Халецкий тряхнул головой, отгоняя странные мысли, и поспешил перейти на другую сторону здания по мосткам, тянущимся вдоль стен всего блокпоста на уровне второго этажа. Хрен с ней, с тенью, говорят, что оно всегда так начинается. Стоит человек, мысли дурные в голове гоняет, а потом спускается и идет себе неторопливо в Зону на ужин контролеру. И хочешь, зови его, хочешь по ногам стреляй — без толку. На руках поползет на зов, не обращая ни малейшего внимания на перебитые колени. Видели, знаем. Так что ну его — и мысли, и тень, и Зону эту вместе с ее осенью. Теперь туда ни ногой. В прошлый раз вообще еле отвертелся, чуть под трибунал не загремел. Хорошо, что вовремя сообразил организовать зачистку базы оборзевших сталкеров на ферме за железнодорожной насыпью. Потому обошлось, и звездочки, и должность оставили, хотя о повышении ближайшие года два можно и не мечтать. Ну и ладно. Вообще-то он и на понижение готов, лишь бы подальше от Зоны. Но дураков нет, и сюда особо никто не рвется, потому и майора оставили, и должность, будь она проклята. Но сейчас, даже если и уволиться к чертям собачьим, не дожидаясь пенсии, особо никуда не дернешься. Никто тебе не рад на Большой Земле. Потому изволь стоять здесь и жариться, словно отбивная на раскаленном противне…
На другой стороне было вообще тоскливо. Светило лупило с высоты, нагло пытаясь залезть лучами за оправу темных очков. Уйти бы внутрь здания, под тарахтящий словно «Корд» древний кондиционер, но нельзя. Без начальственного глаза срочники тут же попрячутся кто куда, и тогда точно случится какая-нибудь пакость. Зона и закон подлости почти синонимы, это каждому известно.
Халецкий посмотрел на часы. До конца смены еще четверть суток. И какого хрена на них смотреть? И так ясно, что еще маячить здесь и маячить как медному котелку. Но свойство такое есть у человека — ждать чуда даже тогда, когда его не может быть в принципе.
Налюбовавшись на новенький Breguet, цену «Медузы», изъятой месяц назад у задержанного сталкера, майор поднял глаза — и не поверил им.
По дороге со стороны Дитяток шел человек. Спокойно так шел, как на прогулке. Судя по одежде — типичный сталкер, собравшийся похабарить. Причем небедный. Камуфла с нуля, броник облегченный из последних, которые, по слухам, чуть ли не «калаш» в упор держат, «Вихрь» без магазина под мышкой, сильно смахивающий в разряженном состоянии на большой пистолет, сумка объемистая на плече — подумать только, прям олигарх пожаловал. Не иначе из Павловской психбольницы сбежал, по пути где-то снарягой разжившись.
— Слышь, Овечко, маму твою за нижнюю конечность! Жопу в горсть и к воротам! Гости у нас.
— Есть в горсть, трищ майор!
Сержант Овечко, расторопный малый, мухой скатился с соседнего наблюдательного пункта и чесанул, куда сказали, на бегу передергивая затвор автомата. Это по тем, кто из Зоны лезет, положено стрелять без предупреждения. В принципе тех, кто в Зону намылился, тоже положено, но лишь в случае попытки незаконного проникновения. Этот же вроде почти законно прется, вон в ворота стучит. С ума сойти — второй дебил за месяц. Жара, что ли, на них влияет? Ладно бы суммы нормальные предлагали, а то смех один. Щас ему Овечко объяснит популярно, почему дембеля не стоит отвлекать от несения караульной службы. Надо было предупредить, чтоб как в прошлый раз с ходу прикладом в морду не сунул, а то вдруг подсадной клиент от проверяющих, потом не оберешься. Хотя всегда можно отбрехаться — с оружием шел, неважно, что разряженное. Кстати, под таким соусом, может, обуть клиента? «Вихрь», броник, камуфла, бабло наверняка имеется… И выбросить на той стороне, где дождик, слепым собачкам на обед…
Халецкий лениво смотрел, как сержант приказывает пришлому лоху положить автомат на землю, снять броник и лечь лицом вниз. Лох, похоже, порядком струхнул, увидев ствол, направленный на него через сетку, и не сопротивлялся. Автомат бросил, правда, с броником и сумкой беда вышла — запутался в лямках с перепугу, оно и застряло — ни туда, ни сюда. Сталкер хренов. Понятное дело, что сержанту надоело смотреть, как это тело копается в ремешках, ну он и решил придать ему ускорение. Откинул засов, приоткрыл створку сетчатых ворот, занес ногу для смачного удара в колокола пришельца…
И упал навзничь. Халецкий аж вздрогнул от неожиданности. Ему показалось, что за мгновение до приземления Овечко из-за броника, закрывавшего грудь и голову незадачливого лоха, метнулась рука и коснулась точки чуть ниже уха сержанта.
