Наконец, общими усилиями, его удалось отбросить в противоположный угол.
Ещё окончательно не придя в себя, обведя столпившихся в комнате яростным взглядом, он заорал:
–Вон! Вечеринка окончена! Все вон!
Гостей не нужно было просить дважды. Все припустили из дома с таким видом, словно увидели привидение. Водитель с садовником, вытащили находящегося без сознания брюнета.
В комнате не осталось никого, кроме Девлина и меня. Он стоял, тяжело дыша, пристально глядя мне в лицо, по которому всё ещё текли слёзы.
Он поднял руку, словно желая прикоснуться ко мне, и я автоматически сжалась. Его рука безвольно повисла в воздухе, и судорожно сглотнув, он, как ошпаренный выбежал из комнаты.
Долго сдерживаемые рыдания вырвались наружу, и, я, упав на постель, уткнулась лицом в подушку.
Глава 14
Не могу, не хочу больше так, это неправильно! Меня воспитывали в любви и уважении к людям, и я, живя в своём маленьком мире, до недавнего времени, понятия не имела о том, что на самом деле, люди жестокие и эгоистичные существа.
В том мире, в котором я вопреки своей воле очутилась, правили деньги, власть, и полное безразличие к нуждам окружающих. Детки богатых родителей, вместе с материнским молоком впитывают презрение и пренебрежение к тем, кого они считают по статусу ниже себя. И если, ты – прислуга, то просто не можешь быть в их глазах – человеком. Для них, ты вещь, которую можно обижать, оскорблять, унижать, и даже выгонять, если ты чем-то не угодила своим хозяевам.
О чём думал Девлин, когда пытался вчера унизить меня таким жестоким образом? И почему вмешался? Означает ли это то, что ко мне он относится иначе, чем к другим? Выходит, что будь на моём месте любая другая, кто ему безразличен, то он со спокойной совестью подложил бы её под своих друзей? Разве человек способен на такое?
Нет! Только не в моём мире! И плевать на долг, я не могу здесь больше оставаться! – с этими мыслями я, не спавшая всю ночь, и с опухшими от слёз глазами, решила покинуть этот дом, и больше никогда не вспоминать о чудовище, которое в нём обитает.
Спустившись в кухню, чтобы сообщить миссис Маккарди о своём решении уволиться, я, недоуменно остановилась при виде следующей картины: Экономка сидела за столом, и, уронив голову на руки, судорожно рыдала.
– Миссис Маккарди? Что случилось? – я нерешительно положила руку на её плечо.
– Всё… всё х-хорошо…– между всхлипами произнесла она. – Н-не волнуйся, вс-сё нормально.
– Нет, не нормально. Что с вами случилось? Я могу вам чем-нибудь помочь? – растерявшись, я, совершенно забыла о цели своего прихода. Рыдания пожилой женщины, разрывали мне сердце.
– Нет, девочка, спасибо, – вытерев слёзы, произнесла она. – Со мной-то всё в порядке, а вот…– она покачала головой, – с Девлином, что-то происходит.
– С жиру бесится ваш Девлин, пороть его некому, о то сразу бы за ум взялся.
Женщина тяжело вздохнула:
– Ты права, деточка. В том-то всё и дело, что некому. Один он совсем, и некому его наставить на путь истинный. При живых-то родителях, растёт как сорняк никому не нужный.
– А, ну конечно, вы его ещё оправдывать начните…
– Я не защищаю и не оправдываю. Я ведь его с сестрой, считай, с младенчества знаю. Они для своих родителей всегда были лишней обузой, те никуда их с собой не брали. Помню однажды, когда Девлину было лет пять, он сильно простудился, и лежал совершенно один в своей комнате с температурой под сорок. Он весь горел, и звал маму. А, та, боясь от него заразиться, ни разу не зашла его проведать. А когда через год, он упал с велосипеда и сломал себе руку, его родители даже не потрудились вызвать врача, объясняя всё тем, что они приглашены на званый ужин, и опаздывать туда никак нельзя. Помню, он тогда вытер слёзы, и сказал мне: – Не беспокойся Энн, иди спать, я потерплю. И он терпел! Терпел несколько дней, пока ему не сделалось совсем плохо, и он просто не в силах дольше терпеть боль потерял сознание.
