— Что? — растерялась я.
— Переезжай ко мне, — повторил он, глядя на меня, не моргая. Я развела руками:
— Что значит — «переезжай»?
— Чего ж непонятного? Поживешь у меня, пока я во всем разберусь и все улажу.
— Спасибо. Я думаю, уладить все не так трудно, тебе стоит лишь слово сказать.
— Ты всерьез думаешь, что его послал я?
— Конечно, — ответила я без прежней уверенности.
— Зачем мне это?
— А зачем… — Я оборвала себя на полуслове, тряхнула головой и закончила:
— Я просто хочу уехать.
— Не думаю, что твои проблемы можно решить таким образом, — осчастливил меня он.
— У меня не было проблем в другом городе, — напомнила я.
— Возможно. Но теперь они есть. Переезжай ко мне.
— Огромное человеческое спасибо, — усмехнулась я.
— Тебе никто не говорил, что у тебя скверный характер?
— Зато ты на редкость покладистый парень. Иметь с тобой дело — одно удовольствие.
— А почему ты говоришь об этом с такой иронией? — внезапно оживился он, сонное выражение на его лице уступило место любопытству.
— Извини, — вновь усмехнулась я.
— Нет, в самом деле. Ты же хотела поговорить, ну так скажи: почему? Я помогал твоему брату…
— И он погиб.
— Все мы смертны.
— Послушай…
— Нет, ты меня послушай, — перебил он. — Я всегда был готов помочь и тебе, и твоей семье, но ты презрительно воротила нос, а теперь являешься с претензиями и несешь несусветную чушь. А я должен это безропотно выслушивать? Ты бросила свою мать, за пять лет ни разу не навестила ее…
— Заткнись, — не сдержалась я.
— Я называю вещи своими именами. Ты ее бросила…
— Мне пришлось уехать.
— Да неужели?
— Да. И ты знаешь почему. Ты… слушай, я не хотела говорить об этом, честно не хотела, я…
— У тебя проблемы, у тебя полно проблем, и ты всегда винишь в этом других. Твоя мать спилась в одиночестве — виноват я, твой парень тебя бросил… — Не следовало бы ему этого говорить. Не помня себя, я схватила стакан и запустила его в Мелеха. Существенного ущерба его роже он не нанес, но дело-то не в этом: моя выходка не осталась незамеченной. Мелех достал платок, вытер лицо и сказал сквозь зубы:
— Еще раз такой номер выкинешь — убью.
Мысленно чертыхаясь, я покинула бар. Ну и чего я добилась? Ведь знала, что приходить сюда бесполезно. Теперь он еще больше разозлился, и неизвестно, какой сюрприз меня ждет завтра.
Я шла по улице, не очень соображая, куда двигаюсь, и терла глаза, стараясь сдержать слезы. Если честно, очень хотелось зареветь — от обиды, от страха, но больше от обиды, потому что в словах Мелеха мне вдруг почудилась горькая правда.
— Чушь, — сказала я вслух и наконец огляделась, прекратив свое стремительное шествие в никуда.
Я стояла в парке, где женщине в эту пору совершенно нечего делать в одиночестве. На счастье, алея была пуста, но не худо бы поскорее убраться отсюда. Я заспешила к выходу и вот тут-то обратила внимание на мужскую фигуру. Свет фонаря не достигал места, где стоял человек, и разглядеть его я не могла, но все равно здорово перепугалась, мне везде мерещился блондин. Я сбилась с шага, тревожно оглядываясь, до выхода из парка еще метров пятьдесят и их надо как-то преодолеть.
— Не бойтесь, — вдруг послышалось из темноты, и в круге света появился молодой человек, с которым я не так давно познакомилась в баре. Пока я стояла, соображая, хорошо это или плохо, Виктор приблизился и, широко улыбаясь, заявил:
— Рад вас видеть.
— Вы что здесь делаете? — хмуро спросила я.
— Шел за вами от самого ресторана. Если не возражаете, я вас провожу.