А потом броник упал на землю, но лоха в нем уже не было. Только смазанная тень метнулась, просочилась в щель между створками и исчезла.
Мгновение майор смотрел на валяющийся в пыли автомат, навороченный броник и выглядывающий из-под него зеленый краешек сумки. Нагретые солнцем мозги не могли осознать очевидный нонсенс — на территории блокпоста безоружный нарушитель, пытающийся прорваться через полтора десятка вооруженных солдат. Но сдавленный хрип, раздавшийся внизу, вывел его из ступора.
— Тревога!!! — заорал он, хлопая ладонью по ближайшей тревожной кнопке. Утробно взвыла сирена над головой. Халецкий знал — сейчас все бойцы его подразделения уже бегут по своим позициям, на ходу досылая патроны в патронники. Черт, по своим позициям! Они будут уверены, что опасность идет из Зоны! Но никак не с тыла!
Майор отпрыгнул на середину мостка и прижался к стене, одновременно выдергивая из кобуры свой «Форт 12». Он уже успел сообразить, что на блокпост проник не простой нарушитель, а какой-то хрен со спецподготовкой. Что ж, посмотрим, как этот спец сумеет преодолеть три метра от ближайшего угла здания до среза ствола «Форта». Даже если попытается только руку с оружием высунуть и прострелять пространство, майор по-любому, словно в тире, сумеет ту руку отстрелить. Как и гранату пинком вниз сбросить, благо перила не сплошные, а сварены из труб.
С другой стороны здания, с вышки, перекрывая вой сирены, ударила очередь. Потом еще одна. И еще. И еще… Судя по тому, что противник был один, пулеметчик мазал. Оно и понятно — выдернул пулемет из гнезда и сейчас хреначит с рук. Никто ж не думал, что придется когда-нибудь палить внутрь двора. И поди попади с такого положения в движущуюся цель из древнего ПКМ. Блин, поставляют на блокпосты всякое старье, сколько уже заявок на «Печенег» отправил — все без толку. И вот, дождались…
Пулемет замолчал, но отключать сирену никто не собирался. Плохо. Очень плохо. Значит, пулеметчику звездец. И спускаться нельзя — кто знает, что там внизу. А так, глядишь, чертов спец не заметит, мостки широкие, снизу не видно, есть кто на них или нет…
Сирена, наконец, заткнулась. На уши, словно вата, опустилась глухая тишина. Оно и понятно, когда у тебя только что практически над макушкой стоял вой под сотню децибелов, потом слышишь только стук крови в черепе. За которым Халецкий, естественно, не услышал звона тоненькой цепочки по стальным листам мостка. Лишь мелькнувшую руку успел заметить, даже выстрелил по ней.
Пуля выбила из стены треть кирпича. А Халецкий слишком поздно заметил, что вокруг его сапог обвилась серебристая нить, конец которой скрывался за углом здания. Потом был сильный рывок. Лейтенант охнул, пистолет вылетел из его руки, а сам он увидел, как перила мостка стремительно приближаются к его переносице. Он даже успел крикнуть своим солдатам, которые, наверно, были внизу и, конечно, не видели, что с ним происходит:
— Стреляйте! Он здесь, на мос…
Человеку свойственно ждать чуда даже тогда, когда его уже не может быть в принципе.
…Виктор не спеша, вернулся, надел бронежилет, забросил на плечо сумку и осмотрел автомат. Убедившись, что оружие в порядке и дорожная пыль не попала в ствол, он вытащил из кармана кургузый магазин, присоединил его к «Вихрю» и передернул затвор. После чего так же неторопливо прошел через площадку между кирпичными строениями блокпоста, на которой лежал лицом вниз единственный солдат, успевший выбежать из помещения и чудом не попавший под пулеметный огонь «соколиного глаза» с вышки. Интересно, они хоть какую-нибудь стрелковую подготовку проходят или у них учения, как день рождения, только раз в году?
Остальные солдаты остались лежать внутри помещения, так и не поняв, что, собственно, происходит. И отлично. Когда несколько военнослужащих с автоматами начинают что-то понимать, можно, несмотря на подготовку ненароком нарваться и на шальную пулю.
Обогнув брустверы, сложенные из мешков с песком, Виктор осторожно миновал сложный лабиринт из рогаток с навернутой на них колючей проволокой и окунулся в дождь.
Впереди лежала разбитая асфальтовая дорога, по обеим сторонам которой вздымались вековые деревья, словно жуками-древоточцами изъеденные пулевыми отверстиями. Виктору почему-то вспомнилась легенда о «дороге в никуда», участке автострады в Нью-Мексико, на котором вот уже много лет беспричинно и бесследно пропадают люди. Вот он, путь в Зону, откуда на Большую Землю возвращаются единицы… только для того, чтобы снова уйти и больше не вернуться.
