Полежав на травке минут пятнадцать, пошла осмотреть место, где стоял «БМВ», не оставили ли чего-нибудь мои похитители, — нет, ничего, прикинув траекторию полета выбитого у Мутного пистолета — метрах в шести от машины, пошарила — там нет, пистолет тоже забрали. Ну да ладно, несколько адресов и фамилий из тех анкет, что я взяла в сейфе Венедиктова, отпечатались в моей памяти, как на лучшей пленке «Кодак».
Кто бы мог предположить, что все закружится с такой быстротой. Я шла по грунтовке, ноги мои едва не заплетались. Облизнула пересохшие губы и почувствовала знакомый солоноватый привкус крови, тонкой струйкой стекавшей из угла рта по подбородку. До шоссе, где можно было поймать машину, я добралась минут за двадцать. Надо сказать, что еще легко отделалась, всего пара ссадин на теле и разбитая губа, вот еще правая рука побаливает. Соберись, Иванова, сейчас тебе нужно быть вдвойне, втройне внимательней.
Первая же машина, белая «копейка», которой я проголосовала, остановилась. Водитель, мужчина лет сорока, полный и с обширными залысинами, спросил, куда мне.
— В центр, — бросила я.
После всех передряг цена, которую загнул мужичок, не сильно меня расстроила. Сообразительный у нас народ, в столь критических обстоятельствах, ночь, безлюдье, нужно быть дураком, чтобы не нагреть руки. Здесь, на этой ночной дороге, он оказался монополистом и мог спокойно диктовать условия. Вид у меня был не то что испуганный, но явно неординарный: далеко не безупречная прическа, распухший рот, закапанная кровью футболка. Откинувшись на спинку заднего сиденья, я почувствовала облегчение. Если бы можно было с такой же легкостью перейти от вздыбленных эмоций к трезвым размышлениям. А поразмышлять есть над чем…
Накладочка вышла с этой домработницей. Я и предвидеть не могла, что в пятнадцать минут, пока я добиралась до квартиры Венедиктова, после того как предприняла телефонную разведку, эта пожилая женщина успеет опередить меня. Именно она и открыла дверь на мой «контрольный» звонок. Конечно, бедная женщина ни при чем, но мне-то что оставалось делать? Пришлось усыпить ее, надавив на знакомую мне точку в районе шеи. Иногда пальцы сыщиков намного чувствительней пальцев пианистов. Уложила ее здесь же в прихожей на диванчике, закрыла за собой дверь.
Ковровая дорожка, ведущая из прихожей через холл в гостиную, заглушала шаги, то что нужно. Несколько взглядов, брошенных по сторонам, позволили мне оценить роскошь обстановки и вкус Венедиктова. Мягкий свет, струящийся через шторы фисташкового цвета, подчеркивал достоинства бархатной обивки дивана и кресел, придвинутых к камину, облицованному мрамором.
Присутствовало все, что могло радовать изощренное око разбогатевшего обывателя. Атласные обои, массивная дубовая мебель, множество дорогих безделушек. На каминной полке поблескивали перламутровым циферблатом старинные часы в позолоченном корпусе. Находясь в этом фисташково-бронзовом интерьере, обрамленном потолочной лепниной и согретом пушистыми коврами, не хотелось ни о чем думать, кроме шампанского «Вдова Клико» во время грандиозного приема или рюмки хорошего коньяку за дружеской беседой у огня.
Здесь для меня нет ничего интересного. Установив «жучок» при помощи липучки под крышку стола, я вышла в холл. Дверь с левой стороны вела в кабинет. Где у нас сейф запрятан? Ну конечно, в стене под картиной. Сейф оказался современным, с простейшим цифровым механизмом. С таким же успехом можно хранить документы в коробке из-под печенья. Зачем только люди ставят такие сейфы? Минута, и дверца поддалась.
В сейфе, как и положено, хранились деньги, не рубли, конечно, сплошь зеленые бумажечки, но наличность меня сейчас не интересовала, не воровка же я, а вот анкеты — это то, что надо. Сунула их в рюкзачок, рассмотрим потом. Больше в сейфе ничего не было.
Оглядевшись в поисках места для установки второго «жучка», выбрала большое кожаное кресло у рабочего стола. Ну, теперь приладить еще одного «жучка» в холле, и можно сматываться, скоро проснется домработница. Я осторожно прошла мимо диванчика, на котором она спала, и прислушалась около двери — никого, вышла на площадку и не спеша спустилась по лестнице.
