Я резко приподнялась на шезлонге, отгоняя плохие мысли.
— Сегодня четверг, может быть, я поеду на занятия в понедельник…
Надя вся так и просияла. При этом она кинула победный взгляд на Александру, как будто именно та удерживала меня от посещения колледжа. Мы еще посидели часа полтора на мягком сентябрьском солнышке, поедая свежие фрукты и периодически окунаясь в бассейн. Но беседа не клеилась: Наде были непонятны наши шутки, а по некоторым обмолвкам Александры она поняла, что мы втроем пережили какие-то невероятные приключения, о которых она понятия не имела. Подруга опустила плечи, а взгляд ее густо подведенных глаз стал затравленным. Кажется, Саймон заметил это. Он предложил Александре спуститься вниз и они оставили нас вдвоем. Надя закурила, глядя в сторону. Я вся сжалась, ожидая града упреков.
— Полин, ты точно придешь в понедельник? — вдруг смущенно спросила подруга.
Я кивнула как можно убедительнее.
— Приходи, там знаешь как интересно! Мы берем шефство над детским домом, в следующую субботу пойдем к ним с подарками. А на втором курсе будем тестировать старших детдомовцев, как настоящие психологи! — она мечтательно выпустила вверх ровное кольцо дыма.
— Ну, до настоящих психологов нам еще далеко. Какой там от нас толк? — удивилась я.
— Как какой? А наш огромный жизненный опыт? Ты, например, научишь их как в 18 лет выскочить замуж за красавчика-спасателя! — рассмеялась Надька, и я тоже вслед за ней. Атмосфера немного разрядилась. А когда подруга собралась уходить и Саймон предложил довезти ее до дома, она и вовсе расцвела.
Они уехали, а мы с Александрой отправились на «наш» пляж — на этом кусочке берега, огороженном скалами, кроме нас троих никто не бывал. Уже вечерело. Море начинало светиться нежным молочным светом, который бывает только в сентябре. Мы уселись на огромный валун, как на трон. Небольшие волны набегали и останавливались в сантиметре от наших сандалий. Хотелось закрыть глаза и замереть, слушая шум волн и крики чаек. Но спокойствие продлилось всего несколько минут: Александра схватила меня за руку и требовательно спросила:
— Полин, ну как?
Она задавала мне этот вопрос в последнее время уже раз двадцать — ей нетерпелось узнать, когда Саймон станет человеком. Похоже, морской казалось, что забеременеть и родить ребенка — сущий пустяк. И я просто из вредности ничего не предпринимаю.
— Никак. — сообщила я — Тут тоже не получается по щучьему велению…
— Я так и знала. Вы все делаете не по правилам!
Я даже закашлялась от неожиданности. И почувствовала, как кровь прилила к щекам: я не была готова обсуждать эту тему с кем-либо. Многие девушки легко и просто рассказывают подругам о том, как «ночью все было прекрасно», но я скорее предпочла бы умереть, чем говорить об этом.
— Вообще-то у нас в седьмом классе были уроки полового воспитания. — нехотя сообщила я.
— Н-да? И вас там учили, как забеременеть от морского? — с ехидством произнесла Александра.
Я повернулась к ней, чувствуя, что щеки уже не просто горят, они пылают как мамины красные абажуры. Зато Александра вся так и сияла. Несомненно, это был момент ее торжества. Порой мне казалось, что не все человеческие чувства ей недоступны. Добыв неведомыми путями важную информацию, морская радовалась как ребенок.
— Я зашла в сон к Стиву Грасини и вытянула из него весьма ценные сведения. Удивительно, но он не сопротивлялся и сам мне все рассказал. И если бы ты знала, Полина, какие странные у него сны! Никогда бы не подумала, что он такой несчастный… — тут я сделала нетерпеливый жест — Ну хорошо-хорошо, расскажу потом, при случае. А сейчас о вас с Саймоном. Чтобы завести ребенка, вы должны сделать это в воде. Сильно не обнадеживайся — это только его предположение. Стив думает, что поскольку морская вода стимулирует у нас физиологические процессы, зачатие возможно только таким способом…
Сообщив это, она уставилась на меня в ожидании аплодисментов. Но я была слишком растеряна.
— У нас уже было… это… в воде.
— В морской воде. — тоном учительницы уточнила она.
Я вспомнила полузатопленную пещеру в морских скалах, где пережила самые незабываемые минуты своей жизни. Тогда после долгих и мучительных дней равнодушия Саймон показал мне свои истинные чувства… Насмешливый голос вырвал меня из воспоминаний.
— Судя по твоей счастливой физиономии, у вас уже и это было… Интересно, в чем же тогда проблема? — задумчиво произнесла она.
После небольшой паузы Александра спросила.
— Давно это было?
