– Преступника никто не узнал?
Уиллер отрицательно покачал головой.
– Мисс Салливан сказала мне, что у полиции нет никаких серьезных улик.
– К настоящему времени все еще нет.
– Кто ведет расследование?
– Детектив Гомер Сэнфорд.
– Я его знаю. Опытный полицейский.
– Наверное, – Уиллер пожал плечами. – Но пока ему ничего не удалось выяснить. Сегодня с утра Сэнфорду нечего было мне сказать.
Дерек знал бывшую звезду регби как упорного и въедливого детектива. Он пользовался большим авторитетом у коллег. Если Сэнфорду что-то не удавалось, то не потому, что он мало старался.
– Как я понял, – сказал Митчелл, – у полиции нет ничего, кроме пули, а баллистическая экспертиза ничего не дала.
– Верно. Этот пистолет как орудие других преступлений по базе данных не проходит.
Дерек намеренно затянул паузу, ожидая, что Уиллер скажет дальше. Он ведь до сих пор не знал, почему тот настаивал на столь срочной встрече. Наконец гость высказал мысль, которая пришла в голову Митчеллу в тот момент, когда он впервые услышал об убийстве.
– Довольно странное место для вооруженного грабежа, не находите? Восьмой этаж огромного отеля.
Уиллер встретился с ним взглядом.
– Да, – адвокат отвел глаза. – Очень. Детектив Сэнфорд тоже считает это странным?
– При мне он так не говорил.
– Угу.
Дерек уже начал ощущать разницу во времени после перелета. На часы он не смотрел, но по положению солнца чувствовал, что конец рабочего дня близко. Все его тело ломило от усталости. Пора было наконец отправляться домой…
– Мистер Уиллер, почему вы решили встретиться со мной?
– Потому что мне известна ваша профессиональная репутация. Вы считаетесь первоклассным юристом.
– Благодарю.
– Я предлагаю вам представлять мою семью во время всего этого…
– «Все это» в вашем понимании…
– Допросы в полиции.
– Вас допрашивают по поводу убийства брата?
Уиллер кивнул:
– Обычный порядок. Формальность. Так мне сказали.
Это чушь. Дерек не верил, что хоть что-то из того, что делает полиция, является формальностью. Похоже, Уиллер придерживался такого же мнения.
– Во время этих допросов присутствовал ваш адвокат?
– Конечно, – удивился вопросу Уиллер. – Когда речь идет о мелких исках и штрафах за неправильную парковку, на него можно положиться, но мы считаем, что нам требуется кто-нибудь с яйцами побольше. Простите за вульгаризм.
– Прощаю, особенно если вы имеете в виду мои яйца.
Они обменялись улыбками, и Митчелл задал следующий вопрос:
– Кто это «мы»?
Клиент немного растерялся:
– Простите?
– Вы все время говорите «мы». Вы и кто еще?
– Моя семья. Жена и сын.
– Понятно.
Дерек ждал подробностей, но Уиллер заговорил не сразу. Он взял свой стакан и отпил большой глоток.
– Подозрение неизбежно падет на того, кому смерть моего брата принесет выгоду, – наконец сказал он.
– На вас?
– Не обязательно. Я не являюсь наследником Пола. Хотя, разумеется, теперь я займу его должность – стану генеральным директором компании, но никаких финансовых благ не получу.
– Идем дальше. Ваша жена? Как ее зовут?
– Шэрон. Как говорится, я женился удачно. Прадедушка Шэрон сподобился купить десятки тысяч акций компании «Кока-кола», когда она еще только вставала на ноги.
– Примите мои поздравления.
Уиллер печально улыбнулся:
– Моей супруге не нужны деньги Пола. Кроме того, когда его убили, она была дома.
– Дальше. Ваш сын…
– Крейгтон, – Уиллер немного помолчал. – Он наследник Пола.