Одно наслаивается на другое, сначала неожиданное появление домработницы, потом заметивший меня толстяк и некоторая моя непростительная халатность, отсутствие должной реакции в момент похищения. Я никогда не сомневалась в своей индуктивной способности, и вдруг такая оплошность. Что же мы имеем на сегодняшний день? Полдюжины адресов, которые легли многообещающими семенами в глубокие борозды моей памяти, возможно, послужат мне нитью Ариадны в лабиринте толком еще не проясненной ситуации, закинутый наугад невод «жучков», характеристики на Зайцева — не густо, если учесть мою обычную скорость расследования.
А теперь еще эта головная боль: как расплатиться с водителем? Деньги-то тю-тю. Там же, где и анкеты. Дома-то наличность имеется, и ключ от квартиры, где деньги лежат, вот только ближе чем за два квартала подъезжать не стоит, необходимо проверить, не «пасут» ли меня люди Венедиктова, а водитель, конечно, не отважится отпустить меня на такое расстояние, посему напрашивается вывод: деньги нужно найти до приезда домой.
Даже не заглядывая в записную книжку, нетрудно решить, куда податься: к Светке. К тому же у меня к ней есть разговор, ставший особенно актуальным после разборки с братвой, ведь самой мне в агентство теперь не сунуться, придется обратиться к надежной подруге, мы не раз выручали друг друга — ведь жизнь иногда преподносит странные и опасные сюрпризы.
За окном промелькнуло здание концерна «Лукойл» с освещенным квадратиком летнего кафе перед фасадом. Кое-кто еще не находил в себе сил расстаться со вчерашним днем, засидевшись допоздна под большими зонтиками на скрипучих пластиковых стульях. Отдаленные бессвязные реплики хвостами вялых воздушных змеев впорхнули в приоткрытое окно машины и вдруг, обретя неистовую силу центробежности, унеслись прочь.
— У светофора налево, — бросила я водителю. Мы свернули на Советскую улицу.
А теперь нужно убедить его подождать меня у дома, пока я не вынесу гонорар, а с другой стороны, ему ничего не оставалось делать, как согласиться на мое предложение, — предоплаты он не потребовал.
После недолгого препирательства я уговорила его подождать минут десять. Въехав в темный двор, машина остановилась у Светкиного подъезда. Я вбежала на третий этаж и, переведя дыхание, нажала на кнопку звонка. Приготовилась ждать, но дверь открылась неожиданно быстро.
Махровый халат, полотенце, свернутое чалмой, из-под которого выбивались непослушные мокрые пряди русых волос и приятно порозовевшее лицо, не оставляли сомнений в том, что Светке удалось осуществить искушавшее меня весь вечер желание — растянуться в горячей ванне.
— Светик, выручай, — не дав ей опомниться, выпалила я, — у меня внизу машина, потом расскажу, короче, нужен полтинник до завтра, сейчас отпущу человека и поднимусь к тебе, ты спать не собираешься?
Весьма наглый и риторический вопрос, ведь все указывало на то, что она как раз хотела попасть в объятия Морфея.
— Да ты себя-то видела, — Светка испуганно смотрела на меня, — что с тобой?
— Все нормально, Свет, потом, потом расскажу. Давай деньги.
В Светке мне нравились ее расторопность и сообразительность, ее совершенно не бабская способность хотя бы на время заглушать свое неумеренное любопытство.
Зажав деньги в руке, я спустилась во двор. Водитель уже, похоже, начал терять надежду, так как, увидев меня, расплылся в блаженной улыбке. Что, есть еще честные люди в Тарасове?
Получив вожделенную сумму, мужичок быстренько ретировался, а я, уже более спокойная, поднялась к Светке. Дверь была не заперта, войдя и закрыв ее за собой, я прошла в ванную.
Ну и видок — мне всегда претила беспощадная правдивость зеркал, а уж после такой потасовки ни о какой снисходительности не могло быть и речи. Скинув грязную одежду, я встала под душ, подняв лицо навстречу жестким струям, которые больно ударили по моим распухшим губам.
Вода воскрешала меня, вслед за пылью и кровью унося мою усталость.
— Свет, ты далеко? Кинь какой-нибудь халатик! — крикнула я, приоткрыв дверь ванной комнаты.
Я опустила ноги на пушистый коврик и повернулась к зеркалу спиной. Синяк между лопаток, синяк сбоку, ладно, переживу как-нибудь — в декольте мне в ближайшее время выходить не придется.
— Держи. — Светка распахнула дверь и протянула мне халат, от комментариев по поводу синяков она воздержалась, хотя иронически присвистнула. — Давай быстрее, кофе готов.
— Ладно, ладно, шесть секунд. — Я накинула халат и прошла на кухню, где кофейник мурлыкал свою ласковую песенку, распространяя терпкий аромат, а тонкие, хрустящие ломтики хлеба готовы были выпрыгнуть из тостера.