С тех пор, он больше никогда никому не жаловался. Всегда держал всё в себе. Он никогда не видел иной жизни, рос один, и никогда не впускал никого в свою жизнь.
Слова экономки больно отдавались в моём сознании. Перед глазами стоял образ малолетнего мальчугана, отчаянно зовущего маму. Бедняжка! Я и представить себе не смогу такое!
Помню, когда у нас кто-то из детей падал, или же просто расцарапал руку или ногу, то всё превращалось в трагедию века – мама мазала царапину йодом, папа дул, а все остальные старались рассмешить и отвлечь от боли. А потом, пострадавшего буквально заваливали всякими вкусностями и подарками.
А вот рядом с Девлином, не было никого! Он всегда держал свою боль в себе…
Я вспомнила, с каким странным выражением лица, он смотрел на отношения в нашей семье. На то, как мы с мамой были близки…
Мне стало, невыносимо жаль, того несчастного ребёнка, каким он был, и того мужчину, каким он стал, которому непутёвая родня сломала всю жизнь. Не удивительно, что он стал таким циничным.
Тем временем, женщина продолжала:
– Несколько лет назад, после очередного разочарования – он с отличием окончил университет, но дома, никто не удосужился его даже просто поздравить. И он замкнулся в себе, перестал выходить из своей комнаты, а потом…
Новый поток слёз заставил женщину схватиться за платок.
– А потом, нам пришлось вышибить дверь. Мне никогда не забыть того, каким безжизненным было его тело. Наглотавшись таблеток, он пытался покончить со своей бессмысленной жизнью! Врачи тогда едва успели его откачать. И вот теперь…
– Что теперь? – сердце сжалось от тревожного предчувствия.
– Он опять заперся у себя, не открывает, отказывается от еды и не желает никого видеть. Я чувствую, что ему сейчас плохо, и очень боюсь за него.
– Ничего с ним не случится. Посидит в тишине, поголодает, глядишь, и поумнеет!
– А если нет? – на несчастную женщину было жалко смотреть.
В самом деле, а если нет? Это же получается, что я во всём буду виновата! В конце концов, ничего же со мной не случилось. Он осознал свою ошибку и пришёл мне на помощь. Он не бросил меня. Значит и я не должна!
Не произнеся больше ни слова, я вышла из кухни.
Перед комнатой Девлина, я помешкала, борясь с желанием развернуться и уйти. Затем, постучала в дверь:
– Девлин, нам нужно поговорить, открой дверь.
– Убирайтесь все, мне не о чём с вами разговаривать! – его голос был груб, и …кажется, пьян?
Постояв ещё немного, и не делая больше никаких попыток, я решила дать ему время прийти в себя. Увольнение подождёт. Прежде, чем я уйду, нам действительно нужно будет откровенно обо всём поговорить. И, я чувствую, что меня он выслушает.
Глава 15
До самого вечера, от Девлина не было никаких вестей. Обстановка в доме накалилась до предела. Дошло до того, что экономка созвонилась со Стеллой, и объяснив, что у Девлина началась депрессия, попросила её приехать.
Подносы с едой возвращались в кухню так и непритронутыми.
Наконец, я, не выдержав, и незаметно стянув запасной ключ от его комнаты, дождавшись, когда все отправятся спать, решила нанести визит.
В комнате было темно, лишь свет от садового освещения слабо пробивался сквозь опущенные шторы. Девлин лежал на животе, на неразобранной постели, и спал.
Споткнувшись в темноте обо что-то, я, не удержавшись, растянулась прямо на полу. Блин, вот идиотка, он сейчас разозлится, и вышвырнет меня из комнаты!
