Успешно развивали свой бизнес на северо-западе России и братья Денис и Вадим Сердюковы, сыновья губернатора Ленинградской области Валерия Сердюкова. Как сообщала газета «Деловой Петербург», в 1996 г. они учредили АОЗТ «Вадэн», которое стало заниматься производством легких металлоконструкций: профильного листа, опор ЛЭП, барьерных ограждений автодорог. Позже они затеяли бизнес в сфере лесозаготовки. В 2006 г. братья разделили бизнес, и единственным акционером ЗАО «Вадэн» стал Вадим.
В июле 2010 г. газета «Ведомости» сообщила, что дочь депутата Госдумы от Краснодарского края Алексея Ткачева и племянница губернатора Александра Ткачева Анастасия является совладелицей ООО «Южный трубный завод» (ЮТЗ) и ООО «Завод по изоляции труб» (ЗИТ), расположенных на одной промышленной площадке в Тимашевске. По информации газеты, Анастасия Ткачева участвует и в более крупных бизнес-проектах.
«Следует понимать идеологическую подоплеку сегодняшнего дня, – рассуждал председатель Национального антикоррупционного комитета и член правления Transparency International в России Кирилл Кабанов. – Россия воспринимается многими чиновниками как большая корпорация с целью получения максимальных доходов. Нередко бизнес людей, переходящих на госслужбу, передается детям, часто совсем неглупым, получившим хорошее образование за рубежом. Или же их ставят менеджерами государственных компаний или крупных банков. Примеров масса».
За примерами действительно далеко ходить было не надо. Так, младший сын вице-премьера Сергея Иванова Сергей с февраля 2010 г. был заместителем председателя правления «Газпромбанка», входил к тому же в советы директоров «Атомстройэкспорта», «Газпромбанк Инвеста», «Газпромбанк Лизинга». Старший сын Александр работал с 2007 г. директором департамента структурного и долгового финансирования Внешэкономбанка (сам вице-премьер входит в состав наблюдательного совета ВЭБа). В ВЭБе трудился и сын другого экс-премьера, нынешнего директора Службы внешней разведки Михаила Фрадкова, Петр, занимающий пост заместителя председателя банка и члена правления. А сын бывшего премьер-министра, а затем руководителя «Росатома» Сергея Кириенко Владимир возглавлял советы директоров Нижегородпромстройбанка и Саровбизнесбанка. Последний был банком топ-менеджмента российских атомных предприятий. В нем Владимиру Кириенко, по данным портала banki.ru, принадлежало 50,61 %.
Петр Жуков, сын вице-премьера Александра Жукова, входил в наблюдательный совет небольшого московского банка «Унифин». С января 2006 г. он владел 20 %-ным пакетом его акций. Весной 2007 г., когда 50 % акций этой кредитной организации приобрел UFG Private Equity Fund I, управляемый Борисом Федоровым, Жуков снизил свою долю до 4,6 %.
Неплохо были устроены и сыновья секретаря Совета безопасности РФ Николая Патрушева. Старший сын Дмитрий был назначен на пост председателя правления Россельхозбанка (ранее он работал в ВТБ в ранге старшего вице-президента, курируя вопросы кредитования). Его младший брат Андрей с 2006 г. работал советником председателя совета директоров «Роснефти» Игоря Сечина.
Сын вице-премьера Дмитрия Козака Алексей, по данным slon.ru, являлся с 2009 г. инвестиционным менеджером отдела прямых инвестиций и специальных проектов компании «ВТБ Капитал». После окончания ГУ-ВШЭ Алексей Козак занял должность руководителя отдела рынков капитала в компании MacBright & Partners, специализирующейся на операциях с недвижимостью. По данным СПАРК, Алексей Дмитриевич Козак являлся совладельцем ООО «Рэд», ООО «Макбрайт» и ООО «Юва» (сфера деятельности: производство общестроительных работ).
Максим Рапота, сын полпреда президента (Григорий Рапота представлял главу государства в Приволжском федеральном округе), с 2009 г. работал в госкорпорации «Ростехнологии». Поступив на должность специалиста второй категории в одно из управлений финансово-экономического департамента, вскоре он стал заместителем начальника управления.
Дочь полпреда президента в Северо-Западном федеральном округе Ильи Клебанова Екатерина Праскурина возглавляла ООО «Вирибус», которое владело почти 40 % «Группы ФОР» – крупнейшей рыбопромысловой компании Северо-Запада. Как писало издание «Деловой Петербург», «Вирибусу» принадлежало 16,13 % ОАО «ЛОМО», крупнейшего производителя механических и электронных приборов (продукция военного, медицинского и космического назначения). Напомним: Илья Клебанов возглавлял это предприятие в 1992–1997 гг. Его младший брат Александр владел 0,002 % акций ЛОМО и является членом правления компании и руководит ее «дочками» – ООО «Ломопласт» и ООО «Сбытовая энергетическая компания».
