— Открой первое письмо от них, — на автомате посоветовал Игорь.
— Сам вижу. Вот: «Молодая быстро растущая соцсеть… 20 миллионов пользователей за два года… Сам Павел Дуров назвал ее основателя своим преемником…». Зайдем?
Приобщиться к цифровым технологиям не дали: пришел Лева, а живое общение всегда лучше сетевого.
— Салют, Славон! — поздоровался он.
— И тебе бонжур, Грива! — Традиционный обмен приветствиями состоялся. Дальше началась возня, болтология, игры в шахматы и обжорство (поесть любило не только тело, но и трое из четверых). Клюя носом в электричке, Слава подводил итоги дня. В общем–то, он был доволен. Все четверо были довольны. Как–то там женская часть населения? Обещали, что они будут знакомы. Наверно, в школе увидятся.
Марина.
Голоса, движение… Вначале было слово. И слово было… Что–то вроде «Старт» или «В путь». А впрочем, никто его не слышал. Просто в голове появился голос и что–то сказал. Это не был голос из песен или голос, которым разговаривают сами с собой. Просто было неприятное ощущение гостей в голове.
Потом пришло осознание себя. Многих себя. Странное ощущение. Хочется в нормальную жизнь. Хочется… Ох как хочется… Так, а теперь все вместе…
Солнце смотрело в окно. Лето. По настенному календарю сейчас 25 августа. Год… Две тысячи пятнадцатый. У тела прекрасное зрение. Еще бы, в пятом–то классе.
Десять утра. Пора вставать. Все в доме еще спят. Тело умеет готовить? Может быть, даже любит? Нет, данные мозга пока не загрузились. Девочки внутри готовить не любят, но есть хочется. Если тело готовить не умеет, то будет приятный сюрприз родителям. Итак, вперед.
Поев, тело включило компьютер. Здесь он был собственный, даже с Интернетом. Та–а–ак, почта, потом пальцы привычно нажимают на значок неизвестного сайта «Черкни. ру». Что еще за сайт? Где родной Вконтакте?
«Вконтакте — старье, еще год с лишним назад накрылся. Создатель совсем зарвался. Черкни. ру куда лучше», — подсказывает память.
«Марина Тихомирова, добро пожаловать!», — приветствует сеть. Дизайн похож на Вконтакте, но немножко попроще. В целом, не так уж и плохо.
Три новых сообщения. Какие–то подружки. Тело само строчит ответы. Кто–то зовет гулять. Тело соглашается. Родители вообще разрешают? Эй, Марина, отзывайся! Молчание — значит согласие? Ладно, пойдем гулять.
***
Прогулка получилась веселая, сумбурная и совершенно бесполезная. Собралась стайка из пяти девочек, гуляли по городу, пили «колу», болтали о «парнях». Какие в пятом классе могут быть парни (в том самом значении)? Однако у Марины тоже есть такой. Завтра как раз с ним гулять, как сообщает подружкам тело.
— Пипец… — тихо шепчет одна из Саш.
— Он самый, — отвечает Катя. — У меня за всю мою последнюю жизнь так никого и не появилось, а у этих уже все бурно.
— Главное, чтобы учиться не мешали! — произносит другая Саша.
— Вы как хотите, а я скучаю по мужской части эксперимента! — признается Андра.
— Ага, ни имени не знаем, ни фамилии. Как находиться будем?
— Найдемся.
— Марин, ты там в каких облаках витаешь? — спрашивает кто–то из подруг.
— Извини, отвлеклась.
Интересно, если дружба держится только на памяти тела, ее надо поддерживать или лучше начать с нуля? С одной стороны, эти легкомысленные девочки и непонятный бойфренд немного раздражают, с другой, перспектива иметь двух–трех собеседников и полный ноль в личной жизни пугает. Четыре личности выбирают компромисс — плыть по течению и не вылезать, по крайней мере, пока не найдут оставшуюся часть компании. А там уже все будет иначе.
***
Марина собирается на свидание. Похоже, надо вмешаться. Четверо единогласно остановили тянущуюся к косметике Марину: не надо, нам не нужен кто–то, кто бы велся на всю эту мишуру. Это еще и для здоровья вредно. Так, тебя здесь вообще нету, раскомандовалась.
Выход из дома. Тело натянуло наушники. Снимаем: лучше под ноги смотреть. Мимоходом проглядываем плейлист. М-да… Хотя что еще слушать пятиклашке, точнее, без пяти минут пятиклашке?
— Андра, ты там не включишь нормальную музыку? Ах, да, контакт же закрыли. На «черкни» есть медиатека? Отлично.
— Так что вам включать?
