Что бы такое сделать, чтобы Джули перестала её бояться?
Ведь она нужна тебе, признайся, я прав? — зазвучал в голове внутренний голос, так похожий на голос Митча.
Нужна, — признала она. — Очень нужна. И я её добьюсь.
Трэй пришпорила лошадь и поскакала в рощу сквозь заросли прерии.
Джули шла по улице, вздымая сапогами клубы пыли, проходя мимо лотков с товаром, домов, построек, салуна, ничего не замечая, тем более парня из полицейского управления, следующего за ней. Все мысли были поглощены Трэй. Пройдя мимо входа в гостиницу и повернув направо, она пошла, не разбирая дороги.
Гораздо легче думать, когда ты в движении. Она прошла уже четвёртый круг по этим улицам, двигаясь по одному и тому же маршруту, но никак не могла прийти в согласие с самой собой. Одна часть её желала быть рядом с Трэй, обнимать, крепко прижимая к себе, целовать, как там, в магазине… Другая твердила одно и то же — это неправильно! Так быть не должно! Женщина не может желать другую женщину, и точка! Для этого и есть мужчины, и отцу это не понравиться. Ведь он надеется когда-нибудь выдать тебя замуж за достойного человека…
Джули остановилась, придя в себя и не совсем понимая, где находится. Повернув обратно, она вскоре добралась до гостиницы. Войдя внутрь, она, не расстилая кровати, прямо в одежде плюхнулась на неё.
Вот если бы поговорить с отцом… Да уж, мечтай-мечтай…
— Стой!
Трэй резко осадила лошадь, осматриваясь в поисках нарушителя её мыслей.
Из-за кустов вышел мужчина, направляясь в её сторону.
— Здравствуй, Трэй. Рад нашей встрече.
— Джонс. Совсем не изменился, — прохладно произнесла она.
И вправду, внешность Джонса оставалась всё такой же. Короткие волосы пепельного цвета, украшенные проседью в некоторых местах, переходящей на бакенбарды, видневшиеся из-под коричневой шляпы, подстриженная борода и аккуратные усики. На загорелом лице с левой стороны виднелся старый шрам, пересекавший щёку и переходящий на шею — рана, нанесённая ножом одного из противников в очередной драке. Его фигура обрела с годами какую-то статность, даже, можно сказать, аристократичность, оставаясь всё такой же мускулистой. Да, Джонс выглядел в свои 50 просто прекрасно, учитывая, какой образ жизни он вёл.
— Что ты здесь делаешь?
— Охочусь, — он передёрнул затвор винтовки, — А ты?
— Прогуливаюсь. Что тебе надо?
— Да так, ничего. Просто увидел знакомое лицо и решил поздороваться. Жаль, что мы расстались, Трэй. Мне тебя не хватает.
— А мне не жаль, да и какого хрена жалеть? Жалость не для меня. — Трэй придержала разгорячённого скачкой коня, не желающего стоять на месте.
— Зря ты так. Как раз, вскоре, может понадобиться твоя помощь, — непринуждённым жестом Джонс опустил ствол винтовки на плечо.
— Я завязала, и ты об этом знаешь.
— Ну… всегда можно вернуться назад… — задев носком сапога кактус, он отломил его ветвь, из которой начал сочиться густой белёсый сок.
— Нет. Забудь об этом.
— Ну, нет, так нет, — он пожал плечами, — Просто послушай, хотя бы.
— Зачем? — Трэй подозрительно нахмурила брови.
— Намечается интересное дельце. Можно сорвать неплохой куш. Ты смогла бы уехать отсюда и обеспечить себе старость… и не только себе… только представь… Роскошнейшая жизнь до конца своих дней… Ну, как, нравится? — с улыбкой дьявола-искусителя произнёс Джонс.
Трэй явно боролась с собой. Хоть она и завязала, дело было серьёзным — Джонс не предлагал бы просто так. Он не был треплом. Она подумала о Джули. Будь у неё куча денег, она смогла бы дать ей всё, что та только пожелает…
— Я подумаю.
— Что ж, думай. Только недолго. Срок — до завтра.
Джонс повернулся и скрылся в кустистой роще.
Трэй ворочалась в кровати, но сон не шёл. Она в сотый раз обдумывала предложение Джонса.
Билл Джонс был один из призраков прошлого, о котором она решила забыть уже давно. Этот «добропорядочный гражданин» был ни кем иным, как грабителем с большой дороги, прозванным Бандитом-невидимкой за то, что во время ограблений его лицо, как и лица всех его помощников, было скрыто платком. Он и его шайка грабили дилижансы, обозы, повозки — весь движущийся транспорт, если там было чем поживиться, однако, никогда не залезая в жилые дома. Мечтой Билла Джонса во все времена было ограбить столичный банк, но, по разным причинам, на такое дело они никогда не решались. Билл не сказал, что именно предстоит ограбить, но это было не важно. Трэй или согласится, или нет.
