Я спустилась по лестнице, свернула направо и прошла к высоким украшенным серебряным узором дверям. Лакеи молча распахнули двери, открывая для меня огромный освещенный сотней свечей зал, в центре которого имелся длинный накрытый на две персоны стол. И более никакой мебели. Вдоль стены выстроился ряд официантов с блюдами.
Лорд оттон Грэйд ожидал меня у одного из семи окон, заложив руки за спину. На герцоге в нарушение норм приличия, помимо брюк и сапог, имелась лишь черная рубашка, которая оказалась полурасстегнутой. При моем появлении его светлость обернулся, смерил свою супругу холодным неприязненным взглядом и произнес, не стесняясь присутствующих:
— Мне не нравится эта трансформация из вздорной лицеистки в набожную скромную монашку. Все наряды перешить!
С этими словами герцог подошел к месту, за которым, видимо, полагалось сидеть мне, и демонстративно положил ладони на высокую спинку стула. Безмолвно подошла к супругу села. Его светлость пододвинул мне стул, после чего направился к собственному месту напротив, сел. Мрачно посмотрел на меня.
Молча взяла салфетку с тарелки, сняла золотистую бечевку, расстелила салфетку на коленях, полностью игнорируя взгляд лорда Грэйда. Как и полагается в домах, принадлежащих аристократам, это стало сигналом к началу ужина, и официант поднес мне первое блюдо. Под крышкой оказалась оленина с кровью, и потому я отрезала себе лишь небольшой кусочек. Официант, поклонившись, отнес блюдо герцогу — его светлость любил с кровью! И аппетит у черного мага также оказался зверским.
Я же, дождавшись момента, когда супруг приступит к трапезе, соответственно настанет время светской беседы, негромко, но отчетливо произнесла:
— Все наряды были пошиты в соответствии с Андейлским сводом, сторонниками коего является большинство жителей, населяющих территорию, некогда именуемую Древним Элетаром. Данную территорию, лорд оттон Грэйд.
Герцог взбешенно отшвырнул столовые приборы, и те жалобно зазвенели, упав на фарфор. Но я не собиралась пугаться этого вопиющего проявления невоспитанности.
— И как герцогиня Грэйд, — разрезая кусочек мяса, продолжила говорить, — я собираюсь придерживаться тех же моральных устоев и принципов, коих придерживается мой народ. Соответственно все мои наряды останутся без изменений.
Раздался звон. Его светлость нервно повернулся на звук, я же не отреагировала на падение блюда из рук одного из официантов и, дорезав мясо, отправила кусочек в рот, после чего начала тщательно пережевывать. На лорда Грэйда я все же посмотрела и совершенно напрасно — кусок едва не застрял в горле. Герцог сидел, глядя на меня с убийственной яростью. Приложив усилие, проглотила все и кивнула, приказывая подавать второе блюдо.
Под крышкой оказался великолепный сырный салат с измельченными лесными орехами и зеленью, и я не стала отказывать себе в удовольствии набрать побольше. Официант поднес блюдо лорду Грэйду и застыл, ожидая хоть какой-то реакции. Ее не было. Герцог, совершенно игнорируя стремительно бледнеющего юношу, задал мне грубый вопрос:
— Все сказала?!
Набрав салат на вилку, я отправила его в рот, тщательно пережевала, проглотила, даже не ощутив вкуса, и, отрезая следующий кусочек от мяса, холодно напомнила:
— Лорд оттон Грэйд, я ваша супруга, но не ваша собственность. И я искренне надеюсь, что, осознав это, вы измените форму прилюдного обращения ко мне.
Мясо было отрезано, наколото на вилку и отправлено в рот. Его вкуса я также совершенно не ощутила.
Герцог, заметив наконец стоящего рядом в полусогнутом положении официанта, наградил его таким взглядом, что юноша отшатнулся, а затем поспешил покинуть столовую. Зло усмехнувшись, его светлость вновь взял столовые приборы и, начав терзать мясо, язвительно произнес:
— Рад, что вы вспомнили о том, что являетесь моей супругой, Ари. Надеюсь, память не подведет вас и сегодня… ночью.
Нож едва не выпал из моей руки, но я сдержалась. И прибор сумела удержать. Но я отчетливо понимала — всей моей сдержанности не хватит, чтобы исполнить свой супружеский долг. Не смогу! Не сегодня! Не…
А потом я вновь напомнила себе, что я — герцогиня оттон Грэйд.
Взглянула на его светлость через весь стол и, мило улыбнувшись, произнесла:
— Будем надеяться, что моя мигрень не разыграется к ночи. В ином случае, боюсь, даже церковь сочтет это достойным поводом для отказа.