— Главное, чтобы тихо и не мешало за дорогой следить. Как обычно, когда в голове играет.
— Да, но что?!
— ДДТ! «В последнюю осень», «Метель», «Пасха», как–то так.
— Streetlight Manifesto! Somewhere in the between.
— Телевизор! Эй, это название группы! «Когда ты умрешь», «Отчуждение», «Сиди дома».
— Rise Against — Prayer of the refugee.
— Ты там определяйся быстрее, а то в моем сознании уже начинает само играть!
— Зачем ты это сказала?
— Может, так и оставим?
— А давай.
До «места встречи» топать минут двадцать, ну или, как Марина любит, на автобусе. Четверо автобусы ненавидят, а пешком гулять обожают, так что вперед.
— Привет, Слава!
— Привет, Марин. Потрясающе выглядишь, как всегда. Куда пойдем?
— Давай погулять куда–нибудь. В идеале — в лес.
— На тебя не похоже.
— Люди меняются.
Слава берет ее за руку, как заведено в этом обществе, и ведет в сторону леса, а личности бьют тревогу. Хотя в этом произведении уже и так довольно много совпадений имен, именно сейчас мне захотелось сделать его не случайным. Так что вы уже знаете, кто есть кто. Андра тоже что–то чувствует:
— Извините, конечно, но я чувствую Ратора!
Ратор в голове Славы подает голос:
— Я что, настолько влюбленный дурак?
— В чем дело, друг? — спрашивает Игорь.
— Мне кажется, что Андра где–то здесь. Глупость.
Минут пять они идут молча, каждый со своей бурей в голове. Потом Марина обнимает Славу и наклоняется к его уху:
— Сейчас я кое–что скажу, только не обижайся.
— Не буду.
— У меня, кажется, раздвоение личности. Два раза раздвоение.
— А у меня расчетверение, — широко улыбается Слава. — Хватит политкорректничать, девочки!
— И как к тебе теперь обращаться? Вас же четверо!
— Лучше Славой, привык уже почти.
Двое, точнее, восьмеро, идут по лесу и мило болтают. Они вспомнили, что теперь будут учиться в одной школе, и это их чрезвычайно радует. Они понимают, что их дружба (ибо какие в неполные одиннадцать лет отношения, в самом–то деле!) может ограничить круг их общения, но сейчас их это мало волнует. И в прошлых–то жизнях их вниманием не баловали. А сейчас, по крайней мере, есть запас старых друзей.
— В мою голову пришла глупая мысль, — говорит кто–то из девочек.
— В мою тоже. Ты первая.
— Давай заведем блог, ну, как в той жизни, только вместе? Глупо, да?
— Знаешь, заметно, что мы все созданы одним автором. У нас и мысли одинаковые.
— Я все слышу! — шутливо грозится Катя.
— Только не надо скандалить, а то никто из нас не умеет затыкать рот поцелуем.
Марина дает Славе оплеуху:
— Совращение малолетних задумал? Мы–то все не против, а вот Андрей–младший…
— Эй!
— Ладно, ладно. Просто мы физиологически ни для чего серьезного не готовы. Гормоны еще не те.
— А любви уже хо–о–очется… — явно кому–то подражая, произносит Слава.
— Осталось друг в друга влюбиться и не запутаться, кто в кого!
Слава.
— Вот я и дома! — Счастливый Слава запер за собой дверь.
— Как твоя бурная личная жизнь? — За те, как оказалось, три месяца, которые их тела «встречались», эта фраза стала у мамы дежурной, но нынешний Слава решил возразить:
— Мам, ну какая это личная жизнь? Мне еще одиннадцати нет! Мы просто хорошие друзья.
— Раньше другое говорил, — вздохнула мама. Более того, раньше она сама ему говорила о невозможности «отношений» в его возрасте. И вот, только она смирилась…
— Люди меняются, мам, — с острым чувством дежа вю сказал Слава. — Не всегда, правда, но иногда за сутки от прежнего человека ничего не останется. — Это звучало сильно избито, но, как он поздно понял, маму могло встревожить.
— Что случилось? — Реакция была ожидаемой.
— Просто на мой язык налипло много пафосных цитат, не обращай внимания, — широко улыбнулся Слава, уходя к себе в комнату, чтобы обозреть, что там можно почитать. Чутье подсказывало, что придется читать через Интернет. Оно не обмануло.
— Давай, Ратор, подключайся, — попросил Игорь. — Без тебя, друг, никак.
— Да мне несложно, — ответствовал бывший серый. — Вашей с Мариной взаимной энергии хватает на что угодно.
— Взаимной энергии? — переспросил кто–то из Андреев.
— Сильная ментальная связь. И не разобрать, кто с кем, тела или души. И очень много положительных эмоций.