— Ладно, ладно, шесть секунд. — Я накинула халат и прошла на кухню, где кофейник мурлыкал свою ласковую песенку, распространяя терпкий аромат, а тонкие, хрустящие ломтики хлеба готовы были выпрыгнуть из тостера.
На столе янтарем поблескивала бутылка «Дербента», нарезанные аппетитными ломтиками сыр и ветчина составляли ей достойную компанию, Светка колдовала над лимоном, нарезая его тонкими прозрачными кусочками. Уютная кухня, вид накрытого стола и дразнящие запахи снеди действовали на меня успокаивающе и в то же время провоцировали мой пустой желудок.
— Ну, рассказывай, — Светка наконец отложила нож и села на угловой диванчик рядом со мной, — что там у тебя приключилось, очередное расследование?
— Очередное, — пробурчала я, вонзая зубы в бутерброд с сочной ветчиной.
— Давай-ка сперва выпьем, — сказала Светка и налила полные рюмки, не считаясь с этикетом аристократического застолья, — ну за встречу, черт тебя возьми, ты в своем амплуа.
Минутная пауза позволила оценить бархатистую прелесть напитка, который приятно обжег рот и растекся теплом по всему телу.
— Дело в следующем…
И я, чуть приглушив голос, время-то позднее, рассказала, прибегая к максимальным обобщениям, в чем заключалась суть этого «очередного» расследования.
Прием братвы, зловещая поляна, пальба, возвращение в город — вся эта ночная одиссея в разреженном свете бра представлялась не более чем шквалом кинематографических образов Тарантино. Не обвиняя никого в конформизме и нарочитом соглашательстве, я искренне дивилась цивильно-домашнему образу жизни с неизменным рабочим ритмом и регулярными пайками дозволенных развлечений.
— Видишь ли, Свет, мне ведь помощь твоя нужна. В агентство-то я не могу, как понимаешь, пойти самостоятельно. Вычислили меня, сволочи, чтоб им неладно было. — Вот только теперь почувствовала я: можно дать выход накопившимся эмоциям.
Разрядка напряженности. Весьма актуальный слоган.
Не дожидаясь ответа, я придвинула к себе опять-таки до краев налитую рюмку. Наплевать мне сейчас на хороший тон. Когда у тебя на хвосте столь решительные и быстро соображающие ребята, светские приличия выглядят как ненужная канитель.
— Ты же знаешь, Тань, я всегда за тебя горой, только вот смогу ли в данном случае быть тебе полезной? — Светка всегда принижала свои способности.
— Боже ты мой, да если не ты, то кто же? Пойдешь в агентство, разведаешь обстановку, предложишь себя в качестве начинающей модели и все такое… Приоденешься, макияж тебе забацаем, всякие прикиды да аксессуары. Девушка ты видная, держаться умеешь, не мне тебя учить.
Я действительно всегда удивлялась тому, что Светка при ее первоклассных, что называется, данных как-то тушевалась и даже ни разу не попробовала себя в качестве модели. Высокая, стройная, длинноногая, с рельефными ключицами и идеальной линией бедер и ног, не говоря уже о породистом лице, Светка благодаря своей дьявольской природной сексапильности и профессионализму фотографа могла бы украсить любую обложку.
— Может, это для тебя шанс? — хихикнула я и почти с нежностью взглянула на подругу. Не иначе как «Дербент» играет со мной в свои беспроигрышные игры.
— Только ради тебя, да зачтется мне подобное милосердие. Когда приступим?
— Чем скорее, тем лучше. Какие у тебя планы на понедельник?
— До обеда у меня прием, пара-тройка человек, а потом я в твоем распоряжении.
— Хорошо, встретимся в два у тебя, наведем марафет по полной программе — и вперед. Остальное обсудим завтра, утро вечера мудренее.
Светка утвердительно кивнула и потянулась к бутылке.
— Ну, еще по одной?
Я и не собиралась отказываться. Три рюмки коньяку и пара чашек кофе в заключение — ничего чрезмерного тут нет. Основное преимущество третьей рюмки, помимо уже перечисленных качеств, заключалось в том, что, закусывая долькой лимона, я уже не морщилась.
— Сегодня, если ты не против, я у тебя перекантуюсь, а завтра обговорим детали предстоящей операции по «захвату» агентства. Ты уже спать хочешь, вижу, вижу, у тебя глаза слипаются, — заявила я на чуть обозначившийся протест со стороны Светы. — Как у тебя на личном фронте? Или опять скромничать будешь? Колись!
— Ничего особенного. С Андреем я не вижусь. Так, случайные встречи, ни к чему не обязывающие знакомства.