Нож в руках темного мага начал стремительно кривиться, и мне оставалось лишь предполагать, с какой силой он был сжат. Но это не повлияло на мое желание продолжить беседу, и я напомнила:
— Я леди, лорд оттон Грэйд. Я ваша супруга и ваша леди, но это никоим образом не обязывает меня принадлежать вам вопреки моему плохому самочувствию.
Нож герцога сломался, и часть его со звоном упала на блюдо. Лорд оттон Грэйд отшвырнул рукоять и мрачно взглянул на лакея. Через мгновение его светлости был подан другой нож, мне же поднесли третью перемену блюд — кровяной пудинг, от которого я отказалась. Герцог же, подтверждая собственную кровожадность, забрал себе все, затем направил в рот один из темных кружочков, тщательно прожевал и милостиво заверил меня:
— Не переживайте, моя дорогая, я вас вылечу.
Не сдержавшись, я невинно поинтересовалась:
— Навечно?
Лорд оттон Грэйд, прожевав еще одну порцию пудинга, кивнул и хрипло произнес:
— Все больше склоняюсь к данному варианту.
Я не испытала ни малейшего оттенка страха. Напротив, сочла необходимым напомнить его светлости:
— В случае смерти одного из супругов, сочетавшихся родовым браком, срок траура составляет три года, лорд оттон Грэйд. И я, несомненно, не забыла о ваших возможностях по приобретению еще сотни невест, подобных мне, но время…
Договаривать не стала, допустив весьма выразительную паузу.
Салат показался мне восхитительным, особенно учитывая тот факт, что его светлость потерял всяческий аппетит и даже отложил столовые приборы.
— Да, — после некоторого молчания произнес лорд оттон Грэйд, — вы отлично осведомлены о некоторых особенностях родового брака.
Кивнув, напомнила:
— У меня превосходное образование.
Получила в ответ столь же учтивый кивок и задумчивое:
— Да… Иоланта была права, твой единственный недостаток — небольшой рост.
Эта фраза насторожила меня, и не случайно. Вновь вернувшись к трапезе, герцог начал пренеприятный разговор:
— Я до крайности недоволен вашим своеволием в отношении прислуги, Ариэлла.
Попыталась было ответить, но один взгляд его светлости, и слова застряли в горле. Лорд оттон Грэйд продолжил:
— Ваш поступок поставил меня в очень неприятное положение, Ари. С одной стороны, я категорически против увольнения моей прислуги. Но с другой, ввиду необходимости оставлять вас в родовом замке Грэйд, отчетливо осознаю, что непозволительно допускать ваше нахождение на защищенной территории с теми, кого вы столь неосмотрительно превратили во врагов.
Превратила во врагов?! От столь вопиюще несправедливой характеристики моих действий я напрочь лишилась дара речи. Герцога это вполне устроило, и он продолжил:
— Завтра я лично займусь подбором новой… недостающей обслуги, и на этот раз, — взгляд на меня, — ты не будешь лезть не в свое дело!
Сообщив мне данную информацию, его светлость вернулся к ужину с аппетитом, какого ранее не демонстрировал. Я молча подала знак принести четвертое блюдо и так же молча набрала себе немного тушенных в белом вине овощей.
А вот затем, стараясь выглядеть ничуть не разозленной словами герцога, холодно произнесла:
— Вы ошиблись дважды, ваша светлость. Первый раз, когда решили, что я позволю вам нанимать прислугу без моего одобрения. И второй, когда заявили, что это не мое дело!
Я не смотрела на герцога. Даже когда раздался звон приборов, которые лорд оттон Грэйд отшвырнул от себя. Не вздрогнула, и когда раздался его взбешенный приказ:
— Все вон!
И заставила себя вернуться к трапезе, старательно игнорируя мгновенно опустевшую столовую. Столовую, в которой после ухода прислуги стало столь тихо, что было слышно, как потрескивают свечи и воет ветер за окном. Есть не хотелось совершенно, единственным испытываемым мной желанием было сбежать вслед за прислугой, лишь бы не оставаться наедине с плохо контролирующим себя черным магом. Но в очередной раз напомнив себе, кто я есть, я сумела хотя бы внешне сохранить спокойствие. Внутри дрожало все и бешено колотилось сердце.
— Смотреть на меня! — раздался громкий оскорбительный приказ.
Несмотря на осознание, что подчинение в данный момент сыграет против меня, я все же отложила столовые приборы и посмотрела на герцога. Лорд оттон Грэйд, чуть подавшись вперед и положив ладони на столешницу, отчеканил:
— Не смей командовать в моем доме! И лезть в мои дела не смей также!
Сжала кулаки до боли, до розовых полукруглых отметин, сжала настолько сильно, чтобы боль заставила собраться и выстоять. Мне некуда отступать. Некуда. Уступлю сейчас, и уважения к леди оттон Грэйд не останется ни у кого. А быть пустышкой в собственном доме — страшная участь. И потому, загнав свой страх как можно глубже, я столь же отчетливо, разделяя каждый слог, произнесла:
— Родовой замок Грэйд — мой дом. Вашей милостью — мой единственный дом. Это было ваше решение, мне вы выбора не предоставили. И как герцогиня оттон Грэйд я в полном праве решать вопрос с прислугой. И это мое дело, ваша светлость! Но я готова пойти на уступки в том, что касается прислуги мужского пола. И только.
Самое обидное заключалось в том, что в любом доме высшей знати прислугой заведует леди, но никак не лорд. Найм прислуги, увольнение прислуги, контроль за прислугой — обязанность экономки, чью работу контролирует леди. И вопиющей несправедливостью было проявление негодования со стороны лорда Грэйда. И это показательное бешенство — несправедливо.
Отвернувшись от супруга, я с тоской посмотрела в ближайшее ко мне окно. Хотелось расплакаться. От обиды, от страха, от ожидания расправы со стороны герцога. Хотелось вскочить, броситься в окно и чтобы Локар закружил в теплом южном воздухе. Хотелось потереть продолжающее ныть запястье.
— Хорошо, — внезапно произнес лорд оттон Грэйд, — я признаю ваше право увольнять прислугу, к тому же приведенное вами обоснование их некомпетентности более чем существенное, но…
Это «но» повисло в воздухе, как туча перед грозой.
Повернув голову, напряженно взглянула на его светлость. Герцог, нагло ухмыльнувшись, продолжил:
— Но каучуковые грелки я не приемлю.
Усталость, дикая, невероятная усталость навалилась совершенно неожиданно. На миг прикрыв глаза, я отчаянно старалась удержать безразличное выражение лица. Безразличное, отстраненное, величественное, в попытке сохранить хоть каплю достоинства.
Герцог, не дав мне времени совладать с эмоциями, добавил к вышесказанному:
— Раз уж у вас, леди оттон Грэйд, случаются мигрени и недомогания, я обязан позаботиться о собственном здоровье и обогреве моей постели. Естественно, после того, что вы устроили, ни одну из моих прежних возлюбленных я не могу оставить в замке. Исключительно из заботы о вашей безопасности, Ари. Но уже завтра в замке Грэйд поселятся несколько моих личных… — он допустил паузу, — гостий.
Открыв глаза, я взглянула в свою тарелку, осознав, что практически ничего не съела. После взгляд упал на руки — ладони мелко подрагивали. А затем мне стало предельно ясно — моей выдержке пришел конец. Бесславный, но, к сожалению, ожидаемый.
— Что ж, — медленно поднялась, бережно положила салфетку на блюдо, обозначая конец трапезы. А затем, не глядя на герцога, тихо произнесла: — Буду откровенна, лорд оттон Грэйд, мое уважение вы утратили давно, еще с тех пор, как диалогу предпочли неприкрытое запугивание, а достойному поведению прилюдный поцелуй с леди эн Аури на пристани. Но с сожалением вынуждена признать, вот теперь вы стали мне омерзительны!
И выйдя из-за стола, я молча и не прощаясь направилась к двери. Желать герцогу всего доброго? Выше моих сил.
Но не успела дойти и до двери, как раздалось взбешенное:
— Сядь за стол!
Леди не реагируют на крик. Я даже шаг не ускорила.
— Ари!
Леди не реагируют на крик.
— Ариэлла!
Молча открыла дверь, молча вышла и даже, не обращая внимания на вытянувшихся по струнке лакеев, собственноручно закрыла тяжелую створку.
Там, в столовой, раздался грохот и звон. После удар, от которого содрогнулись стены древнего замка и даже пол под моими ногами.
Страх? Скорее ужас обуял мгновенно, но в присутствии слуг я не позволила себе даже побледнеть. Повернувшись, величественно направилась к лестнице, прилагая неимоверные усилия, чтобы не сорваться на бег.
Двери, ведущие в столовую, вылетели, когда я поднялась на первую ступеньку, снеся обоих лакеев. Но показавшемуся в проеме герцогу не было никакого дела до прислуги. Не замечая стонущих на полу несомненно покалеченных мужчин, его светлость направился ко мне, не отрывая темного, злого, полного ярости взгляда от собственной леди. Я не могла поступить столь же бесчеловечно.