Дерек откинулся в кресле. После непродолжительной паузы адвокат сказал:
– Будь я полицейским, прежде всего заинтересовался бы именно им, мистер Уиллер. Не обижайтесь. Я говорю с вами откровенно. Полиция всегда идет по следу денег.
– Я это понимаю. Они поступают правильно.
– Сколько лет вашему сыну?
– Двадцать восемь.
Дерек надеялся, что меньше, что он несовершеннолетний и, следовательно, менее независимый и более управляемый.
– Полиция ему ничего не предъявляла, верно?
– Нет, ничего. Нас допрашивали очень вежливо, причем дома, а не в управлении.
– Это хорошо. Адвокат присутствовал?
– Безусловно. К тому же у Крейгтона железное алиби. В то время, когда произошло ограбление и убийство, он был в нашем имении, на теннисном корте. Занимался с личным тренером. Я вернулся домой, чтобы переодеться и ехать играть в гольф, и увидел их на корте. Это было за несколько минут до того, как позвонила Джули и сказала, что Пола убили. Наша экономка Руби, которая не соврет даже ради спасения собственной жизни, сказала, что к тому времени они играли уже почти час.
– Тогда в чем проблема?
– На самом деле проблем нет. Я просто хочу заручиться вашей поддержкой на всякий случай. Не желаю, чтобы моего сына допрашивали просто потому, что детективам больше некуда смотреть и нечего делать.
– Зачем им это?
Уиллер немного поколебался, но все-таки ответил:
– У Пола и Крейгтона были разногласия.
– По поводу чего?
– Да по поводу всего! – раздраженно пожал плечами Дуглас. – Самое главное разногласие сводилось к тому, что Крейгтон не занимался бизнесом так, как этого хотелось бы Полу. Мой брат был настоящим трудоголиком. Я, кстати сказать, тоже трудоголик, но все-таки не такой, каким был он. Пол не понимал людей, которые не отдают работе все свои силы и время. Но у Крейгтона другие приоритеты…
Дерек вопросительно поднял брови:
– Теннис?
– Он играет почти каждый день. Еще он любит машины. Но главная страсть сына – кино.
– Вы имеете в виду фильмы?
– Думаю, он видел все когда-либо снятые фильмы. Для Крейгтона это не просто развлечение. Это призвание. Оно поглощает значительно больше его времени, чем «Уиллер Энтерпрайсиз». Он думает… творчески, – Уиллер-старший вздохнул. – Пол не мог ни понять, ни принять отсутствие у племянника интереса к бизнесу еще в большей степени, чем я. Они из-за этого постоянно спорили.
– Многие знали об этом антагонизме?
– Те, кто близко знаком с членами нашей семьи, разумеется, знали, – Дуглас нахмурился. – Джули сказала об этом детективам.
– Гм-м. О неурядицах в семье полиции поведала женщина, которая была с вашим братом, когда его застрелили. В гостинице. В середине дня.
Дуг понял намек:
– Мой брат и Джули… Пол никогда не называл ее своей подругой. Впрочем, все, кто с ним общался, знали об этом романе, но никогда его не обсуждали.
– Интересно, почему?
– Думаю, из уважения к Мэри, покойной жене Пола, которую он любил всей душой. Они были яркой парой, хорошо известной в обществе. Никогда не разлучались… Пол и Мэри были так преданы друг другу…
– Дети?
– Нет. Скорее всего, Мэри не могла забеременеть. Они с Полом компенсировали отсутствие детей в своей жизни благотворительной деятельностью… Когда Мэри умерла, мой брат был в отчаянии. Я не думал, что он когда-нибудь посмотрит на другую женщину, но тут появилась Джули, и Пол влюбился в нее без памяти.
– Давно?
– Два года назад. Примерно…
– Они жили вместе?
