Местоположение Меру представляется странным. С одной стороны, Меру – несомненно, Мировая Гора и в силу этого не может быть сколько-нибудь четко локализована. С другой стороны, авторы преданий о Меру наделяют чудесную страну весьма характерными признаками.
Здесь «полгода – день, полгода – ночь». Здесь высоко в небе – Полярная звезда, вокруг которой водят бесконечный хоровод Семеро Риши, Арундхати и Свати. При этом Семеро Риши – не что иное, как звезды Большой Медведицы, Арундхати – созвездие Кассиопеи, Свати – звезда из созвездия Персея. Наблюдать все эти звезды высоко над горизонтом можно лишь в северных широтах, где они действительно описывают в течение ночи круг, примерно в центре которого находится Полярная звезда.
Кроме диковинно расположенных звезд легенды упоминают о других чудесах: о сутках богов, продолжающихся человеческий год с шестимесячной холодной ночью и столь же долгим днем. Другие сказания повествуют о «плененных водах» и о «принимающих красивые формы ниспадающих водах», о десяти сияющих апсарах, происходящих от радуги, о «молочном» океане, полном священной амриты. Не правда ли, «плененные» и «ниспадающие» воды напоминают нагромождения ледяных полей и громоздящихся одна на другую глыб льда? Десять сияющих апсар, подобных радуге, – не что иное, как поэтическое изображение северного сияния. Ну а «молочный» океан, согласитесь, весьма походит на перемешанный с водою лед. Индийские эпосы содержат упоминания о самых различных явлениях, на основе которых было сделано множество смелых предположений – вплоть до посещения в незапамятные времена Индии инопланетными пришельцами. Но необъяснимо точное описание явлений, присущих арктическим широтам, наталкивает на мысль о том, что индийцам, а вернее, их предкам некогда довелось жить в тех краях, где даже животные добавляют к теплому меху массивный слой жира.
Индийцы пришли из Арктики – кому-то подобная дерзкая гипотеза могла стоить не только доброго имени и репутации. Но предположение об арктической прародине индийцев выдвинул Тилак, лидер индийских националистов, а заодно авторитетный ученый. Тилак был одним из творцов и самым горячим проповедником «полярной теории», посвятив доказательству северного происхождения индийцев две книги – «Орион» и «Арктическая родина в Ведах». Тилак был оригинальным и признанным мыслителем, но в данном случае, будем справедливы, его пером двигала не жажда истины, а политические мотивы. Возводя происхождение индийцев к древним северным предкам, Тилак таким образом стремился подорвать идею превосходства белой расы, усиленно проповедуемую англичанами. Если надменные сыны Альбиона относили начало своей истории к безымянным пиктам, Боудикке, Каравзию и легендарному Артуру, то Тилак доказывал, что задолго, за пять или десять тысяч лет до них на севере Евразии проживал великий народ, со временем по воле судьбы и с благословения богов перебравшийся на изобильный Индостан.
Впрочем, труд индийского мыслителя был неплохо аргументирован. Тилак ссылался на теорию Уоррена и в дополнение приводил выводы астрологов, геологов, палеонтологов, археологов. Если его доводы и уступали тем, что способны при желании дать мы, то это объяснялось лишь слабой изученностью проблемы и общим недостаточным развитием науки.
«Измышления националиста да сказки – подумаешь, доводы! – скажете вы. – А почему упоминаний о “северных чудесах”» нет в более ранних Ведах? А почему память об арктической прародине не сохранили другие народы, родственные индоариям? Почему?» Насчет ранних преданий индоариев, а именно «Ригведы», рискну высказать одно предположение: арии в период создания «Ригведы» полагали, что их земной рай еще впереди. И потому риши не упоминают о Меру. Это воспоминание еще не обрело для них ценности, ибо истинный рай в их понимании грядущ: он на востоке – в Доме, где рождается Солнце. Зато о Меру с придыханием вспоминают творцы «Махабхараты», этого Дома так и не обретшие.
Резонно предположить, что отступление ледника оказало громадное влияние на племена кроманьонцев, проживавшие на территории Ойкумены. Те из них, что остались в привычных местах обитания, постепенно деградировали либо по крайней мере оставались на прежнем уровне развития.
Ушедшие на юг и осевшие на территории цветущей Сахары прогрессировали за счет невиданного изобилия, которое давало дополнительные ресурсы для развития. Эти люди, будучи по натуре своей созерцателями, обладали затаенной энергией, ибо их суть определяло стремление к лучшей доле. Эти племена составили громадную афразийскую семью народов.