Дмитрий Ишаев, сын полпреда президента в Дальневосточном федеральном округе Виктора Ишаева, числился консультантом ООО «Петротрейд-М». По данным СПАРК и ЕГРЮЛ, Дмитрий Ишаев был совладельцем компаний ООО «Трансбункер-Центр», ЗАО «ТД Межресурс», ООО «Торговый дом “Петровский завод”», ООО «ЛюксЭкспоСервис», ООО «Петротрейд-М». Как сообщал slon.ru, эти компании неоднократно принимали участие в тендерах, объявленных различными госструктурами Хабаровского края, которым в прошлом руководил Виктор Ишаев, в частности в тендерах на поставку удобрений для сельского хозяйства, а также тепловой и электрической энергии.
То, что порой «перепадало» детям госслужащих, поражало воображение. Можно было предположить, что они умны, энергичны, предприимчивы и добились всего сами, но часто в этом приходилось сомневаться.
Свою лепту в семейный бюджет вносили и жены чиновников. «Мы узнали, что чиновники нищие по сравнению со своими супругами, причем эта закономерность прослеживается вне зависимости от уровня власти», – глубокомысленно заявил как-то тогдашний спикер Совета Федерации Сергей Миронов.
Действительно, примеров тому было множество. Одной из самых богатых дам планеты была супруга московского мэра Юрия Лужкова, владелица «ИНТЕКО» Елена Батурина. Забегая вперед, можно сказать, что намерение нового мэра Москвы Сергея Собянина заменить около 4 млн кв. м асфальтового покрытия тротуаров на плитку вызвало у москвичей вздох облегчения. Дело не в том, что надоел асфальт. Просто все встало на свои места. За долгие годы правления Юрия Лужкова все как-то привыкли к тому, что у мэра города должна быть жена, а у жены в этом городе – бизнес. А тут как раз есть жена Ирина, которую по месту прежней службы Собянина, в Тюмени, называли Ира Бордюр, потому что ей вроде как принадлежала компания «Аэродромдорстрой», замостившая тюменские площади плиточкой, а дороги обрамившая гранитными бордюрами.
Бедные взяточники
В 2000-х по индексу восприятия коррупции международного агентства Transparency International Россия стала одной из самых коррумпированных стран мира. Борьба с этим предметом превратилась в дело государственной важности. Впрочем, понятно было изначально, что разговоры и лозунги о борьбе с коррупцией стали таким громоотводом, общим местом, информационым поводом для журналистов и костью для обывателей.
А ведь еще только придя к власти, Владимир Путин уже в феврале 2000 г. обозначил борьбу с коррупцией как одну из важнейших государственных задач «в направлении того, чтобы сделать нашу страну экономически привлекательной и политически развитой» и высказал мнение, что в борьбе с коррупцией «может быть только одно лекарство» – единообразное понимание законов и последовательная, настойчивая борьба за их исполнение. В своем первом послании Федеральному Собранию, произнесенном в 2000 г. вскоре после вступления в должность президента, он назвал произвол чиновников наряду с высокими налогами и разгулом криминала в числе главных препятствий для экономического роста.
В 2000-х гг. Россия присоединилась к ряду международных соглашений по борьбе с коррупцией. Так, в конце 2005 г. Путин внес в Госдуму федеральный закон о ратификации Конвенции ООН против коррупции от 31 октября 2003 г., а в июле 2006 г. подписал федеральный закон о ратификации Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию.
В первые годы президентства Путина индекс восприятия коррупции, рассчитываемый Transparency International, вроде бы показывал, что коррупция в России снижается. Если в 2000 г. он составлял 2,1 балла, то в 2002 г. – 2,7 балла, в 2004 г. – 2,8 балла. Затем дела пошли хуже. К 2007 г. индекс опустился до 2,3 балла. За последний год правления Путина в качестве президента Россия сместилась к концу списка на 17 пунктов (на 143-е место в мире). Однако разброс показателей (от 2,1 до 2,8) был близок к статистической погрешности, а это говорило о том, что уровень коррупции в России оставался практически неизменным. И этот уровень был довольно высок. Соседями России в рейтинге были такие страны, как Нигерия, Индонезия, Бангладеш, Пакистан, Гаити.