Но как ни странно, со стороны кровати не донеслось ни единого шороха.
– Ты спишь? – тихо спросила я, присаживаясь рядом с ним на кровать.
– Уже нет, – нехотя ответил он. – Зачем пришла?
– Ну, все беспокоятся за тебя. Миссис Маккарди так вообще, ревёт белугой.
– А ты?
Что это? Мне показалось, или он действительно сжался в ожидании моего ответа?
– Я? Ну, я вообще тяжёлый случай! Привыкла целыми днями пикироваться с жутко невоспитанным нахалом, а тут такая тебе тишина… Даже стрёмно как-то… Дай думаю, спрошу, ты часом не заболел? Что с тобой?
– Хм, а ты смелая, прийти ночью, одной, в комнату монстра…
– А я и не одна, – хихикнула я, – я с подносом! Кому как не тебе знать, как я виртуозно с ним управляюсь.
В темноте послышался приглушённый смешок:
– Точно, у меня до сих пор на голове шишка не прошла.
– Ну вот, тебе же вторую такую же рядом не надо? Ну, значит, тогда всё в порядке. Я.. вообще-то пришла поблагодарить тебя за то, что заступился за меня вчера.
Сжав зубы, он процедил:
– Если бы не я, этого вообще бы не случилось! Тебе не стоило приходить сюда!
– Послушай, я знаю, что ты часто ведёшь себя с людьми, как последний урод, но я чувствую, что между нами есть особая связь – мы друзья! А друзья своих в беде не бросают! И в глубине души, я ждала вчера твоего прихода, знала, что ты не позволишь случиться ничему дурному. И я очень рада, что не разочаровалась в тебе.
Он не дышал, пока я произносила свой монолог. Затем вздохнув, и перевернувшись на бок, лицом ко мне произнёс:
Он не дышал, пока я произносила свой монолог. Затем вздохнув, и перевернувшись на бок, лицом ко мне произнёс:
– Я не хочу быть твоим другом, понимаешь?
– Поверь, на данный момент – и это не мало! Я умею дружить, и никогда не предам того, кому предложила дружбу. Вот, например, хочешь я тебе по дружбе, расскажу большой секрет? Нет? Ну а я всё равно скажу, – и, услышав его смешок, воодушевлённо продолжила:
– Я ужасная сладкоежка, и уже несколько месяцев буквально мечтаю о мороженом. Но всё никак руки не доходят. Так вот, предлагаю, завтра же, совершить набег на какое-нибудь кафе – мороженое, и перепробовать, всё, что есть у них в меню.
– А горло не заболит? – похоже, бред, который я несла начал его забавлять.
– А заболит, тебе же лучше, пару дней никто уродом звать не будет. Ну, так как? Каким будет твой положительный ответ?
Он потянулся, и, взяв мою руку, приложил её к своей щеке. Ладонь приятно покалывала проступившая за сутки щетина.
– Всё меню? Гонишь, тебе слабо будет!
– Спорим? – вскочила я, изображая возмущение, и протягивая ему ладонь.
– На что?
Ого, у мальчика появился интерес. Что же, уже неплохо.
– Ну… даже не знаю…– я пыталась придумать что-нибудь.
– Давай на желание! – вскочив, предложил он. Я увидела, как в темноте заблестели его глаза.
– На желание? Ладно, но только ты не забывай, что раз мы с тобой друзья, то и желания должны быть соответственные!
– Не дрейфь, дружбан! – он похлопал меня по плечу. – Готовься платить проигрыш, – в его голосе звучало веселье. Ну, значит, моя миссия выполнена.
–Ну-ну, мечтай об этом! А я пока пойду свой список составлять.
– Список? – он рассмеялся.
– А то, – я самодовольно усмехнулась, – ты думаешь, я, зря, что ли горлом рисковать буду.