— Еще в июле. Но я не беременна, это точно. И вообще — хватит об этом говорить.
— Хорошо. Только сделаешь тест и я отстану. — кротко согласилась морская.
— Раз тебе так хочется — сделаю. Все равно ничего нет. Но ты хотя бы отстанешь!
— Отстану-у-у — пропела Александра, мгновенно приходя в отличное настроение.
Саймон появился, когда почти стемнело. По побледневшему лицу любимого было видно, что он нуждается в морской воде. Мы вошли в море, которое у берега еще было теплым, Саймон взял меня на руки и поплыл к горизонту. Наши тела окутывало нежное свечение, исходящее от морских бактерий. Мы двигались очень быстро, с каждой минутой все быстрее. Лицо Саймона в такие минуты казалось особенно непроницаемым. Находясь рядом с ним в море, я всегда очень остро чувствовала наше различие. Я была гостьей в этом мире, он — своим. То, что меня пугало — промелькнувший вдали плавник, неожиданные всплески волн, огромная толща воды под нами — вызывало у него лишь улыбку.
Вдали от берега вода была очень холодной, я с трудом сдерживала дрожь. Когда Саймон остановился, пляж уже не был виден. Он нежно прильнул к моим губам, но тут же отпрянул и рявкнул:
— Опять?
Я обожала купаться вместе с ним и никогда не признавалась, что мне холодно. Прикоснувшись к моим губам, он, конечно, понял, что я замерзла.
Через минуту я уже сидела на берегу, и любимый растирал меня махровым полотенцем.
— Последний раз я беру тебя с собой так далеко от берега! — недовольно пробурчал он, стискивая меня в объятьях…
Ночью я проснулась от того, что Саймон вышел в ванную. Я услышала, как плещется вода. Саймон не хотел спать в джакузи и каждую ночь ему приходилось вставать: он не мог прожить без воды больше нескольких часов. Минут через пять он вернулся и лег рядом со мной — прохладный, пахнущий свежестью. Я приоткрыла глаза и погладила его по плечу.
— Я опять разбудил тебя? — прошептал любимый — Как же хочется поскорее стать человеком, чтобы это прекратилось!
Глава 3
На следующее утро я проснулась от шума. Кажется, жужжал блендер. Накинув легкий халатик, я вышла на кухню, где хозяйничал Саймон. На столе уже стояла хрустальная ваза с салатом из фруктов, любимый деловито готовил фреш из апельсинов. С блендером в руках он походил на героя рекламного ролика. Я как зачарованная уставилась на него. Его глаза сейчас были серо-синими, он небрежно отбросил назад влажные волосы, капли воды падали на голый торс. Завороженная этим зрелищем я и думать забыла о завтраке.
Любимый поставил блендер на стол и двинулся ко мне, чтобы поцеловать.
— Не подходи! — взмолилась я.
Он в удивлении остановился.
— Почему? Я тебе неприятен?
— Ох, нет. Ты слишком мне приятен… — покраснела я — Если ты сделаешь еще шаг, я кинусь тебе на шею и тогда…
Одним прыжком он оказался рядом и зажал рот поцелуем. Я закрыла глаза. Поцелуй длился бесконечно, лишь опуская меня на кровать в спальне, Саймон на секунду оторвался от моих губ, чтобы прошептать: «Кажется, у меня кровь кипит…» Я не могла говорить и только исступленно гладила его шелковистую кожу…
Когда все закончилось, Саймон чуть отодвинул меня от себя и долго смотрел в глаза.
— Интересно, что ты хочешь увидеть в моих глазах? — смутилась я.
— Хочу понять, это на тебя так же действует, как на меня? Или нет?
— Что — это?
— То, что сейчас было. — Он смотрел на меня без тени смущения, словно вопрос был отвлеченный, сугубо научный.
— А как это на тебя действует?
— Я как будто теряю себя… Это очень странно, в книгах я не читал об этом… — задумчиво проговорил любимый.
— Да. Я чувствую то же самое. — тихо сказала я. В отличие от него, я не могла говорить о чувствах без смущения.
— Наверное, так и должно быть. — очень серьезно сказал Саймон — Исчезает «я», появляемся «мы». — Неожиданно на его губах появилась лукавая улыбка — Эти ваши человеческие чувства не так уж глупы, как кажутся на первый взгляд!
Когда мы наконец приступили к завтраку, раздался яростный звон колокольчика. Звонили как на пожар. Саймон взял пульт и ворота пришли в движение. Едва только в них образовался проем сантиметров в двадцать, в щелку протиснулась Александра. Она понеслась по саду, размахивая над собой ярким платком как знаменем. Когда морская вихрем ворвалась в дом, я увидела, что в руках у нее не платок, а какой-то плакат. На завтра в Сочи был назначен пикет против строительства дороги, и на секунду я подумала, что Александра вступила в ряды митингующих. Вчера она рассказывала мне, как сто лет назад в Турции вступила в ряды движения за права женщин и участвовала в массовых беспорядках. Но я ошибалась.
