Глава четвертая
Ночь утюга
Праздник догорал. Утюг стоял в дверях кабаре, с грустью и любовью наблюдая за другом сапогом и землячкой - чугунной пепельницей, которые в обнимку танцевали вальс под чумовые звуки джаза (соло на гитаре - махровое полотенце, соло на тромбоне водопроводный кран). Но это длилось недолго, поскольку пепельница была сотрудницей ресторана, и с вальсом было покончено, пора было приступать к трудовым будням. Когда они вернулись в ресторан, хозяин, старый стакан, уже настойчиво побрякивал. А сапогу, видимо, не терпелось проводить утюг вон отсюда, такие настали времена. - Прости, друг,- говорил сапог.- Так сошлось. Уйди. - Давай уйдем вместе,- повторял утюг холодея. - Так получилось, прощай,- твердил сапог.- Я не могу. И он даже вынул из голенища подзорную трубу и протянул утюгу. - Зачем мне это? - печально отвечал утюг.- Без тебя мне ничего не нужно. И сапог вынужден был поставить подзорную трубу в угол просто так. - Но это же я ее люблю,- упирался утюг.- Она мне землячка, мы с одного завода. Пепельница-то. - Прости, друг, но это она так решила,- тупо твердил сапог, притоптывая от неловкости. - Только ты уж ее не бросай,- тяжело сказал на это утюг. В ответ сапог поклялся, что будет помогать во всем чугунной пепельнице, устроится на работу здесь, в ресторане, и не кем-нибудь, а урной, чтобы помогать пепельнице, которая, как ни говори, буквально пропадает под тяжестью окурков и огрызков одна, каждый день полную смену! Утюг тяжело вздохнул, а сапог уже встал и стоял на добровольных началах у стены, и в него (извините) каждый мог бросить и бросал всякую дрянь, и пепельница поневоле в этом участвовала каждые пять минут - поневоле, потому что ее то и дело переполняли дымные, чумазые окурки, еще не вполне остывшие, и сапог подбегал и подставлялся, жалея бедную чугунную подружку. Сам-то себя он не жалел и тут же испачкался по колено! Не говоря о легких ожогах в ходе этого горячего труда. Но не об этом речь. Пепельница, предательница, в процессе работы прижималась ободком к сапогу и сияла! "Сияй-сияй,- думал утюг,- не то ты скажешь скоро, когда утюг уйдет и перестанет тебя защищать и наступят серые будни, полные нелегкого быта, пьяного звона посуды здесь, в ресторане! Бедная, глупая пепельница,размышлял утюг, стоя в дверях,- как же ты затоскуешь, а будет поздно!" - Понял, так случилось,- бормотал сапог, весь в саже. - Так давайте же уйдем! - воскликнул утюг.- В дальние дали! - Нет, друг,- возражал сапог,- нет. Так не выгорит. Она сказала, что должна кормить семью, целый чернильный прибор, понял? И братья маленькие еще, перушки еще. Understand - no? (Соображаешь - нет? - искаж. англ.) Обувь, окружавшая утюг, почувствовала себя неловко и пошла вон, устраиваться в магазин "секонд хэнд", где надеялась продать себя во вторые руки (на вторые ноги). Только несколько особо преданных пар топталось в отдалении. Но утюг как прикипел подошвой к полу и достоялся до того, что хозяин, старый стакан, вновь вызвал киллеров. - Выйдем поговорим теперь,- сказали киллеры, все те же самые коробки с макаронами в сильно помятых убийцевских шапочках. С этими словами они покинули ресторан. Утюг не боялся ничего. Но, чтобы не подвергать опасности жизнь друга сапога и землячки чугунной пепельницы, он воскликнул: - Айда, обувка! И к нему тут же подвалили преданные кореша - пара босоножек, две дыроватые галоши и крепкие ребята валенки на подшитом ходу. Они были готовы на все для своего командира. Утюг выскользнул в темную ночь и метнулся навстречу киллерам, чтобы навтыкать им по шеям, однако киллеры, как оказалось, сидели в машине, загадочно глядя сквозь прорези своих убийцевских шапок. Также оказалось, что эти киллеры держали за ошейники два взрывпакета, взрывпакеты же, лысые, злобные, почти без глаз, виляя обрубками хвостов, выглядывали в окна машины и щерились. Да! Утюгу, видимо, недолго оставалось жить, но он пошел вперед как ни в чем не бывало, только товарищей стал уговаривать идти по своим делам. Машина тронулась следом. Взрыва все еще не было. Видимо, киллеры решили устроить фейерверк где-то подальше от ресторана. Первыми свернули в булочную рваные галоши. Босоножки же и валенки все еще не отставали от утюга. - К вам обращаюсь я, друзья мои,- повторял утюг.