- Как?... - спросил Столыпин, - Частное, физическое лицо не может быть гарантом Закона.
Впереди шел известный европейский интеллектуал из Бристоля с плакатом: "Постройте в Бристоле мечеть, поставьте меня на карачки."
Все эти люди проповедовали мещанский гуманизм и идиотизм. Их гуманизм ничем не отличался от нацизма. Государства с его неколебимыми и древними законами и нормами права, государственного цензора, охраняющего устойчивость, единство и неприкосновенность национальной культуры, без которой нет права, для них не существовало. Все это были кухаркины дети, живущие минутой, выходцы из мещанских семей.
Они не читали Байрона и Конфуция, потому что им это было неинтересно, а если и читали, то не понимали что там написано.
Отдельной толпой шли профсоюзные лидеры, возглавляя трудовую массу. Они имели сытые, холеные лица. Некоторые профсоюзные боссы надели на головы пролетарские кепки. При этом все они перемигивались с Владимиром Лениным. Они несли плакат: " Повышение зарплат, и немедленно!"
Вслед за ними шли экономисты, коммунистические, социалистические, и буржуазные, все они шли вперемежку, толпой, одни несли плакат "Социалистическая политэкономия", другие "Да здравствует государственный долг!" или "Изменим бюджет ради минутной выгоды", "Создадим золотой запас" и "Немедленно повысим минимальную процентную ставку".
- Посмотрите на этих кретинов, - сказал граф Витте Столыпину, - Неужели они не понимают, что изменить созданный грамотным экономистом бюджет невозможно, это приведет к большим потерям.
- Идет борьба между низшими слоями и немногочисленными развитыми людьми, - сказал Байрон, - Вся эта толпа хочет хлеба, денег и зрелищ, и немедленно, вот яйцеголовые циники этим и пользуются. Сейчас на планете происходит не прогресс, а постепенная и всеобщая дибилизация.
- Они не понимают, что такое государство, - продолжал Столыпин, - для них это частная лавочка. Они никогда не думают о исторической устойчивости государства. У них идет постоянная диффузия государства и права. Видите, все неустойчиво. У многих яйцеголовых яйца покачиваются в головах. Им не нужен цензор. Посмотрите на это стадо. В конце концов всеми ими будут править исламисты или церэушники. Посмотрите на них.
И, действительно.
В широком квадрате, составляющим центр этой толпы, этого бескрайнего движения, стоял только один человек, яйцеголовый Макиавелли, под небольшим лозунгом "Государь", а на его яйце было написано: "Я так ничего и не понял".
- Так почему так пусто это место, этот квадрат, Государство и Право? - спросил Витте, - Почему там никого нет?
- Потому что мы все здесь, - сказал Столыпин, - и Вы, и я, и Хаммурапи.
- Да, - сказал Фридрих Великий, - государство нереформируемо. Потому что оно было создано тысячелетия назад, и оформилось на сотнях примеров. Оно было создано такими великими умами, как у Хаммурапи, у Конфуция, Гете и Толстого. Государство реформировать невозможно. Государство существует не для того, чтобы человек был счастлив, а для того, чтобы природный скот не создавал проблем окружающим. Счастлив будет человек или нет, зависит только от него самого. Лица, проповедующие демократию и нравственные нормы вне государственного Закона есть социальные паразиты. Вот, посмотрите, идет русский поэт Николай Некрасов. Всю жизнь он проповедовал демократию и лучшую жизнь для простого народа. Был он крупный игрок в карты, карточный шулер, издательский делец и помещик. Вместо того чтобы построить для бедных Некрасовскую больницу в городе Москве, он купил себе имение в Карабихе. А как он при этом пел замечательно!.. Как сладко он пел!..
И Фридрих Великий, встав в позу и откинувшись, процитировал:
- Пускай нам говорит изменчивая мода
Про тему древнюю: страдания народа.
И что поэзия забыть ее должна.
Не верьте, юноши! Не стареет она!
Ну и свинья!.. Ну, между нами говоря, и говнюк!.. Хоть бы не врал... А вот идут господа Дидро и Вольтер... Тоже знаменитые демагоги, очковтиратели и прихлебатели. Тоже делали деньги и имя на вольности и свободолюбии. Эти кормились у стола императрицы Екатерины... и у других королевских столов. Но, конечно, при случае, они и сами хотели бы получить государственную власть, например, в случае революции. Вот тогда бы они понаставили себе памятников на каждом углу и на каждой площади. Вот тогда бы они наелись чаю с котлетами!..
