Настоящий расцвет ее правления пришелся на середину 1870-х гг., когда к власти пришел лидер консервативной партии Бенджамин Дизраэли. Этот человек, впервые ставший главой консерваторов еще в 1868 г., занимал особое место в судьбе Виктории. 64-летний премьер-министр покорил королеву своими почтительными высказываниями о покойном Альберте. Дизраэли увидел в Виктории не только государыню, но и страдающую женщину. Он стал тем человеком, благодаря которому королева смогла прийти в себя после смерти мужа и покончить с затворничеством. Дизраэли информировал ее обо всем, что происходило в кабинете министров, а она, в свою очередь, обеспечивала ему «желанный ореол особой близости к трону». В начале своего второго премьерства (1874–1880 гг.) он добился контроля Великобритании над Суэцким каналом и преподнес государыне это удачное приобретение как личный подарок. При его непосредственном содействии был также принят парламентский билль о присвоении королеве Виктории титула императрицы Индии. Дизраэли, который не мог гордиться знатным происхождением, в знак благодарности получил от нее титул графа.
Помимо него были и другие мужчины, добившиеся особой благосклонности королевы и сыгравшие в ее жизни немалую роль. Отношения королевы с ее слугой и доверенным лицом, шотландцем Джоном Брауном, впрочем, как и вся ее личная жизнь в период вдовства, окутаны тайной. При дворе говорили, что Браун мог без стука входить в спальню королевы и оставаться там в течение многих часов. Не исключали возможности, что Викторию и ее слугу связывали не только любовные отношения, но и узы тайного брака. Были и такие, которые объясняли происходящее тем, что Браун – медиум и с его помощью королева общалась с духом принца Альберта. Когда Джон умер от рожистого воспаления, в память о нем Виктория заказала статую шотландца в национальном костюме.
В 1887 и 1897 гг. в Англии состоялись пышные торжества по случаю золотого и бриллиантового юбилея королевы – пятидесятилетия и шестидесятилетия ее царствования. Авторитет Виктории как конституционного монарха в стране неуклонно возрастал, хотя реальной власти у нее становилось все меньше. Подданные по-прежнему почитали свою государыню, а покушения на ее жизнь вызывали еще большие взрывы народной любви. Первое из них произошло в 1840 г., тогда от выстрела преступника королеву спас принц Альберт, второе – в 1872 г., на этот раз Виктория спаслась благодаря слуге Джону Брауну. Впоследствии в государыню стреляли еще четыре раза, и последнее покушение в марте 1882 г. было особенно опасным. Но тогда на железнодорожном вокзале Виндзора мальчик, ученик Итонского колледжа, успел ударить зонтиком преступника, целившегося в королеву из пистолета.
Виктория старела, в 70-летнем возрасте она начала слепнуть от катаракты, из-за больных ног ей было тяжело самостоятельно передвигаться. Но королева все так же продолжала царствовать в том мире, который всегда безраздельно принадлежал ей – в своей семье. Все ее дети, кроме дочери Луизы, имели наследников. Не без участия Виктории многие ее внуки породнились с представителями королевских домов Европы, в том числе и России (свою любимую внучку Алису она отдала замуж за наследника Российской короны Николая, и та стала последней русской императрицей Александрой Федоровной). Недаром Викторию называли бабушкой европейских монархов.
В последние годы жизни королева продолжала заниматься делами государства, хотя ее силы были уже на исходе. Превозмогая свои немощи, она ездила по стране, выступая перед войсками, принимавшими участие в англо-бурской войне. Но в 1900 г. здоровье королевы ухудшилось, она уже не могла читать бумаги без посторонней помощи. К ее физическим страданиям прибавились душевные, вызванные известием о смерти сына Альфреда и неизлечимой болезни дочери Викки. «Снова и снова удары судьбы и непредвиденные потери заставляют меня рыдать», – записала она в своем дневнике.
Королева Виктория умерла после непродолжительной болезни 22 января 1901 г. Ее кончина не была неожиданностью для народа, но тем не менее миллионам подданных казалось, будто смерть королевы на рубеже столетий влечет за собой мировую катастрофу. Это и неудивительно, ведь для многих англичан Виктория была «вечной» государыней – других за свою долгую жизнь они не знали. «Казалось, что колонна, державшая небосвод, обрушилась», – писал о тех днях британский поэт Р. Бридже. Согласно завещанию, Викторию хоронили по воинскому обряду. На дне ее гроба лежали алебастровый слепок с руки принца Альберта и его стеганый халат, рядом с ними – фотография слуги Джона Брауна и прядь его волос. Королева уносила в небытие тайны своей личной жизни…
«В Британии и не столь значительно в большей части Ирландии, – писал английский историк Д. Кэннедайн, – Виктория олицетворяла собой образ матери нации, нравственного идеала, возвышающегося над грубой повседневностью; в международном плане она стала имперским матриархом, который с материнской заботой председательствовал над более великой британской семьей, раскинувшейся на двух полушариях». Наследникам английской короны Виктория оставила устойчивый трон, и у тех были все основания благодарить ее за предприимчивость, рачительность и те богатства, которые она подарила царствующему британскому дому. В памяти же своего народа эта государыня навсегда осталась монархом, период правления которого стал одной из ярчайших страниц истории Англии. Королева Виктория по праву принадлежит к числу тех немногих правительниц, кого не только любили и ценили современники, но и кому историки никогда не отказывали в уважении.
МЕИР ГОЛДА
Настоящее имя – Голди Мабовитц-Меерсон
(род. в 1898 г. – ум. в 1978 г.)
Первый израильский посол в Советском Союзе. Премьер-министр Израиля, ставшая «матерью еврейской нации».
Она была дочерью плотника из Киева – и премьером израильского государства. Она закупала оружие и хорошо разбиралась в нем – и сажала деревья в пустыне. Создавая и защищая маленькую страну для своего народа, она стала легендой. Ее звали Голда Меир. Она была одной из первых в мире женщин, достигших положения главы правительства. До нее лишь на Цейлоне и в Индии государство возглавляли женщины – Сиримаво Бандаранаике и Индира Ганди.
Голди родилась 3 мая 1898 г. в Киеве, где ее отец Моше Ицхак Мабовитц работал столяром. В ее детстве «радостных или хотя бы приятных моментов было очень мало». Эпизоды, которые она помнила, были связаны с мучительной нуждой, в которой жила ее семья, бедностью, голодом, холодом и страхом погромов. В 8-летнем возрасте Голди с матерью, Блюмой, переехала в США, куда тремя годами раньше уехал отец, чтобы начать новую жизнь. Они обосновались в Милуоки, штат Висконсин, в самом бедном еврейском квартале города. Моше получал нищенскую зарплату, выполняя строительные работы, а Блюма открыла небольшую бакалейную лавку.
Закончив начальную школу в 14 лет, Голди собиралась поступить в среднюю школу и стать учительницей. Но родители хотели поскорее отдать ее замуж. Тогда она уехала к старшей сестре в Денвер, штат Колорадо, квартира которой была чем-то вроде центра для еврейских анархистов, социалистов и сионистов. Здесь девушка впервые услышала о национальном очаге для евреев, который они хотели создать в Палестине. Долгие ночные споры сыграли большую роль в формировании ее убеждений. Но пребывание в Денвере имело и другие последствия. Среди молодых людей, часто бывавших в доме, одним из самых привлекательных был тихий Моррис Меерсон, водивший девушку на лекции по литературе, истории и философии.
Вскоре Голди поссорилась с сестрой и ушла из ее дома. В 16-летнем возрасте она устроилась в магазин, где шили юбки на заказ. Так прошло около года, пока не пришло письмо от отца: «Если тебе дорога жизнь матери, ты должна немедленно вернуться домой». Вернувшись в Милуоки, Голди окончила среднюю школу и поступила в колледж для учителей, где начала изучать педагогику и стала активисткой в различных еврейских организациях. Сионизм наполнял ее жизнь и сознание. Она не сомневалась в том, что ее место в Палестине.
В декабре 1917 г. Голди и Моррис поженились, а весной 1921 г., продав все свое имущество, отправились к берегам «земли обетованной». Добравшись до Тель-Авива, они подали заявление в колхоз (кибуц) с поэтическим названием «Божьи просторы», а Голди даже взяла себе новое имя – Голда («золотая»), подчеркнув этим начало новой жизни. Позднее она вспоминала, как наслаждалась тем, что находилась среди людей, разделявших ее общественно-политические взгляды. Но Моррису было не по себе: ужасный климат, малярия, плохая пища, работа в поле – все это оказалось для него слишком тяжело, и ради мужа Голда согласилась оставить кибуц.
В декабре 1917 г. Голди и Моррис поженились, а весной 1921 г., продав все свое имущество, отправились к берегам «земли обетованной». Добравшись до Тель-Авива, они подали заявление в колхоз (кибуц) с поэтическим названием «Божьи просторы», а Голди даже взяла себе новое имя – Голда («золотая»), подчеркнув этим начало новой жизни. Позднее она вспоминала, как наслаждалась тем, что находилась среди людей, разделявших ее общественно-политические взгляды. Но Моррису было не по себе: ужасный климат, малярия, плохая пища, работа в поле – все это оказалось для него слишком тяжело, и ради мужа Голда согласилась оставить кибуц.
Муж получил плохо оплачиваемую работу бухгалтера в Иерусалиме. Они нашли маленький домик из двух комнат, без электричества, так что готовить приходилось на примусе в сарае. Их первенец Менахем появился на свет в 1924 г., а спустя два года родилась дочка Сарра. Чтобы платить за дом, Голда брала в стирку белье, которое стирала в корыте, нагревая воду во дворе.
Ее стремление к общественной работе нашло выход в 1928 г., когда она возглавила женский отдел Всеобщей федерации трудящихся. Вскоре все увидели, что Голда прекрасный организатор и оратор. К тому же ей пригодилось знание английского языка, на котором она говорила без акцента. В 1932 г. на два года Голда отправилась в США, чтобы подлечить дочь, у которой было обнаружено заболевание почек. Все это время ее муж оставался в Палестине. После возвращения Голда была назначена руководителем политического отдела федерации в Тель-Авиве, а Моррис работал в конторе фирмы «Шелл Ойл» в Хайфе и навещал семью по субботам.
В первой половине 30-х гг. в Палестину, где рынок труда не был готов к принятию огромного количества людей, хлынули еврейские беженцы из Германии. Тогда же была предпринята попытка разрешения этой проблемы на международной конференции, проходившей во Франции. Практические результаты ее были ничтожны, так как каждая из 31 стран-участниц нашла важные причины для того, чтобы не открывать двери иммигрантам. Голда в очередной раз убедилась в том, что ее народу необходимо свое собственное государство.
В ноябре 1947 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла план раздела Палестины на две части, а в мае следующего года на карте мира появилась новая страна – Израиль. Голда была единственной женщиной среди политиков, подписавших Декларацию независимости: «Глаза мои наполнились слезами, руки дрожали. Мы сделали еврейское государство реальностью, и я дожила до этого дня». Многие ее соратники говорили позднее: «Если Бен-Гурион – отец Израиля, то Голда – его мать».
Через месяц после этого события она была назначена послом в СССР. Так спустя 42 года после того, как Голда покинула Россию, она вернулась туда в качестве представителя еврейского государства. Ей было не интересно заниматься рутинной дипломатической работой, но это продолжалось недолго – всего 7 месяцев. В начале 1949 г. она была заочно избрана в первый кнессет и вернулась, чтобы занять должность министра труда в правительстве Бен-Гуриона.
Новая работа оказалась не из легких. Иммигранты стекались в маленькое, охваченное войной государство и размещались в палатках. Их надо было обеспечить всем необходимым, но продуктов питания, стройматериалов, оборудования, денег хронически не хватало. Министру труда пришлось выехать на сбор средств в США, Европу и Латинскую Америку. На этом посту Голда полностью могла проявить свою заботу о людях. Вспоминая те годы, она признавалась, «что это был наиболее плодотворный период в ее жизни».
С 1956 г. в течение 9 лет Голда исполняла обязанности министра иностранных дел. К этому времени она изменила свою фамилию Меерсон на еврейское имя Меир (в переводе с иврита – «озаряющая»). И к моменту своего избрания четвертым премьер-министром Израиля у нее было более 45 лет политического опыта: «Я поняла, что мне придется принимать решения, от которых будет зависеть жизнь миллионов людей. Однако на размышления времени не было, и раздумья о пути, который довел меня из Киева до кабинета премьера, надо было отложить на потом».
Это был период жестокого, но разумного правления. Соглашение о прекращении огня с арабской стороной было заключено, но на границах часто возникали конфликты. Правительство Израиля поддерживало боеспособность страны, искало пути мирного урегулирования.
