Через пару минут подруга заметила, что абсолютно все служащие магазина не сводят с нее глаз… Возмущенная таким неприкрытым национализмом, она принялась разглядывать и ощупывать одежду еще усерднее – уже не из интереса, а из ответной вредности. Тем не менее, минут через 20 ее все это окончательно достало, и она, хлопнув дверью, вышла из магазина.
И, лишь выйдя и гневно оглянувшись, она увидела над магазином надпись «ХИМЧИСТКА»…
* * *Рассказала жена со слов помпейского гида.
Среди живописных руин славного города Помпеи, бродя от стен одного публичного дома к развалинам другого и с интересом разглядывая фаллические указатели к жилищам жриц любви, две дамы из Питера обмениваются впечатлениями:
– Ну до чего ж развратный был город! Правильно Бог его сжег!
– Сплюньте! А то нам некуда будет возвращаться…
* * *Эту историю рассказала мне одна моя знакомая, которая работает в Германии переводчицей. Но сначала я должен кое-что разъяснить. Моей приятельнице часто приходится переводить для так называемых «беженцев» с территории всего бывшего Советского Союза. Им в пересылочном лагере нужно сначала пройти собеседование и ответить на вопросы немецкой иммиграционной службы типа «По каким мотивам вас преследуют на родине?» и «Зачем приехали в нашу красивую страну?» Язык межнационального общения со всеми бывшими советскими – русский. Надо сказать, что в Германию приезжают обычно чисто по экономическим соображениям, но, чтобы остаться хотя бы ненадолго, причину надо придумать политическую – и покруче. Но вот причин этих с распадом Союза как бы больше нет, и новоявленным солженицыным приходится искать другие мотивы.
А Германия, как и бо2льшая часть свихнувшейся Европы, тоже теперь активно выступает за защиту прав голубых, розовых (лесбиянок) и прочих там зеленых. И тут прошел слух в лагере для беженцев, что для того чтобы остаться в «Дойчланде», нужно всего лишь обладать сексуальной ориентацией, за которую еще есть соответствующая статья в Уголовном кодексе нашей страны. Как эту ориентацию доказать – простите, не знаю. Может, там они следственный эксперимент ставят…
Ну так вот что произошло. Вызывают мою знакомую переводить собеседование для очередного преследуемого лица. Ну пришла она, а в кабинете уже сидит скучающий полицейский, который это собеседование и должен проводить. Вызывают беженцев – в комнату входит мужчина, за которым покорно семенят жена и трое ребятишек дошкольного возраста, прибывших из одной солнечно-нефтяной кавказской республики. Семья явно простая и интеллектом не изуродованная. Мужика условно назовем Махмуд. Теперь само интервью.
Полицейский:
– Почему вы решили приехать в ФРГ?
Махмуд важно так:
– А нас прэслэдуют.
– По какой причине вас преследуют?
Махмуд с кавказской гордостью:
– А мы… эта… гомосексалисты!
Полицейский кладет ручку на стол и совершенно серьезно спрашивает:
– Что, и дети тоже?
Махмуд так же серьезно:
– Дэти тоже. По гэнам пэрэшло.
Лицо полицейского начинает дергаться, и Махмуд, видя это, обращается к переводчице, которая тоже со спазмами борется:
– Дошка, слишишь, если нэ так, то ты ему скажи, что нэ все дети, а толко два. Трэти маленки, он эшо нэ научильса.
Алла (так зовут мою приятельницу) кое-как перевела. Полицейский, еле сдерживая смех, уткнулся клювом в протокол и в таком положении с расстояния одного сантиметра записывает показания Махмуда. А по закону записывать надо все. И немецкий мент пишет: «Младший еще не научился», – и кусает губы. А Махмуд видит, что что-то не так, но не понимает. Оттого распаляется еще больше:
– Слишишь, дошка, да, если я что нэ так сказал, то, знаишь, давай ты за меня скажи. Ти же знаишь, как надо. А я подпишу! А потом, знаишь, в долгу перед тобой не буду, дэнги ест, все ест! Мне в лагере сказали: иди скажи, что ты гомосексуальщик – или как там… тогда оставят. А то я не знаю, што эта ваабще такой?