Вслед за экономистами и социалистами шел физик Энштейн, на его яйце было написано: "Всеобщая теория относительности". Правда, внизу яйца была видна четкая надпись, сделанная в 1919 году великим аэродинамиком и математиком Жуковским: "Ерунда все это."
Вслед за Энштейном, в отдалении от него, шла группа кретинов, которые несли 2 плаката: "Вселенная расширяется во все стороны и именно от того места, где мы находимся." На втором плакате было написано: "Сначала был нуль, а потом Большой Взрыв." В обоснование своей гипотезы они могли привести тысячу других гипотез. Сверху на них глядела бессмертная бесконечная Вселенная, покачивая своими боками.
За ними шли чекисты, каждый из которых кричал:
- Ненавижу собственную страну Россию! Буду убивать ее лучших людей! Хочу лизать задницу ЦРУ! Хочу лизать задницу кровавому диктатору Сталину!
Каждый из чекистов получил хорошую квартиру и заработок 200 % от обычной ставки офицера Армии или Флота. При этом каждый из них мог настучать на любого офицера, и такого офицера уволили бы из Армии или Флота, или замариновали бы на мелких должностях.
Каждый из чекистских генералов совершил какое-нибудь уголовное преступление, или участвовал в взрыве домов в Москве или Волгодонске, иначе он не получил бы генеральской должности, иначе им не было доверия от марионеточного режима. С каждого доллара, полученного от продажи российско нефти, большая часть денег отправлялась в США. Рядом с чекистами шли их стукачи и агентура, в ошейниках, у каждого из рта торчал кусок пирога с черничным вареньем. Большинство хрюкали, как свиньи. Вприпрыжку за стукачами бежал начинающий стукач заместитель председателя правительства Российской Федерации Дмитрий Рогозин.
Рядом с ними помахивая черным лакированным портфелем шел Сальвадор Дали, недоделанный гений, - с хохолком, с фашистским значком в петлице. На голове на ногах, на лице, на руках, на черном блестящем портфеле у Сальвадора Дали было написано: "Гений!" Это он сам написал на себе все эти надписи.
- А это кто такой? - спросил с улыбкой Лев Толстой у Рафаэля.
- Это художник Сальвадор Дали. У него хорошее пространственное видение и много мелких точных наблюдений.
- Что, он такой хороший художник?
- Его мозг имеет объем примерно 10 % от мозга нормального человека, от нас с Вами.
- А как вы тогда оцениваете Шекспира? - спросил Рафаэль у Льва Толстого.
- Невысоко. Конечно, это был сильный драматург. Но наряду с этим в нем много примитивного, недостойного гения. Автор "Слова о Полку Игореве" все же превзошел Шекспира с одного слова. Он сказал : " Что мне шумит, что мне звенит рано утром и перед зорями?.." Все же такое мышление, гениальность, было для Шекспира недоступно. Я считаю, что никакие школы и никакие произведения искусства вообще не нужны. Все это лишнее, пустое. И я жалею теперь, что в молодости написал столько книг и истратил на это занятие так бессмысленно свое время. Нужно просто родиться здоровым мальчиком и увидеть бездну неба и звезды над головой. Красоту мира не выразишь никакими словами. И если бы, скажем, так случилось бы однажды, что от Лермонтова осталось бы только одно его стихотворение "Звезда", или "Встречу ль глаза твои...", или от Джека Лондона только один "Мексиканец", этого было бы вполне достаточно, и это равно всему их творчеству. И любой такой мальчик, сидя вечером на окне под звездами мгновенно поймет их с одного слова, вот как мы с вами понимаем Шопена или "Лунную" Бетховена. А Шекспир этого не понимал, или не сумел это выразить.
- Понятно, - сказал Рафаэль, - А то некоторые считают, что вы не понимаете Шекспира.
- Между нами говоря, это они меня не понимают, - с улыбкой сказал Лев Толстой.
Вслед за Сальвадором Дали шел поэт Владимир Маяковский, громко выкрикивающий свои стихи: " Я люблю смотреть, как умирают дети!" Эти стихи Владимир Маяковский написал в молодости, в 22 года, "чтобы эпатировать буржуа". Недалеко от него, в толпе проституток и девок, шла любовь его жизни и звезда его поэзии Лиля Брик с тремя или четырьмя любовниками и мужьями. Со всеми ними она жила одновременно. Карманы Лили Брик были набиты советскими червонцами, долларами, фунтами, польскими злотыми и другой валютой. На ее ногах были дорогостоящие шелковые чулки и ботинки из кожи кенгуру. Она была одета по последней парижской моде. За нею тащился ее любовник высокопоставленный чекистский начальник Агранов, завербовавший ее в НКВД. Он ныл и причитал:
- Юлия Юрьевна, ну подождите меня!.. Ну подождите!..
