Хольст и модель 1145 ловят такси.
– Повезло вам с ней, мистер, – говорит молодой водитель.
Хольст смотрит на него и знает, что хьюмеры делают это друг с другом почти так же, как люди, по крайней мере, пытаются делать, как люди…
Но Кит не выходит из головы. Вернее, ее смерть. Мог ли Хольст спасти ее? Возможно, да, но это бы убило ребенка в ее чреве. Убило плод, который уже наполовину был машиной. Что стоит жизнь человека в сравнении с жизнью хьюмера в мире, где всем управляют машины? Алтарь будущего не вспомнит прежних жертв. Механизм запущен. Кит была первой. Поэтому Милт нашел Ферри. Еще один гений отстроит новую лабораторию. Более совершенную, более продуманную. Он заложит фундамент, на котором Милт создаст небоскреб своих экспериментов. Уже почти создал…
Хольст вызывает лифт. Модель 1145 обнимает его. Ему нравится ее лицо, ее тело. Не может не нравиться, потому что все это еще создавал он. Они поднимаются в его квартиру. Теперь все уже намного проще. Хьюмер доверяет ему. Идет за ним. Хочет его. Не как человек, а как машина, которая должна хотеть того, кто был так нежен и заботлив. Хольст целует ее в губы. Чувствует вкус солода. Еще пара слов. Пара прикосновений. Это как игра в рулетку – повезет или нет, шлюха или скромница, бурная ночь или примитивный секс. Ему везет. Пальцы путаются в светлых волосах. Он стоит, запрокинув голову, и ни о чем не думает. Это всего лишь плата за его гениальность. Мир, которому он нужен. Девушка поднимается с колен. Шепчет на ухо что-то неприличное.
– Вот как? – говорит Хольст.
Она кивает.
– Все что захочешь.
– Все что захочу?
– Все что захочешь…
* * *Ночь. Ферри лежит в кровати. Сон тихо подкрадывается, наступает на пятки, выдает свое присутствие и спешно отступает обратно в страну грез. Снова и снова. «Неужели Жули действительно спит с Бартоном? – думает Ферри. – Это потрясение. Огромное потрясение. Ведь она так красива, а он… А ему плевать. Всегда и на всех, – Ферри вздыхает. Тяжело. Устало. – Нет. Бартон недостоин Жули. Ей нужен тот, кто станет заботиться о ней. Любить ее. Ласкать…»
Сон наконец-то забирает Ферри в свое царство. Тащит с бешеной скоростью меж заснеженных деревьев. Где-то далеко мелькают горы: огромные и монолитные, покрытые вековым льдом. Холодный ветер свистит в ушах.
– Чего ты хочешь? – спрашивает он Ферри голосом доктора Милта. – Чего ты хочешь?
– Не знаю, – говорит Ферри. – Может быть, Жули?
– Жули? – ветер смеется. Доктор Милт смеется. – Тогда посмотри вниз, Ферри.
– Я слишком высоко.
– Ну, это можно исправить, – говорит ветер, и хватка сна ослабевает.
Ферри падает. Летит, чувствуя, как сжимается все его естество… Костер. Он плавит снег, обнажая зеленеющую под ним траву. Его жар согревает Ферри. Заставляет подняться. Жули сидит напротив и улыбается. Ноги ее поджаты к груди. Одежды нет. Лишь желто-красные языки пламени скрывают от Ферри то, что он хотел бы увидеть.
– Тебе не холодно? – спрашивает он.
– Нет, – говорит Жули. Рыжие локоны спадают на раскрасневшиеся от жара костра щеки.
– Я люблю тебя, – говорит Ферри.
Жули смеется. Звонко, задорно. Ферри смотрит в ее зеленые глаза и молчит. Почему Бартон? Почему женщины всегда выбирают его?
– Ты правда хочешь знать? – спрашивает Жули.
Ферри вздрагивает. Весь мир вздрагивает. И нет ни костра, ни снега, ни гор, ни зеленой травы. Все катится в небытие. Сгорает. Превращается в пепел, падая в объятия мрака.
– Жули!
– Я здесь, Ферри.
Густая ночь становится водой, в которой Ферри плывет на женский голос.
– Я хочу тебя, Жули!
– Я знаю, Ферри.
– Я хочу тебя.
Он натыкается на что-то мягкое и теплое. Открывает глаза и видит свою жену.
– Кто она? – доносится сквозь пелену сна требовательный вопрос. Ферри молчит. – Я спрашиваю, кто такая Жули?!
– Это всего лишь сон… – бормочет Ферри.
Жена отворачивается от него. Он смотрит на ее спину и все еще слышит в голове голос Жули: «Я здесь, Ферри».
