– …Что-то вроде исповеди?
– Нет. Мне было бы легче, если бы я все оставила в секрете.
– Тогда зачем?
– П о т о м у ч т о э т о п о м о ж е т т е б е.
Я нахмурил брови.
– Это поможет мне? Что «это»?
– Подробности, как я создала эту ситуацию, – они тебе помогут.
Ничего не понимаю. Я ведь скоро умру, так? Что мне может помочь, что не может – это все уже не имеет значения.
Но Юри-сан не стала вдаваться в дальнейшее описание своих мотивов и принялась рассказывать.
– Я стала думать о том, как выжить, сразу, как только очутилась в «Битве за трон».
Ее голос дрожал. Похоже, она действительно не хотела об этом говорить.
– Я боялась за свою жизнь, и одновременно я думала, как повысить мои шансы спастись. Проще говоря, я с самого начала собиралась выиграть эту игру на выживание. Я решила, что в первую очередь мне надо сделать всех моими союзниками, по крайней мере пока.
Особенно я хотела иметь на своей стороне [Революционера] и [Колдуна]. Поэтому я хотела выяснить, у кого какой [класс]. Для этого я собиралась предложить всем раскрыть свои [классы]. Но, к моему удивлению, Омине-сан меня опередил.
– Ты хотела иметь на своей стороне [Революционера] и [Колдуна]…
– …Чтобы убивать.
Она это заявила, нисколько не стесняясь. …Возможно, она стала чуток слишком прямолинейна насчет своих преступлений.
– Но [Колдуном] оказался Омине-сан, который не хотел становиться моим союзником. Думаю, он раскусил, что я притворяюсь, что могу лить слезы как из крана. А [Революционером] оказался ты, Кадзуки-сан. Но ты не смог бы никого убить, даже если бы я тебя попросила.
– И поэтому ты сделала союзником [Рыцаря], Камиути-куна?.. Но ты довольно быстро приняла решение, не так ли? Он сказал мне, что уже в первый день получил от тебя какие-то указания.
– Было… ну, очевидно, что он в меня влюбился. Я очень хорошо чувствую такие вещи. Поэтому я быстренько заарканила его и сказала устроить скандальчик, чтобы создать напряжение.
– Зачем это было нужно?
– Чтобы остальные захотели сделать что-то как можно быстрее. Если люди чувствуют угрозу, они хотят составить какой-то план, чтобы ей противостоять. Сделав так, я добилась, что вы все захотели раскрыться.
Понятно… ну да, если бы все думали, что эта игра в убийство невозможна, то и делать что-либо новое не требовалось бы.
– Я пришла к выводу, что история со «шкатулками» – правда. Поэтому я должна была избавиться от Омине-сана.
– Именно поэтому ты заставила Кодая Камиути его убить?
– Да. Только «Битва за трон» не прекратилась, когда Омине-сан умер. Поэтому я поменяла свою цель – с убийства «владельца» на победу в игре. …Остальное ты в целом знаешь, да?
Я кивнул. Вроде в общих чертах я все понял. …Хотя один вопрос все же оставался.
– А что было с Ирохой-сан?.. Я подумал: то, как она умерла, было сообщением для нас; но что именно произошло?
Отчетливо видно было, что лицо Юри-сан напряглось.
Судя по выражению ее лица, смерть Ирохи-сан имела для нее какое-то особое значение. Хотя обо всех своих делах она рассказывала прямо, на эту тему распространяться ей явно не очень-то хотелось.
Юри-сан закусила губу; но затем все же заговорила.
– …Думаю, все было так, как ты и предполагаешь. Мы выбрали Ироху мишенью для [Убийства]. И когда Ироха это узнала, она просто взяла и умерла, чтобы таким путем сообщить тебе и Отонаси-сан о моих темных делишках.
Усилием воли подавив в себе чувства, она говорила ровным тоном.
Внезапно кое-что бросилась мне в глаза. Часы, которые были надеты на ее правую руку. Ее собственные часы были бежевого цвета. А эти – оранжевые.
– Даже в этой игре… я все равно не могу победить… Ироху…
И она погрузилась в молчание.
Что-то подсказало мне, что больше на мои вопросы об Ирохе-сан она отвечать не будет.
Поэтому я свернул тему.
– Ладно, я понял, чем ты занималась втихаря… но не понимаю все равно, каким боком это мне поможет?
Услышав этот вопрос, Юри-сан села на постели и уставилась на меня своими пустыми глазами.
– …Как ты думаешь, почему я поверила в историю со «шкатулкой»?
– Э?
– Пожалуйста, очень прошу тебя поверить в то, что я сейчас скажу. …Нет, прости. После того, как я тебя предала, глупо рассчитывать, что ты по-прежнему будешь мне верить, правда?
И все же она продолжила нерешительным тоном.
– Но раз ты спросил, я отвечу. В о т л и ч и е о т в с е х о с т а л ь н ы х, я п о м н ю, ч т о б ы л о п р я м о п е р е д т е м, к а к м ы з д е с ь о ч у т и л и с ь.
– !!!
От этого неожиданного заявления я распахнул глаза.
– Там я получила объяснения от «владельца». Он сказал мне, что я буду играть в игру с убийствами под названием «Битва за трон».
«Владелец»?.. Стало быть, она знала «владельца», кукловода этой «Битвы за трон», с самого начала?
– …Кто «владелец»?..
И Юри-сан ответила:
– Омине-сан.
Дайя – «владелец»?..
У меня перехватило дыхание. Честно говоря, это было не сказать чтоб неожиданно. Скорее, наоборот – вполне естественно, что это оказался именно он. Она, видимо, потому и поверила Марии, что знала, что Дайя «владелец». Но…
– Но… «шкатулка» же не разрушилась, несмотря на то, что Дайя умер.
Верно, если бы Дайя правда был «владельцем», «Игре бездельников» уже пришел бы конец.
– Как я уже говорила – я тоже думала, что с этим все и закончится. Но, как видишь, не закончилось. И тогда я сразу же сделала вывод.
И она сказала:
– Омине-сан, который был здесь, – не настоящий «Дайя Омине».
– …Ты это о чем? Чем же тогда был этот Дайя?
– В общем…
Тут Юри-сан замялась.
– …Извини, но я предпочла бы не отвечать. Если я скажу сейчас, ты, скорей всего, мне все равно не поверишь. Но подумай вот о чем: конечно, это не доказательство, но здешний Омине-сан не осознавал себя «владельцем» этой «шкатулки», верно?
– Нну, может быть…
Если бы он осознавал, то не позволил бы убить себя так легко.
Но даже если так – это еще не значило, что Юри-сан сказала правду. Я не мог определить, какая часть ее слов была правдивой.
– Юри-сан, я скоро умру, да?
– Да.
– Так если я не могу полностью поверить тебе сейчас, когда же, черт побери, смогу?
Вопрос, возможно, был малость жесток, ведь на него не существовало ответа.
Однако она ответила не задумываясь.
– К о г д а н а с т у п и т т в о я о ч е р е д ь.
– Моя очередь?.. Какая очередь?..
Но больше она ничего не сказала. Видимо, это еще одна вещь, в которую я сейчас «скорей всего, все равно не поверю».
Может – «Битва за трон» не закончится и после того, как Юри-сан выиграет и я умру? Может, она начнется заново? Но до каких пор это будет продолжаться?
Неужели – пока «владельцу» не надоест?..
– Нам снова придется сражаться друг с другом, как сейчас?..
Юри-сан отвела взгляд.
Вместо ответа она затем произнесла:
– …Кадзуки-сан, у меня есть одна просьба. Выслушаешь?
Судя по ее лицу, она была готова разрыдаться.
– Ага, конечно, выслушаю.
Улыбнувшись пустой улыбкой, она сказала:
– Спасибо тебе большое. Так вот, пожалуйста, пообещай мне. В следующий раз, через раз, может, даже в последний раз – в общем, когда-нибудь наступит твоя очередь, обязательно. Тогда мы наверняка снова окажемся врагами. И тогда…
Юри-сан встала и, шатаясь, побрела ко мне.
– И тогда…
Слезы потекли по ее щекам.
– …п о ж а л у й с т а, у б е й м е н я.
И с этими словами она прильнула ко мне. Не обняла, нет – просто прижалась.
– Обязательно, обязательно, убей меня, пожалуйста. Иначе я не смогу простить себя. Нет… я все равно не смогу простить себя, но так будет еще хуже. Поэтому, пожалуйста, убей меня. И пусть мы с тобой потом снова встретимся. Пожалуйста. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
…н е п р е д а в а й м е н я.
И тут до меня дошло.
Возможно, я смогу начать все сначала. Возможно, есть еще шанс остаться в живых.
Однако – я не смогу спасти «Янаги-сан».
Взглянув на нее, я снова вспомнил «Нану Янаги».
«Нана Янаги» и «Юри Янаги» смешались у меня в голове. Я думал, что смогу изменить прошлое, если привяжусь к Юри-сан и спасу ее.
Хотя это было абсолютно бессмысленно.
Они разные люди, и спасение одной никак не могло означать спасения другой. То, что я не замечал столь очевидной вещи, – исключительно потому, что не хотел замечать.
Потому что я жаждал облегчения.
Но теперь я знал. Невозможно найти облегчение в такой «шкатулке», которой кто-то пользуется, чтобы убить время.
– П р о с т и, н о я п р е д а м т е б я, – прямо заявил я ей.