- Юлия Юрьевна, ну подождите меня!.. Ну подождите!..
Следом шел поэт Вознесенский, утверждавший, что стриптиз есть развитие независимости, свободомыслия, и что это прогресс. Правда, поэту Вознесенскому удалось однажды написать стихи "Пожар в Архитектурном институте." Это была почти классика, это был выстрел в вечность, выстрел в небо.
При этом Вознесенский всегда утверждал, что поэт Пастернак выше поэта Есенина. Мозг Вознесенского по объему составлял примерно 10 % от размера мозга Есенина, примерно размером с мозг Маяковского или Сальвадора Дали. Поэтому Вознесенскому было непонятно, что написано у Есенина. Поэтому Вознесенский постоянно пытался Есенина спихнуть, и поставить на его место примитивного Пастернака, - точно так же как Маяковский постоянно пытался спихнуть с "корабля современности" первого поэта мира Пушкина, в некоторых строках которого есть что-то такое, что можно назвать сверхгениальностью, точно так же как в некоторых женщинах есть что-то такое, что можно назвать словом "счастье".
Но Маяковский этого не понимал и не видел. Зато он умел громко орать, выступать на митингах, зарабатывать хорошие деньги при государственной власти, врать, не видеть и якобы не знать, что очевидно, и везде, на всем, делать надписи: "Я Гений!", - точно так же, как один гимназист сидит в одном месте, и говорит:
- Граждане, я дурак! - а именно на толчке.
Рядом с Маяковским шел известный голландский эстет и интеллигент с половым органом, выкрашенным как пожарный кран красной краской, - он показывал его в окно со второго этажа малолетним школьницам, утверждая что это акт творчества. Правда, эстета и интеллектуала за это ненадолго посадили в тюрьму, чем он сильно гордился.
На правом фланге, вместе с членами партийных съездов и депутатами Государственной Думы России, шел автор советского и российского Государственных Гимнов детский писатель Михалков со своим сыном кинорежиссером Никитой Михалковым. У обоих великовозрастных балбесов языки были красными от постоянного вылизывания начальственных задниц. Оба дебила претендовали на талант и даже гениальность.
Рядом с ними шел Михаил Шолохов, бывший счетовод, продкомиссар чекистского карательного продотряда, убивший автора "Тихого Дона" и присвоивший его рукопись. В течении долгих десятилетий последующей жизни у этого "великого писателя" больше ни разу не проявился его талант, его мозг, его мышление, даже в короткой строчке какой-нибудь заметки в память Чехова. А кретинизм проявлялся многократно. Это был тяжелый, гнусный человек с мелким характером, живший в станице Вешенской за железным забором. Около его дома в будке круглосуточно сидел вооруженный милиционер.
Рядом, опустив голову, шел растерянный Чехов, автор знаменитого рассказа "Злоумышленник", утверждавший, что героя этого рассказа Дениса Григорьева нужно отпустить из тюрьмы за то, что тот откручивал на железной дороге гайку от рельса. Что якобы этот Денис Григорьев не понимал того, что можно налима или щуку обменять у кузнеца на грузило, а легче грузило украсть, отвинтив его от рельса и вызвав крушение поезда. Шел писатель Антон Павлович Чехов под охраной маленького, чрезвычайно тощего ничтожного мужиченки в пестрядинной рубахе и крепких чекистских штанах. Его обросшее волосами и изьеденное рябинами лицо и глаза, едва видные из-за густых, нависших бровей, имели выражение угрюмой суровости. Вертухая звали Денис Григорьев .Рядом с Чеховым шли следователь и прокурор, отпустившие Григорьева на свободу, и староста его деревни. Денис Григорьев вел их в тюрьму, в Сибирь, в Магадан.
Прямо напротив писателя Чехова под небольшим, висящем на черном штандарте квадратным хоругвем с надписью "Достоевский - ретроград" двигалась группа русской демократичесокой интеллигенции во главе с писателем Иваном Тургеневым: революционеры-критики Писарев, Черныщевский, Добролюбов и Белинский.
У каждого из них на лбу невидимая рука начертала: "разрушитель России", "демогог", "нигилист" и "недалекий ум".
Рядом с отцом Гапоном и агентом царской охранки Азефом шел писатель-графоман Максим Горький, автор замечательных мемуаров, громко читавший вслух свои произведения:
- Море смеялось...
Все они, как и тысячи их последователей в разных странах мира, несли миллионам простых граждан свет великой истины, до которой те сами не могли добраться. Все они пытались мозг орангутанга превратить в мозг Гайдна или Чайковского. Они требовали от этих людей того, чего для них не существует и не может существовать в природе. Поэтому и сами они не отличались от своих сограждан.
