Разве события, разворачивающиеся на страницах первых трёх глав Книги Бытия, не напоминают хорошо разыгранного спектакля, где в качестве сценариста, режиссёра, исполнителя главной роли и единственного зрителя выступает Сам Господь Бог? Спектакля, в котором Адаму и Еве, того не ведающим, отведены "отрицательные" роли ослушников и нарушителей Божьего запрета?
Бог предаётся забаве Примечание 5 - в этом весь смысл истории "грехопадения" первого человека. Бог ищет развлечения - такова цель сотворения человека именно таким, каков он есть. И именно этой целью, а не той, на которую указывает Н. Лосский, руководствуется Творец, создавая Адама по "образу и подобию" Своему. О каком же в таком случае "благодатном содействии" здесь вообще может идти речь?!
Да, Бог знал, чем окончится вся эта история - на то Он и Бог. Однако полностью контролировать ситуацию Он не в силах: сотворив человека потенциально свободным, Он тем самым ограничил свою собственную свободу. Ведь Адам и Ева (а вслед за ними и все мы) не знали (как не знаем этого и мы), что они "играют в театр", и потому слишком серьёзно, слишком по-человечески восприняли разыгранную Творцом "божественную комедию", имя которой - жизнь. Они действовали на свой страх и риск, движимые свободным, хотя и ещё грезящим духом, действовали наперекор воле Господа - ибо хотели быть "как боги, знающие". Противостояние двух воль, двух свобод божественной и человеческой - привело к исходу человека из рая. Не к изгнанию, как принято считать, а именно к исходу, добровольному уходу, откровенному бунту прозревших Адама и Евы, не желающих отныне мириться с "Я запретил" Творца.
Однако это только первый акт "божественной комедии". Всё Св. Писание есть не что иное, как нескончаемая череда таких актов. Каин, Авраам, Иосиф, Иов, цари, пророки, апостолы - тысячи и тысячи персонажей, трагических и комических, святых и богохульствующих, вводится в комедию на протяжении всей истории человечества. Последний библейский акт великой комедии разыгран с участием нового действующего лица - Христа, под маской которого, как выясняется по ходу пьесы, скрывается Сам Господь Бог.
Нет, не о "благодатном содействии" следует здесь говорить, а о "божественном" произволе, сопряжённом с откровенным обманом и изощрённой жестокостью. Дать человеку глаза и запретить смотреть ими на мир - разве это не верх жестокости?! А как ещё назвать слова Бога: "в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрёшь" (Быт. 2:17), как не откровенно лживыми? Примечание 6
VI.
Оставим в стороне мотивацию поступков Творца и вновь обратимся к человеку, Им сотворённому, - с тем, чтобы подвести окончательную черту под открытой нами темой и сформулировать идею богоподобия в конечном её виде. Приняв во внимание сказанное выше, мы приходим к следующему выводу.
Бог создал человека по "образу и подобию" Своему, т. е. потенциально свободным и потенциально духовным.
Осуществление богоподобия достигается в процессе становления человеческого духа, раскрытия заложенного в процессе сотворения духовного потенциала.
Духовность человека предполагает два основных (но не единственных, как будет показано ниже) компонента, или две способности: способность к творческому созиданию и способность к постижению тайн бытия. Отсюда реализация духовности - а через неё и достижение богоподобия - возможна лишь через раскрытие, активизацию указанных способностей.
Сотворив человека по "образу и подобию" Своему и тем самым заложив в него потенцию к духовной самореализации, Бог преследует одну-единственную цель: постановку вселенской "божественной комедии", полную противоречий, конфликтов и трагизма. Человек здесь - всего лишь актёр, играющий предписанную ему Богом роль. Роль, о которой сам человек не подозревает.
В основу "комедии" положен конфликт между человеком и его Творцом: с одной стороны, человек стремится к реализации своей духовности, желает быть "как боги, знающим", с другой - Бог препятствует ему в этом, накладывая запрет на плоды с древа познания.
Однако, сотворив человека потенциально свободным, Бог ограничивает Свою собственную свободу и тем самым лишает Себя возможности контролировать весь дальнейший ход истории человечества.
Вопреки воле Господа, движимый интуитивным желанием во что бы то ни стало реализовать свой духовный потенциал, человек нарушает запрет Бога и срывает вожделенный плод с древа познания.
Тем самым человек сделал первый и наиболее важный шаг на пути к осуществлению богоподобия: он распахнул окно в таинственный мир знания, до сего момента сокрытый от него волей Господа. Знание вошло в него и пробудило дремлющий дух от грёз. Отныне жажда познания прочно и навсегда овладевает сердцем человека.
Бунт человека против воли Господа предрешил его добровольный исход из Эдема. Человек осознал себя Человеком - знающим, свободным, способным к активному творчеству.