Когда мы наконец приступили к завтраку, раздался яростный звон колокольчика. Звонили как на пожар. Саймон взял пульт и ворота пришли в движение. Едва только в них образовался проем сантиметров в двадцать, в щелку протиснулась Александра. Она понеслась по саду, размахивая над собой ярким платком как знаменем. Когда морская вихрем ворвалась в дом, я увидела, что в руках у нее не платок, а какой-то плакат. На завтра в Сочи был назначен пикет против строительства дороги, и на секунду я подумала, что Александра вступила в ряды митингующих. Вчера она рассказывала мне, как сто лет назад в Турции вступила в ряды движения за права женщин и участвовала в массовых беспорядках. Но я ошибалась.
— Наконец-то! Я! Влюбилась! — закричала она вместо приветствия.
Саймон лукаво улыбнулся кончиками прекрасных губ и придвинул ей плетеный стул. Морская сегодня заплела роскошные русые волосы в косичку, которая очень ей шла. Она торопливо заложила за уши выбившиеся из прически пряди и развернула на столе огромный плакат. На нем был изображен певец Николай Пинежский. Надпись внизу гласила: «Скоро в Сочи! Не пропустите! Только один концерт! Николай Пинежский выступит в доме культуры Сочи со своим уникальным шоу «История любви». Билеты в кассах города.»
Не знаю, была ли фотография обработана в фотошопе, но выглядел Пинежский этаким Эросом в джинсах.
— Это твой избранник? — полюбопытствовал Саймон.
— Да. Правда, он ангел? — Александра уставилась на нас, ожидая подтверждения.
— Ну да, он, конечно, классный. И поет здорово. — промямлила я.
— Он не классный. Он — бог. — отрезала Александра. — Коля приезжает через месяц и пробудет у нас всего один день. Так что у меня очень мало времени на операцию по завоеванию его сердца.
— А ты уже побывала в его сне и убедилась, что он никого не любит? — поинтересовалась я.
— Я? Нет. — почему-то смутилась Александра — Я могу зайти в сон только к тому, кого знаю. Но когда мы познакомимся, я зайду к нему в сон и расставлю там все по своим местам. — в ее голосе прозвучал вызов.
— Ого! Так у тебя и план действий уже готов?
— Да. Этот парень станет моим. — По лицу морской пробежала хищная кошачья улыбка.
— Мне жаль тебя расстраивать, но, похоже, все что ты прочитала на форумах о любви, не пошло тебе впрок. — вмешался Саймон. Я посмотрела на него удивленно: лично мне план Александры нравился.
— И что не так? — сердито дернула головой морская. Ее русая коса переметнулась с одного плеча на другое.
— Все не так. Ты не сможешь начать отношения с обмана. Это не знакомство для контакта, чтобы утопить человека и завладеть его душой.
— Не понимаю, в чем разница? — упрямилась Александра — Совсем немного ухищрений с моей стороны, чтобы завоевать лучшего парня в мире! Земные девушки и не такое делают! По-твоему, если девица накачала губы силиконом, выкрасила волосы и нарастила ресницы, она не обманывает парня насчет своей внешности?
Саймон рассмеялся.
— Красить волосы и внушать человеку что-то во сне — это совсем разные вещи! — не выдержала я.
— Плевать! — рявкнула Александра, раздраженная нашими возражениями и смехом — Я умираю от любви!
Тут мы с Саймоном захохотали оба.
— Но на концерт вы со мной пойдете. — неожиданно мирно заключила морская — В качестве так сказать группы поддержки.
— Конечно, пойдем. Несмотря на твое коварство, мы на твоей стороне… — подтвердила я. Мне очень хотелось сходить на концерт, тем более, что шоу предстояло двойное: одно — Николая Пинежского и второе — Александры. Кто бы отказался от такого?
— Вы не будете скучать тут без меня? — вдруг обратился к нам Саймон — Я хочу съездить в город.
Мы с морской поднялись наверх, к бассейну, а Саймон пошел выгонять из гаража новенький серебристый «Порше», который подарила нам Александра.
Морская захватила с собой афишу Николая Пинежского, но прикрепить ее у бассейна оказалось негде. Она бережно свернула плакат в трубочку и принялась рассказывать:
— Полин, это, наверное, любовь с первого взгляда! Утром включаю МТV и вижу это удивительное лицо… — она покосилась на меня, словно проверяя реакцию. — Потом выхожу из дома и — бац! — удар в сердце — вижу его афишу! И понимаю — это судьба!