Уиллер отрицательно покачал головой:
– Нет, но проводили друг с другом много времени. Встречались несколько раз в неделю… Во вторник днем обязательно – в том самом отеле. Пол как-то сказал мне, что это для него особое время… Ничто не может помешать этому свиданию. Он специально так планировал все дела, чтобы во вторник днем быть свободным.
– Служащие отеля могут подтвердить, что у него там был постоянно зарезервированный номер?
– Они уже это сделали и предъявили полиции все документы, – Уиллер сделал еще один глоток. – Могу я рассчитывать на вашу юридическую помощь, мистер Митчелл? Согласитесь ли вы стать нашим представителем при общении с прессой? Может быть, ваши услуги нам вообще не понадобятся, но на всякий случай я хочу договориться. Мне будет спокойнее от сознания, что вы при необходимости поможете моей семье.
– Мне нужно кое-что уточнить. Познакомиться с делом и ходом расследования. Я также хотел бы встретиться с членами вашей семьи, в первую очередь с Крейгтоном.
– Разумеется. Он одобрил идею пригласить вас в наш угол на ринге. Разумеется, вы получите аванс.
Дерек улыбнулся, встал и протянул клиенту руку:
– Это уж как водится.
Уиллер рассмеялся:
– Я пришлю чек завтра.
– Можете уточнить все данные у мисс Салливан, – сказал Дерек, но выражение его лица тут же стало печальным, подобающим обстоятельствам. – Мне очень жаль, что вас привело сюда столь трагическое событие. Мои соболезнования вам и членам вашей семьи.
– Благодарю, мистер Митчелл.
Уиллер повернулся, чтобы уйти, и уже почти дошел до двери, когда услышал вопрос Дерека:
– А полиция не интересуется мотивами, которые могли быть у мисс Рутледж? У подруги вашего брата?
Дуглас Уиллер на несколько секунд смешался, а потом сказал:
Дуглас Уиллер на несколько секунд смешался, а потом сказал:
– Вы имеете в виду, не впутана ли она в это дело? Как сообщница?
Дерек пожал плечами.
Уиллер покачал головой:
– Если и интересуется, это ошибочный интерес. Пол обожал Джули, и она его.
Дерек не стал высказывать свое мнение о взаимном обожании. Когда речь идет о таком состоянии, как у Пола Уиллера, обожание – взимное или одностороннее – вряд ли стоит брать в расчет.
5
Шэрон Уиллер писала адреса на последних нескольких десятках карточек. Семья выражала людям признательность за сочувствие, соболезнования и цветы, присланные по поводу смерти Пола Уиллера. Времени на все это уходило очень много. Шэрон занималась формальностями уже несколько дней и сейчас радовалась тому, что они почти закончились.
Крейгтон ворвался в ее кабинет, даже не постучав, и миссис Уиллер почти обрадовалась возможности прерваться. Но тут она заметила, что ее сын взволнован донельзя.
– Мама!
– Да, дорогой.
Крейгтон гневно смотрел на мать, сидящую за письменным столом. В руках он что-то держал, и Шэрон прищурилась:
– Что у тебя там, милый? Видеоплеер?
– Да, мама, – подчеркнуто спокойно сказал Крейгтон. – Видеоплеер. Видеоплеер, который принадлежит мне.
– Ты его оставил здесь. Я вчера вечером посмотрела… Я не думала…
– Верно, ты не думала. Ты включила его, не спросив моего разрешения.
– Крейгтон, ради всего святого, успокойся. Я ведь его не испортила, так?
– Ты оставила его без футляра! Он был на кухне, просто валялся на столе. Я его заметил, когда проходил мимо.
– Может быть, Руби…
– Если тебе нравится быть неаккуратной, будь неаккуратной со своими видеоплеерами, а еще лучше смотри фильмы по платному каналу, если не умеешь ни с чем обращаться так, как следует!
Если Крейгтон не хочет, чтобы кто-то трогал его видеоплееры, не надо их оставлять где попало. Но этого Шэрон ему говорить не стала. Зачем злить сына еще больше? Если мальчик злится, пусть лучше выпустит пар.