VI.
Все мы - могучие духовные существа. Любовь
- вот что нас отличает.
из фильма "Спасённый светом"
На этом, казалось бы, можно поставить точку. Однако, как ни парадоксально это звучит, идеей богоподобия не исчерпывается становление человеческого духа. Более того, мы возьмём на себя смелость утверждать, что в чистом виде данная идея, к каким бы вершинам совершенства она ни вела, для человека неприемлема.
В приведённых выше рассуждениях Бог предстаёт перед нами как олицетворение жестокости, лицемерия и обмана Примечание 7 . Ему чужда простая человеческая жалость, как чуждо Ему сострадание, раскаяние Примечание 8 , чувство ответственности за содеянное. Да и перед кем Ему каяться, перед кем отвечать, кому сострадать? Твари, которую Он создал? Не много ли чести?
Разумеется, Бог свободен в Своих поступках, и свобода Его неограниченна: она, эта свобода, возвышается и над законом, и над моралью, и над необходимостью. Бог волен быть таким, каковым пожелает. Проблема выбора между добром и злом никогда не стояла перед ним, всё, что Им ни делалось, было "добро зело" - так гласит Писание.
Но и человек сотворён свободным, поскольку духовность и свобода, в сущности, есть одно и то же. Могут ли в таком случае сосуществовать две свободы - Бога и человека, не ущемляя при этом неограниченных прав (ведь свобода - это отсутствие каких-либо ограничений) противной стороны? Мы вынуждены ответить отрицательно: двум свободам нет места в сотворённом Богом мире. Свобода может быть только одна.
Таков Бог. Таков идеал, бездушный, самодовольный, эгоистичный и лицемерный - идеал, к которому должен стремиться человек. Но должен ли? Если уподобление Богу есть достижение "совершенства", в основе которого лежат вышеназванные качества, должен ли человек желать осуществления богоподобия?
И да, и нет. Да - поскольку богоподобие предполагает достижение полноты творческой самореализации и знания человеком всех сторон бытия. Нет - поскольку человеческий дух для полной своей реализации нуждается в гораздо большем, нежели может дать ему уподобление Богу.
Это большее есть любовь.
Именно этого, присущего только человеку, качества Бог как раз и лишён. Человек приобрёл его вопреки воле Бога, вопреки запрету, наложенному на вожделенный плод с древа познания. Так называемое "грехопадение", таким образом, открыло человеку путь не только к интеллектуальному насыщению его духовной сущности, но и к прекрасному чувству любви, к проявлению сокровенных, исконно человеческих свойств его существа. С первых же шагов покинувший Бога человек учится понимать красоту человеческой души, в общении с себе подобными постигает самую сложную и самую важную из всех наук - науку любить и быть любимым.
Нет, не добро и зло познал человек, вкусив от запретного плода человек познал любовь. Познал сам, нарушив Божий запрет, а познав, не смог больше дышать приторным воздухом Эдемского рая - и ушёл от Бога.
Создав человека, Бог в Своём творении превзошёл Самого Себя: Он создал существо, потенциально обладающее большим, чем имеет в Своем арсенале Он Сам. Да, человек не всемогущ и не всеведущ, а творческие возможности его ограничены и не сравнимы с божественными - однако человек не был бы Человеком, если бы, будучи, подобно Богу, всемогущим, всеведущим и творчески совершенным, он не обладал при этом способностью любить.
Любовь есть то, что отличает человека от Бога, поднимает человека над Богом, создаёт своего рода новую "онтологическую пропасть" между Творцом и Его творением - с той лишь разницей, что стремиться к её преодолению должен уже не человек, а Сам Господь Бог. При этом, однако, следует заметить, что, как человек никогда не сможет преодолеть первую пропасть (о которой говорит Н. Лосский), так и Богу никогда не дано преодолеть вторую. Даже обладая совершенным всемогуществом, Бог останавливается перед этой пропастью пропастью, навсегда отделившей Его от человека и его мира. Здесь, у края бездны, кладётся предел божественному всемогуществу.
Так, как может любить человек, Бог любить не способен: Его холодная, расчётливая, эгоистичная псевдолюбовь есть лишь тусклый отблеск, жалкое подобие того истинного, бескорыстного, жертвенного, порой безумного, но всё же святого чувства любви, которое вошло в человека вместе с "запретным" знанием. Бог никогда не сможет понять человека, вылепленного Им по "образу и подобию" Своему, Бог никогда не сможет подняться до Своего творения, до тех недосягаемых вершин, куда вознёс человека его свободный дух. В этом, кстати, и заключается парадокс божественного творчества: сотворить нечто, превзошедшее Его Самого, подвластно только Богу. Что ж, отдадим должное великому Творцу - здесь Ему равных нет.
