Ричард Длинные Руки – барон - Гай Юлий Орловский 40 стр.


– Где он?

– Не знаю! Он сам появился прямо вдруг…

– А как ты должен был сообщать?

– Он сказал, что сам нас найдет…

Я спросил:

– А сколько было вас?

Он прошепелявил:

– Четверо…

Эбергард мрачно выругался. Трое ускользнули, это во-первых, а второе – противник не скупится, раскидывает сети пошире, подстраховывается, дублирует. Сейчас, когда мы уже близко к Пуатье, нас будут встречать не только в каждом городе и селе, но и за каждым завалом, в оврагах, за каждым деревом…

– Уходим, – сказал он желчно. – Дилан, займись этим…

Я прервал:

– Убивать не обязательно. Шарахни по башке и свяжи. Все равно скоро обнаружат, что мы ушли. Оставшиеся трое наверняка следят…

Из города выступили совсем налегке, оставив на этот раз не лишних коней, а молодоженов: леди Дорис и Брайана. Я надолго запомню ее настолько обвиняющий взгляд, что чуть не стал оправдываться, еще не успев сообразить, в чем виноват.

Мелкие звезды становятся крупнее и ярче, по мере того, как глаза привыкают, ночь кажется особенно таинственной, а яркая луна глядит из-за темных крыш, как неведомый зверь, подстерегающий добычу. Особенно красиво и величественно смотрится на звездном небе гигантское дерево. Даже луна так запуталась в ветвях, что уже вовек не выберется.

Мимо поплыло кладбище, сэр Смит углядел несколько рассыпавшихся склепов, упокоились знатные и богатые горожане, но прочесть полустертые имена не сумел. Кладбищенские плиты поскрипывали, двигались, одна даже приподнялась настолько, что я успел увидеть горящие мрачной злобой глаза.

Граф Эбергард взглянул на затянутое низкими тучами небо.

– Плохое время для езды в таком месте.

– Намекаете на случай с королем Фрекасом, граф Эбергард? – поинтересовался Мемель.

Граф Эбергард отмахнулся.

– Да разве только он? Это в солнечный день здесь мертво, а ночью в деревнях окрест запирают окна на ставни, на всех дверях кресты, крылечки поливают святой водой… Нам повезло, что проскочили здесь чуть раньше, чем сюда успели темные монахи.

Я зябко передернул плечами. Еще недоставало, чтобы дорогу перегородили эти вылезшие из могил. Мои стрелы, понятно, ничего с ними не сделают, мертвого так не убьешь, к тому же испугать тоже не удастся, придется долго дробить молотом, а это что из пушки по улиткам. Мечом с мертвецами тоже не очень…

Дилан впереди вскрикнул, быстро прикрылся щитом сверху, словно копьем нацелились из туч. Я вскинул голову, начинают снижаться уродливые птицы, никогда таких не видел, а за деревьями раздался вой. Какие-то звери идут по свежему следу, чуют наш страх и усталость, по запаху знают, что нас мало, мы измучены, избегаем и боимся схватки.

Впереди снова раздался тревожный крик, мы начали придерживать коней, но все-таки едва не напоролись на жуткий завал, перегородивший дорогу: острые сучья торчат, как копья. Если бы Дилан не предупредил, то на полном скаку…

Вой раздался громче, мы рассыпались, стараясь найти обход, но деревья стоят тесно, толстые, даже ветви толщиной с бедро человека, опустились почти до земли, упавшие деревья зависли с торчащими вверх сучьями. Любая лошадь пропорет себе живот, а чтобы объехать завал, нужно вернуться…

Сэр Смит выхватил меч. Усы воинственно топорщатся, глаза стали круглыми, как у орла.

– Мы хорошо сражались раньше! Так неужто сейчас посрамим?.. Умрем же доблестно…

– Не фига, – нервно возразил я. – Пусть лучше они умрут! Хоть доблестно, хоть еще как.