- Братья и сестры, сержанты и старшины, валенки и босоножки, валите отсюда подальше. - Ты че,- сказали валенки,- ты че, шеф? Босоножки заявили: - Мы с тобой пойдем на раз. Ты от гибели нас спас. Утюг же на ходу твердил: - Я иду на бой, а вот вы можете влипнуть в хорошую историю, ни один сапожник не возьмется оперировать. Так! Слушай мою команду! Все в кусты! Чугун завода "Каслинское литье ООО" выдерживает атомный взрыв! Потом встретимся. Обувь залегла, а утюг в сопровождении машины с убийцами бороздил ночное шоссе. И вдруг двери булочной открылись, и из них выскользнули две тени, которые плавно помчались по дороге вслед за автомобилем, обогнали его и поравнялись с утюгом. Утюг воскликнул: - Алло, мужики! - Все в норме, шеф! - ответили две тени.- Это мы, галоши! Мы уговорили двух бубликов на вечернюю прогулку! Везем их кататься! Погляди только! И они проехались взад-вперед. Вид калош, вооруженных бубликами, в темноте полностью напоминал вид утюга с ручкой. - О, бродяги,- довольно сказал утюг.- Закамуфлировались! Теперь разъезжайтесь подальше от меня, будем вводить противника в заблуждение. Спустя минуту машина киллеров притормозила. Впереди маячило три утюга, а взрывпакетов-то было только два! - Стой, стрелять буду! - завопили макаронные коробки.- Стой, раз-два! Но три утюга продолжали следовать по дороге, причем порознь. Машина остановилась, раздался шум макарон в коробках (убийцы, видно, думали), затем киллеровоз развернулся и уехал. - Ай да галоши, ай да сукины дети! - крепко выразил свое мнение утюг. А на шоссе выползли мирные валенки, поверх которых выглядывали притихшие босоножки. - Ура! - воскликнули они все. Но из галош раздался недовольный писк: это глупые бублики требовали продолжить катание. Им понравилось ездить! И вся компания почесала в парк, на качели и карусели, пить кока-колу и есть мороженое. У утюга, правда, немного болело в груди - там остался влажный след в морщине, пятнышко от дыхания маленькой пепельницы. Пепел окурков стучал в сердце утюга. "И где ты, сапожище друг, и где ты, пепелюшка?" - чугунно и упорно думал утюг...
Глава пятая
В сторону левого сапога
Ночь была нежна, в парке гремел фейерверк, там проходил ежегодный праздник братвы (гуляли пистолеты, наганы, кольты и вся дружная семья Калашниковых, а также приехали гости из братских стран, солнцевские курносые обрезы и израильские ребята Узи). Нечего и говорить, было купано в фонтанах, а на сцене выступали тельняшки, береты и дуэт ботинок братьев Катерпиллеров, вот так. И доктор Мартенс давал уроки внезапных ударов каблуком из положения вперед спиной! Случайно попавшие на праздник бедные родственники, валенки с калошами, босоножки Секонд Хэнд и глупенькие бублики, смотрели на все эти дела из кустов (подальше от греха). И только утюг, крепкий малый, смело сидел в первом ряду при самой нахальной пальбе. А затем ночка кончилась, в парке началась уборка, замелькали "скорые" и санавиация, красные кресты выволакивали из-за статуй помятые стволы и отброшенные курки: братва погуляла. И утюг в сопровождении преданных друзей отправился ранним утром к сапожнику, который не спал ночь по своей привычке. По дороге, правда, завезли подгулявших пухленьких бубликов к месту жительства, в булочную, и мы о них никогда не забудем, но дальше речь пошла о серьезном. - Сапожник, сделай мне сапог! - обратился босой утюг к мастеру Фадею, который в этот момент боролся с гвоздем, пытаясь его забить в очередную подметку. Гвоздь, вместо того чтобы уйти с головой