Светка, несмотря на свою отзывчивость и искренность, всегда была довольно замкнутым человеком. Конечно, иногда и ее посещали приступы откровенности, но подобные «оказии» случались довольно редко.
Допив кофе, она пошла постелить мне. Я взглянула на часы, ё-моё, скоро три, ладно, завтра воскресенье, можно выспаться. А сейчас it’s time to go to bed — пора на боковую. Я не спеша встала из-за стола и направилась в гостиную.
О, мой любимый диванчик, к тебе я стремилась весь этот долгий день. Поистине, не ведаешь, где приклонить нынче голову, если ее тебе, конечно, не снесут всякие там мелкие и крупные хулиганствующие элементы. Вытянувшись под простыней, я послала последний настоятельный запрос в архивы своей весьма услужливой памяти и, подводя лаконичный итог пройденным саженям, обрывая веревочный мостик, соединяющий сегодня и завтра, рухнула в спасительную бездну забытья.
Глава 2
Еще не открыв глаза, я почувствовала на своем лице не по-августовски горячую ладонь солнца. Я проснулась от этого ласкового поглаживания и чуть приподняла веки, так, чтобы свет, струящийся сквозь шторы, радугой повис на моих ресницах. Который час? Мои внутренние часы показывали семь. Сладко потянувшись, я встала и босиком по мягкому ковру подошла к окну и распахнула шторы. Каскад солнечного света закружил предметы в водовороте цветной пыли. Ослепительные блики лихорадочно скакали по паркету и прыгали на ковер, зарывались в пушистый ворс. Пронзительный щебет птиц ударял по ушным перепонкам, и этот визгливый тамтам с радостным ликованием возвещал начало дня.
На кухне — веселый звон посуды и шум закипающей в чайнике воды — последние штрихи утренней оркестровки. Значит, Светка уже встала. Поприветствовав подругу, суетящуюся у плиты, и запихав в рот кусок тоста, я уселась на табурет.
— Прикинь, Светик, собиралась сегодня поспать подольше, да не могу себя переиначить, когда занимаюсь каким-то делом, мозг работает как бы помимо меня и не дает расслабиться.
— Мне бы такой мозг, я бы столько дел наворотила. — Светка поставила на стол тарелки с омлетом. — Давай перекусим.
— У тебя еще все впереди, не забудь про понедельник. — Я встала и направилась в ванную. — Я скоро.
— Давай быстрее, все остывает.
Когда я привела себя в порядок и вернулась к столу, Светка уже почти расправилась с омлетом.
— Ну что, уточним детали. Я заеду к тебе завтра в два. Ты к этому времени прикид подбери, макияж сделай, ну, не буду тебя учить, в общем, будь готова.
— А что я должна говорить в агентстве?
— Ты узнала об агентстве из рекламы и решила попробовать свои силы. Твоя цель — понравиться, держись непринужденно, будь сама собой, понаблюдай за сотрудниками, если спросят паспорт, скажи, что принесешь потом, я не хочу, чтобы узнали твой адрес. Хорошо, если назначат пробы, к тому времени я тебе составлю компанию, мне, конечно, внешность придется изменить, но это не проблема, не будем забегать вперед. Да, еще вот что, не забудь поинтересоваться расценками и вообще перспективами. Поняла?
— Да я понятливая, вот только в новинку все это.
— Не робей, не съедят тебя там, а немного актерской практики тебе не повредит. Еще вот что, дай мне одежку, добраться до дома, лучше что-нибудь спортивное.
— Ты что, не знаешь, где у меня шкаф? Выбери сама.
Запив омлет «липтоном», я устремилась к шкафу, выдернула черные велосипедки и серую футболку с надписью на английском «Я плохая девчонка», облеклась в этот сногсшибательный прикид от next generation, попрощалась со Светкой, поцеловав ее в щеку, и, легко миновав несколько маршей, выскочила на улицу. Солнце ударило в глаза, заставляя меня зажмуриться. Немногочисленные прохожие, переодетые дачниками, с рюкзаками за спиной и ведрами в руках, дружно направлялись к остановкам. Другие, более удачливые, на своих «Москвичах» и «Жигулях», оснащенных металлическими багажниками, на которых покоились мешки, грабли, лопаты, не мучая себя долгим ожиданием общественного транспорта, уже ехали к «земле обетованной».
Я завернула за угол и, дойдя до овощного магазина, сбавила темп. Интересно, трется ли кто-нибудь у подъезда? Сейчас на меня объявлена охота, но я не какая-то перепелка, которую можно убить одним выстрелом, скорее уж я претендую на роль охотничьей собаки, и если лезу в нору, то только тогда, когда полностью уверена в своих силах. И двор мой не был барсучьей норой, а скорее заповедником, где все тропинки мне были знакомы.