Победа над Грузией вызвала взрыв патриотизма в России. Военные корабли на Черном море, стратегические ракетоносцы Ту-160, летящие в Венесуэлу (чтобы напомнить о том, что мы все еще ядерная держава), грозные обещания верховного главнокомандующего разместить ракеты «Искандер-М» в Калининградской области в ответ на размещение радаров ПРО в Чехии и Польше – все это вызывало у телеаудитории восторг и гордость за державу.
26 августа 2008 г. Дмитрий Медведев подписал указ о признании независимости Абхазии и Южной Осетии. Помимо России эту независимость признали Никарагуа, Науру, Венесуэла, Вануату и Тувалу. Все страны Запада осудили российский демарш (примечательно, что в числе первых это сделали те, кто так или иначе поддерживал военную операцию против Грузии). Но у западных стран в 2008 г. в целом были проблемы важнее урегулирования на Кавказе. Точнее, главная – мировой финансовый кризис.
3. Насильственное равноудаление
2000-е гг. окончательно развеяли миф о том, что где-то лучше. Никто из реальных политических и экономических игроков России, оказавшись в то десятилетие в эмиграции, не сумел уже добиться выдающихся новых возможностей для самореализации, в лучшем случае став дойной коровой для игрушек в виде магазинов, ресторанов, маргинальных газет и телеканалов или превратившись в располневших не по возрасту рантье. Потому как делать и изменять что-то надо здесь и сейчас. Но даже самые умные продемонстрировали это понимание относительно не скоро – Березовский лишь в предсмертных письмах Путину, а Гусинский спустя годы публично, подтверждая возможность возвращения на родину, если, конечно, Путин позовет.
Три дня и четыре месяца на нарах
Рыночная вертикаль оказалась похожей на перевернутую букву «Т» – в верхней точке этой фигуры был президент, внизу – «равноудаленные». Отношения между бизнесом и властью складывались таким образом, что борьба с неугодными обычно означала отъем их бизнеса, а бизнес не гнушался пользоваться «помощью» государства в борьбе с конкурентами. И в том и в другом случае проигрывали те, кто «не вписался».
Расправы над олигархами не заставили себя ждать. Первыми были «равноудалены» за границу бывшие заклятые конкуренты – владельцы медиаимперий Владимир Гусинский и Борис Березовский. Для обоих попытки демонстрировать политическое влияние закончились возбуждением уголовных дел и потерей бизнеса. А владелец ЮКОСа Михаил Ходорковский (освобожденный по амнистии лишь в конце декабря 2013 г.) и его сподвижник Платон Лебедев были «равноудалены» за решетку. Кроме них, в начале 2000-х были «равноудалены» (или просто «удалены») Михаил Живило, а затем, ближе к концу десятилетия, – никакой не олигарх, а просто неформатный человек, «желтый инсургент» Евгений Чичваркин. Оба до этого не занимались политикой – просто в конкурентной борьбе был использован «административный ресурс».
Тучи над Владимиром Гусинским начали сгущаться еще в конце 1990-х. В июне 1999 г. Внешэкономбанк отказался продлить кредиты его группе «Медиа-Мост» и телекомпании «НТВ плюс». А 16 сентября 1999 г. Внешэкономбанк подал заявление об аресте денежных средств и имущества «Медиа-Моста» на сумму $42,2 млн. С этого началась серия судебных исков к «Медиа-Мосту» и его хозяину. Но тогда никто не мог предположить, что дело кончится Бутыркой.
В мае 2000 г. в офисе «Медиа-Моста» были проведены обыски, но Пресненский суд Москвы признал некоторые из них незаконными. Возможно, поэтому, возвратившись 12 июня в Москву из очередной загранпоездки и узнав, что его вызывают в Генпрокуратуру для дачи показаний по поводу хранения обнаруженных во время обыска патронов к наградному пистолету (полученному от правительства России), медиамагнат почти не встревожился. А во время допроса узнал, что его задерживают, так как подозревают в хищении госсобственности в особо крупных размерах.
