Если исходить из того, что в бумажке перечислены члены клана владелицы «Норд-Вуд-Трейда» (а именно так оно и было), то не хватает еще двоих – Саши и Марика. Из бессвязных реплик Софьи Леонидовны следовало, что между покойной Беллой и Сашей существовали трения. А Марик проявил себя таким демоническим образом, что Вересень первым вычеркнул бы его не только из этого списка, но и из всех остальных. Какие только имеются.
Пускай подличает где-нибудь в другом месте.
Вересень отодвинул от себя бумажки и еще раз проверил диктофон, которым его снабдила Карина Габитовна. А потом почесал дурацкого парня за ухом.
– Приступим?..
* * *ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА КАРИНЫ ДОБРАШКУ– Как давно вы работаете здесь?
– Я уже говорила – год и десять месяцев. Я – личный секретарь Беллы Романовны… Была.
– Круг ваших обязанностей?
– Упорядочиваю ее жизнь в «Приятном знакомстве». Занимаюсь домом и персоналом. Отвечаю за встречи, которые здесь проходят…
– Иначе говоря, вы – домоправительница.
– Белла Романовна предпочитала термин «личный секретарь». Давайте на нем и остановимся.
– Хорошо. Вы постоянно проживаете здесь?
– Да.
– Сколько людей живет здесь постоянно?
– Вместе со мной и Беллой Романовной – четверо.
– Для такого большого дома – не густо.
– Мы справляемся. Есть еще приходящая прислуга. Две уборщицы и горничная. Приезжают из Краснофлотского по субботам, раз в неделю.
– Личная охрана для вашей хозяйки не предусмотрена? Исходя из ее статуса?
– До недавнего времени она была.
– Что изменилось теперь?
– Обстоятельства.
– Это как-то связано с… болезнью госпожи Новиковой?
– Мне бы не хотелось обсуждать эту тему с вами.
– Мы уже ее обсуждаем. Произошло убийство, Карина Габитовна. И это автоматически снимает запрет с любых тем. В противном случае докопаться до истины будет трудно.
– Я понимаю. Личный телохранитель и шофер Беллы были уволены два месяца назад.
– Кто принимал решение об увольнении?
– Сама хозяйка. Тогда она еще… была в состоянии принимать решения.
– Как им объяснили причину увольнения? Я хочу сказать, не был ли кто-нибудь из них обижен?
– Нет. Они отреагировали адекватно. Если учесть сумму компенсации, которая им была выплачена.
– Они знали о болезни?
– Нет. Возможно, о чем-то догадывались. Некоторые вещи трудно скрыть, как ни старайся.
– Они обсуждали это с вами?
– В нашей среде не принято обсуждать хозяев.
– Кем вы работали до того, как поступили на службу к Новиковой?
– Тем же, кем и у нее. Только в другом доме. Это имеет значение?
– В деле об убийстве все имеет значение.
– Мои прежние работодатели – Максим Вольченко и его жена. Может быть, вы помните – «Булочные Вольченко». Я проработала у них пять лет. Два года назад они перевели бизнес в Италию и уехали туда на ПМЖ. На работу к Белле я устроилась через рекрутинговое агентство. «Диктум Фактум». Вы можете навести справки.
– Что еще вы обычно указываете в резюме?
– По первому образованию я искусствовед. Специалист по декоративно-прикладному искусству Южной Африки.
– Должно быть, это интересно. А в Южной Африке бывали?
– Несколько раз. Еще в студенческие времена.
– Работы по специальности не нашлось?
– Не нашлось достойной зарплаты.
– А нынешняя вас полностью устраивала.
– Абсолютно. И зарплата, и работа, и отношения с Беллой. Они были доверительными.
– А ее отношения с родными? Какими были они?
– Сложными. Для них прежде всего. Не для нее.
– Э-мм-м… Не могли бы вы остановиться на этом поподробнее, Карина Габитовна?
– Об отношениях с матерью вам лучше будет спросить у них самих.
– Само собой. Но мне интересно ваше мнение.
– Хорошо, я скажу… Несколько раз я была свидетельницей ее разговоров с сыновьями. Случайной, как вы понимаете.
– Конечно.
– Мне кажется, сыновья не оправдали ее ожиданий. Надежды, которые она них возлагала, оказались напрасными. У них не было той хватки, которая отличала их мать. Отсюда ее раздражение. Злость. Я понимаю Беллу…
– У вас есть дети?