– Мне надо было позвонить тебе и спросить разрешения, прежде чем смотреть, – примирительно сказала она. – Я виновата. Извини, пожалуйста.
Крейг швырнул плеер на стол:
– Теперь он испорчен, и мне насрать на твои извинения.
– Не смей так разговаривать с матерью!
Они повернулись и увидели стоящего в открытых дверях Дуга. Он вошел и швырнул на кресло пиджак.
– Извинись сейчас же!
– Черта с два! Зачем она взя…
– Хватит! – Дуглас перебил сына по полуслове.
Крейгтон ошарашенно замолчал. Отец вел себя так, словно собирался не только его заткнуть, но и дать затрещину. Шэрон напряглась. Ей вовсе не хотелось, чтобы из-за нее разыгралась такая безобразная сцена, ведь у Крейгтона были основания сердиться. Небрежное отношение к его видеоплееру действительно непростительно.
– Я куплю тебе вместо этого новый, – тихо предложила она и рассмеялась. – Столько шума, а ведь фильм доброго слова не стоит.
– Дело совсем не в этом, мама, – Крейгтон вздохнул. Вероятно, сокрушался по поводу ее глупости и неспособности понять, в чем же, собственно, причина его гнева. – Я уезжаю. Hasta la vista, детка. Арнольд Шварценеггер, «Терминатор 2: Судный день». – Молодой человек повернулся к двери.
– Не так быстро! – остановил его отец. – Мне нужно с тобой поговорить.
– О чем?
– Сначала извинись перед матерью.
– Господи, да мне что, восемь лет?
Миссис Уиллер ненавидела семейные сцены, потому что они были декорациями ее детства. Брак родителей Шэрон оказался бурным – о любви не было и речи, а особняк, в котором жили супруги, представлял собой театр военных действий. О разводе нечего было и думать – такой капитал не разделишь, поэтому муж и жена просто старались сделать жизнь друг друга невыносимой, а Шэрон оказалась в этом театре единственной зрительницей.
Став взрослой и создав свою семью, она по возможности избегала ссор – любых, а роль миротворицы давалась ей без всяких усилий.
– Все в порядке, Дуглас. Крейг вовсе не хотел меня обидеть, так ведь, дорогой? Он…
– Не оправдывай его, Шэрон. Я слышал его еще на лестнице. Он обязан извиниться. Я настаиваю.
Она наблюдала, как двое главных мужчин ее жизни – муж и сын – пытаются переглядеть друг друга, и на этот раз сдался Крейгтон. Он повернулся к матери, поклонился, взял ее руку, поцеловал и сказал:
– Пожалуйста, прости меня, мама. Я извиняюсь за то, что сказал «насрать», – молодой человек выпрямился и обратился к отцу: – Это слово, кстати сказать, повторяется в «Терминаторе» неоднократно. Шестьдесят семь раз, если быть точным. Фильм идет девяносто четыре минуты, так что оно шло рефреном каждые полторы минуты, плюс-минус несколько секунд. Но если слово «насрать» обижает маму, я извиняюсь.
Шэрон не сдержалась и усмехнулась, но Дуга поведение сына не позабавило. Пытаясь разрядить обстановку, миссис Уиллер сказала:
– Послушай, я только что закончила писать адреса на всех этих карточках. Завтра их можно будет отправить. Люди были очень милы, но писать все эти «спасибо» оказалось настоящей пыткой…
– Очень тебе благодарен, – сказал Дуглас и повернулся к сыну: – Я только что встречался с Дереком Митчеллом.
Крейгтон пожал плечами, опустился в кресло и откинул голову на спинку, демонстрируя отсутствие интереса.
– Напомни мне, о чем речь, Дуг, – попросила Шэрон.
– Митчелл адвокат, известный юрист. Помнишь, мы говорили, что стоит его нанять?