— Здравствуй, Зона, — сказал Виктор.
Зона молчала. Лишь дождик равнодушно постукивал по козырьку камуфлированной кепки, словно раздумывая: сразу залезть за шиворот незваному гостю липкими холодными пальцами или все-таки пусть немного освоится.
Виктор двинулся вперед, попутно восстанавливая в памяти и соотнося с местностью карту, которую недавно показывал ему генерал. Но, пройдя с полсотни шагов, невольно остановился.
За ближайшим кустом лежал человек, практически разорванный напополам пулеметной очередью. Рядом с ним валялся распотрошенный старый рюкзак, из которого вывалилась размокшая краюха серого хлеба.
Виктор подошел ближе. Судя по виду внутренностей, вывалившихся из живота, человек был мертв не более суток, но за это время его ноги какой-то зверь успел сожрать почти до половины. Небритый подбородок, седые волосы, старая, латаная-перелатаная одежда. Но не бомж, все заплатки наложены аккуратно. А вот рюкзак распорот ножом и полностью выпотрошен. И поскольку рядом нет ни пятен крови, ни второго трупа, получается, что содержимым того рюкзака поживилась охрана блокпоста.
Виктор посмотрел назад и нехорошо улыбнулся. Сейчас он сожалел, что потратил столько сил, выполняя личную просьбу куратора без необходимости никого из военных не убивать. Куратор, контролирующий деятельность российских войск на территории Украины, предупреждал, что эта местность сильно влияет на людей, порой превращая их в жуткие порождения Зоны. Но если военный не считает для себя зазорным убить старика, а после обобрать и оставить труп на съедение мутантам, то это уже не военный, а именно то самое порождение Зоны, по поводу которых майор Виктор Савельев имел совершенно четкие инструкции.
…Он шел и думал о том, что попал в очень странное место. Полчаса назад из кустов на него выскочила жуткого вида тварь, похожая на пузырь с ножками, глянула глазами навыкате, понюхала воздух вывернутыми ноздрями, заблеяла жалостливо и довольно шустро для такой внушительной туши свалила обратно.
Патронов Виктор взял с собой немного, да и не любил он стрелять без особой нужды. Поразмыслив, он остановился, расстегнул сумку и достал оттуда черный вакидзаси. Уникальный клинок этого короткого японского меча, больше похожего на длинный нож, был выкован в незапамятные времена, а косираэ — ножны, рукоять и все остальное изготовил современный мастер якудза из знаменитого клана Ёсимунэ. Немного подумав, Виктор засунул меч за пояс на самурайский манер и пошел дальше.
Места вокруг сильно напоминали пейзажи какого-нибудь постапокалиптического романа. Искореженные, лысые деревья росли вперемешку с роскошными елями и соснами, словно высосавшими все соки из несчастных соседей. Вдоль дороги то и дело попадались ржавые машины, вросшие в землю по самые оси. В кабине одного «ЗИЛа» Виктор разглядел прекрасно сохранившийся человеческий скелет, положивший фаланги пальцев на руль и сосредоточенно глядевший вдаль пустыми глазницами.
Он обогнул изрешеченный пулями остов автобуса и подивился еще одному сюрпризу. За автобусом замер облезлый БТР-70 с дыркой в башне вместо положенного ствола КПВТ. Вроде бы старье старьем, но что-то привлекло внимание Виктора. Он подошел к брошенной машине, обошел ее вокруг и только после этого понял — БТР был абсолютно симметричным, словно кто-то рассек машину вдоль, одну часть выбросил, а вторую, скопировав зеркально, искусно приварил обратно. Даже пятна ржавчины по бокам машины, даже царапины на бортах имели зеркальный аналог с другой стороны машины. Но больше всего Виктора добил бортовой номер, набитый белой краской через трафарет. С одной стороны 811, с другой — 118.
Заметив движение справа, Виктор оторвался от созерцания бронетранспортера и повернул голову.
Метрах в пяти от него бежала собака, волоча за собой по жухлой траве ворох внутренностей, вывалившихся из прогнившего живота. Собака вообще сгнила почти наполовину, через две рваных дыры в ее боку были видны ребра, едва прикрытые клочьями кожи, но она бежала, причем довольно резво.
Виктор шевельнулся — и жуткая псина тут же остановилась как вкопанная, повернув в его сторону морду. На месте ее глаз зияли черные провалы, из которых сочился гной, наполовину размытый дождем. Собака сосредоточенно понюхала воздух остатками носа, скульнула разочарованно и потрусила дальше.