Вскочив с кровати, и радуясь, что мне удалось его отвлечь, я поспешила попрощаться:
– Ну, так до завтра? – спросила я, двигаясь в сторону двери.
– Договорились! – в голосе его звучало тепло.
Несмотря на то, что глаза несколько привыкли к темноте, я вновь не заметила валявшуюся на полу гантель.
– Ах, блин…– зацепившись ногой, я растянулась на полу.
Со стороны постели раздался гомерический хохот:
– Нет, я знал, что девчонки от меня без ума, но, чтобы падать ниц…
– Урод! – буркнула я, и поспешила вон из комнаты.
Глава 16
После полудня, мы с моим новоявленным другом притормозили перед небольшим на вид кафе. «Cones» – значилось на его вывеске. Открыв дверцу, и помогая выйти из своего спортивного авто, Девлин по-мальчишески усмехаясь, спросил:
– Ну что, готова? А то смотри, время передумать у тебя ещё есть.
– Ага, и автоматически проиграть тебе? Размечтался! Кто знает, на какие бурные фантазии тебя потянет. Нет уж, сказала, веди, значит веди!
Весело рассмеявшись, словно зная какую-то особенную тайну, он шутовски галантным жестом предложил мне войти.
Мама дорогая! От огромного количества мороженого на витринах, установленных по всему периметру кафе, буквально зарябило в глазах.
Я нервно сглотнула, и искоса посмотрела на своего спутника, а тот, подойдя к услужливому продавцу, отчеканил:
– Всё, что есть в меню – вон за тот столик у окна!
Недоуменное выражение на лице работника, впрочем, тут же сменилось радостной улыбкой, и вот уже очень скоро, передо мной возвышалась целая гора мороженого, которое всё ещё несли и несли.
– Ну что, – ехидно поинтересовался мой оппонент – слабо?
С тоской глядя на всё это обилие десерта на столе, я буркнула:
–Знаешь, после того, как я выиграю спор, я, вряд ли смогу это сказать, а потому скажу сейчас. Ты – урод, Девлин Уэйн! – и под его хохот, взялась за первый бокал:
– Так, посмотрим, что тут у нас – ваниль? Мм, неплохо, – и отложив в сторону, взялась за другой. Я решила съесть по ложке от каждого десерта. Дойдя до восьмого по счёту, моя челюсть поехала вниз:
– Что это? Коньяк? А это, самбука? Виски? Марасала? Ром? Господи, во что, я по своей глупости, вляпалась?
После сороковой ложки, уже не помню какого, потому что к тому моменту у меня смешались все вкусы, а внутри заледенели все органы, Девлин с каждой минутой становясь, всё мрачнее не выдержал. Велев принести мне горячего чая с мёдом, он тем самым согласился принять своё поражение.
– Ты сумасшедшая! Я и не думал, что ты выдержишь!
– А я бы и не выдержала, но ты меня опередил! Так – что ты мне должен желание… Апчхи… – не слишком деликатно чихнула я.
– Держи платок, победитель, – усмехнулся Девлин. – Допивай чай, и пошли.
– Куда? – насторожилась я.
– Теперь совершим набег на аптеку, не хватало, чтобы завтра ты из-за меня свалилась с ангиной.
– Эй, а как же мой приз? Ты забыл, что проиграл мне желание?
– Такое забудешь. Давай, требуй, я весь в твоём распоряжении…
– Прямо весь? Ну, ладно.
И понеслось…
Сначала мы отправились в парк с аттракционами, где умудрились прокатиться, чуть ли не на всех сразу. Затем купив билеты в кино, мы угорали над новой молодёжной комедией, ну а завершился вечер, ужином в уютном итальянском бистро.
Я видела, как сегодня менялся на глазах Девлин. Потащив его на все эти детские забавы, я, пыталась таким образом компенсировать хоть крошечную часть того, чего он был лишён в детстве. И видя, каким весельем озаряется его лицо каждый раз, я отчего-то чувствовала себя волшебной феей-крёстной, и буквально из кожи вон лезла, чтобы ещё больше его развеселить.