— Не возражаю, — подумав, ответила я.
— Вы где живете? — спросил Виктор, когда мы вышли из парка.
— На Верещагина, — ответила я, — но сегодня я ночую у подруги.
— Это разумно, — заметил он.
— Да?
— Вы не сердитесь. — Голос его звучал ласково, точно он говорил с ребенком. — Я же был в баре и видел… — Он вдруг смутился и, чтобы скрыть смущение, засмеялся:
— Выглядело это впечатляюще, но разумным такой поступок не назовешь. Выплеснуть стакан воды в физиономию этого придурка, да еще публично… Вы давно знакомы?
— Всю жизнь, — невесело пошутила я. — Идем к остановке. Подруга живет в Липках.
— А если мы с вами немного прогуляемся? Или для вас уже слишком поздно?
— Давайте пройдемся, — кивнула я. Действительно, следовало немного успокоиться. Ольга живет одна и позднему визиту не удивится.
И мы побрели по улице. В баре я не очень-то рассмотрела Виктора, а сейчас, пользуясь тем, что фонари, против обыкновения, горели, попыталась разглядеть его получше. На первый взгляд самая обыкновенная внешность: высокий, спортивный, лицо приятное. Мужчин с такой внешностью наберется немало, но в нем было что-то особенное. Может, взгляд, насмешливый и одновременно ласковый, или улыбка. Она вдруг вспыхивала на его лице, и тогда оно мгновенно преображалось. В общем, через полчаса я пришла к выводу, что Виктор невероятно красив. А еще умница, к тому же с чувством юмора. Мы очень естественно перешли на «ты», что меня порадовало. Если б мы еще немного побродили, я бы наверняка обнаружила в нем бездну достоинств, но тут я взглянула на часы и поняла: если я собираюсь заночевать у Ольги, следует поторопиться, даже ее демократичная натура взбунтуется, явись я в два часа ночи.
— А вот здесь я живу, — вдруг сказал Виктор, кивнув на пятиэтажное здание, мимо которого мы проходили. — Зайдем?
Признаться, я удивилась, а вслед за этим мои добрые чувства к нему сменились подозрительностью. С чего это он взял, что я соглашусь зайти? Время для визита самое неподходящее.
— Спасибо, в другой раз.
— Честно? — спросил он, взяв меня за руку.
— Что? — не поняла я.
— Ну, ты сказала «в другой раз». Значит, он будет?
— Почему бы и нет?
— Я вот что подумал: может, тебе лучше переночевать у меня? Приставать не буду.
— Откуда такая доброта? — съязвила я.
— Мне понравилось, как ты это сделала, — засмеялся Виктор. — Я имею в виду, как запустила стакан в рожу Мелеха. Редкое удовольствие увидеть такое… И мне не хочется, чтобы у тебя были неприятности. Короче, ты мне нравишься и я беспокоюсь.
— Спасибо, — кивнула я. — Думаю, мне лучше отправиться к подруге.
С этими словами я шагнула с тротуара с намерением остановить машину. И тут одна из проезжающих машин точно по волшебству притормозила, двери разом распахнулись, но что последовало за этим, я увидеть не успела. Виктор схватил меня за локоть и, не выпуская, рванул с места как ошпаренный. Я, мало что понимая, вынуждена была последовать за ним.
Мы влетели во двор дома, затем в подъезд, дверь с кодовым замком захлопнулась за нами. Я перевела дух, но Виктор, не выпуская моей руки, начал торопливо подниматься по лестнице, и я, конечно, тоже.
Он открыл дверь под номером «семь», и мы оказались в темной прихожей, чутко прислушиваясь. В подъезде царила тишина.
— Ты думаешь… — тревожно начала я, но Виктор сделал предостерегающий жест, прошел в кухню и, не включая света, замер у окна. Я подошла и встала рядом. Возле подъезда остановилась машина, трое мужчин о чем-то переговаривались. — Ничего себе, — пробормотала я.
— Вот-вот, — негромко отозвался Виктор, — а ты еще не хотела меня слушать.
— По-твоему, это Мелех? Это он их послал? Виктор пожал плечами.
— Не знаю. Возможно, мне привиделось с перепугу и Мелех здесь вовсе ни при чем, но проверять свои догадки я бы не стал.
— Если ты не против, я подожду с полчаса и вызову такси.
— Тебе лучше остаться у меня. Вдруг они решат подождать в машине?
Если честно, мне казалось, что он драматизирует ситуацию, но проверять свои догадки желания у меня, так же, как и у него, не было.
— Свет лучше не включать, — деловито продолжил он. — Светящееся окно привлечет внимание.
— Пожалуй, ты прав, — вынуждена была согласиться я. — Что же делать?
— Ложиться спать, это самое разумное.
— Ты живешь один?
— Один. Спальня в твоем распоряжении, а я устроюсь на диване. Идем, я провожу. Вот здесь ванная, свет можно включить. Если что-то понадобится… Сейчас полотенце принесу.
Пока я стояла под душем, Виктор успел приготовить постель себе и мне, проводил меня в спальню и пожелал спокойной ночи.
Я легла и, как водится в такой ситуации, уставилась в потолок. Страх отступил, и теперь мое поведение казалось мне дурацким. Спрашивается, что я делаю в чужой квартире? Я едва не свихнулась от ужаса, и все потому, что рядом остановилась машина. А ведь я даже не видела, кто из нее вышел. Преследовал нас кто-то или это тоже пустые страхи? Ну, стояла машина у подъезда, что с того? Однако и денек выдался сегодня! Утром уволили с работы, а теперь я лежу в чужой постели и ломаю голову… Не следовало мне идти к Мелеху и уж тем более швырять в него стакан. Такие, как он, злопамятны, не пришлось бы горько пожалеть о своей выходке.
Я ворочалась с боку на бок, изводила себя этими мыслями, и тут в тишине квартиры, словно гром небесный, раздался телефонный звонок. Я подскочила от неожиданности, а сердце забилось в сумасшедшем ритме, так что дышать сделалось трудно. За дверью раздались шаги, послышался голос Виктора:
— Да. Ты что спятил, звонить в такое время… а-а… ладно… да… хорошо…
Прислушиваясь к его словам, я начала понемногу успокаиваться. Судя по всему, звонил какой-то его знакомый, следовательно, ничего опасного.
Виктор закончил разговор, затем дверь спальной тихо скрипнула и он спросил:
— Ты спишь?
— Нет, — подумав, ответила я.
— Приятель позвонил. Совсем чокнулся. — Виктор приблизился и сел на краешек кровати. — Как ты? — спросил он, не глядя на меня.
— Нормально, — пожала я плечами.
— А мне не спится. Не возражаешь, если я посижу здесь?
Что ответить на это, я не знала, натянула одеяло и уставилась на Виктора. Возле окна горел фонарь, света было достаточно, чтобы мы хорошо видели друг друга.
— Что у тебя с этим Мелехом? — спросил он, а я ответила вопросом на вопрос:
— Ты с ним знаком?
— Нет, — вроде бы с удивлением пожал он плечами. — Знаю, что он хозяин этого ресторана.
— И часто ты там бываешь?
— Когда деньги есть лишние. А их почти никогда нет. Я в баре приятеля ждал, тот обещал подкинуть работенку.
— А чем ты вообще занимаешься?
— У нас с другом свое дело, так, ерунда — визитки печатаем и прочую чушь в том же роде. А чем ты занимаешься, когда не воюешь с Мелехом?
— Последнее время в основном воюю.
— Не хочешь рассказать, что у вас за дела?
— Не хочу.
— Как знаешь, — опять пожал он плечами, но было заметно, что обиделся.
— Спасибо тебе, — подумав, сказала я.
— Брось. За что? Ничего особенного я пока не сделал. Не буду тебе мешать, — сказал он, поднимаясь. — Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — ответила я.
Когда я открыла глаза, часы показывали 10.30. Виктор спал в гостиной, закутавшись в плед. Я кашлянула. Виктор тут же поднял голову, взглянул на часы и улыбнулся.
— Как спалось?
— Нормально, — ответила я и вышла из комнаты.
— Идем пить кофе, — крикнул он через несколько минут. За это время я успела умыться. — Я готовлю отличный кофе, — заявил он, когда я появилась в кухне.
— Время почти одиннадцать, тебе, наверное, пора на работу.
— Ерунда, появлюсь после обеда. Максим один справится. Могу приготовить тебе завтрак.
— Спасибо. Я по утрам не ем. Кофе отличный. — Я поднялась из-за стола.
— Ты куда? — вроде бы удивился Виктор.
— Домой, — удивилась в ответ я.
— Может, лучше к подруге? — Я покачала головой, а он сказал:
— Тогда я тебя провожу.
— Не надо. Ты и так слишком много для меня сделал.
— Ты говоришь это так… я тебе чем-то неприятен?
— Вовсе нет, — ответила я. — Напротив, просто днем я боюсь гораздо меньше, чем ночью и…
— Я тебя провожу, — перебил он.
На сборы ушло минут десять. Мы спустились во двор, и Виктор направился к машине, стоявшей в нескольких метрах от подъезда. «Опель» выглядел как новенький, и я подумала, что дела у Виктора, должно быть, идут неплохо.
— Садись, — кивнул он. Я села, он завел машину, и мы плавно тронулись с места. — Улица Верещагина, а номер дома? — спросил он, выезжая на проспект.
— Восьмой. Квартира тоже восьмая.
— А телефончик есть? — улыбнулся он.
— Есть.
— Девушка, — дурашливо пропел он, — дайте телефончик…
Мой двор встретил нас заливистым лаем двух пуделей и настороженными взглядами старушек-соседок. Вчерашний визит милиции они, должно быть, не проглядели и теперь строили догадки. Виктор посмотрел на меня и как-то неуверенно спросил:
— В гости пригласишь?
— Сейчас?
— Почему бы и нет?
— Пойдем, — пожала я плечами, — раз ты на работу не спешишь, а меня с моей выперли.
Я достала ключ и замерла перед дверью: она была приоткрыта.
— Ты одна живешь? — растерялся Виктор.
— Одна.
Нахмурившись, он толкнул дверь и вошел, после чего присвистнул и сказал:
— Мама моя…
Ожидая самого худшего, я вошла следом и огляделась, после чего длинно выругалась, что, безусловно, не делало мне чести как женщине, зато точно передавало мое душевное состояние в ту минуту.
За ночь квартира претерпела значительные изменения и теперь больше напоминала свалку.
— Ну надо же, — покачала я головой.
— Да-а… — протянул Виктор, — кто-то здесь здорово порезвился. Слава богу, что тебя на тот момент не оказалось дома.
Я кивнула и совершила обзорную экскурсию по жилищу, телефон валялся на полу, но работал. С тяжким вздохом я набрала 02, закончила общение с дежурным и повернулась к Виктору, который сидел, привалившись к стене, и все еще оглядывался.
— Тебе лучше уйти, — сказала я печально.
— Почему? — нахмурился он.
— Зачем тебе лезть во все это? То есть я хочу сказать…
— Да, я понял, — кивнул он. — Жить тебе дома нельзя, сама видишь… У подруг тебя найдут. А обо мне никто не знает.
— Я не очень понимаю… — заметила я, потому что в самом деле не понимала.
— А чего тут понимать? Поживешь пока у меня.
— Пока — чего? — сказала я с усмешкой.
— Пока не придумаем, что делать дальше. Вот тебе мой телефон, как только менты уедут, сразу позвони. Одна из квартиры — ни на шаг. Поняла?
— Поняла, — кивнула я, думая, что квартира, к сожалению, убежище ненадежное.
— Тебе лучше у соседей подождать, пока менты приедут. Зная их расторопность…
— Пойдем, — кивнула я, — если тебя здесь застанут, о тебе очень быстро и Мелех узнает.
— Это точно.
Мы вместе вышли на лестничную клетку, торопливо простились, он начал спускаться, а я позвонила в квартиру соседки.
Милиция пожаловала через час, и первым, кого я увидела, был Юра.
— Что у вас? — спросил он со вздохом.
— Взгляните, — пожала я плечами. Соседка, которая вышла встречать милицию вместе со мной, заохала, Юра огляделся, второй милиционер прошелся по квартире и покачал головой.
— Соседи что-нибудь слышали?
— Я ничего не слышала, — зачастила Ольга Васильевна, — у меня окна на улицу, рядом ночной клуб — то орут, то машины подъезжают, — а общая стена только в кухне, ночью я на кухню не выходила. Клавдия Петровна вообще глухая, а внизу Вовка живет, пьяница, ему хоть из пушки стреляй, ничего не услышит.
— Ясно, — вздохнул молодой человек, а Юра сказал:
— Ты все-таки пройдись по соседям, поспрашивай… Полина Владимировна, — повернулся он ко мне, — что из вещей пропало?
— Разве тут поймешь?
— Такое впечатление, что здесь что-то искали.
— Напрасно. Ценностей у меня нет, я вам об этом вчера говорила.
— Где ночевали?
— У подруги.
— Разумно, — сказал он, продолжая оглядываться, и пробормотал под нос:
— Интересно, что они придумают в следующий раз?
— Они? — возвысила я голос.
— Не обращайте внимания, это я о своем. Юра, поставив на место стол, занялся составлением бумаг. Вернулся его товарищ, но ничем не порадовал — разумеется, никто ничего не видел и не слышал. Нежелание людей наживать себе неприятности было мне вполне понятно, поэтому я не удивилась.
Появился еще один молодой человек и занялся отпечатками пальцев, а я скучала, сидя в уголке. Страх и злость ушли, осталось лишь тупое равнодушие. Где-то через полчаса мужчины закончили работу и, простившись, покинули квартиру, Юра, однако, задержался.
— Что собираетесь делать? — спросил он.
— Займусь уборкой.
— Я не об этом. — Он нахмурился, должно быть, злясь на мою бестолковость, но мне на это было наплевать.
— Чтобы уехать, нужны деньги, у меня их нет, — сказала я равнодушно.
— Поручите продажу квартиры какой-нибудь фирме, а сами поживите у друзей.
— Спасибо за совет, — кивнула я.
Он немного потоптался, желая что-то сказать, но то ли не решился, то ли мысль ушла, кивнул и исчез за дверью. Я оглядела свои хоромы и вздохнула, после чего занялась расстановкой мебели. Минут через десять в дверь позвонили, на пороге стоял Виктор.
— Уехали?
— Да. Только что.
— Я ведь просил сразу же сообщить мне, — недовольно заметил он.
— Я как раз собиралась…
— Пытаешься навести порядок?
— Пытаюсь.
Он сбросил куртку и взялся мне помогать, работа пошла веселей. Часа через три квартира приобрела вполне сносный вид, но особого оптимизма это не вызвало. Радуясь тому, что нашлись целые чашки, я заварила чай и пригласила Виктора к столу.
— Ты был на работе?
— Заезжал. Сейчас моя работа меня меньше всего волнует. Давай подумаем…
— Послушай, — перебила я, — тебе не стоит вмешиваться. Помочь ты не сумеешь, а неприятности наживешь наверняка.
— Может, ты расскажешь, что у тебя с Мелехом? Я подумала и рассказала, потому что вреда от этого не видела.
— Да-а, — покачал головой Виктор, выслушав мой рассказ. — Вражда у вас ни на жизнь, а на смерть. Он тебе предлагал все блага земные, а ты посмела отказаться. Такое не прощают…