— Эми, что с ним случилось? Что случилось с Эриком? — в глубине души я надеялась, что она переспросит меня, "В смысле? Он на работе". Но тогда это бы означало, что у меня опухоль мозга опухоль, а мне опухоль была не по карману. У меня не было медицинской страховки.
Но она так не сказала. Она посмотрела на меня, как если бы ей было все равно, откуда я узнала об этом, или что я вообще знаю об этом. Как будто меня вообще там не было. Она уставилась в одну точку, и ее мысли уплыли куда-то далеко. В этот раз это были совсем не радостные воспоминания.
— Он совершил самоубийство. Прямо здесь, — и она показала прямо на тесную ванную, на желтую плитку. Я представила мужчину в окне, который стоял и смотрел на себя с пистолетом во рту в зеркало, висящее над раковиной. И стала думать, как бы потактичнее спросить об этом, если вообще такого рода вопросы могут считаться тактичными. И что нужно спросить сначала — почему или как? Вопрос "как" показался мне менее замысловатым, и я задала его ей.
— Таблетками. Он выгреб и выпил все, что было в шкафчике. Я обнаружила его на полу всего скорченного, — она замолчала и сильно зажмурилась. Наверно снова перед ней предстала эта картина. Снова она видела его… Я посмотрел в окно. Он тоже сильно зажмурился.
— Как он выглядел, — попыталась я сменить тему. Когда она описывал его, я смотрела в окно.
9
— Он был…, - она замолчала — тихим таким. Я никогда не знала, что у него творится в голове. Он мне никогда не рассказывал. Он потерял работу, и его выгнали из группы. Сказали, что им не зачем три гитариста. Сказали, что они глупо смотрятся на сцене в таком составе. Да и моим родителям он никогда не нравился. Они не хотели, чтобы мы поженились. По их словам, он был похож на бродягу из приюта для бездомных. Но ему нравилась его борода. И мне тоже…, -продолжила она и перевела взгляд на свою обувь, грязь с которых образовала лужицу на полу.
— Ты извини меня. Я не знаю, почему я продолжаю приходить сюда. Я чувствую себя ближе к нему здесь. У меня так и не было возможности попрощаться с ним, — она вздохнула и обвела глазами голые стены. Теперь я была уверена, что человек в окне был мертв. И этим человеком был Эрик. И что приходил он сюда из-за нее. И эта мысль не показалась мне такой сумасшедшей.
— Я думаю, он тоже сюда наведывается, — проговорила я, мысленно готовясь к тому, что она может потерять контроль над собой. Но этого не произошло. Она посмотрела на меня, сощурилась, как будто пыталась разглядеть надпись, сделанную мелким шрифтом у меня на лбу.
— Кто-то постоянно подходил к окну. Я подумала, что это бездомный. Ну, на самом деле, я даже не знала, что и думать. Но, может, это был он. Он, кстати, тоже сейчас здесь, — я ожидала, что он исчезнет сразу же как только она развернет голову к окну, но он не исчез. Он посмотрел ей в глаза. Она снова повернулась ко мне.
— Он там? — спросила она, растерянно указывая на заиндевевшее стекло.
— Да, там. И сейчас смотрит на тебя. Кажется, он действительно расстроен. Может, он не собирался этого делать, — Я не понимала, что я несу. Я что переводчик для мира мертвых? Сначала она посмотрела на меня как на сумасшедшую. Я ее понимаю. Но она не встала, не плеснула мне горячим шоколадом в лицо и не побежала к выходу. Я думаю, в душе она хотела услышать нечто подобное. Ее тянуло сюда, потому что она хотела узнать что-то. Я нужно было знать, что все это правда. Ее лицо смягчилось, и она снова заговорила, повернувшись к окну. Я тоже посмотрела в окно. Конечно же, чтобы ситуация выглядела совершенно безумной, наш гость испарился.
10
— Он говорит что-нибудь? — спросила она. Из вопроса стала понятно, что она пытается решить вечный спор между разумом и сердцем.
— Он уже ушел. Но, в общем, не говорит. По крайней мере, со мной.
Она резко повернула голову ко мне. Наверно самое быстрое движение, которое она сделала за все это время.
— Что ты имеешь в виду под словом ушел? — Она встала и подошла к окну. Выглянула из окна несколько исступленно. Потом закрыла глаза и глубоко вздохнула. И долго простояла так с закрытыми глазами, просто дыша.
Наконец, она повернулась и обвела взглядом квартиру. На этот раз на ее лице читалась легкая усмешка. Она посмотрела в чашку, а потом снова на меня.
— Спасибо тебе за то, что пустила меня к себе.
— Не за что
— Все. Я уже ухожу. Не хочу тебя задерживать, — она подошла к раковине и поставила чашку возле грязных стаканов и тарелок. Я последовала за ней, как будто это была ее квартира. Свет солнца, отраженный от снега слепил меня, поэтому пришлось прикрыть глаза полупустой кружкой с далматинцем.
— Рада была познакомиться, — произнесла она, улыбаясь так широко, что я могла видеть ряд белых зубов, о существовании которых оставалось только догадываться.
— Мне тоже. Я рада, что смогла…помочь, — протянула я, пытаясь подобрать нужное слово для описания или объяснения того, что только что произошло. Она развернулась и зашагала к своей машине. Казалось, что ей неловко за, то, что она вообще приехала сюда. Потом слева от дома материализовалась тень, а потом и сам человек. Это был Эрик. Теперь у незнакомца появилось имя. Я смотрела, как он бредет, руки его безвольно висели вдоль тела. Он остановился и несколько секунд, которые показались мне самыми длинными секундами в моей жизни, смотрел мне прямо в глаза. Затем снова зашагал вперед, догоняя Эми.
11
— Эми! — мне хотелось крикнуть ей. Хотелось сказать ей, что он прямо там, рядом с ней. Но я остановилась. Она развернулась ко мне, и оказалась прямо лицом к лицу с Эриком. Он был между ней и мной. Стоял и смотрел ей прямо в лицо, так близко, что мог коснуться ее.
— Буду рада тебя видеть в любое время, — проговорила я, чувствуя, что это прозвучало не так искренне? как мне бы этого хотелось, но мне действительно хотелось сказать ей это. Она села в машину. Эрик сел на кресло рядом с ней.
— Спасибо, — ответила она, разглядывая дом. По тому, как она посмотрела на дом, уезжая, я поняла, что никогда больше не увижу ее. Она будто прощалась с ним.