– П р о с т и, н о я п р е д а м т е б я, – прямо заявил я ей.
Я ведь твердо настроился – забыть «Янаги-сан» снова.
– Даже если настанет моя очередь, я не убью тебя.
Возможно, из-за этого Юри-сан продолжит страдать, даже когда «Битва за трон» закончится.
Но я уже решил.
Не сдавшись этой «шкатулке», не сдавшись моему прошлому с «Наной Янаги», я защищу.
Я защищу себя,
Марию
и – мою повседневную жизнь.
…Хах, такой же вывод, как и всегда.
– Ясно… – прошептала она и, снова опустив голову, вернулась на кровать. Улеглась спиной ко мне, чтобы скрыть лицо. Я обратился к этой спине снова.
– …Можно я тоже один вопрос задам?
– …Да?
– Как ты думаешь, ты сможешь одолеть Кодая Камиути?
Ей придется драться с последним врагом, Кодаем Камиути. Она должна будет убить его сама, ножом, хотя одолеть его в настоящей драке у нее шансов нет.
– …Ну конечно!
С этими словами она развернулась ко мне лицом.
– …Ах.
Я был поражен.
Ее глаза больше не были пустыми. На лицо вернулась очаровательная улыбка.
Конечно, это все было неискренне. Но именно это меня и поразило.
Я был потрясен тем, насколько хорошо ей удалось скрыть даже такое ужасающее страдание.
– Я бы поняла твои сомнения, если бы речь шла об Ирохе или Отонаси-сан, но как я могу проиграть такому цыпленку?
Она, которая использовала меня, не опираясь на меня (в отличие от «Наны Янаги»), говорила резко, уверенно.
– Я б у д у о б м а н ы в а т ь е г о д о с а м о г о к о н ц а и в и т о г е у б ь ю е г о.
– …Понятно.
Хотя меня самого обманывали более чем достаточно, я не смог удержаться от смеха. И, смеясь, я припоминал:
«Мне страшно… мне страшно!..»
«Я не хотела умирать, ни за что. И поэтому, поэтому я…»
«Спаси… меня».
Конечно же, она меня обманывала. Однако при этом она лгала на удивление мало. В конце концов, ей правда было страшно, она действительно страдала и искала помощи.
И –
– Кадзуки-сан.
Юри Янаги улыбнулась так же, как в тот раз, когда я поцеловал ее в щеку, и произнесла:
– Я правда любила тебя, Кадузки-сан.
► День 7, <C>, [Тайная встреча] с [Марией Отонаси], комната [Кадзуки Хосино]
Я рассказал Марии все, что узнал.
Как бы трудно ей ни было принять такой исход, она тут уже ничего не сможет поделать.
Юри-сан выбрала меня целью [Убийства]. Мария знает, что предотвратить ничего уже нельзя.
Поэтому мы просто сидели на кровати, держась за руки. Словно стремясь впечатать в сознание форму наших рук, мы переплетались пальцами, вновь и вновь сжимали и разжимали руки, ощущали друг друга.
Ощущали друг друга в последний раз.
– Кадузки.
Мария обратилась ко мне.
– По правде говоря, есть кое-что, чего я специально не стала тебе говорить.
– …Э?
– Сейчас у меня нет «Ущербного блаженства».
Совершенно не понимая, что она имеет в виду, я лишь молча смотрел на нее.
– Думаю, я потеряла свою силу лишь на время, но точно сказать не могу. Я никогда раньше не натыкалась на подобную «шкатулку»; возможно, это одна из особенностей «Игры бездельников».
…Но ведь это же важно?
– Почему ты мне не сказала?
Мария чуть опустила голову и сказала, продолжая сжимать мои пальцы своими:
– Я не человек, я «шкатулка». Я всего лишь нечто, существующее ради других. Я всегда тебе так говорила. Мария Отонаси… нет, Ая Отонаси обязана быть этим нечто. И поддерживает меня, позволяет мне быть такой – как раз «Ущербное блаженство». Однако сейчас я не могу им пользоваться. Так что же я?
– Мария – это Мария!
– …И вот где мы в итоге оказались, ха.
Мария сжала мою руку почти до боли.
– Неужели я даже одного Кадзуки не могу защитить?..
– …Мария.
– Ха! [Двойник]? Хотела бы я в таком случае иметь возможность умереть вместо тебя.
Опять эта ее дурацкая привычка.
Дурацкая привычка пренебрежительно относиться к самой себе.
– …Прекрати, пожалуйста. Я не хочу ничего такого.
– Да знаю я! Я знаю, что от этого желания никакого проку, оно только мой эгоизм ублажает!
Я распахнул глаза, когда она внезапно выкрикнула это.
– …Э?
Мария это знала? Она на самом-то деле не верила, что этим реально может помочь другим?
– Ведь во время «той недели» ты дал мне довольно жестокий урок, что это всего лишь мое высокомерие…
Она сердито уставилась на меня.
– Но все равно! Все равно я «шкатулка»!
Ее слова обрушились на меня; под их напором я не в силах был что-либо ответить.
Она это все замечала, но ничего не могла изменить. Потому что ее убеждения были непоколебимы. Если бы она их поменяла, она перестала бы быть той, кем была.
– …Прости, что наорала на тебя.
И Мария смущенно отвела глаза.
– Но это ужасно. Я просто не могу смириться с таким исходом.
– …Не волнуйся, Мария. Если Юри-сан говорит правду, мы с тобой еще сможем встретиться.
– Это не имеет значения. Это не меняет того, что мы с тобой скоро расстанемся. Я потеряю тебя сейчас, и это наверняка, Кадзуки.
– …Мария.
Да, я тоже никак не могу поверить, что снова вернусь к жизни.
– …Кадзуки, как я тебе сказала только что, меня нельзя сейчас назвать «шкатулкой». Поэтому я не могу никого защитить. Даже после этого мне, возможно, придется смотреть, как Янаги страдает, и я не смогу ничего поделать. В «Битве за трон» я всего лишь слабая девушка.
И Мария обняла меня за голову.
– Поэтому, думаю, вполне можно проявить чуточку слабости Марии Отонаси.
Приблизив лицо к моему уху, она прошептала:
– Мне грустно!
Ее губы чуть коснулись уха.
– Твоя смерть для меня невыносима. Она разрывает мне сердце. Я не хочу этого. Я хочу быть с тобой.
Внезапно я вспомнил ту сцену в «Комнате отмены», когда я встал перед ней на колено и протянул руку.
– Может, я и бессильна. Может, сейчас я всего лишь Мария Отонаси. Но –
Тогда она тоже была всего лишь слабой девушкой, пусть и на краткий миг.
И точно так же она бессильна в «Игре бездельников».
– …Но все равно я хочу защитить тебя, даже ценой собственной жизни.
Не знаю, какое у нее было лицо, когда она произносила эти слова.
Но я знаю, как я должен ей ответить.
– Прости.
Ведь я принял решение еще тогда, когда выбрал Марию, а не «Янаги-сан».
– Неважно, насколько тебе это будет трудно, но на этот раз защищать других – не твоя задача.
Когда я выбрал ее, сделавшую меня нынешним мной, я решил.
– Это моя задача – защитить тебя, когда ты лишилась своей «шкатулки».
Я решил защитить Марию.
И таким образом защитить свою повседневную жизнь.
З а щ и т и т ь п о в с е д н е в н у ю ж и з н ь, к о т о р о й М а р и я н е ж е л а е т.
► День 7, <C>, комната [Кадзуки Хосино]
А потом на меня обрушился невидимый клинок.
- [Кадзуки Хосино], смерть в результате [Смертельного удара]
* * * * * G A M E O V E R * * * * *
• Победители
[Юри Янаги] (игрок)
[Король], убила Кадзуки Хосино на седьмой день, выбрав его целью [Убийства]. Непосредственно убила Кодая Камиути в тот же день. Выжила.
# Условия победы выполнены: смерть Ирохи Синдо, Кадзуки Хосино и Кодая Камиути.
[Мария Отонаси]
[Двойник], выжила.
# Условия победы выполнены: смерть Ирохи Синдо и Кадзуки Хосино.
• Проигравшие
[Ироха Синдо]
[Принц], казнена на шестой день из-за неподчинения расписанию.
[Дайя Омине]
[Колдун], сонная артерия перерезана Кодаем Камиути на шестой день, смерть от потери крови.
[Кадзуки Хосино]
[Революционер], убит на седьмой день Юри Янаги и Кодаем Камиути с помощью [Смертельного удара].
[Кодай Камиути]
[Рыцарь], непосредственно убил Дайю Омине на шестой день. Убил Кадзуки Хосино с помощью [Смертельного удара] на седьмой день. Заколот в живот Юри Янаги в тот же день, смерть от геморрагического шока.
Раунд 3
► День 1, <B>, большая комната
Я услышал, что это игра, где нужно убивать друг друга.
По-моему, я слушал все достаточно внимательно.
Но ни за что в жизни я бы не справился с тем, что случилось! Как можно было хотя бы вообразить, что игра закончится сразу же?
Нож проложил себе дорогу в глубину моего горла. Меня швырнуло на пол, и я ощутил, как кровь стекает по моей шее.
– Посторонние мысли.
Прямо передо мной была девушка с аккуратным лицом; она и произнесла эти слова.
– Всякие посторонние мысли появились, когда я увидела, что это ты, Кадузки-кун. Кажется, мне даже захотелось спасти тебя. Интересно, это означает, что я еще неопытная?