Диана Машкова. Нежное солнце Эльзаса
Текст предоставлен издательством http://www.litres.ru
Часть первая. Отпуск
Глава 1
Самолет приступил к снижению. Я пристегнула ремень безопасности и приникла к иллюминатору: обожаю смотреть на то, как расплывчатые пятна ландшафта далеко внизу превращаются в ровные квадраты полей, пушистые многоугольники лесов и красивые, неподдающиеся определению геометрические фигуры городов и деревень. Постепенно стали вырисовываться и серые змейки дорог, по которым ползли разноцветные букашки-машины. Приближались прямоугольники словно по линейке отмеренных участков земли, покрытых зеленым ковром: теперь уже можно было разглядеть на них во всех подробностях игрушечные, по-европейски аккуратные домики, беседки, бассейны. Сердце радостно и неприлично громко билось в предвкушении отдыха и свободы. Хорошо еще, за гулом моторов этого не слышно.
Тысячу лет не была уже в отпуске, не позволяла себе расслабиться. Жила в постоянном напряжении, работала по двадцать часов в сутки, каждую секунду ожидая подвоха или удара. А теперь наконец можно забыться и не вспоминать ни о чем целых две недели! Да еще каких! Я давно мечтала попасть в Эльзас, но не на день-два по рабочим вопросам, как обычно, а приехать по-человечески, в отпуск. Чтобы ни дел, ни мыслей, ни забот. Чтобы только радость, удовольствия и восторги. И вот теперь до вожделенной мечты — рукой подать. Немудрено, что внутри все переворачивалось с ног на голову, а душа — или что там от нее осталось — пустилась в пляс от избытка чувств!
Видимо, на лице моем так явственно читалось блаженство, безудержное и по-детски наивное, что пожилой мужчина, сидевший в соседнем кресле, вонзился в меня мутным от хорошей порции коньяка взглядом и стал беззастенчиво скалиться мне прямо в лицо. Даже подался всем телом вперед, вероятно, чтобы у меня не оставалось сомнений в том, что его поощрительная улыбка адресована только мне. Видимо, окутанный спиртными парами и обманутый счастливым выражением моих глаз дедушка не разглядел, что имеет дело не с юной девой, а с вполне сформировавшейся грозной теткой. Инстинкт самосохранения у меня сработал автоматически: я изобразила на лице привычную суровую неприступность, щедро приправленную презрительным взглядом, и теснее прижалась к иллюминатору. Правда, хватило меня ненадолго. Как только краем глаза я заметила, что сосед со вздохом сожаления вернулся в исходную позицию — удобнее примостив свои костлявые чресла в кресле, продолжил разглядывать бортпроводниц, — улыбка снова завладела мышцами моего лица. И остаток пути, хотя поза, учитывая пристегнутый ремень, была чертовски неудобной, я старательно демонстрировала соседу затылок. А то ведь не дай бог! Придется потом дедушку из кресла выскребать: терпеть с его стороны какие бы то ни было глупости я была абсолютно не настроена.
Посадочная полоса разлеглась внизу широкой, тщательно разглаженной лентой. Самолет аккуратно, пробуя землю, коснулся ее колесами шасси, а потом уверенно сел и покатил вперед. Пассажиры с энтузиазмом захлопали в ладоши, я гордо улыбалась: очень приятно, когда любимую авиакомпанию — уже десять лет летаю только ее рейсами — могут по достоинству оценить и другие!
Пока самолет заруливал на стоянку, я сосредоточилась на том, чтобы перед выходом облачиться в серьезность и официоз. Бизнес-леди, пусть даже и на отдыхе, должна выглядеть соответственно. Во-первых, имидж, а во-вторых, ну не нужны мне никакие мерзкие притязания со стороны сильного пола — только на отдыхе подобной ереси не хватало. Тем более что последние лет пять мужиков себе выбираю я. И уж никак не наоборот. Да и, если говорить начистоту, какая в современных мужчинах «сила»?! Так, рудимент мировоззрений прошлого века. Да и то зачастую создаваемый нашими же руками, точнее языком — слишком много и часто нужные нам мужчины слышат от нас похвалы. Только этим, кажется, и живут. Я хмыкнула по поводу двусмысленности фразы про руки с языком и вспомнила Маяковского: «Я в Париже, живу как денди, женщин имею до ста. Мой член как сюжет в легенде переходит из уст в уста». Отчего-то мне еще в студенчестве очень нравился этот стих, безбашенный и жизнеутверждающий, а на месте лирического героя я всегда видела мужчину-себя. Сложно объяснить детали, но перед глазами неизменно ярко вставал образ меня самой, как если б я была мужчиной. Вот так. Бред, конечно. Но почему бы иногда не включить воображение и не развернуть, хотя бы мысленно, жизнь свою на сто восемьдесят градусов?