— Уилард! — мой голос разнесся по притихшему холлу, вынудив остановиться и лорда Грэйда.
Дворецкий тотчас же вышел из-за портьеры, прикрывавшей двери главного выхода. Не поклонился, но заинтересованно ожидал моих распоряжений.
— Окажите помощь людям! — раздраженно потребовала я. А вспомнив, что в замке нет лекаря, потому как никого с подобным родом деятельности мне не представили, добавила: — И немедленно вызовите врача.
И не дожидаясь действий со стороны дворецкого, которые тем не менее последовали тотчас же, я сбежала с лестницы и поспешила к ближайшему лакею. Подоспевшие слуги сняли створки дверей с обоих несчастных. И мне представилась ужасающая картина — оба лакея серьезно пострадали. У того, что стоял слева, были сломаны рука и судя по хрусту, который раздался, едва его попытались поднять, несколько ребер. Второй потерял сознание, едва его освободили от тяжести инкрустированного серебром дерева. Каюсь, я не удержалась от осуждающего взгляда в сторону застывшего у лестницы герцога. Но никто более не посмел даже проявить недовольство, не говоря о толике осуждения.
И мое негодование лишь усилилось, когда подошедшая госпожа Вонгард сообщила, что телега готова.
— Телега?! — не веря в услышанное, переспросила я.
Домоправительница несколько напряженно пояснила:
— Прислугу лечат в госпитале в го…
И не договорила, потрясенно глядя в дверной проем столовой. Вскинув голову, взглянула в том направлении, и дар речи на миг меня покинул.
Столовой более не было. Черными рваными обрывками висели занавеси, все стекла оказались выбиты, тяжелыми металлическими каплями стекали на пол подсвечники, на месте, где некогда стоял стол — виднелось черное выжженное пятно. Уцелел лишь стул его светлости.
— Никакой телеги, — я поднялась, — пострадавших разместить в ближайшей свободной комнате и… Уилард?
Гневно обернулась к дворецкому.
— За врачом уже был послан нарочный, леди оттон Грэйд, — поклонившись, со впервые промелькнувшим уважением в голосе ответил он.
И тут прозвучал усталый чуть хриплый голос герцога:
— Никаких посторонних в замке. Этих двоих в лабораторию.
Госпожа Вонгард мгновенно опустила голову, скрывая эмоции, Уилард побледнел, но выдержка позволила ему сохранить бесстрастное выражение на лице, лакей, еще остающийся в сознании, протестующе застонал и провалился в обморок.
Я развернулась к лорду Грэйду, намереваясь вступиться за несчастных, но получила лишь кривую усмешку и издевательское:
— Мужская прислуга в моем ведении, ваша светлость.
Лакеев унесли. Не оборачиваясь, ушел вслед за процессией с ранеными герцог. Я осталась стоять посреди холла, отчаянно сжимая кулаки и не зная, как мне следует поступить. Сердце требовало встать на защиту несчастных и оградить их от черного мага, чья сила, как оказалось, вовсе не была преувеличена людской молвой, но разум… Разум настойчиво твердил: слова герцога — фактическое признание разделения наших сфер власти. И если я посмею вступиться за лакеев, лорд оттон Грэйд будет вправе вмешиваться в отбор и прием на работу женской прислуги.
Увы, несмотря на все доводы разума, решила поступить по велению сердца и не прошло и пяти минут, как, проклиная собственную несдержанность, неопытность и эмоциональность, я, игнорируя украдкой наблюдающих за мной людей, поспешила к огромным кованым дверям, ведущим на подвальные этажи замка, куда и ушел герцог. Но не успела дойти, как из дверей вышел совершенно здоровым первый лакей, за ним второй… Поклонившись мне, оба юноши поспешили уйти по направлению к кухне, госпожа Вонгард бросилась следом за ними, я же… Просто не успела даже развернуться, как появился лорд оттон Грэйд.
Увидел меня, оценил то, насколько близко я ко входу в подвальные помещения, усмехнулся, демонстрируя, что все прекрасно понял, и, склонив голову с издевательской почтительностью, насмешливо произнес:
— Нет, ты не готова на уступки, Ари. Соответственно, не соглашусь на них и я.
Чистая победа!
Молча развернувшись, я покинула холл, поднялась по лестнице в центральную часть замка, миновала галерею предков рода оттон Грэйд, поднялась на второй этаж и обнаружила горничных, выходящих из комнат, находящихся в непосредственной близости от покоев герцога.
— Ваши покои готовы, — пролепетала одна из женщин, присев в книксене.
Замечательно…