Суть обвинений состояла в том, что «Медиа-Мост» фактически за бесценок получил 11-й гостелеканал в Петербурге. Инициатором сделки следствие считало руководителя госкомпании «Русское видео» Дмитрия Рождественского. В декабре 1996 г. сотрудниками РВ была учреждена фирма «Юридическое сотрудничество», которая, в свою очередь, организовала ООО «Русское видео – 11-й канал». Все имущество госкомпании было переведено на баланс этой фирмы. Позже в состав ее учредителей вошел «Медиа-Мост», получивший всего за $5000 70 % акций «Русского видео», в то время как собственность госкомпании была оценена в $10 млн. Через 12 дней после заключения сделки на счета учрежденной Рождественским в Финляндии компании Russkoe video из США поступил $1 млн. Следствие считало, что это был откат за выгодную продажу госкомпании.
До своего ареста Владимир Гусинский не проходил даже свидетелем по этому делу, но арест говорил о том, что именно он станет главным фигурантом. И вот 16 июня к дежурившим у Бутырского СИЗО журналистам вышел адвокат медиамагната Генри Резник и сообщил, что Гусинскому предъявлено обвинение по статье 159 УК РФ «Мошенничество в крупном размере». Мера пресечения оставалась прежней – СИЗО. Однако в тот же день в 22:00 Гусинский вышел на свободу под подписку о невыезде.
Из тюрьмы Гусинский вышел несломленным, но одному из близких людей он рассказывал, что Бутырка оказалась для него страшным шоком. Особенно первая ночь: «Я смотрел в потолок и все еще не мог поверить, что такое возможно… Я был полностью изолирован и не мог даже предполагать, что там происходит, за стеной. К утру я понял, что это очень даже возможно – вот так просто могут вызвать в прокуратуру и сказать: “Вы арестованы”».
Далее целый месяц Владимир Гусинский исправно посещал допросы и ходатайствовал перед Генпрокуратурой о выезде в Испанию, к семье. Ему то отказывали, то разрешали. Медиамагнат уезжал и возвращался, чтобы присутствовать на новом допросе. В июле 2000 г. было подписано соглашение, согласно которому «Газпром» должен был приобрести ЗАО «Медиа-Мост» за $773 млн. Из них $473 млн должно было пойти в зачет долгов, а $300 млн предназначалось для Гусинского. Уголовное дело было прекращено. Через несколько часов Гусинский улетел за границу. Но история еще только начиналась.
Дальше последовал торг с «Газпромом». Гусинский называл свою цену, «Газпром» в лице Альфреда Коха – свою (естественно, в разы меньше). «Источники» утверждали, что Гусинский не хочет продавать медиаимперию и заламывает цену, чтобы ситуация зашла в тупик. Поэтому с сотрудниками НТВ, которые, в отличие от Гусинского, остались в России, началась «работа попеременно кнутом и пряником» с целью заставить их «помочь» Гусинскому продать холдинг «Газпрому». Отголоски этого скандала, в который тем или иным способом были вовлечены практически все заметные фигуры российских СМИ, стихли лишь к концу 2001 г.
Первая половина сентября 2000 г. прошла под знаком медиавойн защитников «свободы слова» (или, точнее, собственности Гусинского) и поборников государственности и соблюдения договоров (читай: «Газпрома»). На этом фоне практически незамеченным осталось банкротство «Мост-банка» – по сути, техническое, ибо банк не сумел оправиться после августовского кризиса 1998 г. А 27 сентября Генпрокуратура возбудила против Гусинского новое уголовное дело – о получении обманным путем кредита на сумму более $300 млн и затем объявила бизнесмена в федеральный и международный розыск. Вскоре было возобновлено и дело «Русского видео».