– Это тоже имеет отношение к убийству? У меня нет детей. Предваряя другие ваши вопросы… Я не замужем и никогда не была. Моя семьей в последние два года была Белла Романовна.
– А до этого… супруги Вольченко?
– Нет. Это совсем другая история. Мы с Беллой сразу понравились друг другу. Еще при первой встрече. Для меня это личная потеря.
– Мои соболезнования, Карина Габитовна. Сыновья Новиковой имели основания обижаться на мать?
– Повод для обиды всегда найдется. Учитывая, что Белла была человеком резким… Она никого не щадила. Прежде всего себя.
– Могли бы они…
– Ну что вы! Для этого нужен другой темперамент… Как мне кажется. К тому же они полностью от нее зависели.
– Материально?
– Я бы сказала – ментально. Если вы понимаете, о чем я.
– Я понимаю значение слова «ментально».
– Она их подавляла.
– И… бунт на корабле был полностью исключен?
– Как показывает жизнь… ничего нельзя исключать. То, что произошло с Беллой… Не сегодня, раньше. Такого развития событий предвидеть не мог никто. Она сама – прежде всего.
– Сыновья приезжали сюда нечасто, как я понял?
– Последний раз они собрались здесь ровно год назад. Где-то в конце мая заглянул Виктор, старший сын. Я могу поднять записи, если вас интересует конкретная дата. Возможно, они встречались в городе…
– Вы фиксируете все визиты в «Приятное знакомство»?
– Это моя обязанность. Я получаю устные распоряжения Беллы и отзваниваюсь приглашенным.
– Даже если это ее сыновья?
– Порядок заведен не мной. В мае я позвонила Виктору и попросила его приехать.
– По распоряжению матери.
– Да.
– А сами они никогда не проявляли инициативы?
– Мне об этом ничего не известно.
– Выходит, до сегодняшнего дня вы виделись с родными Беллы Романовны всего лишь несколько раз?
– Да. Если быть совсем точной – один раз с Анатолием и его семьей. На прошлый Новый год. И три раза с Виктором.
– И успели составить представление о них? И об их отношениях с матерью?
– Иногда и нескольких минут бывает достаточно, чтобы понять происходящее. Многие вещи, как ни странно, лежат на поверхности.
– Вы такой хороший психолог?
– Я два года отучилась на факультете психологии… прежде чем заняться декоративно-прикладным искусством Южной Африки. Этого достаточно, чтобы понимать базовые модели поведения. Ну, и жизненный опыт. Его никто не отменял.
– Да, конечно. Александр тоже встречал тот Новый год со всеми? Почему-то вы его ни разу не упомянули.
– Александр живет в Испании. Уже много лет.
– То есть тогда он не приезжал и появился только сейчас?
– Да. Вчера я увидела его впервые.
– Что можете сказать о нем?
– Ничего. Вас ведь не интересуют характеристики в стиле «милый молодой человек»?
– Меня интересует история, о которой упомянула жена Анатолия… Софья. Как она выразилась, не припомните?
– Нет.
– «После того, что твоя мать сделала с тобой». О чем шла речь?
– Наверное, вам лучше спросить у Софьи.
– А вы не в курсе дела? Несмотря на доверительные отношения с Беллой Романовной?
– Я – личный секретарь, а не наперсница. И я всегда знала свое место.
– Ну, а об Александре вы знали?
– Узнала не так давно. Уже после того, как у Беллы стали проявляться первые серьезные признаки болезни.
– Вы говорили о нем?
– Мы не говорили. Я просто нашла несколько листков. Там было написано его имя.
– Что конкретно было написано?
– Разве я непонятно выражаюсь? Листки с именем Саша.
– Такие же, как эти?
– Да. Стикеры.
– Они сохранились?
– Нет.
– Слова вот на этих стикерах что-то означают?
– Ничего. Кроме самих слов. В минуты просветления Белла пыталась вспомнить их. Восстановить цепочку ассоциаций. Если получалось – ставила плюс.
– Она сама подбирала слова?
– Поначалу – да. Выписывала их из словаря. Потом это делала за нее я. Но в последнее время даже такая технология перестала срабатывать. Увы.
– Вернемся к Александру. Они не общались с матерью?
– Насколько я могу судить – нет.
– Она сама подбирала слова?
– Поначалу – да. Выписывала их из словаря. Потом это делала за нее я. Но в последнее время даже такая технология перестала срабатывать. Увы.