В октябре 1973 г. женская интуиция подсказывала Голде – что-то не в порядке. Ее советники и члены кабинета уверяли: «Не беспокойтесь, войны не будет». Позже Меир вспоминала: «Я должна была прислушаться к голосу своего сердца и объявить мобилизацию. Я уже тогда знала, что должна была так поступить, и мне предстоит прожить с этим ужасным знанием всю оставшуюся жизнь». Трагедия унесла 2,5 тыс. жизней, многие из которых могли бы быть спасены, если бы кабинет поверил в силу предвидения Голды.
Во время этой войны ей было далеко за семьдесят, но она никогда не покидала офис более чем на час. На пятый день конфликта, когда израильская армия несла потери и казалось, что разгром близок, она позвонила госсекретарю США Генри Киссинджеру среди ночи, заявив его помощнику: «Меня не заботит, который теперь час. Нам нужна помощь сегодня, потому что завтра может быть слишком поздно». Сила и уверенность Голды сделали свое дело: американский воздушный мост заработал как раз вовремя, чтобы спасти нацию.
Она ушла в отставку 10 апреля 1974 г. после пяти бурных лет работы в должности премьер-министра. В Палестине было 80 тыс. евреев, когда она приехала сюда в 1921 г., и 3 млн, когда она покинула свой кабинет. В своем прощальном заявлении Меир сформулировала концепцию выживания страны с позиций силы и агрессии: «Если Израиль не будет сильным, то не будет мира». Она могла бы сказать: «Если женщина не сильна и не уверена, то она не добьется власти». В этом выразилась бы сущность этой энергичной и властной женщины.
Голда никогда не требовала от народа верности себе лично, призывая лишь сохранять идеалы, в которые верила сама. Она не признавала никаких компромиссов. Мир для нее делился на черное и белое, а любой, кто не принимал ее мировоззрения, становился противником.
В личной жизни она никогда не была одинокой. Меир дружила с блестящим оратором Залманом Шазаром, который был ее наставником и любовником. Они путешествовали по всему миру в 30-е гг., и Шазар обещал развестись с женой и жениться на Голде, но так и не сдержал своего слова. И все же этот динамичный лидер, без сомнения, был тем мужчиной, который оказал на нее наибольшее влияние. Именно он стал тем президентом Израиля, который привел ее к присяге в качестве премьер-министра в 1969 г. Их отношения были началом большого количества подобных связей, что дало повод завистникам называть ее «Голда-матрац».
Интимные отношения связывали Меир со многими великими мужчинами в сионистском движении. Давид Бен-Гурион, Давид Ремез, Берт Кацнельсон, Залман Аранн и Генри Ментор были самыми выдающимися личностями, с которыми она работала и развлекалась на разных ступеньках своей карьеры. Все они помогли ей в продвижении на вершину.
В действиях Меир не было злого умысла. Просто эта страстная женщина жила естественно, так, как она видела и чувствовала. В ней было столько неудержимой энергии, что некогда было останавливаться, чтобы побеспокоиться о тех, кто уходил. Сама Голда признавала для себя первенство карьеры перед семьей: «Я знаю, что мои дети, когда были маленькими, много страдали по моей вине».
Меир была очень сильной, но простой женщиной. Будучи избранной на высший пост своего государства, она говорила: «Я была ошеломлена. Я никогда не рассчитывала стать премьер-министром. Я вообще никогда ни на что не рассчитывала. Я планировала, что поеду в Палестину, стану активным участником лейбористского движения». Единственным Богом Голды был сионизм, мир, в котором у еврейского народа был бы свой дом. Делом ее жизни стало создание такого дома.
Она умерла 8 декабря 1978 г. и была похоронена в Иерусалиме. Сегодня с уверенностью можно сказать, что нынешний облик Израиля сформирован не в последнюю очередь женщиной по имени Голда…
ЦЫСИ (ЦЫ СИ)
(род. в 1835 г. – ум. в 1908 г.)
Маньчжурская императрица, фактически правившая Китаем на протяжении 47 лет. Бывшая наложница и вторая жена императора Сяньфэна, регентша при малолетнем сыне Тунчжи и племяннике Гуансюе. Беспощадно подавляла народные движения, отличалась консерватизмом, развращенностью, крайней подозрительностью и жестокостью.
Когда приближенные последней китайской императрицы Цыси, прозванной Драконом, собрались в комнате, где она готовилась отправиться в «мир теней», она была уже одета в «одеяние долголетия» и короткий жакет с золотыми вышивками. Соблюдая древние обычаи, ее попросили сказать последнее напутственное слово. Напрягая слабеющие силы, умирающая тихо произнесла: «Никогда не допускайте женщину к верховной власти».