14 ноября гендиректор ЗАО «Газпром-Медиа» Альфред Кох отозвал свою подпись под мировым соглашением, которое предполагало продажу бизнеса Владимира Гусинского за долги. А 13 декабря по запросу Генпрокуратуры РФ Владимир Гусинский был арестован в Испании. Он провел четыре месяца в тюрьме и под домашним арестом. Тем временем «страсти по НТВ» выплеснулись на улицу – на Пушкинской площади Москвы прошел митинг в защиту свободы слова и НТВ.
18 апреля 2001 г. мадридский суд отказал в выдаче Гусинского России. А в ночь на 14 апреля 2001 г. «Газпром» установил контроль над телеканалом НТВ – главным активом «Медиа-Моста». Владимир Гусинский тогда заявил CNN: «Все крупные решения в этой кампании принимались с санкции, к сожалению, самого президента. Я уверен, что Путин знает и управляет всем, что происходит».
22 апреля 2001 г. Генпрокуратура РФ выдала новый ордер на арест Владимира Гусинского, обвинив его в отмывании 2,8 млрд руб. А 4 июля 2001 г. по решению Мосгорсуда 19 % акций НТВ и 25 % в 23 других компаниях «Медиа-Моста» юридически перешли в распоряжение дочерней структуры «Газпром-Медиа» – зарегистрированной на Кипре компании Leadville Investment. В результате «Газпром» получил полный контроль над бывшими активами Владимира Гусинского.
Бизнес-приговор обжалованию не подлежал. Другое дело – вопрос о статусе самого Гусинского. Этот вопрос Владимир Путин воспринимал как личный – позже стало ясно, что он воспринимает как личный любой вопрос, касающийся оппозиционной деятельности олигархов.
Бизнес-приговор обжалованию не подлежал. Другое дело – вопрос о статусе самого Гусинского. Этот вопрос Владимир Путин воспринимал как личный – позже стало ясно, что он воспринимает как личный любой вопрос, касающийся оппозиционной деятельности олигархов.
21 августа 2003 г. бизнесмен был задержан в аэропорту Афин и провел восемь дней в тюрьме. Афины отказали в его экстрадиции в Россию. А 19 мая 2004 г. Европейский суд по правам человека признал, что уголовное преследование бизнесмена имело цель вынудить его отдать НТВ. Суд обязал Россию выплатить Гусинскому €88 тыс. судебных издержек.
В дальнейшем Владимир Гусинский воздерживался от активной политической деятельности. Он развивал свои активы за пределами России. В частности, ему принадлежит 25 % акций концерна «Маарив» («Вечерняя молитва») – второго по величине медиахолдинга Израиля. «Маарив» занимается книгоиздательской деятельностью, владеет крупными пакетами акций телекомпании «Тельад», телевизионной кабельной сети «Матав» и несколькими студиями звукозаписи. Также Гусинский владеет блокирующим пакетом акций в чешском медиахолдинге CME. Те же медиаактивы, которые могут «охватывать» российскую аудиторию (телеканал RTVi, новостной портал newsru.com, интернет-издание «Ежедневный журнал»), либо представлены в сети вещания российского телевидения номинально, либо не слишком популярны.
До 2009 г. Владимир Гусинский практически не попадал на первые страницы российских СМИ. Упоминали лишь, что в феврале 2007 г. он получил гражданство Испании, доказав, что является потомком евреев-сефардов, изгнанных из страны в XV в. Тем более неожиданно прозвучало его интервью израильской газете The Marker в октябре 2009 г., которое сильно контрастировало с пафосными высказываниями образца 2001 г., когда в интервью газете «Коммерсантъ» опальный медиамагнат бросил: «Я смогу вернуться в страну, только когда пойму, что там не будут больше бить журналиста Лурье, власть не будет торговать Бабицким, не будут уничтожать нас, не будет с экрана врать Кох. Когда Лесин не будет министром печати, а Устинов не будет генеральным прокурором, а будет сидеть в тюрьме, где ему и место».
В 2009 г., говоря о России, Гусинский заметил: «Я родился в этой стране. Я владею русским языком. Я не в изгнании и до сих пор вижу Россию как свою страну». Разговор шел не об абстрактном «возвращении в Россию». Вопрос корреспондента The Marker был достаточно конкретным: «Если бы Владимир Путин пригласил вас вернуться, вы бы вернулись?» Ответ был кратким: «Да, вернулся бы».
Письма Бориса
2000 г. – год самого высокого взлета Бориса Березовского – стал и годом его падения. Помимо всего прочего, к этому времени классический «герой 90-х» (завлаб, ставший олигархом) Березовский сосредоточил в своих руках крупнейшие медиагруппы, формально не объединенные в одну структуру. Он контролировал издательский дом «Коммерсантъ», газеты «Московский комсомолец», «Независимая газета», «Новые известия», журналы «Домовой» и «Огонёк», радиостанцию «Наше радио», телеканалы ОРТ (Первый канал) и МНВК (ТВ-6).
Новый курс незамедлительно и непосредственно сказался на положении Березовского. Кремль последовательно дистанцировался от него. В кулуарных разговорах новые кремлевские чиновники отзывались о Березовском более чем снисходительно: «Да нет, трогать мы его не будем. Он не опасен». Попытки Березовского вернуться к прежнему стилю общения наталкивались на «сами с усами». Молодая олигархическая поросль, которую связывали с Кремлем, – Роман Абрамович, Александр Мамут и другие – постепенно теснила самого близкого к власти олигарха.
С весны 2000 г. началось открытое противостояние Березовского с Кремлем в целом и Путиным лично. Так, 31 мая Березовский опубликовал пространное открытое письмо президенту, в котором вызывал президента на дискуссию о принципах федерализма (поводом для письма стал президентский указ об образовании семи федеральных округов). Но, может быть, дело было не в этих принципах, а в том, что прокуратура реанимировала так называемое «дело “Аэрофлота”».
Еще в августе 1997 г. Счетная палата РФ провела ревизию финансово-хозяйственной деятельности авиакомпании «Аэрофлот» и выявила серьезные нарушения в отчетности компании. В январе 1999 г. Генпрокуратура РФ возбудила по материалам проверки уголовное дело, а 6 апреля первому заместителю гендиректора «Аэрофлота» и другу Березовского Николаю Глушкову и ряду других руководителей компании, а также самому Борису Березовскому как акционеру было предъявлено обвинение в незаконной предпринимательской деятельности и отмывании денег. По данным следствия, с 1996 по 1999 г. на счета швейцарской фирмы Andava и Финансовой объединенной корпорации (ФОК) было незаконно перечислено $252 млн, выведенных из оборота «Аэрофлота».
4 ноября 1999 г. обвинения с Березовского были сняты и уголовное дело в отношении него прекращено, но 5 декабря 2000 г. новый следователь переквалифицировал обвинение: теперь речь шла о «хищении в составе организованной группы путем мошенничества». А в мае 2000 г. швейцарские власти передали в Генпрокуратуру РФ документы, изъятые в рамках расследования у компании Forus. У дела «Аэрофлота» открылось второе дыхание. Борис Березовский проходил по делу свидетелем, его несколько раз вызывали на допрос к следователю, уточнявшему детали. А вскоре он узнал о «равноудалении» своего давнего неприятеля Гусинского.
Поразмышляв месяц, Борис Березовский взорвал очередную медиабомбу: 17 июля 2000 г. он демонстративно сложил с себя полномочия депутата Госдумы от Карачаево-Черкесии. Среди причин демарша он указал такие, как несогласие с реформами Путина, политические проблемы в Карачаево-Черкесии и желание избавиться от депутатской неприкосновенности, чтобы приобщиться к другим олигархам. Сделав свой ход, он стал ждать ответа от государства. Через три с половиной месяца ответ последовал: Генпрокуратура официально предупредила Бориса Березовского, что 13 ноября ему будут предъявлены обвинения в тяжких преступлениях и его, скорее всего, арестуют.
Находившийся в тот момент за границей олигарх принял решение не возвращаться в Россию, о чем традиционно уведомил общественность открытым письмом. Он, в частности, писал: «Я принял тяжелое решение – не возвращаться на допрос в Россию. Я решился на этот шаг в связи с постоянно усиливающимся давлением на меня власти и лично президента Путина. По существу, меня вынуждают выбирать – стать политзаключенным или политэмигрантом… Политики руководствуются целесообразностью, поэтому главное в этом конфликте – мои принципиальные разногласия с президентом по фундаментальным вопросам развития России… Если Путин будет продолжать свою губительную для страны политику, его режим не просуществует до конца первого конституционного срока…»
Проиграв российскому государству политически, Борис Березовский постепенно начал проигрывать и экономически. Находясь за границей, эффективно управлять российскими активами он, конечно, не мог, поэтому от них надо было избавиться с наибольшей выгодой. Но политэмиграция – не лучшая позиция для переговоров.
Переговоры о продаже 49 % акций ОРТ, принадлежащих Березовскому, шли всю осень 2000 г. В декабре Генпрокуратура арестовывала друга Березовского, бывшего замгендиректора «Аэрофлота» Николая Глушкова, по обвинению в мошенничестве с финансами авиакомпании. Как утверждал позже сам Березовский, его вынуждали продать акции ОРТ, обещая взамен выпустить Глушкова под подписку о невыезде. В январе 2001 г. стало известно, что Березовский свою часть сделки выполнил (что примечательно, при посредничестве Романа Абрамовича), но Глушков остался в тюрьме.
Следующий обмен любезностями состоялся в апреле 2001 г.: Березовский направил журналистам НТВ письмо, в котором заявил о готовности «незамедлительно приступить к выполнению всех необходимых процедур, позволяющих опальному (после истории с Гусинским) коллективу НТВ выходить на телеканале ТВ-6». Далее Березовский выступил в «Коммерсанте» с открытым письмом «Остановитесь!», где он писал: «Опомнитесь! Каюсь. Тоже виноват. Меня развели самого первого. Не учел его, Путина, чекистскую заточку». А затем стало известно, что Генпрокуратура возбудила новое дело против Николая Глушкова – по факту попытки побега из больницы, который, как утверждало следствие, организовали Борис Березовский и гендиректор ТВ-6 Бадри Патаркацишвили.
20 июля 2001 г. Генпрокуратура объявила об окончании следствия по делу «Аэрофлота». Но в августе того же года в отдельное производство было выделено дело швейцарской компании Forus, заочным обвиняемым по которому стал политэмигрант Борис Березовский. А в конце октября Березовского объявили в федеральный розыск.
В 2002 г. накал медиавойны Березовского с Кремлем усилился. В январе бывший медиамагнат заявил в интервью радиостанции «Эхо Москвы», что готовит для обнародования «пакет документов, который докажет всем, что именно спецслужбы России взрывали дома в Москве и в Волгодонске и готовили очередной взрыв в Рязани». Потом поместил в «Коммерсанте» едкий комментарий по поводу интервью Владимира Путина польским СМИ и пресс-конференции во Франции, в частности, с такими словами: «Лжет, к величайшему сожалению, президент великой страны, поэтому и приговаривает, и проговаривается…» Ответил ему директор ФСБ Николай Патрушев. По его словам, ФСБ располагало данными о причастности Березовского к финансированию незаконных вооруженных формирований в Чечне. А в конце января источник в правоохранительных органах сообщил «Интерфаксу» о «наличии в действиях Березовского и Патаркацишвили признаков преступлений, предусмотренных частью 1 статьи 208 УК РФ» («Создание вооруженного формирования (объединения, отряда, дружины или иной группы), не предусмотренного федеральным законом, а равно руководство таким формированием»).