Трэй познакомилась с Биллом 6 лет назад, когда ей было 23; трудности жизни её не волновали, она к ним давно привыкла, но кто откажется от возможности жить красиво? Ходить в лучшие салуны, заказывать самую дорогую выпивку, столько, сколько просит душа, гулять с самыми дорогими девушками публичных домов столицы, жить в хорошем отеле… Билл Джонс предложил именно это и попал в точку. Он был опасным человеком, многие его боялись, вздрагивая даже от простого звука его имени, не говоря уже о том, если воочию видели его обладателя. Но Трэй была груба и жестка, не боялась драк и пистолетной стрельбы, владея револьверами в совершенстве; её тоже многие боялись, но Билл — никогда. Как-то, в пьяном порыве, они решили испытать друг друга на меткость; и вот, они уже стоят на разных концах улицы, в руке у каждого по револьверу, в барабане — только по одному патрону. Благоразумные, не столь пьяные компаньоны, уговорили стрелять только до первой полученной раны, не желая терять главаря, но Трэй была бы не против и убить Джонса. Да, убить, доказав при этом своё превосходство, тем самым взяв на себя все его дела, пост главаря и все остальные привилегии.
Часы на башне пробили шесть, и с первым ударом противники подняли револьверы и выстрелили. Трэй осталась стоять неподвижно, Джонс тоже, но, через несколько секунд, он пошатнулся, хватаясь за простреленную ключицу. Ещё немного ниже — и Трэй бы убила его. Он это знал.
Но не знал он того, что тоже попал в Трэй, задев её плечо.
После той дуэли он признал Трэй и как хорошего стрелка (лучшим считался он), и как члена банды. Вскоре, после нескольких ограблений, он также оценил острый ясный ум девушки, сделав своей приближённой. Теперь он советовался с ней перед каждым ограблением, и Трэй это льстило; она всегда всё просчитывала прекрасно, от природы будучи отличным стратегом.
Но всё в жизни имеет свой конец. Как-то раз было очередное ограбление, и кто-то, видимо, подставил банду; в дилижансе, перевозящем деньги из местного банка в столичный, оказались люди шерифа, вооружённые до зубов. Многие погибли, Трэй ранили, Джонс отделался довольно легко. Сбежать удалось совсем немногим. После того происшествия, Трэй, да и все остальные, были за то, чтобы на время залечь на дно. Платок, повязанный вокруг нижней части лица, конечно, скрывал внешность грабителя, но по многим приметам можно было догадаться, даже не видя лица, сопоставив эти самые приметы с приметами разыскиваемых бандитов, учитывая, что теперь люди шерифа познакомились с ними поближе. Джонс не сразу, но согласился.
Трэй стала на время добропорядочной гражданкой, работая загонщиком вместе с ребятами, игравшими тогда в карты в салуне; через некоторое время умер её дядя, оставив ей в наследство поместье, лошадей и разные мелочи… Теперь можно было прожить, не прибегая к грабежам. Трэй решила завязать окончательно.
И вот теперь, Джонс появился вновь, желая вернуть её на старую преступную дорожку.
Так. Если он намерен грабить банк, придётся сматываться из города, а лучше — из страны. и залечь на дно.
Теперь о Джули. Поедет ли она со мной? Вот это действительно проблема… Девчонка боится не говоря уже о том, чтобы со мной уехать… она так привязана к отцу и вряд ли вообще куда-то выезжала, кроме нынешнего посещения нашего городка. Если я буду в бегах, скрываясь от полиции, нам придётся нелегко. Можно было бы украсть её, просто перекинуть через седло и увезти куда-нибудь за горизонт, туда, где никто нас не найдёт. Но это не выход. Она мне очень дорога, применять к ней силу неразумно; она ведь не какая-то должно быть правильно. Правильно… Чёрт, моя жизнь ещё никогда не была правильной! Смогу ли я сейчас поступить так?
Трэй перевернулась на спину; взглянув в окно, она увидела ярко мерцающие звёзды, вспомнив, как тогда, у каньона, Джули восхищалась ими.
Джули… неужели я влюбилась? О, нет! Не может быть! Любовь делает тебя зависимым, причиняет боль… Но, может, с Джули всё будет по-другому, иначе? Она ведь такая чистая, нежная, милая девушка…
Встав с кровати, Трэй потянулась за сигарой. Прикурив её, она уставилась в окно.
Что же ты делаешь со мной, девочка? Я никогда не терялась ни в какой ситуации — погони, перестрелки, опасность… я сотни раз рисковала жизнью, но мне всё было по плечу. А рядом с тобой я теряю голову…
Взглянув в окно в последний раз, Трэй погасила сигару и отправилась в постель.