– Вернемся к Александру. Они не общались с матерью?
– Насколько я могу судить – нет.
– А стикеры с именем… Белла Романовна объяснила вам, кто это?
– Она пыталась. Не очень удачно, впрочем.
– Но вы догадались?
– Навела кое-какие справки. Это было несложно.
– Узнать подробности ссоры Александра с матерью оказалось сложнее?
– Я не ставила перед собой такой задачи. И я не уверена, что это была ссора.
– Тогда что это было?
– Я попробую объяснить… Белла, как человек занятой и эмоционально нейтральный, не тратила время на такой пустяк, как ссора. В ее понимании пустяк, разумеется. Она высказывала свою точку зрения и закрывала тему. Чужая точка зрения ее не интересовала в принципе.
– Не самое лучшее качество для ведения успешного бизнеса, а?
– Я говорю сейчас о человеческих отношениях, а не о бизнес-партнерстве. С этой стороной ее жизни я знакома мало.
– И все-таки Александр приехал.
– Это я пригласила его. По просьбе Виктора.
– Не согласовав с хозяйкой?
– Исходя из сложившихся обстоятельств. Виктор же дал мне адрес электронной почты брата.
– Остальные члены семьи были в курсе?
– Я сообщила им, что на Новый год мы ждем гостей из-за рубежа.
– Когда?
– Вчера.
– Для них это было неожиданностью?
– Не самой главной.
– Хотите сказать, что родственники были не в курсе того, как протекает болезнь Беллы Романовны? Это как-то… м-м-м… странно.
– Предварительно я встретилась с Виктором, старшим сыном Беллы. За три недели до Нового года. И все ему рассказала. Тогда-то и возникла идея вызвать Александра. Виктор попросил не сообщать ему о болезни матери.
– То есть, собираясь в Россию, тот ничего не знал?
– Нет. Оттого и приехал с невестой и приятелем. Хотел поскорее навести мосты, бедняга.
– А его спутников нельзя было отменить? Объяснить Александру, что лучше было бы приехать одному?
– Поздно было отменять. Нас поставили перед фактом.
– Вас?
– Меня и Виктора.
– Он приезжал сюда?
– Нет. Мы увиделись в городе. Сразу после визита к врачу, который последние полгода наблюдал Беллу.
– Я могу с ним связаться?
– Да, конечно. Я передам вам его координаты. Кубаев Федор Валентинович, один из лучших специалистов-неврологов. Накануне встречи мы получили результаты последней МРТ, и они оказались неутешительными. Атрофия коры головного мозга прогрессировала ускоренными темпами.
– А когда был поставлен диагноз?
– В середине лета. Но кое-какие симптомы… незначительные… возникли раньше.
– С середины лета семья пребывала в неведении?
– Белла отчаянно боролась с недугом. Пока могла. Она не хотела, чтобы семья видела ее в таком плачевном состоянии. Я получила четкие инструкции на этот счет.
– От нее?
– Да.
– Они были сформулированы в устной форме?
– Часть из них.
– Значит, есть еще и письменные указания?
– Да.
– Я могу взглянуть?
– Все хранится в банковской ячейке. И то, что там находится, касается не только меня. Не столько. Слава богу, Белла успела привести в порядок свои дела.
– Речь идет о завещании?
– В частности.
– Цифры на стикерах что-то означают?
– Где вы их нашли?
– В кармане покойной.
– Боюсь, что это та же история, что и со словами… Видите ли, Белла была блестящим математиком. Она легко множила в уме четырехзначные и пятизначные цифры.
– Здесь есть десятизначные…
– Десятизначные – как комбинация.
– И зачем она это делала?
– Привычка расслабляться. И в то же время держать себя в тонусе. Математический талант помог ей построить бизнес. Но перед болезнью оказался бессилен.
– Компанию унаследуют сыновья, как я понимаю?
– Я не видела завещания.
– А кто управлял ею в последнее время? Ведь такую вещь, как тяжелая болезнь главы корпорации, невозможно скрыть, не так ли?
– Ее заместитель, Юрий Дыховичный.
– Для человека, который занимается только домом, вы прекрасно осведомлены, Карина Габитовна.
– Еще и поэтому я предпочитаю термин «личный секретарь».
– Он был в курсе существующей проблемы?