Поневоле напрашивалась мысль, что высокий уровень коррупции в стране – нечто вроде национальной традиции. Как, впрочем, и вялотекущая борьба с коррупцией. В январе 2004 г. указом Владимира Путина был создан Совет по борьбе с коррупцией в РФ. Его возглавил тогдашний премьер-министр Михаил Касьянов. Но он боролся с коррупцией недолго: всего через месяц после создания антикоррупционного совета Владимир Путин отправил правительство Касьянова в отставку. За это время члены совета успели провести лишь одно – по сути, организационное – заседание.
Поневоле напрашивалась мысль, что высокий уровень коррупции в стране – нечто вроде национальной традиции. Как, впрочем, и вялотекущая борьба с коррупцией. В январе 2004 г. указом Владимира Путина был создан Совет по борьбе с коррупцией в РФ. Его возглавил тогдашний премьер-министр Михаил Касьянов. Но он боролся с коррупцией недолго: всего через месяц после создания антикоррупционного совета Владимир Путин отправил правительство Касьянова в отставку. За это время члены совета успели провести лишь одно – по сути, организационное – заседание.
После отставки Касьянова должность главного борца с коррупцией «по наследству» перешла к его преемнику Михаилу Фрадкову. Но при этом функции антикоррупционного совета оставались довольно туманными. В частности, он должен был собираться «по мере необходимости». Видимо, пока правительство возглавлял Михаил Фрадков, такой необходимости не возникало: за три года совет не собрался ни разу. В январе же 2007 г. этот орган и вовсе был распущен. Вместо него создали Межведомственную рабочую группу для подготовки предложений по борьбе с коррупцией. Возглавил ее тогдашний секретарь Совета безопасности Виктор Иванов. Публичных сообщений о результатах деятельности группы за полтора года ее существования не было. 12 мая 2008 г. Виктор Иванов был назначен главой Госнаркоконтроля. В тот же день Межведомственная рабочая группа по борьбе с коррупцией прекратила существование.
В 2000–2008 гг. и особенно в середине 2000-х некоторые традиционные формы коррупции, набравшие силу в период правления Ельцина, ушли в прошлое. Но и сама коррупция изменилась.
«При Ельцине власть была коррумпированной, чиновники брали взятки. С приходом Путина с коррупцией покончили. Он установил систему, при которой уже недостаточно лишь тайных комиссионных, ему уже надо обладать большей частью акционерного капитала! Мы переживаем ситуацию откровенного кровосмешения между высокопоставленными чиновниками и частным сектором экономики; министры являются членами административных советов крупных негосударственных промышленных групп… Уже больше нет необходимости в объявлении конкурсов на приватизацию государственных предприятий: чиновники распределяют акции между собой». Это говорил Владимир Гусинский в 2000 г.
«Надо что-то делать. Хватит ждать», – заявил преемник Путина Дмитрий Медведев и объявил борьбу с коррупцией вопросом национальной безопасности. Это было понятно. Коррупция буквально зашкаливала, она тормозила экономическое развитие, обрекала на неудачу борьбу с терроризмом, отрезала для бизнеса возможности защитить права собственности. Иностранные инвесторы на все призывы президента приходить в Россию первым делом указывали на высокий уровень коррупции. Коррупция росла и ширилась, а борьба с ней на федеральном уровне фактически уже не велась.
О национальном плане по борьбе с коррупцией Дмитрий Медведев впервые заявил еще на предвыборной встрече со своими сторонниками в Нижнем Новгороде 27 февраля 2008 г. «Коррупция превратилась в системную проблему, и этой системной проблеме мы обязаны противопоставить системный ответ» – а эти слова были произнесены им на организационном совещании по созданию антикоррупционного совета 19 мая 2008 г. Обозначил президент и основные сложности в борьбе с коррупцией: «Этот вид преступлений носит скрытый, как говорят юристы, латентный характер, преступников трудно найти и привлечь к ответственности, преступления трудно расследовать».
Уже в мае 2008 г. президент подписал указ о подготовке национального плана по борьбе с коррупцией. Он создал и возглавил соответствующий президентский совет, который стал первой структурой подобного рода, созданной новым главой государства. Контроль над антикоррупционными мерами должна была осуществлять Генеральная прокуратура во главе с генпрокурором Юрием Чайкой.
Первоначально антикоррупционный план Дмитрия Медведева состоял из трех пунктов: «Первый – это сугубо юридическая часть. Мы должны будем вплотную заняться модернизацией законодательства. Есть проект закона о противодействии коррупции, но пока еще существует набор вопросов по нему». Второй раздел касался профилактики коррупции: «По сути, нужно вести разговор о ликвидации условий для коррупции. Это самое сложное, что на самом деле нам предстоит: прозрачность государственных процедур, связанных с государственными подрядами, тендерами, административными регламентами, создание в целом более благоприятной деловой среды. Комплекс мер по вопросам антирейдерства, необходимо подумать о современной системе оценки деятельности и правоохранительных органов, и регионов в этой сфере». Третий раздел был посвящен правовому просвещению граждан. Без этого, по мнению президента, план реализовать не удастся: «По сути, речь идет об атмосфере в обществе. Мы должны создать антикоррупционный стандарт поведения. Без этого ничего не будет. Ведь в развитых странах, как мы обычно говорим, в странах с высокой правовой культурой взяток не берут не только потому, что боятся, но и в том числе потому, что это невыгодно, это разрушает карьеру до конца. И это, может быть, самый сильный стимул».