Ушедшие на север вслед за ледником были самой мужественной и активной частью человеческой общности. Они не пожелали ни беззаботного счастья в древних долах и весях, где хранились останки предков, ни изобильной доли в краях, где царствовало солнце. Они предпочли сохранить силу, которой наделил их грозный ледник, – постоянную готовность к борьбе, к битве, к испытанию. Они ушли так далеко, что следы их затерялись в бескрайней безвестности Северо-Восточной Европы. Эти люди составят семью индоевропейцев, что разделят в будущем господство с семитами, а позднее оттеснят их на задворки Ойкумены.
Афразийцы и индоевропейцы – сильные, энергичные, организованные, они во всем превосходили инертных людей, оставшихся на просторах, освобожденных ледником. Им назначено было властвовать над миром, который вправе был ожидать грозных завоевателей, но мир покуда не боялся их, ибо те жили в раю и покидать его не собирались.
Глава 3 Вересковый мед
Роберт Л. Стивенсон воплотил в великолепной балладе древнее шотландское предание о вересковом меде, какой варили «малютки-медовары в пещерах под землей». «Малютки» – это пикты, народ темный, загадочный и древний, по возрасту сравнимый с ариями, кельтами или германцами. Подобно этим народам, пикты готовили волшебное зелье – вересковый мед, – обладавшее чудесными свойствами.
Схожее питие, отличное от вина или пива, наделяющее вкусившего его чудесными дарами: бессмертием, мудростью, силой, – знали и многие другие народы, в первую очередь индоевропейские.
У греков это амброзия – высшая субстанция, назначенная богам. «Сладостный нектар подносит, черпая кубком из чаши» (Гомер, «Илиада»). Амброзия – чудесный нектар бессмертия, принадлежащий богам-олимпийцам. Откуда амброзия взялась – об этом традиция умалчивает, но совершенно ясно, что чудесный нектар не существовал изначально. Так, титаны амброзии не имели, они в ней не нуждались, ибо владение временем гарантировало им бесконечность, а значит, и бессмертие. Захватив власть, олимпийцы не сумели перенять контроль над временем и, дабы обеспечить себе бесконечность, были вынуждены прибегнуть к неведомому зелью. Поначалу они весьма щедро делились амброзией со смертными, но, обозленные неблагодарностью и гордыней людей, лишили их этого дара. Впрочем, лишив людей права на амброзию, боги все же оставили им зелье, приближающее человека к богу – бессмертному, могучему, мудрому.
Мед!
Мед как атрибут бессмертия или по меньшей мере долголетия, а также силы и мудрости был известен другим народам; слово «мед» присутствует во всех основных индоевропейских языках:
Древнеиранское madhy – сладкое питье, греческое methy – питье, латинское mel, немецкое Met, древневерхненемецкое metu, древнеирландское mid, древнеславянское медъ, литовское midus.
Здесь необходимо заметить, что изначальный смысл слова «мед» несколько отличался от нашего. Наш предок, говоря о меде, имел в виду не продукт, производимый пчелами, а напиток на основе этого продукта, но включающий в себя ряд других компонентов. Напиток мед был не просто сладким питьем, а зельем, обладающим чудесными свойствами, что зафиксировано во многих древних преданиях. Достаточно вспомнить известный скандинавский миф о меде поэзии, замешанном на крови мудреца Квасира.
По древней эддической легенде давным-давно вспыхнула вражда между кланами богов асов и ванов. Долго длилась распря, а при заключении мира, положившего конец войне, побратавшиеся боги собрали в сосуд свою слюну и сделали из нее мудрого человека по имени Квасир. Очевидно, этот Квасир должен был в будущем стать посредником в спорах между богами. Но мир к тому времени уже был несовершенен. Карлики Фьялар и Галар убили Квасира и смешали его кровь с пчелиным медом.
Заметьте, возникает изумительная логическая цепь! Боги, дабы внести в мир гармонию и порядок, примиряются между собой, скрепляя союз соединением божественной слюны – эманации высшей силы, божественного миропорядка, бессмертия. Из слюны возникает Квасир – высший посредник, но карлики – олицетворение зла – убивают его. Кровь Квасира – уже не просто божественное, а еще и человеческое, ибо божественная слюна прошла через человека и обратилась в кровь, соединяющую в себе высшее и земное. Карлики замешивают эту кровь на меду, что гарантирует сохранность драгоценного зелья. Это уже не просто кровь, но эманация высшей истины.
Всякий, кто пробовал этот напиток, прозванный Одрёриром, становился мудрецом и поэтом. Одрёрир – Приводящий в движение дух – название говорит само за себя! Одрёрир дарил сладкий дурман, великое просветление разуму и невиданную легкость речи.