– А… Да.
Пару вечеров назад они действительно что-то такое обсуждали, но тогда Шэрон не стала вдаваться в детали.
– Он хочет встретиться с тобой, – Дуг посмотрел сыну в глаза.
– Мне все это осточертело! Правда. Сначала детективы, потом наш семейный адвокат… Все привязываются к каждому моему слову, что-то записывают, – Крейгтон изобразил поспешное записывание. – Теперь этот мужик. Кстати, что в нем такого особенного? И зачем он может мне понадобиться?
Дуглас не стал отвечать на вопросы.
– Помощница мистера Митчелла записала тебя на прием. Завтра в три часа.
– Завтра я не могу. Ты ведь велел мне вести на ленч этих людей, занимающихся кирпичами и камнями.
– Завтра в три часа, – холодно повторил отец.
– Моя машина в три часа должна быть в сервисе! Я должен присутствовать там! Я не доверяю этим кретинам-механикам!
– Вот визитка Митчелла. Там есть адрес.
Дуглас протянул сыну визитную карточку. Крейгтон бросил на родителей ненавидящий взгляд, затем плавным движением взял белый картонный прямоугольник, встал и вышел из комнаты, напоследок хлопнув дверью.
Несколько секунд Дуг и Шэрон не двигались и не произносили ни слова, затем он взял брошенный пиджак. Уиллер пошел к другой двери – у супругов была общая гардеробная, из которой можно было пройти в обе спальни. Он сдернул галстук и принялся расстегивать рубашку.
– Это я виновата, – тихо сказала Шэрон. – Я не должна была смотреть плеер Крейга без разрешения.
– Перестань, пожалуйста. Ни в чем ты не виновата! Все ищешь ему оправдание… Крейгтон никогда не повзрослеет и не возьмет на себя ответственность за семейный бизнес, если каждый раз, когда я пытаюсь внушить ему…
– Ты говоришь, как Пол.
Шэрон пожалела о том, что сказала, как только слова слетели с губ. Она поняла, что сделала мужу больно. Дуглас снял рубашку и бросил ее на пол, и Шэрон тут же подошла к нему сзади, обняла и прижалась щекой к его плечу:
– Прости меня.
Дуг тихо рассмеялся:
– Я действительно становлюсь похож на Пола, – с этими словами он повернулся и легонько поцеловал жену в губы. – Но ведь он был прав, Шэрон. Крейгтон избалован, и виноваты в этом мы.
– В основном я.
– Нет.
– Да.
– Ты не хотела, чтобы он чувствовал себя одиноким и беззащитным. Не хотела, чтобы наш сын испытал те чувства, которые испытывала ты, когда жила в доме родителей…
Миссис Уиллер с интересом взглянула на мужа:
– Теперь ты у нас психолог?
– Чтобы додуматься до этого, не надо быть психотерапевтом. Мы оба виноваты в том, что Крейгтон вырос таким. Я потакал ему, потому что так было легче.
Шэрон тихо рассмеялась:
– Не помню, чтобы с ним когда-либо было легко.
– Я, пожалуй, тоже, – Дуглас улыбнулся.
– Просто я очень сильно его любила, Дуг. Хотела, чтобы он это знал. Мне было даже страшно подумать о том, что Крейг на меня рассердится… – она поколебалась, но все-таки добавила: – Если бы у нас еще были дети…
После Крейгтона у миссис Уиллер случилось два выкидыша, и доктор предложил радикальную операцию – гистерэктомию. Дуг никогда не винил жену в том, что она не родила ему других детей, но Мэри однажды печально пошутила, что братья Уиллеры не слишком преуспели в смысле потомства. Они не сумели взять в жены хороших самок.
Дуг погладил ее руку:
– Не надо об этом, – он поцеловал жену в лоб и отпустил. – Давай договоримся: с этой минуты, когда я щелкаю кнутом, ты меня поддерживаешь.