«Ну и местечко, — подумал Виктор. — А генерал-то почти не соврал, когда сказал, что это филиал ада на земле».
Внезапно в его кармане заверещал небольшой наладонный компьютер, которым его снабдили перед рейдом. Мордатый завсклада пояснил:
— Это конфискованная сталкерская хрень со сканирующим приемником широкого диапазона. Модель Z-2, самая последняя. Я тебе ее настроил, чтоб слышать, о чем ублюдки трут между собой на своих волнах. От себя отрываю, дорогущий — жуть.
Тогда еще Виктор подумал, откуда заведующий вещевого склада знает цену сталкерского наладонника и почему он отрывает его от себя словно товар, который собирался выгодно продать. Теперь понятно. Похоже, местные военные вовсю делают в Зоне свой маленький бизнес, отбирая у сталкеров или снимая с их трупов все более-менее ценное и потом продавая им же, либо сплавляя конфискат на Большую Землю. Мерзкое дело, но в то же время любая война во все времена — это бизнес, в котором главным поставщиком товара является смерть…
Сквозь треск помех, несущихся из динамика наладонника, прорезался полный отчаяния голос:
— Всем, кто меня слышит! Мы окружены группой бандитов. Нужна помощь!
Судя по голосу и доносящемуся треску выстрелов, парню приходилось действительно туго. К тому же попавший в переделку сталкер был не один на волне. Его призыв перебил наглый баритон, специально коверкающий слова на блатной манер:
— Тебе по-любэ недолго осталось, козлина, верещи, не верещи. Я те ща жопу порву на фашистские знаки!
Парня такой расклад не устраивал, поэтому он заблажил с новой силой:
— Братки, выручайте, беспредел творится, бандиты совсем охренели! Блин, да есть кто-нибудь рядом? Нам тут кирдык приходит! Мы в ангаре, за Первым холмом. Сбрасываю координаты… выручайте, братцы…
Треск помех возрос, и дальнейшие слова стало уже не разобрать. Но Виктор успел щелкнуть ногтем по кнопке «Карта» и выбрать режим «Пеленг сигнала». Умная машинка быстро выдала результат.
Судя по карте, бой и вправду шел неподалеку, где-то за огромной кучей всякого хлама высотой с пятиэтажку. Что ж, выполнение задания в данном случае начиналось с поиска информации, и всегда самый лучший способ ее раздобыть это заручиться доверием местного населения. Виктор сунул наладонник в карман и, мягко стартанув с места, побежал по разбитому шоссе…
…Выстрелы он услышал сразу, как только обогнул гигантскую мусорную кучу. Пальба шла где-то за кирпичной стеной, за которой вздымалась вверх крыша огромного ангара или депо, обвалившаяся в нескольких местах и этим сильно напоминавшая разложившийся бок недавно виденной собаки. В стене тоже имелась дыра, в которую Виктор без проблем просочился внутрь.
Похоже, он успел вовремя. Внутри ангара стрельба шла не на шутку. Нападающие явно вели огонь на подавление, не давая обороняющимся высунуться, продвигаясь вперед и подбадривая себя криками с характерной интонацией:
— Вали, вали его! Кандехай веселей! Вали актив, мля! Ща мы их!
Подобные интонации Виктор не любил еще со своего памятного посещения пресс-хаты следственного изолятора. Но сейчас усмирять бандитов методами нинпо времени не было, да и наличие в руках нападавших огнестрельного оружия не способствовало упражнениям в древних боевых практиках. Потому Виктор извлек из ножен черный меч и скользнул за угол…
Внутри ангара стояли несколько на удивление хорошо сохранившихся вагонов. Все-таки, похоже, когда-то это здание было чем-то вроде ремонтной мастерской. С потолка на цепи свешивался ржавый крюк, на котором болтался высохший фрагмент чьей-то грудной клетки, вдоль стен тянулись ремонтные ямы, а в противоположном конце ангара были навалены кучей какие-то ящики, за которыми, по-видимому, и прятались те, кто взывал о помощи.
Нападающие стояли спиной к Виктору, стреляя увлеченно и с азартом, свойственным для групповой охоты на человека. Непростительная оплошность. Бандитов было человек семь, все как один одетые в одинаковые черные куртки, тренировочные штаны и кроссовки. Униформа в их шайке, что ли, такая оригинальная? Или это чтобы кровь от ран на одежде не видна была и боевой дух товарищей не подрывала? А оружие, конечно, у них не очень. ПМ, обрезы ружей да у двоих автоматы МП5, старшие наверно…
Все это Виктор прокручивал в голове, методично, словно капустные кочаны, снося головы стрелкам в черных куртках. Пока они осознали, что на них напали с тыла, их банда уже сократилась наполовину.