Завтра же я поговорю с ней. Я должна быть уверена. Уверенность — это сила. Дай же мне эту силу, Джули!
Джули проснулась и, не обнаружив отца в номере, решила выйти прогуляться. Возле гостиницы ее окликнул сероглазый парень с каштановыми волосами в костюме загонщика.
Хм… вроде бы я где-то видела его раньше…
Парень подал ей свёрнутую вчетверо записку, широко улыбнулся и пошёл в сторону салуна. Развернув записку, Джули прочла её. Там было всего несколько слов:
Жду тебя в конюшне, когда стемнеет. Приходи… это важно.
Т.Неизвестно, почему (ведь она никогда не видела её почерка), она поняла, что записка от Трэй, увидев инициал «Т» внизу записки.
Что же может быть таким важным, а? Очередные приставания?
Но тебе ведь это нравится, не отрицай, — посмеялся внутренний голос.
Замолчи, — приказала ему Джули.
Пойти? Или нет? Вот, теперь есть над чем подумать целый день.
Джули свернула записку, положив в карман, и пошла в полицейское управление, надеясь застать там отца.
— Доставил? — человек с низко надвинутой шляпой в полутёмном углу бара взял стакан с виски, протянув его только что пришедшему.
— Да. Она прочитала сразу же. Будем ждать?
— Будем ждать…
Вечер прокрался в город, укрывая улицы, дома и постройки серой дымкой, рассеивая солнечные лучи, предшествуя наступающей ночи. Жители города всё так же занимались своими делами, не подозревая, что два человека терзаются тягостными размышлениями.
Трэй сидела в укромном месте конюшни, ожидая, когда последний загонщик покинет помещение. Время свидания ещё не наступило, но ждать хотелось именно здесь.
Придёт она или нет? Если нет, придётся караулить её и всё-таки добиться встречи, не сегодня, так завтра… Надеюсь, она придёт…
Джули сидела в здании полицейского управления с отцом и Томом, читая газету, точнее, делая вид, и слушая краем уха их разговор: Джейк, как работник банка и имеющий дело с финансами, давал Тому ценные указания, как улучшить состояние города, не слишком повышая расходы. Мужчины были чрезвычайно заняты расчётами и не обращали внимания на девушку.
Все мысли Джули были поглощены Трэй.
Итак, что же делать? Идти? Или нет?
Она весь день думала об этом, и в глубине души уже знала ответ, подсказанный сердцем.
И как же сделать так, чтобы отец ни о чём не узнал?
Джули отодвинула чашку недопитого кофе и повернулась к отцу.
— Папа, можно я пойду в гостиницу? Что-то хочется немного отдохнуть, — она картинно зевнула.
— Иди, детка. Я скоро приду, не скучай.
— О, нет, не нужно. Я просто сейчас же лягу спать, а ты занимайся делами, не стоит торопиться, со мной всё будет в порядке, — она улыбнулась и встала, попрощавшись с Томасом.
Путь свободен!
Войдя в конюшню, Джули немного поморгала, пытаясь адаптироваться и разглядеть хоть что-то в темноте.
Она здесь? Или же нет? Может, она ещё не пришла?
Пробираясь в темноте между стойлами, Джули осматривалась вокруг, надеясь хоть что-то увидеть.
Из темного угла вынырнула тень и проследовала прямо за девушкой. Подойдя сзади, тень обняла её за талию, заставив вздрогнуть от неожиданности.
— Ты пришла… — горячим дыханием коснувшись уха девушки, прошептала Трэй.
— Да… ваша записка…
— Чшш… я знаю. Давай перейдём на ты, думаю, давно пора, как думаешь?
— Хорошо. Итак, зачем я здесь? Что ты хотела сказать мне?
Трэй встала перед Джули, сунув руки в карманы.
— Мне нужно многое сказать тебе. Первое: возможно, я скоро уеду. Не спрашивай, почему, так надо. Я хотела предложить тебе поехать со мной. — Джули попыталась возразить, но Трэй перебила её: Только не отвечай сразу, подумай. И ещё: ты… очень много для меня значишь… думаю, ты понимаешь, о чём я, — Джули кивнула, — я всё время думаю о тебе. Вопрос в том — а значу ли я для тебя хоть что-то? — Трэй наклонилась к Джули, желая поцеловать; девушка, вопреки всему, не отдвинулась, как было раньше, а продолжала стоять на месте.
Отлично, она уже не шарахается от меня; может, всё не так уж и плохо?
Трэй положила руки ей на плечи, одновременно целуя жарко и страстно, как тогда, в магазине тканей. Джули, поколебавшись, ответила на поцелуй. Страсть овладела Трэй, переместив руки с плеч на груди девушки, она принялась их легонько поглаживать, лаская. Джули простонала, притягивая Трэй ближе, не разрывая поцелуй.