– Да. Он приезжал сюда несколько раз в течение осени. Беседовал с Кубаевым на строго конфиденциальной основе. Он же готовит заседание совета директоров, где будет объявлено о том, что Белла Романовна покидает свой пост.
– Его до сих пор не провели?
– Это вопрос как-то связан со смертью Беллы?
– Просто интересуюсь.
– Вы должны понимать… «Норд-Вуд-Трейд» – ее детище. И долгие годы Белла была в нем единственной хозяйкой. Момент слишком деликатный, чтобы решать все кавалерийским наскоком.
– А конкуренты? Они существуют?
– Конкуренты существуют всегда. Как и возможность решать дела цивилизованно. Белла была сторонницей цивилизованного решения вопросов.
– Выходит, врагов у нее не было?
– Тех, кто хотел бы расправиться с ней?
– Да.
– Возможно, кто-то и хотел отодвинуть ее. Но не таким способом. Сейчас все-таки не девяностые.
– У вас есть предположения, кто бы мог совершить убийство?
– Нет.
– А кто мог отравить собак?
– Наверное, тот, кто выстрелил в Беллу. Ничего другого на ум не приходит.
– В доме есть оружие?
– У Степана Михайловича есть карабин «Сайга». Есть еще несколько охотничьих ружей… Покойный муж Беллы был заядлым охотником. Но они спрятаны в сейфе.
– У кого находятся ключи?
– У меня.
– Вы проверяли сейф после того, как… все произошло?
– Нет.
– Я видел большую ключницу не первом этаже, рядом со входом. Ключи хранятся в ней?
– Оружие всегда может выстрелить. Даже незаряженное. Даже спрятанное. Такими принципами руководствовалась Белла. До осени ключами от оружейного сейфа распоряжалась она. Они лежали здесь, в кабинете. В личном сейфе хозяйки.
– Ключи от сейфа лежали в сейфе?
– Не совсем понимаю вашу иронию, Борис Евгеньевич.
– Простите. Значит, теперь ключи у вас?
– С тех пор, как Белла Романовна потеряла возможность… хоть чем-то распоряжаться – да.
– Вы имеете доступ к личному сейфу Новиковой?
– Хотите взглянуть на него?
– Официальную выемку из сейфа произведет следственная группа. Вам знакома эта вещь?
– Конечно. Деталь от пазла.
– Как думаете, почему она оказалась в кармане убитой?
– А почему бы ей там не оказаться? В ее сейфе полно этого добра. Белла собирала пазлы. Пыталась собирать. Еще один способ борьбы с болезнью. Пока разум не отказал ей окончательно, она сопротивлялась. Искала разные варианты. Пазлы – один из них.
– Это рекомендации врача? Или ее личная инициатива?
– Рекомендации. Инициатива. Мы перепробовали все.
– Но даже не удосужились поставить в известность семью.
– Я следовала ее указаниям. В конце концов, деньги мне платит она, а не ее сыновья. Когда ситуация стала совсем безнадежной, я сообщила Виктору. Кажется, я говорила вам…
– Меня интересуют подробности разговора.
– Пожалуйста. Он приехал в клинику к Кубаеву. Переговорил с ним, ознакомился с результатами анализов, увидел Беллу…
– И?..
– Реакция была сдержанной. Он не был ни подавлен, ни особо расстроен. Мне кажется, он так до конца не поверил в произошедшее.
– Что было дальше?
– Кубаев предложил хороший диспансер с проживанием и полным медицинским сопровождением. За плату, разумеется. Ведь недалек тот день, когда Белла перестанет сама себя обслуживать. И это было бы лучшим решением проблемы. Так он сказал.
– Виктор согласился?
– Ему нужно было посоветоваться с братом. Таков был ответ. Мы договорились созвониться в самое ближайшее время. Но он не позвонил.
– Как он это объяснил, когда приехал?
– Никак.
– Вас это не удивило?
– У меня слишком много дел, чтобы удивляться.
– Как я понимаю, вопрос с диспансером так и не был решен?
– Вы обращаетесь не по адресу. Спросите об этом Виктора.
– Обязательно. Когда он найдется.
– Я наняла сиделку. Опять же по рекомендации Кубаева. Она прекрасный специалист и очень нам помогла. К сожалению, вчера утром она уехала, еще до снегопада – праздновать Новый год с семьей. Должна вернуться сегодня к вечеру. Я уже позвонила ей. Сказала, что возвращаться не обязательно, а в течение недели можно получить расчет.