Он встает с кровати и подходит к окну. Снятся ли подобные сны Бартону? Наверное, нет. Наверное, ему вообще ничего не снится. Он давно превратился в кусок льда, как и вся эта планета. Никаких чувств. Никаких эмоций. Только инстинкты. Да и было ли что-то по-другому?! Иначе как он смог бы продержаться здесь так долго?! Ведь вся эта планета способна свести с ума любого, кто откажется подчиняться ее правилам.
– Почему ты не спишь? – спрашивает жена.
Она стоит за спиной Ферри, заставляя его вздрогнуть, но на этот раз мир не исчезает, как во сне. Наоборот. Он становится более реальным. Холодный, заснеженный мир.
– Я хочу уехать, – говорит Ферри. – Бросить все и вернуться на родную планету.
– А как же твой проект?
– К черту проект. К черту всю эту жизнь!
– Это из-за нее, да? Из-за той женщины, которая снится тебе? Поэтому ты хочешь сбежать?
– Нет.
– Я тебе не верю.
– Думаешь, я такой же, как Бартон?
– Ты никогда не станешь таким, как Бартон.
– Поэтому я и хочу уехать, – Ферри оборачивается и смотрит на жену, но она молчит. – Бросить все и уехать, – говорит он и снова смотрит за окно.
* * *– Я что, похожа на шлюху? – спрашивает Жули доктора Милта.
– Нет, – говорит он. – Но запомните, найти хорошего историка для меня намного проще, чем найти талантливого инженера.
– Так все дело в этом? – Жули вспоминает Бартона, вернее, неизменный стакан водки в его руке. – Вам во что бы то ни стало нужно, чтобы Ферри закончил проект?
– Да.
– Почему бы тогда не заставить его сделать это?
– Потому что он – гений, мадам Жули. А как показывает мой опыт, ни один гений не станет творить из-под палки. Им нужна муза. И в данной ситуации музой для Ферри станете вы.
– Я так понимаю, вы все решили, доктор Милт?
– Нет. Решать должен не я, а вы. Как я уже говорил, гениев нельзя принуждать.
– Так вы считаете меня гением?
– Иначе вас бы здесь не было.
– И тем не менее заставляете лечь в постель с Ферри?
– Предлагаю.
– И как, по-вашему, я должна реагировать на это?
– Как женщина. Как мудрая женщина, – доктор Милт улыбается. – Отнеситесь к этому как к супружескому долгу.
– Я не была замужем.
– Значит, у вас есть шанс потренироваться.
– Не думаю, что у меня получится.
– Вы же историк. Скажите, сколько подобных сюжетов вы знаете?
– Много.
– Ну так станьте одним из них. Ненадолго. На пару месяцев. Кому, как не вам, знать, насколько сильно поступки мужчин зависят от женщин, которые рядом с ними.
– У Ферри есть жена.
– Всего лишь хьюмер, мадам Жули. Она наблюдает за ним и сообщает обо всем, что с ним происходит.
– Он знает об этом?
– Нет. И не нужно ему знать.
– Я историк, доктор Милт.
– В таком случае напишите об этом… Думаю, спустя годы найдется много желающих узнать подобную историю.
– Но не сейчас…
– Вы же понимаете, проект Ферри должен быть закончен.
– Как и мои истории.
– Истории живут вечно, мадам Жули. Они как звезды на небе – большинство из них уже мертвы, но мы все еще видим их свет.
– Пожалуй, вы правы.
– Так мы понимаем друг друга?
– Да, доктор Милт. Думаю, да…
* * *– Это самая прекрасная ночь в моей жизни, – признается Ферри, целуя Жули в губы.
Она обнимает его, прижимая к своей груди. «Всего лишь лед», – звенит в голове голос Бартона.
– Я хочу, чтобы ты бросила его, – говорит Ферри. – Бросила и осталась со мной.
– А как же жена?
– К черту жену! К черту детей! Мы улетим с этой планеты на мою родину, и нас никогда не найдут!
– Я не могу, Ферри. У меня здесь работа, к тому же… Черт возьми! У меня здесь целая жизнь!
– Значит, я улечу один, – он мрачнеет, садится в кровати и закуривает. – Мне осточертела вся эта планета. Я никому не нужен здесь. Лишь мои способности. Даже ты…
– А что я?
– Порой мне кажется, что мы спим вместе, обнимаем друг друга, целуем, а ты лежишь и думаешь о Бартоне.
– Это не так.
– Почему тогда ты не хочешь улететь со мной?
– Потому что это глупо, Ферри. Жизнь везде одинакова. Что на этой, что на другой планете.
– Нет.
– Посмотри на меня. Видишь? Я буду точно такой же везде.