— Думаю, это ответ на мой вопрос, — Трэй улыбнулась, отстранившись.
Джули улыбнулась в ответ, продолжая обнимать её за плечи.
— Скажи, что ты чувствуешь сейчас, — Трэй опустила голову, начиная покрывать шею девушки поцелуями, не переставая поглаживать грудь нежными дразнящими движениями. Джули дрожала, не имея возможности произнести даже слово, эмоции захлестнули её с неожиданной силой.
— Тебе нравится? — промурлыкала Трэй, целуя шею Джули, затем стала осторожно покусывать мочку уха.
— Да-а! — Джули произнесла это слишком громко.
— Чшш… нас могут услышать, — Трэй улыбнулась, — кажется, тебе пора, принцесса… тебя могут начать искать. — Трэй намеренно дразнила разгорячённую поцелуями девушку, зная, что та теперь не уйдет.
— Нет… не уходи… останься, хоть ненадолго…
Обнимая Джули за талию, прижимаясь к ней всем телом, Трэй прошептала:
— Я никогда тебя не покину, если ты будешь со мной… Будешь моей…
Джули прижималась к Трэй, чувствуя себя так, как никогда в жизни: сердце её стучало с бешеной скоростью, кровь, пульсируя, струилась по венам, обжигая, тело инстинктивно желало большего. Она бы так стояла вечность, не разрывая объятий, но ей и вправду пора было уходить.
— Трэй, что ты говорила по поводу своего отъезда? Это надолго?
— Может быть, навсегда, девочка моя. Поэтому я и хочу взять тебя с собой.
— Но мой отец… я не могу его бросить… и мама… и всё, что у меня есть… мне страшно всё это оставлять и ехать неизвестно куда… — растерянно произнесла Джули, — не обижайся, но это правда… я хочу быть с тобой, Трэй, но не так. Я не хочу скрываться ото всех…
Скрываться… да, именно это мне и предстоит в скором времени…
Поцеловав Джули в последний раз, Трэй произнесла:
— Иди домой, моя принцесса, тебе пора. Отец, наверное, волнуется.
— Когда я снова тебя увижу? — Джули погладила Трэй по щеке, лаская бархатную кожу прикосновеньем.
— Ммм… скоро должен быть праздник… Ежегодное празднование дня основания города первыми поселенцами, если быть точной. Нечто вроде кантри-барбекю… песни, пляски, много еды, выпивки и всё такое. Думаю, там соберётся весь город. Так что затеряться в толпе не будет проблемой.
— Праздник? Ооо, должно быть интересно… А ты точно там будешь?
— Да уж, не сомневайся, — усмехнулась Трэй, — обязательно буду.
Разомкнув объятия, Трэй повернулась и пошла к выходу, произнеся на ходу:
— Сладких снов, моя принцесса…
— И тебе… любимая… — еле слышно произнесла Джули последнее слово.
Затем, выскользнув через запасной выход, бросилась бежать по направлению к гостинице.
Сегодняшний день прошел в предпраздничной суете, и к вечеру уже играла весёлая музыка в исполнении местного ансамбля, готовились еда и напитки, шум и гам нёсся со всех сторон. На праздник собрался весь город, вся центральная улица была переполнена народом; люди танцевали под весёлые мотивы музыки кантри, распивали напитки, смеялись и веселились от души.
Трэй высматривала Джули в толпе, решая, как лучше привлечь её внимание, не подходя близко. И, вот, наконец, она увидела возлюбленную. Та стояла рядом с отцом, смотря в противоположную сторону.
А вот и наш вездесущий шериф… тут же, рядом… так что близко не подойти… обязательно заметят.
— Эй.
Обернувшись, Трэй увидела Митча с бутылкой виски в руках.
— Пойдем, выпьем?
— Не сейчас. Мне нужна твоя помощь.
При этих словах Митч весь преобразился, в глазах зажёгся огонь, он был готов действовать.
— Итак, ловкач, иди туда и приведи мне Джули. Неважно, как ты это сделаешь, но чтобы не было подозрений, и за ней не увязался её отец. Действуй.
Митч бросился в толпу. Трэй даже посмеялась над его рвением.
Чёрт, парень на многое способен, ему тоже не хватает погонь, стрельбы и всего прочего, подобного этому. Да, гонять лошадей — явно не его призвание.
— Привет, Трэй, — раздался негромкий голос сзади.
— Джонс. Пришёл повеселиться?
— Да, знаешь ли, иногда тянет смешаться с толпой, хлебнуть дармовой выпивки…
— Рада за тебя. — Прохладно произнесла Трэй, явно не намереваясь поддерживать беседу, следя взглядом за Митчем.
— Ну что? Обдумала предложение?
— Смотря, что за дело.