Граф Мемель, вытащивший меч вслед за Смитом, посмотрел на меня как-то задумчиво, вдвинул меч до половины обратно, тряхнул головой и все-таки вытащил. Брат Кадфаэль бормотал молитвы, рыцари с обнаженными мечами готовились принять последний бой.

Над головами раздалось хлопанье крыльев, я порадовался, что это не совы или гигантские летучие мыши, те и другие летают бесшумно, наложил стрелу и вскинул лук, одновременно оттягивая тетиву. На меня падает, выставив когтистые лапы, огромная, как птеродактиль, птица с раскрытым клювом… в котором жутко блестят в лунном свете зубы.

Стрела пронзила пасть, я едва успел отшатнуться, и нацеленные в лицо когти рванули ухо. Птица тяжело ударилась о землю. Я стрелял и стрелял, птицы атаковали рыцарей, брат Кадфаэль громко и ясно читал молитву, лицо его было смертельно-бледным и напряженным, я не сразу заметил, что за деревьями замерли бесформенные темные фигуры, остановленные молитвой.

Над головами ад, птицы орали, кричали, мои стрелы поражают их в воздухе, но несколько успели наброситься на рыцарей, двоих сумели сбить с коней, Эбергард, Мемель и Смит отмахивались мечами, я страшился в них попасть и бил стрелами только тех, кто оставался в воздухе.

Сэр Смит вдруг заорал дико:

– Копья!.. Товсь…

Граф Эбергард сказал зло:

– Сэр Смит, здесь я командую!

– Простите, – ответил Смит без тени раскаяния.

Копья опустились как раз, когда на поляну вырвались чужие конники в легких доспехах. Передние тут же пали, пронзенные копьями наших рыцарей, остальные рубили древки копий, рыцари едва успели выронить остатки копий и выхватить мечи, топоры, шестоперы. Над головой почти очистилось, я повернулся к чужим всадникам и всаживал в них стрелу за стрелой. Их силы таяли, но все равно их втрое больше, сумели прорвать защиту вокруг меня, свалили вместе с конем отважного Дилана, защищавшего меня до последнего, я едва успел схватить молот.

Бросок в упор смел ближайшего всадника, как если бы я отбросил куснувшего меня жука. Его отшвырнуло с такой силой, что обрушил еще троих, вызвав сумятицу, кони бились на земле и остервенело молотили по воздуху копытами, не давая другим пробраться по узкой дороге. Я поймал молот и швырнул чуть левее, там тоже снес несколько человек. На дороге выросла живая шевелящаяся гора из коней и человечьих тел. Все кричали и пытались выползти.

Граф Эбергард умело рубился и направлял рыцарей, все время самым отважным и дисциплинированным приказывая закрывать меня любой ценой. Я поспешно схватил лук и снова выпустил несколько стрел.

Свет от рук Кадфаэля освещал наш участок дороги, словно маленькое солнце, но там, куда не достигал, а это всего за пару десятков шагов, тени внезапно зашевелились, будто святое заклятие потеряло силу, начали уплотняться, выдвигаться в зону света, словно сзади их толкают неисчислимые толпы.

Над головой снова шелест, я вскинул лук, не задумываясь, и отпустил тетиву раньше, чем что-то увидел. Стрела ушла ввысь, донесся хриплый вскрик. Я начал высматривать цель между деревьями, чутье подсказывало, что эти темные фигуры мои стрелы пронижут насквозь, словно струи дыма. Какая-то разновидность нежити, не случайно же ее отбросило за пределы освещенного круга, в то время как люди легко прошли через святую защиту, для них она не помеха.

В глубине леса раздался могучий рев, через минуту еще – громче, торжествующе. Сэр Смит тяжело выдохнул:

– А это еще что за кабан?.. Брат Кадфаэль, пропусти его, сделай милость! Дай моему мечу напиться крови…

Граф Эбергард сказал резко:

– Не время для глупой храбрости! Мы все должны сделать, чтобы спасти жизнь его светлости сэру Легольсу!

