул туда, дав по 20 %, двоих программистов, которые так бы и продолжали работать за харчи в новой компании и которые никакого существенного вклада в бизнес ни тогда, ни до, ни после не внесли. Тем не менее ребята стали мультимиллионерами, им просто повезло в жизни.
«Я не понимала, что значит собственность, акционер, взяла себе самый маленький пакет, – поясняет свое поведение Наталья. – Это сейчас я понимаю, что надо было ставить условия по дальнейшему увеличению своего пакета. Все мы крепки задним умом. Таким образом, мы создали компанию, где у Касперского было 50 процентов, у остальных было все остальное, у меня был самый маленький пакет». Потом[313] Наталья «уговорила Касперского стать основным акционером… В результате у него снесло крышу, и мы рассорились». А ведь в самом начале дела Наталья, по ее признанию, «не могла спорить с Касперским, только занималась продажами, маркетингом, продвижением и так далее, в начальном периоде, пока я была в роли “девочки”». Впрочем, это она так думает о своей «роли». Касперский отводил ей другую роль. «Я с ней познакомился в 1996 году на CeBIT, – рассказывал Игорь Ашманов мне о встрече с Натальей. – Помню, на разных конференциях, Касперский, когда знакомил, обнимал и говорил: «А это – моя дурочка – жена». Он ее позиционировал как дурочку и развелся с ней, потому что в определенный момент оказалось, что среди них двоих дурак не она: она выросла личностно, а он продолжал пить пиво и быть таким же программистом, как был 20 лет назад».
ПОСТ О ПАЛОЧКЕ-ВЫРУЧАЛОЧКЕ И О ТОМ, КТО ЕЙ МАШЕТ, А КТО ПЛЯШЕТ
ДЕВОЧКА СТОИЛА 300 ДОЛЛАРОВСколько трудов написано о коммуникативной функции руководителя! Сколько копий поломано и бумаги перемолото в спорах о том, как начальник должен находить контакт со своими подчиненными. А глянешь на эту картину глазами мамаши, оберегающей малыша, который копается в песочнице, – и многое встает на свои места. Общаются дети чаще жестами и делают вид, что что-то строят – замки, домики и так далее. Но если кто-то возьмет чужую лопатку, какой рев поднимется! А тут Наталья пыталась объединить труд разработчиков с целями самой «Лаборатории». «У нее была там совершенно другая стартовая позиция; кроме того, вокруг были не только умные мальчики, но и самоуверенные, для которых женщина была вообще – ничто, – вспоминает о той поре Игорь Ашманов. – А тут какая-то тетка занимается коммерцией! В тот момент, когда они стали вдруг богатыми, благодаря ей, в их головах, наверное, что-то зашевелилось, они стали вдруг понимать, что магическая палочка находится не у них, а у нее».