Таким образом, человек только тогда достигает духовной полноты и совершенства, когда, наряду со способностью к творчеству и познанию тайн бытия, он обретает также и способность любить - способность, которая лежит за гранью идеи богоподобия и которая идеей богоподобия никоим образом не определяется. И только тогда человек станет Человеком, когда, наряду с богоподобием, он осуществит в себе также и истинное человекоподобие. Именно в этом и состоит смысл жизни каждого человеческого существа.
-----------------------------------------------------------------------
1) "В человеке тварь и творец соединены воедино: в человеке есть материал, обломок, избыток, глина, грязь, бессмыслица, хаос; но в человеке есть и творец, ваятель, твёрдость молота, божественный зритель и седьмой день понимаете ли вы это противоречие?" (Ницше Фридрих, По ту сторону добра и зла. Афоризм 225).
2) "Творение мира Богом есть проявление бесконечно большей творческой силы, чем та творческая способность, которая свойственна нам, людям. Творя мир, Бог не нуждается для этого ни в каком данном Ему материале; Он не берет его ни извне Себя, ни из Самого Себя: Он творит мир и по форме, и по содержанию как нечто совершенно новое, отличное от Него и раньше не существовавшее никакою своею стороною. Итак, Он творит мир из ничего в том смысле, что Ему ничего не нужно заимствовать ни извне Себя, ни из Себя, чтобы создать мир". (Лосский Н., Бог и мировое зло. Основы теодицеи// Лосский Н., Бог и мировое зло. М. 1994. С. 321-322).
3) "Дух в людях грезит", - так Сёрен Кьеркегор определяет состояние первочеловека до грехопадения (Кьеркегор С., Понятие страха// Кьеркегор С., Страх и трепет. М. 1993. С. 143). Однако Лев Шестов придерживается иной точки зрения: "В противуположность Киркегарду нужно сказать, что именно плоды с дерева познания усыпили человеческий дух" (Шестов Л., Афины и Иерусалим// Шестов Л., соч. в 2-х томах. М. 1993. т. 1. С. 500). Заметим, что спор двух великих мыслителей лежит вне рамок данной статьи.
4) См. Лосский Н., Бог и мировое зло. Основы теодицеи// Лосский Н., Бог и мировое зло. М. 1994. С. 333.
5) Андре Жид, устами Лаперуза, одного из главных персонажей "Фальшивомонетчиков", дает прекрасную характеристику Богу-искателю развлечений и утех: "О, теперь я ясно сознаю, что Бог забавляется. Когда он заставляет нас делать что-нибудь, он забавляется тем, что предоставляет нам думать, будто мы сами хотели это сделать. В этом и заключается его гнусная игра: Он играет с нами, как кошка с мышью, которую она мучит: И после этого он еще требует от нас быть признательными ему. Признательными за что? за что?.." (Жид А. Фальшивомонетчики. // Жид А. Избранные произведения. М. 1993. С. 353, 464).
6) "Нет, не умрёте", - возражает Искуситель - и оказывается прав. Правда, многие исследователи (и среди них Л. Шестов) склонны считать, что под "смертью умрёте" Бог подразумевает не физическую, а духовную смерть, однако у нас есть все основания придерживаться противоположной точки зрения: с "грехопадением" дух человека не только не погибает, но, напротив, сбрасывает оковы сна и пробуждается к активной и созидательной жизни.
7) Способность Бога к лицемерию и обману противоречит как ортодоксальной христианской теологии, так и христианской философии. Так, согласно утверждению Декарта, "первейший из атрибутов Бога - его высочайшая правдивость" (Декарт, Первоначала философии// Декарт, cоч. в 2-х томах. М. 1989. т. 1. С. 325). Однако индуизм (в частности, кришнаизм) понимает этот аспект Бога намного шире: "Кришна, будучи Всевышним, может быть более вероломным, чем любой простой человек. Если Кришна решил обмануть человека, то никто не сможет превзойти Его в коварстве" (Шри Шримад А. Ч. Бхактиведанта Свами Прабхупада, Бхагавад-Гита как она есть. В 2-х томах. Бхактиведанта Бук Траст. Москва-Ленинград-КалькуттаБомбей-Нью-Дели. 1990. т. 2. С. 123).
8) Акт "раскаяния", впрочем, однажды был предпринят Богом: послав единородного Сына Своего на верную смерть, Он как бы приобретает индульгенцию у человечества - как за прошлые Свои деяния, так и за те, что Ему еще предстоит совершить. Смерть Спасителя на кресте, действительно, означает попытку спасения - но не человека, а Самого Бога. Как же, по вине человечества Бог потерял своего единственного Сына - разве теперь Он не вправе требовать к Себе сострадания и, как результат, прощения за содеянное ранее?!