От карликов мед перешел к великанам, потом его выкрал бог-шаман Один. Приняв облик орла, Один унес добычу в Асгард. Несколько капель меда по пути пролилось из чрева Одина и досталось людям, но большая часть мудрости очутилась в распоряжении богов. Так владыки Валгаллы обрели власть над мирами и бессмертие, толика которого перепала и избранным людям, посвященным в тайну меда Одрёрир.
Еще один индоевропейский этнос – славяне – не сохранил память о некоем чудесном напитке; зато в славянском фольклоре невиданно популярна легенда о живой и мертвой воде.
Среди атрибутов арийской культуры в Индии одним из самых загадочных, несомненно, является сома – явление в трех ипостасях: Сома-бог, сома-растение, сома-напиток. Когда впервые сталкиваешься с явлением сомы, невольно задаешься вопросом: с чего это вдруг люди поставили наравне с могучими богами, нет, пожалуй, даже выше этих богов одурманивающее питье, компоненты для его приготовления да божество-покровителя пития? Откуда это взялось?
Как бог, Сома появился одновременно с возникновением мира. Не исключено даже, что Сома был основою мира; по крайней мере, арии готовы были признать и такое. Наряду с Индрой и Агни, Сома – самый почитаемый бог ведийского периода. Соме целиком посвящены IX мандала «Ригведы», а также ряд гимнов в других мандалах.
Сома-Павамана – «Сома Очищающийся» почитался как царь мира, господин неба, творец, владыка над прочими богами. Сома заставляет сиять солнце, приносит богатство, жизненную силу, еду, воду, олицетворяет закон, награждает вдохновением певцов-риши, побеждает болезни, врагов, чудовищ, саму смерть. Сома – бог, отвечающий за упорядоченность и совершенствование мира, предоставляющий человеку в нем достойное место. Сома присутствует во всех богах и, в свою очередь, готов растворить всех их в себе. Вобрав в свое необъятное чрево Сому, совершает великие подвиги Индра, растворив в себе Индру, воплотившись в нем незримою ипостасью, размахивает ваджрой – то ли боевым топором-молотом, то ли массивной дубиной, увенчанной медным наконечником с двумя изогнутыми крюками, – грозный Сома.
Выражение высшей силы сущего, пропитавшей каждую частицу оного, Сома правит миром, присутствуя в мириадах форм и воплощений. Он бесконечно многолик, он нескончаем и всепроникающ. Он – воплощение Вселенной, воплощение мирового закона, воплощение неба и земли, солнца и звезд, космических вод и течения рек, живых тварей и цветущих растений.
Одновременно с Сомой-богом появились его материальные выражения – сома-растение и сома-напиток. «Эликсир жизни» дарует испившему ему поистине чудесные качества: многолетие, а то и бессмертие, силу тела, здоровье, озарение, победоносность, процветание. Сома дает понимание мировой гармонии, высшей истины.
Напиток, приравненный человеком к могуществу бога, был несложен в приготовлении. Сложнее было найти исходное сырье – растение-сому, которое обыкновенно росло в горах; лучшую сому собирали на горе Муджават. Затем собранные растения замачивали, дожидались, когда те набухнут, и растирали между давильными камнями; жрец-хотар процеживал смесь через сито из овечьей шерсти.
Процесс выжимания сомы не имел ни малейшего сходства с банальным приготовлением браги, пива или араки. Это было священнодействие, и восторг наблюдавших за приготовлением пития придавал зрелищу утрированную масштабность. И тогда даже сам процесс размельчения плоти сомы давильными камнями приобретал грандиозность.
Но на этом приготовление сомы не завершалось. Сок растения был непригоден для питья – слишком резок и слишком пьянил. Подобный напиток мог расстроить желудок и помутить разум. Подобным, по-видимому, напивались воины перед битвой, дабы стать бесстрашными. Обычный сома, предназначенный для богов, жрецов и риши, искусственно смягчался добавлением в него молока – свежего или кислого, обжаренного ячменя, а иногда и других компонентов, в том числе меда. Распевая молитвы, какие должны были усилить действие напитка, хотар возливал сому богам, после чего зелье пили люди. Пили далеко не все – избранные. Всем прочим предназначалась сура – профаническое питье: брага, пиво, – противопоставлявшееся соме. Сура одурманивала, не даруя человека ни одним из благ, что давал сома, и потому избранные осуждали ее.
Но главным предназначением сомы была жертва богам. Люди словно подманивали сладким питием богов, прося их быть щедрыми и милостивыми.