Не найдя никакой помощи у нашей переводчицы, Махмуд снова стал обращаться к неумолимому немецкому полицейскому:
– А што, дарагой, э? Зачем нэ вериш? Я – гомосексист, жена мая тоже… Мой атец – гомосексист, мой дед тоже был гомосексист! Ми все потомственные гомосексисты!
Тут у Аллы из глаз потекли слезы, и она вышла. Когда она вернулась, полицейский быстро закончил интервью и выпроводил последователя Моисеева из кабинета. По пути «беженец» заглядывал переводчице в глаза и томил расспросами:
– Дошка, а скажи: харашо да все, да?
На что Алла так же проникновенно смотрела ему в глаза и отвечала:
– Лучше не бывает.
* * *История рассказана приятелями из США.
В их программной компании порядочно черных сотрудников. Сидят они как-то в баре после работы и пьют жидкое американское пиво. Черные, сами ребята хорошие, говорят моему знакомому:
– Все-таки вы, русские, ребята приезжие, значит, должны замечать, что к нам, черным, тут со стороны белых есть негативное отношение, что бы ни говорили…
Наши говорят, что, может, и есть чего, так уж точно не с их стороны. В качестве примера русско-африканской вечной дружбы рассказывают о великом русском поэте Пушкине – негре по крови. Те не верят.
Наши им долго доказывают. Наконец черные проникаются и говорят:
– Ну хорошо, расскажите-ка нам про этого парня поподробнее…
Наши начинают рассказывать наперебой про эфиопского прадедушку Ганнибала, про Лицей, про поэзию, про женитьбу и про то, как Пушкина убили на дуэли.
– Стоп! – сказали негры. – А кто его убил?
– Дантес…
– Он был белый?
– Ээээ… Да…
– Ну вот видите!!! Единственного на всю Россию черного поэта убил БЕЛЫЙ!!!
«Блин, а ведь правда», – подумали наши…
* * *Летели мы как-то в Германию с очень простым парнем Петей. Жена ему дала с собой пакетик со стиральным порошком – чтобы Петя мог вдали от родины носки постирать. В немецком аэропорту этот странный пакетик в его вещах сразу заприметил таможенник и, видимо, полагая, что это наркотик, с торжествующим видом извлек его на свет божий. Бедолага, похоже, уже мысленно дырку себе прокалывал для какой-нибудь таможенной медали. Он к Пете:
– Вас ис дас? – и все такое…
А Петя не то что по-немецки, по-русски с трудом. Промычал что-то в ответ. Тогда этот таможенный порошка зачерпнул – и в рот. Пожевал его – глаза круглые, а изо рта пена как повалит…
Нам же от смеха чуть плохо не стало.
* * *Раз мерзкая осень наступила – пришло время рассказывать истории об отпусках в жарких странах. Не о тех, «где рассветы в океанах прячут лето», а так, что поближе да попроще, – о Турции, например. Отдыхали мы с женой в этой популярной здравнице – две недели, 5 звезд, не меньшее последней цифры количество пива в день, ну и так далее.
Чем на отдыхе занимается молодая пара? Ну, конечно, тем самым… Вот нам с женой приспичило в самый разгар дня, в два часа, когда все обедают… Единственное место, где можно уединиться, – законно оплаченный номер.
Поднялись, табличку «ду-нот-мастурб»… тьфу – «дистурб», короче, не беспокоить и все. На ключ, естественно, не закрыли, не в этом дело – у обслуги универсальный ключ от всех апартаментов. Пока туристы темнеют на пляжах и синеют в море, в номерах – правильно – идет уборка. Все супер, только…
Кувыркаемся мы в номере, в самый ответственный момент слышим: поворачивается ключ в замочной скважине и медленно открывается дверь…
Хитрый мавр, очевидно, понял своей башкой, что раз табличка висит – что-то не так, но решил проверить. И от двери дает понять, что, типа, кто-то идет нам заправить буфет с напитками:
– Минибар-минибар! (Произносить надо быстро и слитно, с турецким акцентом.)
Какой, в жопу, минибар, написано – не входить!!! Я пытаюсь переключить башку на английский – не получается, сами понимаете. Ору что-то типа:
– Плиз ду нот энтер, рум из нахрен оккупайд!!!
А звук все ближе и ближе:
– Минибар-минибар… минибар-минибар…
– Ноу минибар, плиз! НОУ минибар!!!
– Минибар-минибар! Минибар-минибар!
В критический момент вместе с женой орем:
– Иди на х…й со своим минибаром!!!
Звук останавливается:
– Nahui? Ok, take your minibar later…
Занавес.
* * *Эта история произошла со мной недавно. Надо мне было ехать на другой конец города Нью-Йорка. Но так как я не был в состоянии водить машину – можно сказать, что устал немножко, – мне пришлось заказать такси, русское такси.
Заказал, вышел на улицу – стою жду. Проходит пять минут, десять, полчаса – машины нет, хотя мне и сказали, когда я заказывал машину:
– Выходи. Машина уже там.
Но вот вижу (не прошло и часа), как едет такси с огромнейшей скоростью – 20 км/ч. Ну, думаю, если так добираться будем, тогда через пару суток я буду на месте; но ничего, как говорится, – торопиться не надо…
Сел я в машину, даже не сел, а залез с двух попыток. Став в боевую готовность (она же поза пьяного в восточных единоборствах), полусогнувшись, я попытался «запрыгнуть» в машину, но моя голова оказалась на уровне крыши автомобиля, и я получил сильный удар по голове при этой отважной попытке «запрыгнуть» в такси. Если бы скорость полета была бы хоть чуть-чуть больше, тогда машину можно было бы отправлять на металлолом, а меня – в реанимацию, но автомобиль отделался только легким испугом, а я – шишкой на голове. Просто мне никто не сказал, что надо хорошо пригибаться, когда залазишь в машину, так вот мне и пришлось повторить подвиг… Вторая моя попытка прошла успешнее, и мое тело было погружено на заднее сидение автомобиля. Прикинув в голове пару интегралов и сообразив, что умственные потери в связи с прыжком оказались минимальны, я обратил внимание на водителя. Теперь мне стало ясно, почему машина никогда не будет участвовать в автогонках «Формула 1»: просто водитель – это дедуля года двадцатого выпуска, ленинского роста (метр с кепкой), имевший вид алкоголика первого ранга.
Сел я в машину, даже не сел, а залез с двух попыток. Став в боевую готовность (она же поза пьяного в восточных единоборствах), полусогнувшись, я попытался «запрыгнуть» в машину, но моя голова оказалась на уровне крыши автомобиля, и я получил сильный удар по голове при этой отважной попытке «запрыгнуть» в такси. Если бы скорость полета была бы хоть чуть-чуть больше, тогда машину можно было бы отправлять на металлолом, а меня – в реанимацию, но автомобиль отделался только легким испугом, а я – шишкой на голове. Просто мне никто не сказал, что надо хорошо пригибаться, когда залазишь в машину, так вот мне и пришлось повторить подвиг… Вторая моя попытка прошла успешнее, и мое тело было погружено на заднее сидение автомобиля. Прикинув в голове пару интегралов и сообразив, что умственные потери в связи с прыжком оказались минимальны, я обратил внимание на водителя. Теперь мне стало ясно, почему машина никогда не будет участвовать в автогонках «Формула 1»: просто водитель – это дедуля года двадцатого выпуска, ленинского роста (метр с кепкой), имевший вид алкоголика первого ранга.
Дальше приводится диалог между мной, водителем и диспетчером.
– Сынок, а куда тебе ехать-та? – сказал, даже не сказал, а выдохнул дедуля с московским акцентом.
– Да вот мне на угол Ditmas и Ocean Pkwy.
– А может, лучше я тебе на Брайтон отвезу? Я туда дорогу хорошо знаю.
– Да нет, спасибо, на Брайтон в следующий раз… А сейчас мне бы туда…
– А ты хоть знаешь, как туда добраться?
– Подождите… это такси или нет?
– Такси, сынок, такси, я тут уже 12 лет работаю, я еще в Москве таксистом был… Вот помню, был случай: тетка голая села в ма…
– Деда, про теток голых будешь потом рассказывать, а сейчас лучше давай поедем… Ты там свяжись со своими по рации, пускай они тебе расскажут как доехать. Хорошо?
– Ладно, сынок, не беспокойся… Беспокоиться надо было, когда под Курском стояли… – видно, дедуля стоял там, и не раз.
Он взял рацию и начал вызывать диспетчера.
– Гриша… Гриша, слушай, тут у меня человек сидит, куда-то ехать ему надо. Может, лучше я его на Брайтон отвезу?
И тут меня просто ошарашил ответ диспетчера:
– Папа, я же тебе говорил миллион раз: хватит людей на Брайтон возить! Отвези его, куда он хочет.
– А куда он хочет? – удивился дед.
– Ну я не знаю, спроси сам у пассажира.
– Куда ты хочешь ехать? Может, на Брайтон? Я туда дорогу хорошо знаю.
– Да нет, не на Брайтон, я вам говорю: мне на угол Ditmas и Ocean Pkwy.
– Гриша… ему на угол Ditmas и Ocean Pkwy.
– Папа, это там, где тетя Неля живет. Сейчас выезжай на W и прямо до Ocean Pkwy, а там направо и до Ditmas. Это там же, где и тетя Неля, – сказал диспетчер отчетливо.
– А что, он знает Нелю? – обрадовался водитель.
– Может, и знает, я не знаю… Папа, давай вези его, а то тут тебе работа еще есть, людей на Брайтон надо отвезти.
– А я как раз туда дорогу знаю… Ладно, Гриша, сейчас мне куда?
– На W!!! Потом до Ocean Pkwy, а там прямо до Ditmas!!! – не выдержав, заорал я.
– Хорошо, я тебя понял… Алло, Гриша, ты там рыбу из холодильника вытащи… – сказал дедуля и положил рацию. – Молодой человек, ты там пристегнись, а то помню был случай…
В общем, всю дорогу он мне рассказывал про случаи в Москве, и их оказалось много. А через 2 часа я уже был у дома тети Нели, при этом я уже знал, где она родилась, где жила и сколько у нее было квартир.
Все-таки, как хорошо, что эта тетя Неля живет всего в двух кварталах от нужного мне места, так что жаловаться мне было не на что.
Больше русским такси я не пользуюсь.
* * *Аквапарк в одном из городков Финляндии.
Правила пользования на финском, английском и русском языках.
Перевод с финского и английского: «Время купания 2 часа 30 минут, дальше следует приобрести новый билет».
Надпись на русском: «Время купания 1 час, дальше – за отдельную плату».
Эти долбанные русские
Рассказал знакомый. Работает он на стройке в Нью-Йорке. Группа у них небольшая, несколько человек – русские, поляки и один из Гондураса, сантехник.
Однажды слышали, как этот гондурас поет:
– Айя-я-яй, убили негра, убили негра.
Когда все пришли в себя от смеха, спросили его:
– Знаешь, что это значит?
А тот отвечает:
– Знаю: килл зе негро!
– А чего ж поешь?
– Уж больно мелодия хороша…
* * *Севильский цирюльник, или Тщетная предосторожность, или Как дядя Миша потерял работуЕсть дорогая и респектабельная лимузин-компания в Нью-Йорке. Клиенты, пользующиеся услугами этой фирмы, – крутилы с Wall Str. или богатые и знаменитые. Конечно, как и везде, в Нью-Йорке шоферюгами работает наш народ – и среди них спокойный и всеми уважаемый дядя Миша, который был инженером в Киеве, а по жестокой воле судьбы, стал водителем в городе-герое Нью-Йорке. Постоянной клиенткой этого лимузин-сервиса была некая госпожа Куакенбуш, с которой не хотел иметь дело ни один водитель ни за какие деньги. Причиной тому была сама Куакенбуш, дама лет 30, имевшая наследства более 10 миллионов долларов и адвоката-мужа, владельца знаменитой фирмы «Куакенбуш и сыновья». Садясь в лимузин каждое утро на работу и каждый вечер с работы, она ругала водителя за то, что в машине холодно или жарко, он всегда медленно едет, а сегодня нарочно гонит машину как прокаженный, наезжает на кочки, резко тормозит, проклятых светофоров на каждом углу, мэр города дрянь, негров-латинов-русских-китайцев-евреев-гомосексуалистов развелось, понимаешь, – и ты, водитель, во всем виноват… И пишет жалобы в контору, и меняют ей водителя каждую неделю.
