Женщина слушала, не вытирая слез, текших по щекам, слез радости. Она никогда не обвиняла Михаила, во всем укоряя себя: это она не желала внимать его дельным советам год назад, пытаясь сохранить семью, склеить разбитую вазу. Ее дальнейшая жизнь сложилась так, как предсказал врач. Муж допился до белой горячки, став по ночам бегать с ножом за ней и ребенком. На его карьере электромеханика загранплавания был поставлен крест. Те деньги, которые Вера откладывала, разлетались мгновенно. Чтобы не голодать и не одевать ребенка в чужие обноски, женщина нашла работу уборщицы в ресторане, а вскоре переехала к матери. Официально не разведясь с мужем, она подала на алименты, хотя какие алименты мог предложить неработающий алкоголик? Дальнейшее рисовалось женщине в самых черных красках. Приход Михаила расставил все на свои места.
— Ты должна переехать ко мне, — не спрашивая ее согласия, мужчина отодвинул в сторону ведро и швабру, взял Веру за руку и повел к машине. Она не сопротивлялась. Так началась их совместная жизнь, которая длилась вот уже восемнадцать лет.
Переехав к Колеману, Вера подала на развод. Ее муж не дожил до официального расторжения их брака, и врач сразу усыновил сына жены Игната. Через год родилась дочь, красавица Верочка, вобравшая в себя лучшие черты родителей.
Жили Колеманы хорошо. Через пять лет после женитьбы Михаилу предложили возглавить частную психиатрическую клинику, и он согласился. Будучи честным и щепетильным, доктор не брал взяток и подношений, отговариваясь тем, что зарплата в клинике высока (в принципе так оно и было). Зарплаты хватило на хороший ремонт в квартире, новую машину, дачу, не трехэтажный коттедж, как у некоторых, но вполне приемлемую для отдыха. В настоящее время Игнат, окончивший военное училище, служил на Севере, на подводной лодке. Верочка училась в одиннадцатом классе. Честность Колемана была известна всему городу и обросла легендами, как и его профессионализм и мудрость. Некоторое время врач активно интересовался представителями криминального мира или теми, кто хоть как-нибудь соприкасался с ними, запоминая имена и фамилии. Как выяснилось, все это делалось не случайно. Теперь, когда такие личности обращались к нему, Михаил даже не давал им высказать свои просьбы. Безапелляционным тоном доктор отказывал в помощи, придумывая веские причины, и до сих пор ни у кого не чесались руки свести с ним счеты. Использовать в своих грязных целях его, и только его, — эта идея впервые пришла в голову Кунцевичу. Он довольно хорошо знал психиатра по светским тусовкам, где тому волей-неволей иногда приходилось бывать, приглашал его к себе, когда жена, ничего не знавшая о делах мужа, но почуявшая неладное, впала в глубочайшую депрессию. Михаил знал, чьей правой рукой является Кунцевич и какие слухи ходят о нем по городу, но Лев Абрамович просил помочь супруге, однажды нагрянув к врачу без записи вместе с заплаканной женой, и Колеман впервые изменил своему правилу, тем более что Наталья Кунцевич действительно нуждалась в помощи. Потом юрист захотел закрепить отношения, приглашая психиатра в гости, однако тот неизменно отказывался.
Чтобы выманить его на нужный ему разговор, Лев пошел на хитрость. Вечером он позвонил врачу:
— Михаил Аронович? Здравствуйте. Лев Абрамович беспокоит.
В голосе Колемана послышалась настороженность:
— Слушаю вас, Лев Абрамович.
— Опять моя женщина захандрила, — Кунцевич вздохнул, — выписанные вами лекарства принимает, но что-то мало толку. Может быть, побеседуете с ней? Какие-нибудь процедурки назначите?
— Минутку, взгляну на расписание, уточню, когда ей подойти, — в трубке было слышно, как врач листал блокнот. — Завтра в пятнадцать устраивает?
— Ее все устроит, — засмеялся юрист. — Она дама неработающая и побежит на встречу с вами как на свидание с подругой.
— Жду, — коротко бросил доктор и прекратил разговор.
Глава 14
За два дня Петя Прохоров обегал почти все дорогие рестораны и кафе. По его мнению, Полоцкая, даже мечтая скрыться от любопытных взоров, никогда бы не унизилась до забегаловок. Конечно, в дорогих заведениях знали эту светскую даму, к несчастью для оперативника, посещавшую их с мужем, подругами или в одиночестве. С незнакомыми мужчинами Диану никто не видел даже близко. Поистине, эта женщина хорошо умела скрывать свои похождения. Но Петр обладал талантом раскручивать людей на воспоминания и сообщать ему о вроде бы незначащих деталях. Наглый бармен «Эсперансы» вспомнил удививший его факт: Полоцкая заступилась за какого-то потрепанного молодого человека, которого он предпочел бы выставить в три шеи, и не только заступилась, но и купила ему выпивку, и несколько минут посидела с ним за одним столом. Потом она ушла, а мужчина остался. Прохоров поблагодарил за эти сведения и за описание внешности мужчины. Может быть, эти сведения не стоили и ломаного гроша. Вполне возможно, дама проявила сострадание к бедному парню. Кстати, она не накормила его, не дала денег (во всяком случае, при бармене), просто купила выпивку, что не наносило никакого ущерба ее кошельку, и потом, сказав несколько ободряющих слов, покинула его. Однако найти этого мужчину было просто необходимо.
Он шел твердым шагом, свысока поглядывая на прохожих. Его теперь трудно было узнать: новая прическа, сделанная у лучшего парикмахера Приреченска, превосходный костюм из хорошего магазина. Нет, теперь ни один бармен не посмеет взглянуть на него косо, наоборот, в ресторанах и кафе его примечали сразу. Он вдруг подумал о жене. Если бы она знала обо всем, что происходило с ним в последнее время: о его работе плейбоем у стареющих красоток, о деньгах, старательно припрятываемых на черный день (правда, их было немного: и Диана, и Светлана не баловали его зелеными, вероятно, боясь: заведутся деньги — сразу бросит). В принципе их страх был оправдан. Если бы не трагическая случайность с Дианой, то, узнав все, что ему надо, он бы оставил ее. Светлана тоже владела секретом, так необходимым ему. В отношении ее он надеялся на успех: мадам Гамбарян была более податлива и нежна.
Глава 15
Верочка Колеман, дочка Михаила Ароновича, стояла на остановке, ожидая автобуса. До восьмого класса отец привозил ее в школу и отвозил домой на машине, боясь, что криминальные группировки захотят манипулировать им при помощи любимого ребенка.
Когда дочери исполнилось четырнадцать, она сумела убедить отца в напрасности беспокойства за нее.
— И, кстати, мне стыдно перед одноклассниками, — добавила девушка. — У нас учатся такие, которых доставляют на автомобилях, да еще с охраной, но это дети бывших мафиози. Я не хочу этим походить на них.
Любящему папе оставалось только согласиться.
Итак, после уроков красавица Верочка стояла на остановке в ожидании автобуса, погруженная в свои мысли. Вчера она записалась в театральную студию, открытую в Приреченске знаменитым артистом, решившим переехать сюда на постоянное место жительства из столицы. Завтра должны были начаться занятия. Девушка просто бредила профессией актрисы, к великому неудовольствию родителей, данное занятие за профессию почему-то не считавших. Сегодня к ним всячески придется подлизываться, выпрашивая деньги: знаменитость, естественно, бесплатно работать не собиралась. Мозги Веры плавились от напряжения, выстраивая для родителей красивые, умоляющие и убедительные фразы. Вдруг ее словно стукнуло током. Недалеко от нее стоял парень, как две капли воды похожий на ее любимого артиста Тома Круза. Девушка беззастенчиво уставилась на красавчика, не осознавая неприличность такого пристального взгляда. Через несколько секунд парень, вероятно, почувствовал на себе чье-то внимание, обернулся и встретился с темными глазами Верочки. Будущая артистка потупилась, отвернулась, однако исподтишка посматривала на молодого человека. Еще раз встретившись с ней взглядом, двойник Тома Круза подошел к Вере:
— Мы знакомы, девушка? — Вблизи он казался еще красивее.
Девушка не зря собиралась в артистки и сумела разыграть удивление и раскаяние:
— Теперь вижу, что нет. Вы ужасно похожи на одного моего знакомого. Извините, пожалуйста, что так бесцеремонно разглядывала вас.
— Для любого мужчины великая честь — быть объектом внимания красивой девушки, — засмеялся молодой человек.
На лбу Веры выступили капельки пота. Парень заинтересовал ее, и надо было быстро что-нибудь ответить, чтобы он не отошел и не растворился в толпе.
— Я обманула вас. — Она кокетливо улыбнулась. — Вы не похожи ни на одного моего знакомого.
— А я знаю, — молодой человек обнажил в улыбке свои белоснежные зубы. — На кого я похож, мне говорили не раз. Предупреждаю честно: я не Том Круз и не имею и миллионной доли того, что имеет он. И профессия у меня самая прозаичная. Я экономист в банке. А вы?
Горячая волна радости захлестнула девушку. Он хочет продолжить знакомство!
— А я — всего лишь ученица одиннадцатого класса, — смущенно ответила Колеман и быстро добавила: — Мечтаю стать актрисой.
— Почти познакомились, — засмеялся Том Круз. — Осталось назвать имена. Меня зовут Олегом.
— Меня — Верой, — девушка с неудовольствием заметила подъезжающий автобус. Он перехватил ее взгляд:
— Мне, к сожалению, на другой. Но я не хочу так расстаться с вами. Вы торопитесь?
Вера покачала головой.
— Здесь неподалеку есть кафе, где неплохо готовят. — Олег взял девушку за руку. — Я набрался храбрости пригласить вас.
— Я согласна. — Щеки красавицы запылали.
Она и не знала, что неподалеку от их школы действительно находилось очень уютное кафе с прекрасной восточной кухней. Парень заказал блюдо изумительно пахнущего узбекского плова, различные сладости, фрукты, сок и мускатное вино. Провозгласить тост ему помешал внезапно зазвонивший мобильный. Попросив у Веры прощения, Олег вышел из-за стола и направился к окну. Разговор длился не более трех минут. Вернувшись, парень снова взял бокал:
— Я хочу предложить тост. — Звонок мобильного снова прервал его желание высказаться.
— Да чтоб его! — Молодой человек опять отскочил к окну. — Верочка, — предложил он, закончив очередной разговор, — давайте выключим свои телефоны и нормально поговорим. В противном случае ребята с моей работы нам не дадут этого сделать.
Работник банка отключил мобильный. Вера достала свой и сделала то же самое. Олег с облегчением вздохнул. Приятный обед начался.
Михаил Аронович Колеман, сидя в кабинете, поглядывал на часы и ждал Наталью Николаевну Кунцевич, заранее выписав несколько рецептов.
Ровно в пятнадцать часов в дверь постучали.
— Войдите! — крикнул врач.
Дверь отворилась, и в его кабинет уверенной походкой вошел Лев Абрамович, один, без дражайшей половины.
— Приветствую светило науки! — Он крепко пожал неохотно протянутую руку Колемана.
— А где же Наталья Николаевна? — поинтересовался психиатр.
Юрист развалился в кресле, стоявшем у стола.
— Ее не будет вообще, — пояснил он. — Вы нужны мне. Собственно говоря, с вами хотел увидеться я.
Михаил постарался скрыть раздражение и беспокойство. Появление этого человека в его кабинете одного, без супруги, кольнуло сердце нехорошим предчувствием. Кунцевич понял, что творилось в душе доктора.
— Да вы расслабьтесь! — Он привстал и дружески похлопал Михаила по плечу. — Я хочу поговорить с вами исключительно о научных открытиях в области гипноза. Это ведь ваше поле деятельности, не так ли?
— Так, — кивнул Колеман. — Но непонятно, почему оно заинтересовало вас.
— Только как юриста! — усмехнулся адвокат Полоцкого.
— Хорошо, слушаю вас.
Доктор внутренне напрягся. Пока Кунцевич не задал ни одного каверзного вопроса, однако с такими приходилось держать ухо востро.
— Меня интересует: правда ли, что, загипнотизировав преступника, можно добиться от него признания в совершенном преступлении?
Михаил кивнул. Лев Абрамович задал следующий вопрос:
— Так как суду требуются факты, а не голословные «да» и «нет», можно ли заставить его назвать сообщников, их адреса, телефоны и дать еще какую-нибудь информацию, полезную для следствия?
— В принципе да, — врач развел руками, — однако не поручусь за стопроцентный результат. Люди по-разному подвержены гипнозу.
Лев задумчиво почесал переносицу:
— Наверное, хороший гипнотизер все-таки обеспечит стопроцентный результат, — проговорил он.
— Возможно.
— В нашем городе самый лучший — это вы, Михаил Аронович. — Кунцевич пристально посмотрел в глаза психиатру.
— И что дальше? — Невозмутимость Колемана, разумеется, была только внешней. Внутри все клокотало от негодования. Он понимал: сейчас его начнут втягивать в историю.
— Дальше: вы, как врач, должны помочь одному человеку. — Лев Абрамович, в отличие от Михаила, поражал внутренним и внешним спокойствием. Психиатр сразу понял, о ком идет речь. В Приреченске все знали, чьей правой рукой является Кунцевич.
— Этот человек — ваш хозяин Полоцкий, — полуутвердительно-полувопросительно заметил врач. — Неужели ему потребовался гипноз? Уж не для того ли, чтобы выудить из своей памяти криминальные события давно минувших дней или вспомнить, не он ли убил жену. Проснувшаяся перед выборами совесть — явление редкое.
Лев поморщился:
— Полоцкий — уважаемый гражданин в нашем городе. И все, даже милиция, знают: он не убивал Диану. Однако ему известен, вернее, известна настоящая убийца, и Валерий Семенович хочет добиться ее признания.
— У него есть на это много других способов, — иронически усмехнулся врач.
— Здесь не такое простое дело. — Адвокат заерзал в кресле. — Я бы с удовольствием изложил вам подробности.
— Я не буду слушать. — Михаил демонстративно встал и подошел к окну.
— Почему?
— Неведение — гарантия безопасности; мои принципы известны всему городу. — Колеман, не оборачиваясь, любовался пейзажем. Его слова не смутили Кунцевича.
— Бывают случаи, дражайший Михаил Аронович, — его короткий смешок неприятно резанул уши, — когда принципиальному человеку приходится делать то, о чем его просят, — просто некуда деться.
Врач похолодел. В этой фразе чувствовалась прямая угроза, и он сразу вспомнил о своей ахиллесовой пяте. Верочка! Его любимица! Как же он не позаботился о ее безопасности!
Психиатр кинулся к телефону и стал судорожно набирать домашний номер.
— Не суетитесь, доктор, — доброжелательно заметил адвокат.
Услышав голос жены, Михаил взял себя в руки и спокойно сказал:
— Это я. Просто решил позвонить. Как дела? Что делает Вера?
— Вера еще не пришла. — Услышав эту фразу, Колеман побелел:
— Как не пришла? Она давно должна быть дома! — Врач почувствовал колющую боль в сердце.
— А почему ты беспокоишься? — Вера-старшая всегда чутко улавливала оттенки настроения мужа. — Что с ней могло случиться?
Психиатр бессильно опустился в кресло. Еще минута — и он рассказал бы жене о грозящей им беде, но Кунцевич, вскочив со стула, нажал на рычаг.
— Дурак, — со злобой прошипел он, переходя на «ты». — Нам не нужна твоя дочь. Возможно, она явится через полчаса, а ты пугаешь жену. Звони ей и придумывай, как ее успокоить. Ну! Немедленно, а то ситуация выйдет из-под контроля.
Колеман покорно набрал телефон.
— Верочка? — теперь в его голосе не слышалось ни малейшего беспокойства, хотя внутри все клокотало от страха и бессилия. — Нас прервали. Дело в том, что доча могла захватить по случайности документ, который мне очень нужен. Помнишь, один раз уже так было? Тогда она перепутала папки.
— Я могу чем-нибудь помочь? — жена облегченно вздохнула.
— Я подожду ее прихода, хотя, возможно, лист затерялся в моих бесконечных файлах, — психиатр вздохнул. — Ну все, дорогая. Целую тебя.
Повесив трубку, он схватил мобильный. Аппарат дочери металлическим голосом сообщил: «Абонент временно недоступен».
— Она у вас. — Михаил твердым шагом пошел на Кунцевича. — Отдайте мне дочь.
Адвокат изобразил на лице мерзкую улыбку.
— Не хотите — не верьте, — усмехнулся он. — Согласен, в наше время молодым и красивым девушкам опасно ходить по улицам. Но мне кажется, с вашей дочерью все в порядке.
— Подонок! — Руки врача тряслись. — Что вы от меня хотите?
— Вот это другой разговор. — Юрист стал поудобнее устраиваться в кресле. — Ты угадал, Миша. Речь идет о Полоцком. Одна дешевая шлюха, которой он по доброте душевной однажды спас жизнь, задумала женить его на себе. Не исключено, что она убила Диану. Когда Валерий Семенович категорически отказался это делать, девка стала его шантажировать. В разговорах с ней хозяин иногда позволял себе расслабиться и жаловался на семейную жизнь. Путана записывала такие разговоры на пленку.