20
Лев Толстой, заложив ладони за веревочный пояс простой крестьянской рубахи, сказал:
- Если эти люди и устроят свое общество так, как им хочется, то все равно ничего не изменится, будет только хуже. Чего же они хотят?
- Они хотят соорудить, создать такое государство, которого никогда еще не было на земле, где овцы станут быками, а волки кроликами, и где всем им будет "хорошо".
- И им удавалось создать такое общество?
- О, да! Конечно! Такое государство, такое общество называется черная мусульманская ортодоксия или церэушно-чекистская система.
И, действительно.
Рядом с представителями демократической интеллигенции, рядом с Вольтером, Чернышевским, Лениным, Карлом Марксом, Джефферсоном и яйцеголовым Сахаровым, сразу вслед за ними, большой группой шли работники ЦРУ, ФБР и НКВД-ФСБ, без которых их социальная система существовать неспособна, потому что в ней отсутствует твердое право. Это лавочка частных лиц. И хотя она прикрывается и обеспечивается такими словами как "веротерпимость", "толерантность", и "гуманизм", и "социальное общество" - все это полная чушь, потому что не имеет ничего общего с реальностью жизни.
Русские чекисты тащили за собой на веревке трупы генерала Рохлина, Петра Машерова и депутатов Российской Государственной Думы Виктора Ильюхина и журналиста Юрия Щекотихина, и других убитых ими патриотов России, а церэушники тащили трупы полностью истребленной ими семьи Кеннеди.
Работники ЦРУ шли получать деньги от наркоторговли, которую они многие годы и десятилетия контролируют по всему США и в Нью-Йорке. Если бы это было не так, никакой наркоторговли и организованной преступности в США, и в России, давно бы уже не было. Агенты ЦРУ создавали марионеточные режимы по всему миру, и имели большой денежный доход от горилл-шестерок, поставленных ими на власть в разных странах мира, например, в России. Это было главное поле их деятельности. Вся система общественной информации в США давно контролировалась ими и еврейскими националистами. Народ США напоминал толпу попугаев, повторяющих примитивные лозунги о американской демократии, которые им вдолбили в голову с детства. Они не понимали, что если право поражено на 1%, то значит, оно поражено полностью.
Жители США приехали в Америку из различных стран, где они не выдерживали конкуренции с другими людьми, и имели очень низкий умственный уровень. Поэтому они научились его измерять при помощи таблиц. За несколько сотен лет в этой удивительной стране так и не появилось ни одного великого художника кроме писателя Джека Лондона, имени которого граждане США не знали.
Вместе с гражданами США шел президент Буш, устроивший войну в Ираке. Буш через ЦРУ заработал полтора миллиарда долларов на иракской нефти и на этой войне. Вместе с ним шли конгрессмены и члены правительства США с взятками, полученными от различных фирм и медицинских страховых компаний. Все эти идиоты кричали о демократии. Их куриные мозги не позволяли обозреть мир на более длительную дистанцию. Уничтожая национальную демократию и национальное развитие в других странах, они истребляли европейскую культуру и собственное будущее. Сейчас этой страной управляла кучка еврейских миллиардеров при помощи ЦРУ.
- Им нужен бич, а не мотор, - сказал поэт Александр Блок.
- На земле может быть только один государственный строй, - сказал Лев Толстой, - неприкосновенность человека. Защита бесценной жизни человека.
Было видно, как всю эту бескрайнюю шумящую и переливающуюся как море толпу по периметру охраняют церэушники и исламские фундаменталисты.
20
- Кто был последним великим поэтом? - спросил Лев Толстой.
- Пабло Неруда, - ответил Су Ши.
- Они знают об этом? Они знают это имя?
- Нет. Это же толпа, это стадо. Но каждый из них считает что может управлять государством и судить о нем, и что его мнение имеет большое значение. Вот, смотрите, каждый безмозглый убежден в этом. Сейчас все они встанут на колени и пойдут за Наполеоном умирать в Россию, или соберутся толпой и понесут плакат "Смерть врагам народа!" Порядочность и честность простого и глупого человека это преступление. Ради этой своей порядочности и правды они умирали за коммунизм, стояли в охранных цепях лагерей НКВД, служили в ЦРУ, ходили как стадо, толпой, на "демократические" сборища и митинги, и совершали массу других преступлений. Смотрите, смотрите! - они все уже с рождения стоят на коленях. Они все хотят достичь счастья через социальное благополучие, через деньги.