в работу, уклонялся, манкировал служебным долгом, берег шляпку и всячески избегал встреч с молотком просто-таки вертелся на служебном месте, чтобы только ничего не делать! Мы знаем таких граждан, о них говорил еще Патрик Кавенах, он говорил, что у этих типов есть средство стать художниками без необходимости создавать при этом произведения: то есть они изворачиваются как могут, чтобы не делать ничего, и их потом объявляют "старик ты гений". Так что посмотрим, как обернется дело с гвоздем, он еще продырявит многое на своем пути, а пока что дело доехало до того, что сапожник выкинул этот окончательно свихнувшийся гвоздь вон. Тот, вильнув, звякнул об утюг, не извинился, не снял даже шляпки, а просто тронулся по своим делам, однако утюг остановил его словами: - Ты меня не теряй, я на тебя выйду. - Стрелка забита,- промолвил молодой, но вертлявый гвоздь и прилег в ожидании под табуретку. Стрелка забита - значит "о встрече договорились" на их языке. Утюг сказал: - Ты, крутой, стрелка у нас с тобой в ресторане "У старого стакана" вечером. Сейчас расскажу, что ты будешь делать. Даю тебе машину. - Ну. - Есть там одна... - Ну. Дальнейший их разговор был покрыт мраком тайны. Затем утюг обратился к сапожнику и растолковал ему, что речь должна идти о новом сапоге на левую ногу, о ковбойском сапоге на каблуке и с острым носиком. Сапожник как раз проходил трудный период трудоголизма и сразу принялся за дело. Утюг только немного подождал и к вечеру выехал на дорогу в новой обувке это была копия его предыдущего (потерянного) друга сапога, но тот был на правую ногу, а этот теперь на левую. Кроме того, в данном варианте была любопытная деталь - несколько дырочек в носке и по бокам над подошвой (для кругозора, как вы догадались, утюг-то ехал внутри!). Утюгу было уютно как в танке, если бы не сердечная рана. Его прежний друг правый сапог (страшно сказать) теперь любил утюгову подругу, маленькую чугунную пепельницу, землячку и почти сестренку. Так что в ресторан "У старого стакана" и направил свою стопу гневный, но сдержанно-холодный утюг. Его замысел был прост.
Глава шестая
Коварство и любовь
Утюг в новом сапоге вошел в ресторан, ударом носка распахнувши дверь, сел за стол и тут же начал давать указания на американском языке (сапог-то у него был опять-таки ковбойский!). Официантки-рюмочки охотно зазвенели, засияли, приняли у гостя газету и зонтик, и уже через минуту на столик прибыла пепельница. - Закурим? - сказала бывшая подруга приветливо (она же была на рабочем месте). - Подождем, - ответил утюг из глубины сапога. - А пока что подайте-ка мне подзорную трубу! Пепельница покрутилась и унеслась к другим гостям, делать нечего. А утюгу принесли его бывшую, а ныне беспризорную трубу подзорную, которая все это время, видно, стояла в углу,- она была пыльная и почти ослепшая. Официантки застеснялись, протерли оба ее глаза, передний и задний, свежими салфетками и преподнесли новому сапогу, т. е. воткнули ему за голенище. Утюг, сидя внутри сапога, видел теперь все вокруг, и в особенности то, что его старый друг правый сапог стоит у стены весь обкуренный и оплеванный, горько сморщившись в гармошку. Кроме того, утюг усмотрел, как пепельница, нагрузившись окурками под завязку, подозвала старого друга сапога, он тупо и послушно подошел, подставился, и кокетка с чугунным сердцем свалила ему внутрь весь свой груз, а окурки-то были еще совсем тепленькие и с явной склонностью к поджогам! Там шел дымок и что-то посверкивало, как будто красные глазки. Так вот почему у старого сапога такой пыльный, зачумленный вид, и вот откуда сажа, копоть, мелкие шрамы! Утюг даже готов был выскочить на подмогу, но у него ведь был замысел - и ради этого пришлось терпеть. А новый сапог, левый, с большим удовольствием оглядывался на новом месте: он впервые был в ресторане. Кстати, утюг заметил уже по дороге его странное поведение - этот