— Дети, что ж. И любят, как дети, — вздохнул Игорь.
— Ты что? Наши предшественники были куда испорченнее. Это, наверно, мы получили возможность снова побыть наивными и не циничными детьми.
— Ты что? Наши предшественники были куда испорченнее. Это, наверно, мы получили возможность снова побыть наивными и не циничными детьми.
— Всегда мечтал… — Это младший Андрей.
— Не ерничай! Я — так скучал по собственному детству с тех самых пор, как начал философствовать, если не с начала употребления нецензурной лексики, — возразил старший.
Ратор открыл «Черкни. ру» (который успели окрестить Черкалкой или Чирикалкой) и увидел сообщение от Марины, которая, понятно, давно была в друзьях. Следующие полчаса оба сидели с отсутствующим выражением лица и обсуждали детали блога.
Когда он наконец появился, он назывался Octoegus, а в описании красовалось: «Мы — степени двойки. Мы — одно, нас двое, а несем в себе восьмерых. А квадрат — это пошло и совсем не искусство».
— Не слишком личностно? — спросил Слава.
— Правда бывает невероятнее любых выдумок, так что никто не поверит, — обнадежила его Марина. — Кстати, хорошая новость.
— Какая?
— Здесь очень мало блогов, и почти все — новостные или музыкальные.
— Функцию, что ли, недавно ввели?
— Или все сидят на других площадках. Ладно, на меня накатило вдохновение, буду набирать первый пост. А Андра займется раскруткой.
Часть 6. Школа. Адаптация
Вот и первое сентября. Парадная форма, цветы. Хоть здесь ничего не меняется, если не принимать во внимание, что пятиклашки еще не так прогремели в школе, как это сделали личности внутри Славы и Марины, да и росту поменьше сантиметров на тридцать, хотя все равно «вселенцы» здорово возвышаются над новыми одноклассниками.
— Привет, Слава!
— Привет, Марина.
Ах, да, еще на этом празднике жизни присутствуют родители. Но они обычно мешают только тем, кто хочет казаться взрослым, то есть опять же всем, кроме наших героев. Им родители наоборот помогают скрасить ожидание и вытерпеть всякие нудные речи директора и друзей школы.
— Зачем мы вообще первого сентября сюда ходим?.. — вслух думает кто–то в Славе.
— Расписание, — отзывается Марина. — И, может, учебники. А если тебе что–то не нравится, уходи в виртуальную реальность. Здесь вроде вай–фай не глушат… Да он нам и не нужен. — Это речь перехватила Андра.
— Идея.
В блоге было уже двести пятьдесят с небольшим действительно активных читателей, а администраторам приходилось стараться не оставлять следом, чтобы все эти люди не начали удивляться, откуда в столь нежном возрасте такие глубокие мысли. И в той–то жизни преследовало, а сейчас и подавно.
По недоразумению пятый класс стоит рядом с одиннадцатым, и Слава от нечего делать смотрит через плечо одного скромно стоящего сзади старшеклассника. Тот как раз зашел с телефона на Черкалку и увлеченно строчил комментарий. Слава невежливо встал на цыпочки и разобрал кое–что весьма неожиданное.
— Слав, новый комментарий! — вполголоса оповестила его Марина.
— Я уже знаю, — отозвался он. — Даже больше того…
— Надо с ним сойтись поближе, — предположила Марина, услышав новость, потому что автор комментария был одним из самых активных подписчиков, всегда развязывал конструктивные дискуссии и доставлял Восьмерке много приятных минут.
— Вот только лучше списаться в Интернете или в реальности? В реальности не захочет, а в Сети мы все — немного не мы.
— Давай в реальности. Изобразим детскую непосредственность. Чур ты первый!
— Нет, ты!
— Ну на фиг! — прорезалась Катя. — Это напоминает одну давнюю–предавнюю ситуацию из моей жизни. В тот раз вмешался кто–то третий. Вам оно надо?
— Нет.
— Тогда «камень–ножницы» решат проблему.
— Ладно, давай я.
Слава снова подошел к «объекту» (на Черкалке его звали Артемом) вплотную и на этот раз демонстративно сунул нос в экран, где как раз в очередной раз обновлялась страница (дискуссия, как и следовало ожидать, уже завязалась).
— Тебе не говорили, что подглядывать невежливо? — обиделся Артем.
— Просто зацепился взглядом за знакомое название и решил почитать, что там нового.
— Навряд ли, — ответил Артем, строча очередной комментарий. — В этом блоге всего несколько сотен человек, ты чисто по теории вероятности не попадаешь.
— Давно хотел спросить, как она вообще формулируется, эта теория? — вылез с гложущим его вопросом Игорь.
Артем замялся.
— Ладно, не суть. Можешь даже среди подписчиков поискать. Слава Козырев.
— Оригинальный у тебя способ знакомиться! — посмеялся Артем, набирая имя в поиске.
Тут Слава понял, что «попал». Здесь в списке подписчиков значилось не только имя, но и дата подписки. А дата начала ведения блога светилась где–то сверху. Тогда, помнится, раскрутку отложили до следующего дня, поэтому…
— А вот это уже интересно… — задумался Артем, увидев дату и переходя обратно к списку подписчиков. — «Нас двое, мы — одно…». — Он перешел на страницу Славы, посмотрел на год рождения… — Откуда мысли берешь?
— Берем, — поправил Слава. — Нас двое.
Марина тут же сделала пару шагов в сторону интернет–зависимой пары. Состоялось знакомство, но свернуть с темы не получилось.
— Ну так откуда?
— Если скажу, что из головы, не поверишь, — предположил Слава. — Скажем так, от тех восьмерых, которых мы по описанию несем в себе.
В это время Марина не удержалась и ответила на комментарий Артема.
— Ничего не понимаю… — протянул тот. — Марина Тихомирова — это ведь ты, да?
— Она самая, — подтвердила девочка.
— Тогда как ты, черт возьми, это делаешь? Без телефона?
— Подержи меня за руки, и все увидишь, — предложил Слава. Когда Артем повиновался, Ратор быстро набрал в статусе блога: «Кое–кто не верит в чудеса, ай–ай–ай».
— Теперь смотри! — Слава демонстративно сцепил руки на груди.
— Как?..
В ответ статус был стерт.
— Все–таки не веришь… — резюмировал Слава. — Значит, и нашей истории не поверишь.
— Ну, фантастику я всегда любил… Правда, верить детям — несолидно, но…
— Артем, опять ты болтаешь, а еще гордость школы! — шикнула классная руководительница.
— Уже молчу.
Слава прислал Артему сообщение: «Не собираешься же ты верить, что нас действительно восемь, и кое–кто из нас еще застал второе тысячелетие?».
«Я сам с двухтысячного года, так что вряд ли. Хотя ситуация внештатная, а о природе вещей мы ничего не знаем».
Они еще долго переписывались, потом шли вместе домой, потом спорили в блоге.
— Не слишком я поторопился раскрыть карты? — спросил Слава.
— Какие карты? — ответила вопросом на вопрос Марина. — Мы ни за что не боремся, а умные друзья — это хорошо.
— Как подумаю, что собой представляют наши ровесники… — вздохнул Слава.
— Ко мне уже половина класса в друзья постучалась. Это черт–те что и сбоку наушник!
— Ко мне тоже… — Еще один сокрушенный вздох.
— Да ладно, кто и когда здесь вел себя на свой биологический возраст?
— Я… То есть Андрей–младший. До того, как старшенький пожаловал.
— Извини, тебя не учли.
— Судьба… Да ладно, я все равно немножко постарше Артема, так что проблем не вижу.
Над этим фактом долго смеялись.
***
— М-да, — заключила Марина, раскрыв учебник по ал… то есть, еще по математике. Дело было второго сентября, прошло уже два урока, намечался третий. — А вот к этому я не была готова.
— Терпеть невыносимо легкую математике и невыразимо непонятливых одноклассников еще лет пять–шесть? — понимающе спросил Слава. — О, да.
— На фиг такую жизнь! — проснулась Саша–вторая. — На фиг, на фиг! Не для того я из окна кидалась, чтобы получить то же самое, только в два раза дольше!
— Тихо, — попросил Слава. — А то подумают, что ты психически ненормальная или безнадежно испорчена.
— Это ведь правда, не?
— Хватит! Давайте лучше подумаем, не попроситься ли нам перепрыгнуть несколько классов?
— Идея. Но разрешат ли? Мы ж маленькие и несолидные, детям никто не верит.
— В этом теле нам обычно везет. Артем уже поверил, хотя это был такой бред!
— Может, призовем его на помощь?
— До начала урока сколько?
— Десять минут.
— Пошагали.
Школа не была большой, и вскоре двое уже обнаружили Артема, сидящего наедине с телефоном и слушающего музыку.
— Понимаю, — сказал он, выслушав жалобы в духе «Нам слишком легко!», обычно вызывающие бурный смех. — Действия?
— Хотим перевестись класс этак в десятый.
— Одобряю. Только здесь уже в девятом интегралы всякие начинаются, вы их знаете?
— Мы даже производной еще не проходили, — признался Слава.
— Значит, в восьмой, — предложила Марина. — Только черта с два нас воспримут всерьез.