– Я не могу, Ферри. У меня здесь работа, к тому же… Черт возьми! У меня здесь целая жизнь!
– Значит, я улечу один, – он мрачнеет, садится в кровати и закуривает. – Мне осточертела вся эта планета. Я никому не нужен здесь. Лишь мои способности. Даже ты…
– А что я?
– Порой мне кажется, что мы спим вместе, обнимаем друг друга, целуем, а ты лежишь и думаешь о Бартоне.
– Это не так.
– Почему тогда ты не хочешь улететь со мной?
– Потому что это глупо, Ферри. Жизнь везде одинакова. Что на этой, что на другой планете.
– Нет.
– Посмотри на меня. Видишь? Я буду точно такой же везде.
– Я знаю.
– Тогда зачем пытаться бежать? Знаешь, как говорят: перекати-поле никогда не обрастет мхом. Ты можешь остаться здесь, где ты нужен, где тебя ценят.
– С тобой?
– Ну я же в твоей постели.
– Я имею в виду не это.
– Я понимаю, – Жули обнимает его за плечи. – Положи, пожалуйста, сигарету.
– Зачем?
– Я хочу, чтобы ты меня обнял, – она закрывает глаза и ищет своими губами его губы. – Скажи, что любишь меня.
– Я люблю тебя, Жули.
– Скажи, что хочешь меня.
– Я хочу тебя.
– Так чего ты ждешь, Ферри? Чего ты ждешь?
И где-то далеко, в голове, звенит лед в стакане Бартона. Звенит и тает, разбавляя водку водой… «Мы с тобой оба лжецы, Бартон, – думает Жули. – Ты и я. Ты и я…»
* * *Билет. Жена находит его во внутреннем кармане пальто и разрывает на части.
– А мне плевать, – говорит Ферри. – Я все равно уже никуда не лечу.
Он ждет скандала, но скандала нет. Жизнь продолжается, словно и не было его минутных слабостей.
– Скажи, – говорит он Хольсту. – Тот комплекс, который я строю, что там будет?
– Зачем тебе?
– Затем, что мы друзья, черт возьми!
– Тебя действительно это заботит?
– Я ведь живу на этой планете, разве я не имею права знать?!
– Знаешь, Ферри, иногда от правды становится только хуже.
– Я так и думал, – он заказывает двойную водку со льдом. Но алкоголь не помогает. Никогда не помогает.
– В этом, похоже, талантлив только я! – смеется Бартон, открывая ему дверь.
– Не смей прикасаться ко мне! – шипит Ферри.
– Хорошо. Хорошо, – Бартон забавляется над ним, словно терпеливый родитель, наблюдающий за первыми шагами младенца.
– Нам надо поговорить, – заявляет Ферри.
– О Жули?
– Да. Я хочу, чтобы ты оставил ее. Навсегда. Понимаешь? Иначе я приду и убью тебя.
– Пожалуй, стоит прислушаться, – улыбается Бартон. – Не хочешь зайти и чего-нибудь выпить? Ну, в знак примирения или…
– Я все сказал! – Ферри тыкает ему в грудь указательным пальцем. – И знаешь что, Бартон? Ты – жалок! – он сплевывает себе под ноги и уходит.
– На кой черт ты приглашал его в дом?! – набрасывается на Бартона Жули, когда он закрывает дверь. – Нравится издеваться надо мной?
– Да брось ты. Он просто неудачник. Чего ты так переживаешь?
– В чем-то он намного лучше тебя, Бартон!
– Тогда почему же ты здесь, а не там? Хочешь поменять все местами? Думаешь, я приду и буду угрожать ему из-за тебя?
– Вот поэтому он и лучше.
– Всего лишь женский треп.
– Хочешь, чтобы я ушла.
– Мне наплевать.
– Знаешь, Бартон… Говорят, найти любовь – очень трудно. Потерять и найти вновь – практически невозможно… Скажи, ты ведь любил ее, да? Жену доктора Милта.
– Пожалуй, тебе лучше уйти.
– Вот видишь, – Жули улыбается. – У каждого из нас есть свои слабости, Бартон.
– Я сказал: уходи!
– У каждого из нас! – Жули смеется, хватает с вешалки пальто и выбегает на улицу.
Ферри стоит, прижавшись к фонарному столбу, и пытается прикурить.
– Тебе помочь? – спрашивает Жули, доставая зажигалку.
Он кивает.
– Пальцы совсем замерзли.
– Вот, – она подносит горящую зажигалку к его сигарете. – Так лучше?
– Да.
– Пойдем, – Жули обнимает его. – Тебе нужен горячий душ и чашка крепкого чая.