Ну что за слуга царю, отец солдатам, подумал я мрачно. Идеальный военачальник, ни на миг не забывает, что мы всего лишь приманка. Вроде бы Ингрид и Брайана уже нет, но все равно «его светлость», «сэр Легольс», «наследник трона»…

Дилан сумел подняться и снова маячил передо мной, готовясь принять нацеленные в меня копья, дротики, стрелы, мечи, кинжалы.

– Что не нападают? – пробормотал сэр Смит. – Берут измором?

– Ждут подкрепления, – сказал серьезно, очень даже серьезно Мемель.

Сэр Смит изумился.

– Какого им еще подкрепления? Армию?.. Сто тысяч конных и двести тысяч ратников?

Могучий рев раздался совсем близко, я смутно увидел исполинскую фигуру, что поднялась там во тьме. Необъятный голос, в котором не было ничего человеческого, прогрохотал с такой мощью, что земля вздрагивала от каждого слова:

– Вам не уйти… но мы вас отпустим. Всех. Кроме человека в черном плаще.

Граф Эбергард ответил надменно:

– Мы никогда не оставим нашего сюзерена!.. Сражайтесь, слуга Тьмы, или умрите!

Кадфаэль пошатнулся, по бледному лицу сбегают струйки пота. Я услышал прерывистый шепот: «Больше не могу…», я похолодел, почти все держится на Кадфаэле, крикнул:

– Дилан, Левель!.. Быстро к Кадфаэлю, держите его руки поднятыми к небесам!..

Мои глаза привыкли к темноте и перешли на тепловое и еще какое-то зрение, за деревьями и между деревьями не люди, хотя на двух ногах. Но и динозавры на двух ногах, как и страусы. У этих существ вытянутые вперед зубастые морды, покрытые пластинами тела, будто у черепах, но все держат в руках шипастые дубины, окованные железом.

– Хорошо же, – пробурчал я, – если так, то вас бить можно… Никаких гаагских… никаких женевских…

В теле противненькая дрожь, дрожащие пальцы сняли с пояса молот, я оглянулся на Дилана и Левеля. Оба, покраснев от натуги, держат, как титаны, руки брата Кадфаэля. Дилан подставил под локоть монаха плечо, но я с ужасом увидел, как подошвы рыцарских сапог медленно погружаются в землю, словно мы на болоте.

– Держитесь!

Глава 9 Я швырнул молот, цепко держа взглядом одно из существ с дубиной. Пролопотал воздух, я отчетливо услышал сухой стук. Треск, молот понесся ко мне обратно, а существо с дубиной отлетело в глубину леса. Граф Эбергард оглянулся на меня с надеждой в глазах, но ничего не сказал. Я оскалил зубы в усмешке, надеюсь, подбадривающей, ухватил молот за рукоять и метнул снова.

Треск разламываемого панциря, на этот раз я успел увидеть, как из сплюснутого тела брызнуло темным, тут же его унесло во тьму. Молот вернулся, я ощутил прилив надежды. Молот бьет во все, что я держу взглядом. Конечно, в пределах досягаемости, а как я вижу, каким зрением, ему неважно.

Я уничтожил почти десяток этих в костяных панцирях, и лишь тогда раздался вой, сперва унылый и разочарованный. А затем и полный страха.

Шагнув вперед, я бросил снова, поймал и бросил снова, уже сам подходя к ожидающим фигурам. Плечо занемело, рука отваливается, а кисть наверняка уже распухла, но я подошел почти вплотную к этим чудовищам и шарахнул одного с двух шагов.

Его унесло вглубь, там раздался жуткий вой, и вдруг по всему лесу раздались топот, шелест, панические крики.

Я еще не поверил ушам, как сзади раздался ликующий вопль сэра Смита:

– Они бегут!.. Догоним и порубим в капусту!

– Стоять! – прогремел жесткий голос графа. – Впрочем, вы, сэр Смит, можете мчаться вдогонку. Мне совсем не жаль глупых юнцов, что не умеют подчиняться командирам. Хотя бы своей гибелью послужат уроком. И тем самым принесут пользу.

Сэр Смит повернул коня, я уж думал, что он с оголенным мечом бросится на графа, однако услышал смущенный голос:

– Прощу простить меня, граф… Я воевал в трех компаниях, так что знаю необходимость дисциплины. Сам не понимаю, что на меня нашло.

– Извинения приняты, – суховато, но по-деловому ответил граф. – Всем занять оборону по периметру! Дилан, что у вас?.. Ваша светлость… тьфу, сэр Ричард, может быть, уже можно…

– Да-да, – сказал я поспешно, – дайте брату Кадфаэлю отдохнуть.

Рыцари с великим облегчением выползли из-под рук монаха, что сейчас весят, как горы. Брат Кадфаэль со стоном опустился на колени, затем лег и свернулся калачиком.

Граф Эбергард скомандовал:

– Держать строй!.. Отступаем!.. Они могут повторить попытку, мы должны найти место получше!

Кто-то простонал измученно:

– Повторить?.. Да я уже сейчас с коня рухну…

Сэр Смит сказал мне бодро:

– Монсеньор, ваш молот ломал им панцири, словно устрицам!.. А по слухам, их нельзя пробить даже топорами. Врут, поди?

– Не знаю, – ответил я честно, – не хотел бы против такого монстра выйти с одним мечом.

– А с двумя?

– И с двумя не хочу, – буркнул я. – А ты как хошь. Юнцов, как сказал мудрый граф, не жалко.

В нашу сторону наползал туман, плотный, неопрятный, весь клочьями, я оглянулся пару раз, прет прямо, нас не просто зацепит, а пройдется, будто катком…

– В сторону! – заорал я. – Не попасть под этот студень!

Все послушно начали сдвигаться, туман похож на опустившееся под своей тяжестью грозовое облачко: четко очерченные края, словно большой клок ваты скользит по стеклу, в то время как обычный туман надвигается сплошным фронтом, и конца-края ему не видать.

Всадники вскакивали на коней, сэр Смит с руганью побежал пешком, не успевая, а брат Кадфаэль приотстал, он держал в руке повод коня Смита.

– Благодарю, – хрипло крикнул Смит. Уже с седла спросил: – А может, все же пойдешь ко мне оруженосцем?

Кадфаэль ответил кротко:

– После того, как послужите у меня послушником.

Смит звучно захохотал, конь с грохотом пронесся мимо нас, я прикрывал отступление перед странным образованием из тумана. Облако как будто даже пыталось притормозить, а то и сдвинуться в нашу сторону, но ветерок давит ощутимо, туман сдвигается нехотя, но сдвигается.

Эбергард кричал и размахивал мечом, забрало опущено, я не видел его лица, но угадывал сильнейший страх. Рыцари за его спиной заставляли коней пятиться, взгляды не отрывались от ползущего мимо плотного тумана, похожего на огромного неопрятного слизня.


Небо посветлело, а самый край стал алым, я успел увидеть, как в тумане появились и начали быстро увеличиваться, приближаясь, неясные очертания чего-то крупного, в сердце кольнуло страхом. Мои пальцы торопливо сдернули молот, я швырнул даже раньше, чем из тумана вылетел на огромном белом коне закованный в снежно-белые доспехи рыцарь.

Молот ударил его в шлем, раздался треск, шлем и голова разлетелись множеством сверкающих осколков. Я едва успел выставить ладонь, молот шлепнул рукоятью, я метнул снова и поспешно закрылся щитом от копья третьего всадника.

За спиной раздался дикий вопль Смита, еще я слышал командный голос Эбергарда, но щит мой содрогался под тяжелыми ударами рыцаря в белом, рука занемела по плечо, никак не выбрать момент, чтобы хоть раз взмахнуть мечом, а тут еще один рыцарь бросился на меня сбоку.

Я сцепил зубы, от таких гигантов отбиться просто невозможно, однако второго противника ударил в бок всей массой налетевший Смит. Другого он бы опрокинул с легкостью, но белый рыцарь даже не качнулся, разве что острие копья прорезало воздух в ладони от моего лица, всадник пронесся мимо, а там снова лязг, крики, грохот, ржание коней, снова тяжелые металлические удары железа по железу.