Я тяжело вздохнула, достала косметичку, обмакнула широкую кисточку в пудру и придирчиво осмотрела свое лицо в зеркале. Ладно, пока еще я и как женщина вполне ничего, несмотря на тридцать семь лет. Хотя надоело внешне оставаться теткой, давно уже внутренне перестроившись по мужскому типу. Честное слово!
Я сузила глаза, поджала губы и недовольно сдвинула брови. Получилось сурово — то, что надо. Только вот зрачки предательски светились изнутри неуместно ласкающим и восторженным светом. Так не пойдет. Я выпутала из волос дорогие солнечные очки, водрузила их на нос и провела расческой по волосам. Нужный эффект наконец достигнут: красиво, строго и недостижимо. В самый раз.
Как и подобает прилежному сотруднику, на которого нежданно-негаданно свалился визит очень большой начальницы, Егор — наш менеджер по Европе — стоял у самого выхода из зоны получения багажа и интенсивно изображал на лице счастливую улыбку. С одной стороны, было забавно видеть, как человек старается, с другой — подумалось, что лучше бы он почаще употреблял свое драгоценное обаяние на клиентов. Глядишь, не провалил бы последние переговоры с «Гранд Домом». Я еще плотнее сжала губы и раздраженно повела плечом.
— Добрый день, Маргарита Семеновна! Как долетели? — сплошное подобострастие. Я поморщилась. Но радость играет талантливо, хотя и ежу ведь ясно, что нет ничего ужаснее приезда руководства в отпуск на твою территорию. Таскай его тут по местным достопримечательностям, устраивай экскурсии, развлекай. Забудь о собственных делах и личной жизни. А он — скотина такая — вовсю будет пользоваться моментом, чтобы учить тебя работать и как следует промывать мозги.
Все это я знала как «дважды два — четыре»: сама пятнадцать лет пашу на нашу компанию. Как только и кем не приходилось за эти годы притворяться. Так что подчиненному моему оставалось лишь расслабиться. И заранее смириться с тем, что «промывание мозгов» заведомо включено в программу моего нынешнего пребывания здесь. Особенно в свете недавних событий, за которые мне, кстати, в очередной раз перед всеми было стыдно. Несколько лет уже бьемся за чертов «Гранд Дом», а все без толку. И мнение моего сотрудничка — шута горохового — на данный счет меня совершенно не волнует. Он свое получит.
— Замечательно, — холодной, как лед, интонацией я остудила его хорошее настроение. Было бы гораздо приятнее, если б этот скоморох прекратил наконец так активно скалиться и удосужился изобразить нейтральное — а еще лучше виноватое — выражение лица.
— Какие у вас на сегодня планы? — по-моему, я даже перегнула палку — теперь ему не терпелось от меня избавиться. Хоть в этом не юлит!
— Возьму в отеле карту и поброжу по городу, — выдала я заранее обдуманный ответ и наманикюренным ноготком поправила на носу очки. — А вот вам не нужно тратить на это свое драгоценное время. Займитесь рабочими делами.
— Но сегодня же суббота! — в голосе Егора неосторожно прозвучала плохо скрытая обида. Вот наглец — после всего, что натворил, еще смеет помнить о выходных! Я готова была удушить его. А он почти спокойно, только руки едва заметно дрожали, порылся в карманах, достал ключи от служебного автомобиля и выпалил на одном дыхании: — Мне было бы приятно показать вам Страсбург.
— Как вам будет угодно! — я уже практически шипела от возмущения, кажется, даже скрипнула зубами. Он несколько пристыженно, но продолжал мне улыбаться. Я демонстративно смерила его презрительным взглядом, развернулась на каблуках и направилась к машине.
Откровенно говоря, тайком я все-таки вздохнула с облегчением. Само собой, терпеть не могу доморощенных гидов, но и ходить по незнакомому городу в гордом одиночестве не привыкла: двенадцать лет начальствования сильно избаловали меня в этом отношении. Мы сели в машину, и серый «Ситроен» плавно выехал с подземной стоянки аэропорта.
Провести отпуск в Эльзасе — сказочной стране древних замков, старинных деревушек, бескрайних виноградников и повсеместных винных погребков — я запланировала уже давным-давно. Только вот никак не удавалось вырваться с работы. Все предыдущие посещения Лотарингии были короткими, быстрыми и суетливыми: ничего не поделаешь, командировки. Я только и успевала, что высовываться в окно несущейся на бешеной скорости машины и восхищенно раскрывать рот, рассматривая пролетающие мимо пейзажи. Страстно хотелось хлопнуть Егора по плечу со всей силы так, чтобы он опомнился и перестал жать на педаль газа как одержимый. Но умом я понимала, что времени действительно нет и посетить за полтора дня десять торговых точек в разных концах области не так-то просто. Поэтому каждый раз тяжело вздыхала и откладывала осмотр достопримечательностей на потом. И вот наконец сбылось.