новенький сапог останавливался у каждой водомоины, у любой витрины и охорашивался, глядясь в свое отражение. Затем он пошел в самоволку в лавочку и купил там тюбик рыжей ваксы и пару щеток, одну мягкую и маленькую, а другую лохматую и матерую, и весь этот состав населения ехал теперь в сапоге буквально на голове у утюга, причем большая сапожная щетка оказалась видавшей виды теткой, травила анекдоты и дико хохотала при слове "бутылка" и при слове "вчера", и, когда вся компания оказалась в ресторане, большая щетка сразу вылезла, вытащила наружу маленькую и тюбик ваксы, уселась за стол, как дама, и сказала: - Вели раскупорить шампанского бутылку! Фирмы "Табурет моей бабушки"! - И заливисто захохотала. Потом она что-то вспомнила и сказала: - Вчера что было! Но сапог (левый и чистый) ответил на это: - Пошли попудримся. И они отправились (утюг поневоле с ними, сидя в сапоге), причем завеялись в дамский туалет, где у зеркала, щебеча, мыли ножки рюмочки-официантки, а в виде дежурной сидела старая подошва. Утюг даже вспотел от неудобства, увидевши себя в таком месте, но сапог твердо встал перед своим отражением в третью позицию и сказал: - Сначала задник, потом каблук и голенище! Тут тетка щетка и племяшка щеточка начистили рыло сапогу, после чего сапог, сильно блестя и пуская зайчики по стенам, пошел к своему столику и по дороге даже задел правый сапог, после чего извинился: - Я вам не помешал? И сел и стал смотреть по сторонам как нормальный левый сапог, только то и дело менял угол зрения. А старый сапог ничего не замечал, он стоял, собравшись в складки, понурый и тусклый, полный окурков, весь в пепле и саже, и утюг видел, что он даже не страдает.
Глава седьмая
Два сапога
Внезапно левый сапог поднялся как на винте и чеканно подошел к правому с таким вопросиком: - Разрешите аскнуть, на ваших часах какой номер? - Прошу прощения? - вяло откликнулся правый сапог. Левый сапог повторил: - Сколько на ваших натикало? - А! У меня нету часов,- поник головой правый. Тогда левый сапог сказал: - Не может быть? Это вы, Вася? Господи! - Почему это? - возразил правый. - Вася, Вася,- твердил левый сапог,- я вас сразу узнала! Правый сапог слегка закашлялся: пованивало дымком. - Я не Вася,- выговорил он. - А как вас звать? - наивно спросил левый сапог. - Имени нет, а так кличут Фадеич. - Неужели? - обрадовался левый.- Фаде... Как? - Моего сапожника зовут Фадей. А меня Фадеич. - Очень приятно,- воскликнул левый сапог.- А я Алисия дель Фадео! Будем знакомы! Правый понурился и что-то пробормотал. - Что-что? - спросил левый сапог. - Так,- ответил правый устало. - Вы много ли путешествовали? - заботливо поинтересовалась Алисия. - Это когда было! - отозвался сапог вяло. Тут как ни в чем не бывало подскочила пепельница, сапог привычно подставился, и в него высыпалась кучка еле тепленьких окурков, которые со смехом пускали дым и глядели сонными красными глазенками. Пепельница затем воскликнула: - Ммм! Какой у меня муж заботливый! - И бросила тяжелый чугунный взгляд на сапог Алисию дель Фадео.- Ни у кого такого мужа нет! С этими словами, смеясь, она помчалась работать. Жизнь вокруг кипела. А утюг повернул зазевавшуюся Алисию обратно к столику, где сидела вся теплая компания - галоши, босоножки и хорошие ребята - подшитые валенки, а также внезапно пришедший гвоздь по прозвищу Сутулый. - Пойти позвонить,- сказал утюг. Гвоздь осмотрелся по сторонам и протянул ему свой радиотелефон со словами: - Бери мою мобильную трубу. Утюг громко сказал: - А! Ты ведь недавно из Арабских Эмиратов! Как же я забыл! Пепельница на соседнем столе насторожилась. А утюг уже звонил в "Скорую": - Алло! Срочно приезжайте! Тут господам плохо, массовое отравление в ресторане. Пепельница, звеня и подпрыгивая, уже приблизилась к их столику и заняла свое место посередине. - Закурим? - обратилась она к гвоздю Сутулому.- Как самолет? Как погода в Эмиратах? Как там с витаминами? - Отвянь, бибики поочпокаю,- живо ответил гвоздь. За столом воцарилось уважительное молчание. - Здравствуй, дерево,- наконец сказала большая щетка и заржала.- Ты че, как этот в кепке? Пепельница стояла посреди стола как пришитая, во все глаза глядя на Сутулого. Тут же приехала "скорая", врач (большая ложка) осмотрел пациента, правый сапог, прописал ему сон и полную очистку организма, посоветовал клюкву по утрам и проветренное помещение. Заодно он по просьбе утюга бегло осмотрел окурки, признал их негодными, и их тут же увезли в больницу, причем Большая Ложка лично выгружал больных из правого сапога на носилки. Далее произошло следующее событие: сапог Алисия дель и так далее привела к больному сапогу тетку щетку, ее племянницу и тюбик дядю Ваксу. Сапог Фадеич, понурившись, стоял у стены опустошенный впервые за много дней, но зато грязный и дымный, как мужская золушка. Тетка щетка для начала чуть не вывернула Фадеича наизнанку, вымела его изнутри, что-что, а работать и отдыхать она умела! Затем в ход пошла племяшка щетки, и дядя Вакса выделил гуталина сколько надо. И через пять минут сапог Фадеич стоял ровно и блестел, радостно глядя на свою пепельницу. Она, правда, тихо разговаривала с Сутулым о чем-то, в то время как все окружили Фадеича. - Расскажите нам о ваших путешествиях,- просила Фадеича Алисия.- Вообще как вам понравился мир. Сапог Фадеич собрался с мыслями и тихо сказал: - Мы с другом моим утюгом летали во Вселенной среди звезд и плавали в океанах. Сапог Алисия подпрыгнул от удивления (с утюгом внутри это было непросто): - Как бы я хотела тоже взлететь! В другой раз возьмите меня с собой! Хорошо? - Хорошо,- сказал Фадеич, глядя мимо нее на пепельницу, которая в этот момент привстала на ребрышко и крутанулась. - А когда? - спросил сапог Алисия вне себя. - Тогда,- ответил Фадеич невежливо. - Полетим сейчас! - воскликнул левый сапог Алисия. - Я на работе,- грубо возразил Фадеич. В это время гвоздь Сутулый вел переговоры по радиотелефону, держа в руке пейджер. Пепельница стояла у его локтя. Слышно было, как она говорит: - Арнольд, Арнольд! А он кричит по телефону: - Ведро мне вернешь, чтобы было как новое! А она (пепельница): - Что за ведро? Арнольд, Арнольд! - Мое ведро, Вольво. Они крыло помяли. Взяли и сразу пинцет, бобик сдох. А пепельница: - Какие они! А сколько у вас ведер? - Еще "мерседес" шестисотый. "Фольксваген" вон новое ведро. Утюг, сидя в сапоге, все видел и слышал, гвоздь работал на полную мощность. А припертый к стене сапог Фадеич тут сказал сапогу Алисии: - Я хочу познакомить вас с моей женой пепельницей. - Как интересно! - откликнулась Алисия.- Это ведь для меня совершенно новый мир - пепельницы, урны и мусорные ящики! Плевательницы! Помойные ведра! Ушаты! Я ни с кем из них еще никогда не была знакома! У них, наверно, очень важная и нужная работа! Но тяжелая! - Да,- отвечал машинально Фадеич.- Пепе! Пепе! Иди сюда, познакомься! - Отвянь,- сказала пепельница, глядя на Сутулого, говорящего по телефону. - Ненадолго! - воззвал сапог. - Да провались ты,- тихо откликнулась пепельница.- Извините, это не вам. Вы у нас можете быть гвоздем программы! Я уверена! Спойте! Гвоздь не надо было долго упрашивать. Он вышел на сцену и исполнил грустную песню "Братва, не забивайте друг друга в стену". Махровое полотенце исполнило партию виолончели, а старая подошва работала на ударных. Что касается пепельницы, то она плясала на подтанцовках позади гвоздя, вместе с новенькими окурками, которые дымили, глупо хихикая, и то и дело свистели и визжали. А вот сапог Фадеич хлопал буквально в такт и кричал, вытирая слезы: - Браво, Пепе! Браво! Так держать! Гвоздь спрыгнул со сцены, и пепельница, не оглядываясь, пошла следом за ним - и все видели, как они мелькнули за стеклянной дверью и сели в машину марки "фольксваген-зебра", которая тут же отвалила.