— Про удар в сердце ты сейчас соврала? — не выдержала я. Мне казалось, что она говорит чужими словами, вычитанными на женских форумах.
— Ну не соврала, а преувеличила, ты же знаешь, мы никогда не ощущаем сердцебиения… призналась она, впрочем, не слишком виновато. — Но парень же правда классный?
— Очень!
— Вот видишь! — оживилась она. — Если честно, я уже и билеты купила нам всем троим… — Александра деловито полезла в элегантную серую сумочку. Но вытащила оттуда к моему удивлению не билеты.
— Ах да! Совсем забыла! Ты мне вчера обещала… — она протянула мне маленькую коробочку с надписью «Frautest». Я так и заерзала на шезлонге: уж пусть лучше рассказывает о своей неземной влюбленности, чем мучить меня этим. Но Александра была неумолима.
— Не надо так вращать глазами. Всего одна минута, я подожду тебя здесь.
Я рывком поднялась с шезлонга и молча пошла вниз. Ладно. Сейчас я принесу ей тест с одной полоской и, может быть, на сегодня она оставит меня в покое.
Спустя несколько минут я вышла из ванной ошеломленная, с трясущимися руками. Медленно и неуверенно переставляя ноги, поднялась по лестнице. Александра сидела ко мне спиной. Она уже успела вновь развернуть афишу и любовалась своим избранником. Заслышав мои шаги, она обернулась.
— Что? — тихо спросила она, пристально разглядывая мое лицо. Я положила перед ней бумажку с двумя полосками.
— Ура! — завопила морская, вскакивая с шезлонга и сжимая меня в объятьях.
— Не души меня… — прохрипела я и она тут же отскочила, с опаской глядя на меня, словно из-за беременности я стала хрустальной вазой.
— Ты не рада?
— Рада. Только… Только я не знаю, что теперь будет…
— Все будет отлично! У вас будет малыш! А Саймон станет человеком!
Но я хоть убей, не могла разделить ее восторга. Я вдруг осознала, что даже не успела захотеть ребенка, и вот уже беременна.
Подойдя к бассейну, я ополоснула разгоряченное лицо и присела на бортике. «Саймон станет человеком. Саймон станет человеком…» — крутилось в голове. Эта мысль не вызывала ни малейшей радости, только тревогу. Прохладная рука Александры легла на мое плечо.
— Полин, ну не надо так волноваться. — уговаривала она. Немного помолчав, морская тихо добавила — В конце-концов, если ты пока не готова, можно это все отложить…
Не веря своим ушам, я повернулась к ней. Неужели она предлагает мне избавиться от ребенка?
— Полин, я не зря провела пару часов во сне у Стива, выясняя детали. Твоя беременность — не совсем обычная, тут многое зависит от тебя.
— Как это? — прошептала я.
— Тест показал, что ты ждешь ребенка, но еще вчера ты была уверена, что это не так. Как ты думаешь, почему?
— Неужели ты считаешь, что я сейчас в состоянии думать? — возмутилась я.
— Хорошо. Тогда разжевываю для бестолковых. Твоя беременность не развивается. — Александра разрывалась между желанием подать информацию эффектно, с театральными паузами и риторическими вопросами и сочувствием ко мне. Она снова взяла меня за плечо и сказала очень серьезно — Плод будет развиваться только в морской воде. Если ты не будешь часами находиться в море, все останется как есть. Пока ты сама не решишь, что готова…
— Я боюсь. Очень. Но отсрочка все равно ничего не изменит. Мне нужно только это? Только морская вода?
— Морская вода и время. Тебе придется проводить в ней целые дни.
До возвращения Саймона мы молча сидели у бассейна. Александра кашляла, крутилась, елозила на своем шезлонге, видимо, сгорая от желания обсудить предстоящие события, но я была не в состоянии говорить. Глядя на пробегающие по небу мелкие облачка, я словно прощалась с чем-то. Наверное, с детством…
Закрыв глаза, я представила свою коллекцию заводных игрушек, оставшуюся в московской квартире. Пыталась вообразить, как мой малыш играет с ними, но у меня не получалось. Вдруг что-то влажное упало на мои колени. Я вздрогнула и открыла глаза: надо мной в ярких лучах полуденного солнца стоял Саймон. В руках у него были красные розы, цветы лежали у меня на коленях, у моих ног, дорожка из роз вела к бассейну, покрасневшему от сотен алых лепестков.
— Ух ты! — выдохнула я, разом забывая о тревогах.
Любимый взял меня за руку и повел к воде. Не отпуская друг друга, прямо в одежде мы нырнули в самую гущу лепестков. Потом, держась на спине, полежали немного рядом на воде. Александра наблюдала за нами с бортика, явно сгорая от желания выложить Саймону новости.
— Я, наверное, пойду… — нехотя процедила она, наскучив ждать.