И вот пришла очередь дяди Миши пройти интервью с Сатаной.
Дядя Миша сносил пытку достойно. После каждой пощечины подставлял другую щеку. На все жалобы отвечал «ю райт, миссис Куакенбуш» или «ай эм сорри». Но в последний день недели по дороге к дому миссис Куакенбуш, ругая всех и вся, имела неосторожность сказать, что Путин – это русская неблагодарная свинья, как и все вы, русские, и мог бы помочь нам в войне с Ираком. Хочу заметить, что дядя Миша не родственник Путина, это раз, лично его даже не знает, это два, и вообще дядя Миша не русский, это три. Но что-то у него внутри екнуло, и он сказал:
– Вы знаете, миссис Квакенбуш, я в политике никогда не разбирался и не разбираюсь, я в России (он сам, как помните, из Киева) был знаменитым на весь город парикмахером, и ко мне женщины стояли по месяцам в очереди на «апоинтмент».
Как говорится, рыба заглотнула наживку с крючком вместе.
– Нет, Миша, вы меня разыгрываете, – ответила миссис Куакенбуш.
– Да нет, что вы, у меня даже в мыслях этого нет. Хотите, я вам докажу?
– Как?
– А я вас на заднем сидении сейчас же и подстригу.
Какая же женщина откажется, чтобы ее подстриг самый знаменитый мастер России! Она согласилась, и инженер дядя Миша, достав из-под сидения свою собственную расческу и ножницы для подстрижки волос в носу, врубив арию Фигаро, оболванил мадам Куакенбуш, но как и с каким мастерством!!! Ее мистер Куакенбуш и маленькие куакенбушики три недели стороной обходили.
А дядимишина карьера водителя-парикмахера закончилась, да ему и так до пенсии десять месяцев оставалось…
* * *Сразу скажу: история подлинная.
Огромное количество анекдотов начинается так: «Встречаются как-то армянин, русский и грузин…»
Встретились, действительно… В Париже. На Елисейских полях. В ресторане «Леон-Брюссель». Закадычные друзья еще со времен приснопамятного совка. Русский богатырь Саша, ныне предприниматель. Грузин Резо, аспирант Сорбонны (однако!!!) И я – Хачик по паспорту, армянин с карикатурной внешностью и космополитичной профессией.
Оказывается, от пива тоже можно вырубиться. Даже если это «Лефф». Даже если выпил всего ничего… Литров шесть на брата… Мы уверенно шли к достойному финишу наших посиделок.
Тут в ресторан заходит знакомый немец. Скромно садится за дальний столик и делает заказ.
Машу рукой:
– Ганс, подойди, с друзьями познакомлю. Присаживайся… Не бойся…
Богатырь Саша долго смотрит мутными глазами на высокого «голубоглазого бестию», затем его лицо неожиданно светлеет. Встает. Берет немца за шкирку. Приподнимает и, бережно держа на высоте где-то сантиметров двадцать над головой, выносит из ресторана. Так же осторожно кладет его на асфальт, хлопает по плечу и жестом посылает его в неведомом, но явно трехбуквенном направлении (нет, это не «ост»…) Затем неторопливо, с достоинством возвращается обратно, провожаемый очумелыми взглядами посетителей и официантов.
Резо: Сашико, ты зачем хорошего человека отнес на улицу?!
Я: Саш-джан, ара, тебе, что, немец мешал, да?!!
Официант: К’эст-к си спасс иси?!!
Мучительная пауза. Затем Саша привстает, и в наступившей тишине отчетливо формулирует: