Возможно, поэтому сведения, согласно Татищеву, сообщенные в Иоакимовской летописи, и показались неприемлемыми остальным современным ему историкам, тем паче уже главенствовало твердое убеждение: варяги — это скандинавы, Рюрик — шведский конунг, а Гостомысл нам не нужен. Основная летопись ПВЛ о нем не упоминала, и слава богу.
Вот и осталось у всех летописцев: призвали варягов, и пришел Рюрик с двумя братьями Трувором и Синеусом и их родами, расселись по земле словенской, кривичской, мерянской и прочей вольно, организовали государство и стали жить-поживать… Два братца, правда, недолго, как-то очень уж кстати померли — Трувор в Изборске, а Синеус на Белом озере, — оставив наследство не собственным детям, о которых ничего не известно, а своему брату Рюрику.
Вот как хотите, но что с Гостомыслом, что без него родня у Рюрика, прямо скажем, странная.
Дед помер, папы в живых уже явно не было (о его призвании и речи не шло), мама Умила где-то по пути к Ильменю затерялась, бросили ее три братца на съедение оставшимся, даже роды забрали, а мамашу нет.
Братья молча проследовали на отведенные им места, два года пахали на ниве организации древнерусского государства, а потом вдруг помре божьей волей (неважно, чьей именно) и при этом своих кровиночек пристроить не подумали, все заработанное, то бишь награбленное, в общую казну и вернули. Да и сам Рюрик наследством как-то странно распорядился — оставил единственному известному сыну Игорю от горячо любимой им жены норманнской (урманской) княжны Ефанды на двоих с мамашей всего лишь… Ижору. Ижора по сравнению со словенскими, кривичскими, мерянскими и прочими владениями Рюрика — капля в море, причем не самая большая капля. А остальное кому?
Игорь после Рюрика остался совсем маленьким, его еще много лет воспитывал князь Олег (об этом тоже позже), но своими считал все земли, откуда призывали папашу. По какому праву, если наследства такого не получал?
Драчки за наследство после смерти Рюрика в 879 году в летописи не упомянуто, право маленького Игоря признали (или не признали вовсе, и князю Олегу пришлось с мальчишкой под мышкой уносить ноги в Киев?).
Но больше никто из родственников ни на что не претендовал. А может, и претендовать не на что, кроме Ижоры, Рюрику ничего и не принадлежало? Как-то не очень похоже на Рюрика Ютландского. Исходя из его подмоченной репутации, следует предположить, что он должен до Уральских гор всех данью обложить и земли собственностью объявить. Что случилось, укатали Сивку крутые горки или все же не Ютландский Рюрик с братьями к Ильменю прибыл?
А как насчет «на первый-второй рассчитайсь!»? Неужели норманны при пересечении границы с будущей Русью на таможне свой буйный нрав на хранение сдали? Позже, когда князья не раз призывали на помощь шведов (Владимир Святой и Ярослав Мудрый), те вели себя далеко не ангельски, и впрямь приходилось выпроваживать где хитростью, где силой… А при Ярославе Мудром новгородцы устроили норманнам кровавую баню, за что сам князь устроил в ответ такую же новгородцам, правда, тут же попросил прощения и… помощи против своего отца — князя Владимира Святого. Но это другая история и случилась много позже. Однако она демонстрирует довольно буйный нрав гостей с северо-запада, который едва ли был иным во времена Рюрика.
Какими организаторскими талантами обладал Рюрик, чтобы справляться с теми, с кем его потомки справиться не могли?
Так что же все-таки организовал князь Рюрик?
Вопросов бы не было, знай мы с самого начала, кто такой Рюрик, откуда и куда он пришел и кто же в действительности его пригласил.
Так ли это важно? По сути, не очень, главное — после Рюрика Русь стала иной, в ней появилось, как считается, подобие государства, которого раньше не имелось. А вот при нем ли появилось ли, не имелось ли — действительно вопрос.
Сколько было Рюриков?
А сколько нужно?
Вообще-то, ситуация просто парадоксальная: о варягах спорят до хрипоты и взаимных обвинений в некомпетентности (это для научной элиты хуже отборного мата), о Гостомысле — тоже, все написанное Нестором, цитированное Татищевым, гневно выплеснутое Ломоносовым, строго разложенное по полочкам Карамзиным, выдуманное Байером, выдвинутое в качестве неоспоримых фактов норманистами и антинорманистами разбирают пофразно, дословно, иногда даже по буквам, а Рюрика как-то подозрительно оставили в покое.
Объявили, что есть два варианта: либо Рёрик Ютландский, либо Рорик Ободритский (Вендский), а может, это одно и то же, и на сем успокоились. Почему сама фигура первого русского князя мало кого интересует издавна? Даже летописцы, у которых была возможность подглядеть в записи соседа или ближайшего предка, этим не озаботились, словно так и надо: пригласили ильменские словене, кривичи и иже с ними бог весть какого внука себе на шею, и ладно.
Это просто подозрительно, словно этих Рюриков, которые внуки Гостомысловы и к тому же варяги, на Руси было пруд пруди. А может, так и есть? Может, все эти ютландские и ободритские сами по себе, а наш Рюрик — это наш Рюрик? Чего о нем много писать, если и без того все знают «парнишку с нашего двора»? А этот самый Ютландский вообще малосимпатичен, бандит первостатейный, даже ласково прозван «Язвой христианства» (это во времена викингов-то, когда парочкой кровавых набегов мало кого испугать можно). Зачем нам такой, правда? И забыть не грех, ну его!
Но вспомнить все же придется, заслуги-то у Рюрика перед Отечеством (только чьим?) немалые — как-никак основатель и государства, и династии.
Вот с него, Язвы этакой, и начнем.
Рюрик — это в нашей русской транскрипции, а если озвучить древнесеверный вариант, получается Хрёрекрр. Господи, имечко-то какое! Хорошо, что в языке костей нет, не то уже сломались бы. А отчество себе представляете — Хрёрекрровичи. Может, потому и забыли, чтобы народ в этих «хр», «кр» не плутал?
Вообще, о Хрёрекрре, или Рюрике, как ни назови, кроме двух летописей (зато основополагающих!) — ПВЛ и Иоакимовской, — никто из древних не ведал (или не захотели вот это звуковое безобразие упоминать?). Иоакимовскую летопись, как известно, потеряли (или нарочно извели, чтоб никто, кроме Татищева, не цитировал). Что, если бы и «Повесть временных лет…» потерялась? Пропали бы мы без Рюрика, ой, простите, без Хрёрекрра, как пить дать, пропали!
Но Провидение спасло, осталось только «приписать» означенного Хр… ну, в общем, самого первого главного к месту, то есть к роду-племени, и все.
Можно, я его буду Рюриком звать, так привычней, не то не только язык, но и клавиатуру попорчу?
Итак, Рюрик, который Хр… (ну, вы сами помните, да?) родился в 800 году. Его папаша Хемминг имел некоторые права на датский престол, почему и пытался бодаться с потомками первого датского короля Готфрида. Иногда пишут, что папаша и был самим Готфридом, но трон почему-то потерял. Готфридом, похоже, звали и дядю Рюрика. Может, там этих Готфридов было вволю, как в Бразилии диких обезьян?
Трона не досталось, зато потомственная ненависть к датчанам укоренилась надолго, потеря трона ни у кого благодарности не вызывала. Два брата поплакали в жилетку Карлу Великому и получили от него богатый лен Рустинген во Фрисландии. Конечно, корона лучше, но на безлюдье, как известно, и теща человек. И все равно, даже унаследовав половину Рустингена после смерти отца, Рюрик продолжил воевать с датчанами, не всегда разбирая, где свое, а где чужое.
Несчастье пришло, откуда не ждали — после смерти Карла Великого в 814 году его наследник Людовик Благочестивый принялся энергично разваливать огромную империю, полученную от отца. Нет, не так: он просто очень быстро утомился всеми этими государственными делами и предпочел разделить Франкское государство между сыновьями — Лотарем, Пипином, Людовиком и Карлом, тут же вцепившимися друг другу в глотки.
Существуют свидетельства, что Благочестивый король Людовик крестил какого-то Рюрика, сына датского конунга Хальвдана (еще один Рюрик?).
После смерти Людовика Благочестивого владения Рюрика и его дяди, а значит, и они сами оказываются на территории Лотаря. Лотарь тоже воевал с датчанами, но дружить с Рюриком против них не счел нужным, мало того, обвинил его в измене и даже бросил в тюрьму. Будущей Язве удалось бежать и переметнуться к другому наследнику Великого Карла — Людовику-младшему, который Немецкий, вы помните. Но лен-то с собой не унесешь, пришлось довольствоваться тем, что предлагал Людовик, то есть немецкими землями.
Быть немецким князьком? Фи! Это не по-рюриковски. И «наш» (?) Рюрик вышел на вольный разбой. Вот тогда его и прозвали «Язвой христианства». Двадцать лет он показывал, что почем, всем подряд (смотри-ка, совсем наш!), чего только эта Язва ни делала: Рюрик заключал договоры, получая по ним земли, расторгал и снова грабил, завоевывал то, что ему нравилось, бывал изгнан собственными же подданными, крестился и снова возвращался в язычество… Он так утомил всех, что Лотарь пошел на попятный, дав ему в 850 году Дорестад. Бертинские анналы по этому поводу сообщают:
«Рёрик, Харальдов племянник, недавно сбежавший от Лотаря, набрал целое войско норманнов и множество судов, после чего опустошил Фризию и остров Бетуве и другие места в окрестностях, плывя вверх по Рейну… Лотарь, будучи не в состоянии одолеть его, принял его в свои вассалы и дал ему Дорестад и другие графства».
Рюрикова кузькина мать определенно удалась, но это не было исполнением его мечты.
Дорестад во Фрисландии на Рейне во времена Рюрика был большим портом, держал под собой большую часть торговли хлебом, вином и еще много чем. На этом можно бы и угомониться. Рюрик так и поступил, но только в землях своего короля, но никак не за их пределами. Разве могла Язва сидеть спокойно? Он вмешивается во все: в смуту в Дании, безуспешно пытаясь заполучить тот престол, который не достался отцу, лезет в шведские дела, даже появляется в славянском Поморье (берег Германии восточнее Эльбы и Польши за Щецином).
Удар ниже пояса ему наносит… природа. Фрисландия — это территория нынешней Голландии, где море в те времена хозяйничало, как хотело. В 864 году природа словно наказала Рюрика Ютландского (или Фрисландского) за его поведение. Рейн слегка изменил русло, и… вчерашний порт оказался сухопутным городом! Кому нужен порт, который больше не порт вовсе? Рюрику не нужен, и он начинает новый поход «за своим».
На восток!
Испугались? Востоки, они тоже разные бывают, относительно Западного Дорестада почти вся Европа — восток. И земли ободритов — тоже.
Добрался ли этот самый, который Язва, до Ильменя — неизвестно, очень может быть, что ему вполне хватило и Ободритских земель. Если и добрался, то уж очень он шустрый для своего возраста, потому что то и дело бывал замечен неподалеку от владений короля Лотаря, всячески допекая того за нежелание отдать кусок пожирней взамен пострадавшего от каприза природы Дорестада. Но Лотарь считал, что за природу не в ответе, и нового не давал.
О детях, тем более сыне Игоре, у Рюрика Ютландского ничего не слышно, он канул в Лету безвестно, умер, и все. Наши летописи твердят, что умер в 879 году на Руси, даже несколько могил обещают показать, на разные курганы указывают, предания о золотом гробе пересказывают, западноевропейские анналы такой чести «Язву христианства» не удостаивают, просто упоминаний о нем там больше нет.
Мог ли этот Рюрик, обидевшись на Лотаря, громко хлопнуть дверью и отправиться к Ильменю? Теоретически мог, практически — сомнительно. Даже имея очень сильную дружину, оккупировать такие просторы невозможно. Да и жители Приильменья были не так слабы, если перед тем изгнали других варягов восвояси, не заплатив дани. И пригласить к себе князя с репутацией убийцы тоже едва ли могли, надежды на одномоментное перевоспитание Рюрика Ютландского питать не стоило.
Не подходит нам этот Рюрик, нехороший он какой-то — бандит, причем бандит чужой, и из братьев у него известен только Харальд безо всяких Труворов и Синеусов, и о детях ничего не слышно… Да и Гостомысл или Гостимусл не его дед, разве что усыновил на время.
Поищем другого, хорошего.
Есть еще один — Рюрик Вендский (или Ободритский), тот, который Рорик и правил у вендов после Гостимусла. После какой-то непонятной болезни из-за обиды, нанесенной христианам (пленникам), и сорокадневного поста даже без выпивки (кошмар!) неправильность поступка осознал, пленников отпустил и вмиг излечился. Вот умели древние христиане порчу на языческих князей наводить, даром что сами не язычники. И князь Владимир Святой через много лет ослеп как по заказу — когда метался, выбирая будущую веру для Руси, а как «правильно» выбрал, так и прозрел.
Но Рорик остался язычником, видно, не та цель у болезни была, всего лишь отпустил пленников и очухался. Тоже ничего…
Мог быть этот Рорик из ободритов «нашим» Рюриком? Мог, только как и когда попал к Ильменю — неизвестно, о нем никаких сообщений после избавления от недугов нет. По времени все сходится.
Каков был князь — справедлив, надежен ли — неизвестно. Внук ли Гостимусла — тоже.
Но если это тот самый Рюрик и он все же отправился за тридевять земель порядок на Руси наводить, то как сам Гостимусл у Ильменя оказался или как попали словенские и кривичские старейшины на берега Лабы на совещание — вопрос.
Много вопросов, слишком много — территориальных, временных, логических, ни Рёрик Ютландский, ни Рорик Вендский не подходят, оба они люди занятые, далеко-далеко от Ильменя, и едва ли стали бы заниматься ильменскими проблемами, имея кучу собственных.
В летописи о призвании говорится, что Рюрик взял с собой «всю русь» с родами, но в памяти полабских славян не сохранился такой исход, да и в анналах тоже. Представляете, какой восторг испытал бы автор Ксантенских анналов, случись массовый уход ободритов с их земель! «Людовик Немецкий изгнал язычников из своего королевства!»
Да и как могли полабские славяне, настрадавшиеся от норманнов, позвать их с собой к Ильменю? Зачем тогда бежать, если с собой такую обузу тащить? Можно объяснить это тем, что бежали от христиан к своим язычникам и с норманнами (варягами) договорились, потому что те тоже язычники. Но это снова притянуто за уши.
Рюрик. Престол в Новгороде. Князь великий. Рюрик по смерти братьев обладал всею землею, не имея ни с кем войны. В четвертое лето княжения его переселился от старого в Новый град великий ко Ильменю, прилежа о разбирательстве о земле и управлении, как то делал и дед его. И чтобы всюду разбирательство справедливое и суд не оскудел, посадив по всем градам князей от варяг и славян, сам же проименовался князь великий, что по-гречески архикратор или василевс, а оные князи подручными. По смерти же отца своего правил и варягами, имея дань от них.
Это текст В. Н. Татищева. «История Российская», части 2–4, глава четвертая «Об истории Иоакима епископа Новгородского».
Вообще-то, как видите, история не самого епископа, а Рюрика и его предков, о епископе только в самом начале главы.
Здесь интересна последняя фраза:
«По смерти же отца своего правил и варягами, имея дань от них».
Значит, папа все-таки был? Где сидел, пока Рюрик правил? И с каких варягов (!) мог собирать дань? Дань с варягов — это что-то новенькое, давно ли сами с тех же словен брали? Кем же был отец Рюрика, если собирал дань с варягов, ни у одного из знакомых нам Рюриков таких папаш не замечено. У Рюрика Ютландского умер, оставив сыновей — Рюрика и Харальда — на попечении их дяди Готфрида, а у Ободритского должен быть Годолюбе, который варягов под пятой держать едва ли мог, иначе не был бы сам норманнским данником. В летописях и анналах упоминается только изгнание варягов за море, но никак не их «верноданническое» положение относительно ободритов.
Датчанин Рюрик Ютландский со своих варягов какую-то мзду брать мог, но едва ли мог брать дань со словен ильменских. Рорик Ободритский — наоборот.
Что это, мешанина из двух Рюриков, или был еще третий, который мог и Приильменье, и варягов держать крепкой рукой? Знать бы еще, кто они, эти варяги-русь…
Те, кто обеими руками за основополагающую роль норманнов в нашей истории (вплоть до мытья в бане по субботам), обеими же руками за Рюрика Ютландского, мол, пришел и варягов привел. Без них Русь так и осталась бы дикой.
Рациональное зерно здесь есть: с Рюриком ли, с кем-то другим, но призванные варяги (кем и откуда бы ни были призваны) Русь изменили, и даже очень. Это их бурная торговая деятельность вытащила многих словен и иже с ними из лесов, без необходимости торговать из дальних весей едва ли станешь топтать тропинку до волоков. Ущемления национальной гордости здесь нет, потому что варяги все-таки «русь», то есть, сначала вытащив местных из глухих лесов, с ними смешались и дали название не только стране, но и огромному народу. Во-вторых, норманны (если уж приравнивать наших варягов к ним) также освоили немало земель и Европу (ту же Англию) изменили не менее основательно. Почему вылезать к норманнам из британских лесов почетно, а из русских — нет? В данном случае территория будущей Руси оказалась в русле общеевропейской политики, и не только европейской, но и мировой, потому что благодаря такому вмешательству через Русь пошел торговый поток «из варяг в греки» и «из варяг в персы».
Попробуем перечислить «за» и «против» соответствия Рюрика Ютландского из рода Скъельдунгов Рюрику из русских летописей.
«За» — потому что:
— звали похоже — Хрёрекрр;
— один из немногих, кто имел достаточную силу, чтобы попытаться примучить огромный народ на огромных пространствах, не собирая вокруг себя полсотни ярлов помельче, пришел всего с двумя братьями и их родами;
— наверняка один из немногих, кто был известен даже на Руси (будущей);
— и вообще, потому что викинг и примучивать — его любимое занятие.