Я наконец приловчился к тяжелым ударам противника, сумел ударить сам, белый рыцарь успешно закрылся щитом, но тут уже бой пошел на равных, я рубил, колол, выделывал чудеса с мечом. Наконец просто чудом сумел пробить его защиту, острие с лязгом вошло в сочленение доспехов. Рыцарь пошатнулся, меч выпал из булатной рукавицы. Обеими руками ухватился за рану, но ни капли крови не выступило, хотя лезвие погрузилось на две ладони.

Я взглянул на меч в моей руке, на острие ни следа крови, однако рыцарь пошатнулся и тяжело рухнул с коня. Земля вздрогнула, доспехи зловеще лязгнули.

За спиной замолкал грохот, на земле распростерты пять снежно-белых рыцарей, огромных, как баскетболисты, все выше меня на голову и явно шире в плечах. Двоих я молотом, одного вот сейчас мечом, а еще двоих мои спутники безжалостно рубили и рубили уже на земле.

Я услышал сдавленный голос Эбергарда:

– Дилан, что за нерешительность?..

– Но они же повержены…

– Это не люди, – крикнул Эбергард. – Это уже давно не люди! К ним неприменимы законы рыцарства…

Он подошел ко мне, я тяжело дышал и не мог ему ничего сказать. Подбежал Смит, рывком поднял забрало у сраженного мною, охнул сдавленно и отскочил, зачем-то дуя на кончики пальцев.

Я стиснул челюсти до ломоты в висках, чтобы не вскрикнуть. От рыцаря не зря веяло холодом: лицо покрыто изморозью, глаза застыли кусочками голубого льда, губы белые.

Сэр Смит произнес, весь дрожа:

– Ледяные рыцари!

– Вижу, – согласился я. – А что это?

Он воззрился с ужасом.

– Сэр Ричард, вы и этого не знаете? Господи, что у вас за дикие, отсталые земли?.. Нельзя ли туда как-нибудь добраться и зажить в полном неведении, собирая грибы и накручивая волам хвосты?..

Белые веки приподнялись, на меня в упор взглянули страшные мертвые глаза.

– Кто ты, сумевший сразить меня?

– Ричард Длинные Руки, – сообщил я. – Так и скажи там в аду. Только там могут оценить мой вклад в общий котел.

Жизнь, или то, что ему заменяло жизнь, быстро испарялась, я видел, как гаснут глаза, он в последнем усилии прохрипел:

– А мне предсказывали смерть от коня…

– Волхвы все брешут, – утешил я. – Как поповы собаки.

– Мне предсказала… великая вещунья…

– Женщина? – переспросил я с презрением. – Самому не смешно?

Он вздохнул, соглашаясь, что дурак, дернулся и застыл. Эбергард хмуро смотрел, зябко передернул плечами.

– Их было всего пятеро… Если бы мы не набросились все разом…

– Вы сделали все верно, – сказал я. – Благодарю вас, граф Эбергард. Если бы мы соблюдали правила, нас бы перебили поодиночке.

Дилан виновато опустил голову. Доспехи на нем погнуты сильнее, чем на остальных, отважно лез под удары. Ледяные рыцари почти на каждом оставили метки то в расколотом панцире, то в погнутых наплечниках, а двое наших вовсе не могут снять заклинившие и погнутые шлемы.

Граф Эбергард проводил недобрым взглядом уплывающее серое облако.

– С ледяными рыцарями нам не совладать. Это великаны! К тому же оружием владеют лучше, убить их почти невозможно.

Смит указал в мою сторону.

– Сэр Ричард поцеловал и отпустил?

Граф Эбергард кивнул, ответил кисло:

– Сэру Ричарду удалось двух расколоть, как льдины, а третьего пронзил почти насквозь. Вдобавок что-то ледяному рыцарю не дало восстановиться. А убить их, я сказал, «почти невозможно». Нужно либо сразу смахнуть голову, либо расплющить гигантским молотом, либо привязать к ногам большой камень и сбросить в кипящую лаву…

Назад Дальше