Вообще-то ездить по командировкам в связи с экспортной специализацией нашей компании мне приходится много — по крайней мере, всю Западную Европу я уже исколесила вдоль и поперек. Бог его знает почему, но из всех увиденных стран, городов и областей влюбилась я только в Эльзас.
Компания «РусводК», в которой я сделала действительно незаурядную карьеру, занимается производством и экспортом водки за рубеж. Так было и до того, как я в нее пришла, так есть и так, я уверена, будет. Только до меня почему-то никому не приходила в голову наглая мысль рвануть на рынок Европы и прочих прогрессивных стран вроде Америки, Канады, Австралии: все больше окучивали бывшие союзные республики. Мелко. Ну да неважно — главное, с продуктом люди безошибочно угадали. Кажется, ни один бизнес, кроме разве что нефтяного, не способен приносить при грамотном подходе такую безумную прибыль. Конечно, при условии, что тебя поддерживает государство. А как не поддержать, когда компания знает механизмы «обратной связи» и является к тому же отечественным производителем, работающим на экспорт? Да сам бог велел! Именно водка — как ни крути — единственный непотопляемый русский бренд. Все, что в стране умели делать раньше — самолеты, ракеты, — кануло в Лету. Только сейчас вот начинают постепенно выползать из производственного коллапса. И то пока еще с неизвестным результатом. А с ликеро-водочной продукцией провалов, как ни странно, не наблюдалось. Даже во времена горбачевского сухого закона производство не прекращали — трудились на зарубежные страны. В России водка основа основ, черт бы ее побрал! Но тут уж ничего не попишешь: предложи любому человеку двадцать сортов разной водки, и он выберет известную ему марку, но обязательно произведенную в России. Иначе это уже не нормальный человек. А то, что он выберет, — не водка. На том и стоим.
Тем более что за двадцать лет работы компании наша марка стала известна во всем мире. Конечно, мы не такие волшебные и пафосные, как «Кауффман», но и у нас дела идут неплохо. Постоянный контроль на заводе, собственные лаборатории и дегустаторы, умение работать с властями, хорошие дистрибьюторы, грамотный маркетинг. Все это и формирует успешный продукт «РусводКи». Пять востребованных сортов водки, рассчитанные на покупателей с разным достатком, — на мой взгляд, неплохо.
Егор притормозил у гостиницы «Софитель» в центре Страсбурга — привыкла я к этому отелю за четыре года, да и не люблю, если честно, ничего менять. Как говорится, от добра добра не ищут. Помню, в самом начале, когда мы только выходили на рынок Франции, а я только взяла на работу Егора, он объездил с десяток отелей в городе, выбирая подходящий для меня вариант. Понятно же было, что первое время я буду постоянно мотаться сюда в командировки. И, нужно сказать, с выбором менеджер мой не прогадал. «Софитель» при всей своей простоте не лишен спокойного лоска и изящества.
Не успел Егор выключить зажигание, как к машине уже подбежал служитель отеля в униформе с тележкой-стойкой для багажа, дно которой было обито зеленым бархатом. Молодой человек оказался даже чересчур расторопным — не разобравшись, попытался завладеть ключами от машины, чтобы припарковать ее на подземной стоянке. Подумал, видимо, что мы заселяемся вдвоем. Я неожиданно для себя смутилась из-за этого недоразумения и поспешила отвернуться, а Егор ласково объяснил человеку, что к чему. Тот рассыпался в извинениях и, раздосадованный собственной ошибкой, сосредоточился на моих чемоданах. На стойке ресепшен нас встретили две улыбчивые девушки — спросили фамилию, на которую забронирован номер, моментально отыскали бронь в компьютере и еще быстрее выдали мне ключ-карточку. Все. Я даже не поняла, кто из них и в какой момент успел заполнить гостевой бланк, протянули мне его с улыбкой только для подписи. На все вопросы отвечал Егор: мой французский после долгой московской спячки окончательно еще не проснулся и нуждался в некоторой слуховой подпитке. Про себя я отметила, что говорит мой сотрудник теперь правильно и абсолютно свободно — кажется, даже лучше меня. Совсем не так, как четыре года назад, когда я принимала его на работу.