Она оборачивается и смотрит на темные окна Бартона, в которых никого нет. Никогда нет.
* * *– Вы свободны от своих обязательств, мадам Жули, – говорит доктор Милт. – Проект Ферри закончен, и я не вижу больше причин обременять вас.
– Вот как? – она улыбается. – И что теперь с ним будет?
– Вас это заботит?
– Ну я же историк.
– Что ж… В таком случае, надеюсь, что в его светлой голове появится еще что-нибудь гениальное, иначе…
– Иначе что, доктор?
– Иначе он станет безработным. Здесь. На этой планете.
– Не проще ли его просто отпустить?
– Отпустить? Мадам Жули, боюсь, вы не понимаете всю серьезность проделанной им работы и уровня доверия, которое было выделено ему.
– Понимаю. Мне тоже это грозит?
– Все зависит от того, насколько правдивой будет ваша история.
– Я постараюсь сохранить за собой право выбора.
– Мне нравится ход ваших мыслей, мадам Жули.
– И все?
– Вы спрашиваете меня как женщина?
– Не знаю, – Жули пожимает плечами. – У вас же когда-то была жена, доктор Милт?
– Да.
– И что вы чувствовали?
– Я пытался любить ее. Заботиться о ней… Но ничего не вышло.
– Может быть, дело было не в вас?
– Вы так думаете?
– Да. У нас, людей, подобное часто бывает. Мы просто не подходим друг другу, и никакие старания и ухищрения не имеют значения. Мы можем спать в одной кровати и пить из одного стакана, но внутри всегда оставаться чужими. И это сильнее здравого смысла и привязанности. И хорошо, если оба партнера понимают это, но зачастую один из них слепо влюблен, а другой бескорыстно добр, отказываясь принимать действительность.
– Так вы считаете, я недостаточно искал? – спрашивает доктор Милт.
– Я ничего не считаю, – говорит Жули. – Считать должны вы. В моем праве лишь… – она смолкает и ищет взглядом свой стакан.
– Я вас правильно понимаю? – спрашивает доктор Милт. – Вы предлагаете мне попробовать еще раз? С вами?
– А вы против?
– Нет.
– Посмотрите на меня и скажите, что чувствуете.
– Жули, я…
– Тогда к черту все это. Просто выключите свет и давайте сделаем то, что люди обычно делают в подобных ситуациях, а после уже будем решать. После…
* * *Хольст смотрит на своего друга и говорит, что они ошиблись.
– Ошиблись в чем? – спрашивает Ферри.
– В том, что Жули спит с Бартоном.
– А разве нет?
– Нет. Во всяком случае, уже нет, – Хольст смотрит на Ферри, и тот сжимается под его пристальным взглядом.
– Я тут ни при чем!
– Да куда тебе! – Хольст хлопает друга по плечу. – Пей пиво и нянчи детей, а Жули оставь тем, кто ее достоин! – он понижает голос до шепота и рассказывает про доктора Милта. Ферри молчит. Курит и молчит. – Что с тобой? – спрашивает Хольст. – Какая-нибудь новая идея?
– Да какие тут идеи?!
– А зря! Тебе обязательно нужно придумать что-нибудь новое и заняться делом.
– Ты так думаешь?
– Ну конечно! Комплекс, который ты создал, – шедевр, но пойми, ничто в этом мире не стоит на месте! Нужно двигаться, Ферри! Двигаться вперед!
Они расходятся спустя два часа. Такси везет Ферри домой. Он думает о новом проекте. Ничего конкретного, лишь грандиозные планы, запах успеха и звуки фанфар, которые трубят в его честь. И даже Жули отходит на второй план. Он – инженер, строитель, и он должен творить, а не влюбляться! Да, именно так он и поступит. Придет к доктору Милту и расскажет о своих грандиозных планах. Он заполонит города своими шедеврами. И они будут настолько гениальны, что восхищаться ими станут не только приезжие туристы, но и сами хьюмеры. И Жули придется написать об этом. Написать и пожалеть о своем выборе, но ему будет плевать. Даже если она вернется к нему и попросит прощения, он лишь пообещает подумать. И никаких больше встреч. Никакого секса на нейтральной территории. Все это – мусор, иллюзия. Нужно жить настоящим, а в настоящем есть только он и его талант, который никогда не предаст, никогда не причинит боль…
Ферри открывает дверь. Заходит домой. Дети встречают его веселым гвалтом. Он обнимает их, продолжая думать о своих будущих творениях. Жена что-то готовит на кухне. Ферри рассказывает ей о своих планах. Она улыбается и говорит, что все это очень интересно. Бекон остывает в тарелках. На десерт блинчики и варенье. Ферри все еще верит. Заставляет себя верить.