Уже в июне 2008 г. глава президентской администрации Сергей Нарышкин представил Медведеву промежуточные итоги работы, и президент подписал национальный антикоррупционный план. Законодательное обеспечение антикоррупционной кампании опиралось прежде всего на принятие закона «О противодействии коррупции», в котором должно было содержаться определение коррупции и коррупционного правонарушения, а также прописан порядок уголовного преследования за него. Позже предполагалось внести поправки примерно в 25 законов, в том числе касающихся деятельности милиции, судебной системы и т. д. Среди них в Кремле называли запрет на работу на госдолжностях людей, имеющих судимость, внесение корректив в деятельность судов. Второй раздел был посвящен совершенствованию госуправления. Здесь речь шла о создании справедливой конкуренции в экономике, передаче части полномочий с федерального уровня на региональный с последующим усилением контроля за их исполнением, реализации прав граждан на получение информации. В этом же разделе предусматривалось создание в кадровых службах государственных органов подразделений по пресечению коррупции. В третьем разделе речь шла о повышении правового образования. В плане появился еще один, четвертый, раздел, в котором были перечислены первоочередные меры по борьбе с коррупцией.
Кстати, о подписании антикоррупционного плана Медведев объявил в ходе поездки в город Гагарин Смоленской области. Там он знакомился с условиями, в которых работает малый бизнес. Выслушав жалобы предпринимателей, президент пригласил повторить их приехавшим с ним министрам. «Надо, чтобы наши правоохранительные органы и органы власти перестали кошмарить бизнес» – эта фраза Медведева сразу же стала мемом.
Скорых результатов от антикоррупционной кампании в Кремле не ждали. Разработчики документа подчеркивали, что смысл кампании не в том, чтобы наказать как можно больше людей (ужесточения законодательства в этой части не предполагалось). «Главное – не жесткость. Люди должны почувствовать неотвратимость наказания», – разъяснил один из кремлевских чиновников.
Медведев внес в Госдуму четыре законопроекта. Основной – «О противодействии коррупционной деятельности» – предусматривал усиление контроля над госслужащими, в частности обязательное декларирование доходов чиновниками и членами их семей. Второй законопроект вносил изменения и дополнения в действующие российские законы, которые вытекают из ратифицированной Россией конвенции ООН против коррупции. Третий проект дополнял антикоррупционными положениями нормы законодательства, которые определяют статус судей, членов законодательных органов власти, руководства и аудиторов Счетной палаты, служащих Центробанка. Четвертый проект вносил антикоррупционные новеллы в закон «О правительстве РФ».
Практически все, кто выступил в ходе обсуждения пакета в ноябре 2008 г., предпочитали говорить не о правовой сути проектов, а о том, что коррупция – крайне опасное для государства и крайне унизительное для граждан зло, не забывая при этом отметить, как своевременно президент выступил с антикоррупционной инициативой. Все попытки углубиться в содержание документов приводили ораторов, независимо от их партийной принадлежности, к одному и тому же выводу: «Мы пока лишь в начале пути».
Оппозиция ждала от президента более радикальных мер. Как заявил коммунист Виктор Илюхин, ни в проектах, ни в национальном плане противодействия коррупции нет «ни ярко выраженной концепции, ни системы противодействия, которая должна заключаться в неукоснительном исполнении законов всеми гражданами России». Для достижения этой цели, по его словам, судебная власть должна стать «независимой от исполнительной и формироваться законодательными органами», «федеральные округа необходимо распустить», в правоохранительных органах провести «великую кадровую революцию». Пока же, как отметил Илюхин, президентские инициативы «направлены на установление ответственности и дисциплины внизу, но не наверху». Тем не менее фракция КПРФ решила воздать должное президенту Медведеву за его попытку начать борьбу с коррупцией, чему прежде, по словам Илюхина, мешали сначала Ельцин, потом «команда Путина», в итоге «коррупция в России получила наибольший размах в последние десять лет». «Правительственная власть утонула в кумовстве, формируется по принципу землячества и личной преданности, а не по деловым качествам и профессионализму, – заявил депутат. – Засилье “питерских” в высших эшелонах власти оборачивается для России большой бедой, в том числе коррумпированностью».