Вообще, по поводу Егора у меня в свое время были серьезные сомнения. Помню, ко мне на собеседование пришел расхлябанный молодой человек с внешностью свободного художника: легкая небритость, вокруг шеи намотан длинный вязаный шарф, речь не слишком внятная, французский тоже ни к черту. На первый взгляд для такой ответственной работы, как менеджер «РусводКи» в Европе, Егор не подходил — даже одеться подобающим образом ради встречи с потенциальным руководителем не дал себе труда. С другой стороны — он мне просто понравился, и все тут. И это несмотря на сквозящие в нем мягкость и где-то легкомысленность, смешной для нужной должности возраст — двадцать шесть лет — и полное отсутствие опыта. Хотя мне-то тоже было двадцать шесть, когда меня назначили руководителем проекта, и у меня тоже совсем не было необходимых навыков. В общем, я решила рискнуть и взять Егора. Сроки поджимали — Францию, а заодно и соседние европейские страны, в тот момент нельзя было оставить без контроля; меньше всего улыбалось мне вести эту сложную для водочного рынка область вслепую.
Имелись у меня и другие кандидаты. И, наверное, у них было больше достоинств: кое-какой опыт, знание языка. Но основной — один на всех — недостаток разочаровывал меня слишком сильно: все они, как один, рассчитывали уехать на ПМЖ в Европу за счет «РусводКи». Остальное их в принципе не интересовало. А вот Егору было все равно, где жить, — ему не промывали мозги ни томно вздыхающие по Франции жены, ни дети, по той простой причине, что их попросту не существовало. Зато у него загорелись глаза, когда я заговорила о том, чем мы будем заниматься: работой с зарубежными дистрибьюторами, подготовкой рекламных материалов, различными формами контроля, включая «mystery shopping» в точках продаж и ресторанах, обучением и тренингами персонала. Конечно, всему этому менеджера предстояло обучить, но в компании давно была разработана грамотная подготовительная программа, рассчитанная на два месяца. Так что все равно любому пришлось бы начинать с нуля. Заодно будет время подтянуть французский.
Не давала покоя мне и еще одна навязчивая идея — подписать контракт с легендарной ритейловой компанией, у которой были грандиозные торговые дома по всей Европе. «Гранд Дом» занимался исключительно алкоголем и был знаменателем успеха на этом рынке, при том что там принципиально не работали ни с одним дистрибьютором — только непосредственно с производителями. Но к ним на кривой кобыле не подъехать. Требовался очень мягкий, деликатный подход, человек, который для начала был бы способен к себе расположить. Наладить контакт. А уж потом проникнуть в их философию, психологию бизнеса и помочь «РусводКе» в формировании грамотного предложения. «Гранд Дом» существовал на рынке алкоголя уже бог знает сколько лет и ни разу не прогорел. Тут было чему поучиться. Егор показался мне подходящей кандидатурой на роль трепетного ученика и преданного разведчика.
Обнаружились у него и другие серьезные преимущества — зарплату он согласился получать вдвое меньше той, какую наша компания в реальности готова была платить. А я, как руководитель, да еще и департамента продаж, до сих пор не могу абстрагироваться в интересах компании от принципа: «Сэкономленные деньги — заработанные деньги». Так что на работу я его, на свою голову, взяла. Потом, как водится, был повод и пожалеть, и порадоваться этому факту. Но что есть — то есть. Сделанного не воротишь.
— Номер на пятом этаже устраивает? — Егор смотрел на меня чуть удивленно. Видимо, я совсем забылась в воспоминаниях и не расслышала его вопроса с первого раза. — Если нет — можно поменять.
— Мне все равно. — Уши у меня стали горячими. Кажется, я неожиданно для себя покраснела — чертовски неудобно было предстать перед собственным сотрудником в настолько естественном виде, погруженной в глубокую задумчивость. Тем более что думала-то я о нем.
— Тогда оставляем. — Он ободряюще дотронулся до моей руки, почувствовав, наверное, мое внутреннее смятение и по-своему его истолковав. Черт возьми, какие они тут непосредственные, в этой Европе! — Вы же теперь не на один день — нужно, чтобы было удобно. А на пятом номера значительно лучше — я проверял.
— Как? — я отдернула руку. Вопрос был задан, только чтобы избавиться от неловкости и что-нибудь сказать. Запястье неприятно жгло.
— Специально заезжал заранее, смотрел разные планировки.
— А-а-а. — Я на всякий случай демонстративно отодвинулась подальше от стойки и заодно от Егора. — Вам не нужно было так беспокоиться.
— Мне это приятно. — Он снова изобразил известную в среде наших менеджеров «искреннюю улыбку», которой всех в обязательном порядке учат на психологических тренингах, а я посмотрела на него с досадой — на мне-то уж мог бы не отрабатывать приемы благорасположения, которые были мне известны до мозга костей.