Первым из богов сому вкушал ветер-Ваю, доносивший сладкие пары до неба. Потом пил Индра, «владыка огненно– рыжих коней». Это он облагодетельствовал богов и людей, организовав похищение сомы. Орел принес чудесное растение Индре, и тот первым приготовил священный напиток. Победив при помощи сомы демона Вритру, Индра рьяно уверовал в силу чудесного зелья. Теперь Индра не совершает ни одного подвига, не испив сомы. Индра пьет чистый сому и расширяется в своем могуществе во все пределы Вселенной. Он пьет сому, смешанный с молоком, и дарит вдохновение поэтам. Он пьет выдержанный сому с примесью кислого молока и с охваченным яростью сердцем идет поражать врагов.
Но сома не просто дарует ярость иль вдохновение. Его могущество выше. Он способен раздвинуть границы ближнего бытия, обратить «Я» во «Все», разорвать индивидуальное сознание до пределов Вселенной. Благодаря соме Индра, а следом и прочие, испившие чудесный напиток, становятся всеобъемлющи, всемогущи.
А так как мир в представлении ария бессмертен, слияние с ним дает право на бессмертие, а значит, сома – проводник к вечной жизни. Сома – выражение бессмертия, сома – условие бессмертия, сома – атрибут бессмертия. Недаром в некоторых древнейших текстах сома отождествлялся с повелителем загробного царства Ямой, в чьей власти была смерть, а значит, и бессмертие.
Сома приближал человека к божественному, а значит, и к бессмертному. Чудесный нектар открывал пути в неизведанный, но при этом родной мир – тот, что рядом, но который из-за человеческой слепоты невидим, незрим, непознаваем.
Идентификация сомы спорна, и споры по этому поводу ведутся уже третье столетие. Какое же растение древние арии знали как сому? Одни исследователи считают, что под сомой подразумевалась эфедра, другие ставят на это место коноплю, третьи отождествляют сому с дикой рутой.
Сохранилось немного свидетельств о внешнем облике сомы. В «Ригведе» упоминаются побеги, стебли, достаточно твердые, чтобы оставлять в цедилке волокна; но, с другой стороны, совершенно нет упоминаний о листьях, цветах, корнях, семенах. Последнее обстоятельство позволило популяризатору «грибного течения» Гордону Уоссону уверенно отождествить сому с Amanita muscaria – мухомором. Однако данное предположение встречает гораздо больше возражений, нежели свидетельств в свою пользу. Во-первых, гриб лишь однажды упоминается в «Ригведе», причем упоминание это не имеет никакого отношения к соме. Во-вторых, мухомор не имеет запаха. Между тем как растение-сома обладает специфическим, отчетливым ароматом. В-третьих, растение-сома являлось мощнейшим психическим стимулятором, способным искажать зрительное восприятие таким образом, что все предметы становились малыми в сравнении с испившим сому.
Ригведа, Х, 119, 6 – 7В пользу мухомора свидетельствуют лишь невнятность описания растения-сомы да широкая известность Amanita muscaria среди народов, практикующих шаманизм, хотя все вышеизложенное не исключает, что мухомор мог входить в состав сомы, но, скорей всего, не был главной составляющей.
Более реальной кандидатурой на роль сомы выступает эфедра – небольшой кустарник с многочисленными веточками, не имеющий листьев. Эфедра содержит эфедрин, сильнейший стимулятор, который концентрируется в основном в молодых побегах, а также в стволе, что как нельзя соответствует описанию процесса приготовления сомы, где использовались лишь ствол и побеги чудо-растения. Эфедра обладает лечебными свойствами, что приписываются и соме. Но эфедра оказывает не галлюциногенное, как сома, а возбуждающее воздействие, потому одна эфедра не способна вызвать состояние, сравнимое с воздействием сомы.
Еще один реальный претендент на звание сомы – гигантская сирийская рута, отвар которой способен оказать сильное воздействие на психику человека, но современная наука не располагает сведениями об использовании этого растения для галлюциногенного опьянения.
В настоящее время большинство ученых склоняются к мысли, что под именем сомы могли скрываться сразу несколько растений, а желаемый результат достигался адептом при употреблении их комбинации, к тому же в более позднее время жрецы разрешали дополнять сому рядом заменителей… Подобно тому как индоарии поклонялись великому и благому, дарующему счастье бессмертия и познания Соме, древние иранцы почитали бога Хаому. Как и Сома, Хаома воспринимался иранцами в триедином образе: как ритуальный напиток, как растение, из которого изготавливают напиток, и как божество, персонифицирующее напиток и растение. Сходство между Хаомой и Сомой – как в триединстве, так и в самой сути – столь очевидно, что не возникает сомнений в том, что и Хаома, и Сома берут начало от единого индоиранского, а через него – и индоевропейского культа. Об этом помимо прочего свидетельствует тождественность имени священного напитка, происходящего от единого корня «su», «hu», что означает «выжимать жидкость».