– Ну, куда теперь, капитан? – потирая руки, спросил Девлин.
Подавив очередной зевок, я, уже почти засыпая, произнесла:
– Всё, боцман, отбой! Отчаливаем домой!
Увидев неприкрытое разочарование, которое он и не думал скрывать, я улыбнулась:
– Не всё сразу, оставь что-нибудь на потом.
– Обещаешь?
Нет, ну чем не дитё?
* * * * *
Смеясь, и подкалывая друг друга, мы ввалились в дом, когда на часах уже перевалило за полночь. В гостиной горел свет.
– Девлин, братик, мне сообщили, что ты чуть ли не при смерти, и, я, всё бросила, и приехала. А ты, оказывается, веселишься на всю катушку. А это кто с тобой? – Стелла оценивающе оглядела меня с ног до головы.
– Здравствуйте, – улыбнулась я.– Я ваша новая горничная.
– Девлин, как низко ты пал! – сестра возмущённо уставилась на нас. – Ты так одичал, что связался с прислугой?
– Стелла! – предостерегающе произнёс Дев.
Подняв обе руки вверх, она ответила:
–Так, всё, я даже слушать ничего не желаю. Тебе нужно отдохнуть, и мы обо всём поговорим завтра. А ты – её полированный ноготок указывал на меня – свободна, твои услуги нам сегодня больше не понадобятся!
Видя, как подобрался Девлин, и, не желая становиться причиной их ссоры, я, мягко положив ладошку на его плечо, сказала:
– Всё нормально, я просто умираю, как хочу спать, я пойду. И не дожидаясь его ответа, поспешила выйти из комнаты.
Глава 17
Не знаю, какой разговор состоялся накануне между «любящими» братом и сестрой, только ни свет, ни заря, мне сразу же дали понять, кто есть, кто, в их доме.
Стелла, казалось, задалась целью заставить меня возненавидеть всю свою жизнь.
Всё началось с придирок: – Не так вытерла, не так убрала, не так посмотрела, не так ответила.
И дальше, хуже:
– Принеси мне чай!
А когда принесу:
– Ой, нет, я передумала. Отнеси обратно, и принеси мне кофе.
Обжигающий кофе был для неё недостаточно горячим, лимонад – не достаточно холодным, я – не достаточно почтительна, миссис Маккарди – недостаточно компетентна, раз приняла меня на работу… Ну и всё в таком же духе.
Клянусь, я терпела, сколько могла. Терпение у меня хоть и огромное, но всё же не безграничное. И вот, когда во время ланча, она в тысячный раз за утро произнесла: – Опять не то, бестолочь! – Я опрокинула на её голову содержимое подноса, который держала в руках.
Уперев руки в бока, и критически оглядев с ног до головы сидящую передо мной "мокрую курицу", в волосах которой застряли листья салата и креветки, добротно политые соусом "Цезарь", я, наконец, произнесла:
– Вы были правы, теперь стало гораздо лучше!
Визг, который поднялся после этого, дал бы фору пожарной сирене. Чтобы не оглохнуть, мне пришлось зажать ладонями уши.
Перепрыгивая через две ступеньки, вниз слетел ещё сонный Девлин, в одних пижамных штанах. Непонимающе уставившись на сестру, он хрипло спросил:
– Чего орёшь, дура? Я думал, у нас дом горит!
–Не волнуйся, скоро и до этого дойдёт. Ты только погляди, что сделала со мной твоя дебилка – горничная! Уволь её немедленно, я больше ни минуты не останусь с ней в этом доме.
Окинув взглядом представшую его глазам картину, а затем переведя смеющийся взгляд на моё возмущённое лицо, Девлин повернулся к сестре, и спокойно произнёс:
– Стелла, зная вас обеих, могу сказать тебе одно – за что боролась, на то и напоролась! – видя, что та собирается ему возразить, он жёстко добавил: