— Извините, я не помешаю? — Светловолосая бестия в легком полушубке ураганом ворвалась в коридор.
Светка Ульманен в мои длительные отсутствия присматривала за квартирой. Почти бескорыстно. Жила она по соседству, этажом ниже, и между нами возникли доверительные отношения, какие могут быть у давно знакомых людей. У меня она ассоциировалась с валькирией, но в виде миниатюрной копии. С ее метр шестьдесят пять Светка ну ни как не тянула на тяжеловесных воительниц Одина, хотя, в остальном она была сложена пропорционально. А ее энергии мог позавидовать любой спортивный болид. Вот и сейчас светло-серые глаза лучились таким энтузиазмом, что я начал ощущать себя столетним старцем.
— Как хорошо, что тебя застала. У меня сегодня вечер свободен, и я хочу пригласить тебя в клуб. Там собирается потрясающе интересная публика. Ну, ты готов?
Да, напор поражает. Интересно, там, в клубе, все такие темпераментные и бесцеремонные? Светка что-то уловила в моем взгляде, ее лицо мгновенно приняло немного разочарованное выражение. Умная девка, мозги работают как надо, еще чуть побольше артистизма и можно смело мечтать о сцене. Хотя, зачем ей сцена? Молодые аспиранты с такими способностями быстро пробиваются наверх и пользуются большим спросом. Ну, это, как говорится, не мои проблемы, я не научный руководитель, а простой армейский майор с налетом непоколебимого солдафонства. Именно такой стиль я стараюсь держать среди малознакомых или незнакомых людей, но не со Светкой. Выдерживаю паузу, осторожно снимаю с ресницы девушки готовую скатиться по щеке размазанной тушью слезу.
— Светик, лапулька. Это — не скромно, врываться в квартиру взрослому мужчине и с ходу предлагать совместный поход по злачным местам. Что скажут соседи? А облико аморале? А профком, местком и жилсовет? — Стараясь удержать ладошкой готовый вырваться смех, девушка отступила на шаг, но я продолжаю ерничать, совершенно не скрывая этого. — А что подумает мама гражданки Ульманен, проживающая этажом ниже? А может это — циничный способ шокировать потрясающую публику явлением пехотного офицера в интеллектуальную среду?
— Я иногда не могу тебя понять, шутишь или говоришь серьезно. Ведь ты сначала посмотрел на меня, как какую-то надоедливую вещь, и почти сразу же повел себя по-другому, будто в тебе одновременно уживаются два совершенно разных человека. — Искоса поглядывая на меня, проговорила Света.
— Мистер Хайд и доктор Джескилл?
— А не наоборот?
— Без разницы. Мое высшее военное образование не позволяет изучать шедевры мировой литературы. А вдруг я проникнусь чуждой сердцу российского офицера враждебной идеологией? Или, того хуже, воспылаю пламенной любовью к идеологически вредному образу жизни. Не хочу быть пищей для замполитов и особистов, пускай карьеру без меня делают.
— Да брось. По моему мнению, ты прочитал вдвое больше, чем все надутые индюки из нашего отдела. И если ты не станешь афишировать военный образ, тебя вполне посчитают этаким умницей-интеллектуалом из какого-нибудь провинциального техникума.
— Ты меня убила. Меня, начфиза полка, уподобили провинциальному преподавателю. — На этой фразе я решил закончить полушутливую пикировку и постарался перевести разговор в нужное русло. — Кстати, а в клубе твоем кормят? Или желательно поесть заранее? Я вообще-то в магазин собирался. К моему глубокому сожалению холодильник пуст, как паперть нищего проповедника. А в клубах пища больше духовная или скудная.
— Не волнуйся, в «Гнезде дракона» с едой проблем нет.
— А качество?
— Все зависит от наличия денег.
— Вот это речь не ребенка, но дамы. — Последняя шпилька не удалась. Светка всем своим видом пыталась показать, что в ее понятии — дамы, это — женщины бальзаковского возраста. А с моей подачи, она считала возраст бальзаковским именно тот, в котором умер Бальзак, где-то на шестом десятке.
Пока моя очаровательная соседка решала, обидеться или сделать вид, что она немного расстроена, я успел одеться в «нормальный гражданский костюм». Под таким длинным названием я предполагал настоящий замшевый костюм, по случаю вывезенный из Канады, где мы пару лет назад успели «отметиться» у эскимосских шаманов. Костюм мне нравился, но одевал его всего пару раз в прошлом отпуске — слишком броско он смотрелся.
— Вот это по-военному. — Оценивающе усмехнулась Светка, украдкой бросая взгляд на часы. — Раз-два и готов. Вот только открывают клуб после шести вечера, а сейчас — половина четвертого. Я думаю, что галантный джентльмен зайдет за дамой ровно в семнадцать.
Дверь захлопнулась, а я, как последний идиот, остался в коридоре в пижонском костюме. В ушах стоял веселый смех и в прихожей витал странный запах духов, который вызывал странные ассоциации. Аромат цветущих лилий.
Это здание построили еще тогда, когда Обводный канал считался границей столицы Российской империи. Во всяком случае, именно таким мне показался старый дом из красного кирпича возле замызганной набережной мелиоративного творения Петра. Лет так сто пятьдесят назад там, наверняка, пыхтела мануфактура какого-нибудь удачливого столичного предпринимателя, но сейчас здание казалось заброшенным и неухоженным. Закрытые металлическими щитами окна верхних этажей уныло взирали на грязные воды канала, и лишь небольшая вывеска над входом в полуподвал указывала на какое-либо присутствие жизни. В рано наступившей декабрьской темноте слабоосвещенная набережная навевала неуютные и грустные мысли.
— Нам — сюда! — Светка увлекла меня к входу.
Неоновая вывеска над козырьком входа изображала зеленую перекормленную ящерицу с маленькими ангельскими крылышками, но двери выглядели мощно и солидно. Начищенная до блеска ребристая подвеска-шишка, напоминающая большую гирю из-под детских ходиков, солидно свешивалась возле двери и под порывами ветра почти не колыхалась. Ульманен решительно потянула шишку вниз, и из-за дверей донесся мелодичный звон колокольчика. Хриплый голос, донесшийся из небольшого динамика, поинтересовался, кого там нечистая несет, на что Светка ответила:
— В монитор посмотри.
— Смотрю и вижу, что не одна. — В голосе невидимого охранника ощущалось какое-то непонятное веселье. — Поэтому и глазам своим не верю.
Дверь распахнулась, открывая взору освещенный холл. Светка, решительно подхватив меня за руку, направилась к сидящему в застекленной кабинке возле гардероба человеку.
Бытует мнение, что все негры для белого человека на одно лицо, но это касается только тех, кто с ними встречается не часто. Мне пришлось бывать в Африке несколько раз, в том числе и на землях принадлежащих племени мандинго, и шаманские узоры вызывателя духов мумбо-юмбо я узнал сразу. Да, с такой оригинальной системой защиты на родной российской земле сталкиваться не приходилось. Охранные духи этого сенегальского племени славились непримиримостью к любым вторжениям чужаков и очень скверным характером.
Чернокожий мужчина в строгом костюме и бейсиком с надписью «служба контроля» скользнул по нам немного рассеянным взглядом, но на мгновение показалось, что вязь шрамов на его щеках слегка шевельнулась. За спиной явно ощутилось присутствие еще кого-то, но в зеркалах, установленных по всем стенам холла кроме нас со Светкой я не заметил ни кого. Взгляд охранника внезапно стал сосредоточенным, лицо немного напряглось. Затем его лицевые мышцы расслабились, и негр молча протянул два бейсика с надписью «VIP-гость».
— Ни чего себе?! — В голосе Ульманен прозвучало удивление. — В первый раз ты мне выдаешь такое.
— Ваш, Светлана, бейсик лежит на месте, но ваш друг достоин именно такого. — Охранник по-русски говорил чисто, даже без акцента. — Ведь вы не ограничитесь общим залом, а это — допуск в красный и верхний.
Светка посмотрела на меня так, что я ощутил себя настоящим самозванцем, обманувшим наивную девочку. Хотя, что скрывать, как крути, не крути, но для меня такое отношение стало неожиданностью. Приятной или не приятной, разберусь позднее, хотя в любой неожиданности всегда имеется подвох. Пока мы добирались сюда, Светка немного просветила меня в отношении клуба, где собирались различные колдуны и представители всяческой нечисти и нелюди. На мои ироничные ухмылки девушка почти не обращала внимания, пообещав показать именно то, о чем она рассказывала. Вообще, это — свинство, во время отпуска прикасаться к тому, что надоедает за годы бурной службы. Хотя… все это очень странно. Странное совпадение. Тут невольно задумаешься, либо о превратностях судьбы, либо об утечке информации из отдела. С другой стороны, наверняка, среди публики, которая здесь собирается, почти все самозванцы. Чего-чего, а на шарлатанов и психов я нагляделся по долгу службы и специфике работы.
— Ты кто? — сделав огромными глаза, спросила Светка.
— Ты кто? — сделав огромными глаза, спросила Светка.
— А ты не знаешь? — Я пожал плечами, поправил над карманом бейсик и, приблизив лицо к девушке, прошептал замогильным голосом. — Сын бога Брахмы на государственной службе в варварской стране, но это — страшная военная тайна.
— Шутник вы, господин майор. — Светка рассмеялась и потащила к большой бархатной занавеси, из-за которой доносился легкий шум.
Бейсики на распорядителя зала, а именовали его именно так, во всяком случае, ни кто его администратором не называл, произвели впечатление. Столик на двоих рядом с небольшой эстрадой, где неторопливо настраивали гитары несколько длинноволосых юнцов, по утверждению моей спутницы являлся показателем высокого статуса посетителя. Когда я поинтересовался, какие меры принимают к самозванцам или результатам ошибок, Светка ответила серьезно, что при определении статуса посетителя ошибок не бывает.
Едва мы заняли предложенный столик, я ощутил чувство дискомфорта. Вроде бы и публики почти нет, и помещение на первый взгляд нормальное, но именно наши места мне не нравились. Видимо что-то отразилось на моем лице. Распорядитель, внимательно наблюдавший за залом, приблизился к нам и поинтересовался, как мы устроились.
— Извините, но я бы хотел пересесть на другое место. Здесь как-то не так.
— Я сожалею, но большинство мест заказано заранее, а остальные залы откроются только через полчаса. — В голосе распорядителя промелькнуло некое удовлетворение, словно он ожидал от меня подобного предложения.
— Я думаю, что найдется место, где можно провести эти полчаса. — Я постарался быть корректным, но настойчивым. — Этот столик может понравиться только тем пижонам, которые любят сидеть на виду и млеть оттого, что на них все смотрят, а у нас — романтический вечер.
— Возможно, вы правы. — Распорядитель вел себя — само очарование. — Если хотите, можете посидеть в баре на втором ярусе, а затем я осмелюсь предложить вам верхний зал. Там сегодня будут происходить соревнования бардов, очень интересное зрелище. Извольте, я вам покажу, как пройти туда. — Он сделал приглашающее движение рукой.
Интерьер бара был выполнен в готическом стиле. Облицованные под грубый камень стены, множество стилизованных под свечи ламп, горящих в полнакала, барная стойка из потемневших дубовых пластин. Бархатные портьеры различных, но темных, цветов закрывают дверные проемы, ведущие еще куда-то, о чем указывало едва заметное колыхание от почти неощутимого сквозняка, доносящаяся из укрытых динамиков классическая музыка в электронной обработке. Все свидетельствовало о неплохом вкусе хозяев. Худая лопоухая барменша с неестественной для такой комплекции грацией ловко разливала коктейли и выставляла их на стойку.
Светку прорвало. Воспитанно промолчав во время моего диалога с распорядителем, она с видом завсегдатая попыталась мне высказать свое недовольство неправильными манерами спутника, но я ее слушал в пол уха. Выговорившись, Светка с некоторой обидой посмотрела на меня и тихо поинтересовалась:
— Ну, чем тебе в зале не понравилось?
— Я не люблю подставлять спину, особенно в тот миг, когда отдыхаю, а то место уж очень удобно для того, чтобы к тебе незаметно подошел кто-нибудь посторонний нежелательный и… стащил кошелек или плюнул в спину. — Маленькое наивное дитя. Забила себе голову всякой мистикой, а житейского опыта не приобрела. Нет смысла объяснять очевидное. Само место представляло ловушку. Мы бы там сидели на полном обзоре и нас можно контролировать с любой точки зала. Кроме того, выработанное спецификой службы чувство опасности подсознательно давило, лишь стоило нам приблизиться к столику, а своим ощущениям я доверяю на все сто. И еще один маленький нюанс, о котором я никогда и ни кому не скажу — в какой-то момент я ощутил запах цветущих лилий, а в последнее время этот аромат у меня стал ассоциироваться с неприятностями.
— Да у тебя тараканов в голове больше, чем у меня. Вас что всех в армии депрессивными маньяками воспитывают? Это одно из самых безопасных заведений в городе. Я же говорила, что здесь собирается интересная и воспитанная публика. — Светка сделала паузу, но, заметив на моем лице нескрываемое критиканское выражение, продолжила. — Здесь собираются те, кому ни в коем случае нельзя афишировать свою суть. Сам распорядитель не человек, а настоящий вампир. Вот та девушка, — моя спутница кивнула в сторону барменши, — самая настоящая фейри. Только здесь все они могут быть сами собой.
— Света, откуда у тебя такая чушь в голове? Твое стремление в мистическому и непознанному меня удивляет. Посуди сама, какие вампиры, какие фейри или еще кто-либо? Ведь все это сказки. Подумай сама. Даже если бы и существовало нечто подобное, то мы их бы не увидели, потому что мы слишком разные. К тому же, ведь почти все сверхъестественные существа, если бы они в самом деле существовали, по своей природе враждебны людям и никогда не станут жить в мире с ними. А здесь? Большое заведение в многомиллионном городе, которое, наверняка посещается и обычными людьми — конфликт неизбежен. Как бы мы не ругали наши власти, но государственная система основана на учете и контроле, и она худо-бедно функционирует. К примеру, загрыз какой-нибудь вурдалак человека, другого, начнется расследование и, в конце концов, найдут виновного, а там — огласка. Другое дело — жулики. В газетах пестрит от различных объявлений об услугах экстрасенсов, колдунов, ведьм и знахарей, но это, либо мошенники, либо психически больные люди, но ни как не повелители каких-либо потусторонних сил.
— Посмотрим, что ты скажешь, когда мы отсюда выйдем. Этот знак, — Светка указала на бейсик, — даст тебе возможность увидеть то, что недоступно обычным людям. А на счет твоего опасения о вражде, беспокоиться не к чему. У нас своя инквизиция имеется.
— У нас?
— А как я смогла бы попасть сюда? Я — настоящая потомственная ведьма.
— Хорошо, хорошо. — Терпеливо согласился я.
Да, блин, уж от Светки я не ожидал подобного заскока мозгов. Но раз считает себя ведьмой — пусть считает, лишь бы не упырем каким, а то укусит в порыве злости. Видно здорово девчонке мозги запудрили. Пора переводить разговор на другую тему.
Открытие красного и верхнего залов сопроводилось мелодией флейты, донесшейся из динамиков. Немногие посетители бара стали неторопливо покидать помещение, скрываясь за портьерами различных цветов.
— Нам куда?
Светка, не колеблясь, повернула голову к проему, укрытому занавесью темно-синего цвета с вышитыми редкими белыми звездами:
— В верхний зал.
Первое, что бросалось в глаза, это ощущение пространства. Мягкий полумрак органично сливался со стенами и потолком цвета вечернего неба и покрытых блестками звезд. Вокруг желто-белой полукруглой приподнятой площадки располагались столики. Создавалось впечатление, что вся мебель и сидящие на стульях люди парят в космосе.
— Господа, прошу вас надеть это. — Давешний управитель неслышно возник за спиной и обратил внимание на разложенные на стойке маски. — Согласно традиции клуба все гости верхнего зала могут надеть маски во избежание сохранения инкогнито перед другими посетителями. При желании вы можете ими не пользоваться, но я рекомендую.
— Я возьму эту! — Светка подхватила маску в виде серебристо-черной бабочки надела ее.
Что ж, не гоже обижать даму сомнениями. Я выбрал темно-синюю полумаску, которая закрыла скулы и верхнюю часть лица.
— Можете выбрать любой свободный столик. Желаю приятного вечера. — Управитель вальяжно обвел помещение рукой и неслышно удалился.
Зал заполнился быстро. Через полчаса почти все столики оказались занятыми, лишь один, стоящий чуть в стороне от остальных, так и остался без клиентов. Запоздалых посетителей управитель подсаживал на свободные места, но к пустующему столу не подводил ни кого. Я поинтересовался у Светки на счет такого выделения мест. Девушка мельком бросила взгляд на указанное место и, чуть пожав плечами, ответила:
— Обычно на таких местах сидят главы орденов или Инквизитор.
Слово «Инквизитор» она выделила так, что стало ясно, оно произносится и пишется только с заглавной буквы.
Публика, что окружала нас, вела себя сдержанно и спокойно. Маски на большинстве лиц не мешали общению, и создалось ощущение, что большинство людей являлись завсегдатаями этого заведения и знали друг друга. Легкий дискомфорт ощутил только я, но только до того момента, как к нам подсела довольно импозантная пара. В отличие от большинства, они своих лиц масками не прикрыли, да и одеждой эти мужчина и женщина отличались от остальных — чересчур открытое дорогое вечернее платье дамы и строгий черный смокинг ее кавалера удивительно гармонировали в интерьере зала. Открытые для посторонних взглядов лица также привлекали внимание. Если большие ярко-зеленые глаза женщины придавали ей неповторимый шарм, который скрадывал немного детское выражение лица не соответствующее крупной груди и идеальным женским формам, то ее кавалер отличался бросающейся, кричащей породистостью от линии носа и формы подбородка до изысканных аристократических манер.