— Пятого? — Малинин полез в бумажник за календариком. — Так сразу и… Хотя подождите! Это ж как раз в тот день было… Да, конечно же, помню! На Кирова, недалеко от рынка, меня тормознул парень. Рыженький такой. Он еще очень спешил — на вокзал, мать встречать. Двести рублей дал, чтобы с ветерком… Но на Гагарина мы в пробке встали, и надолго. Он подождал с минуту, а потом сказал, что отсюда уже пешком быстрее будет, и вышел. Я следом выскочил, деньги хотел вернуть, раз уж до места не довез, но тот отмахнулся и убежал. А я, когда обратно садился, то за торчащий корень сандалией зацепился и ремешок порвал. Пришлось срочно парковаться и мастерскую искать, а то ни идти толком не мог, ни педаль нажимать.
Услышав эту горькую правду, Ирина посмотрела на кавалера растерянно. Так обычно смотрят друг на друга персонажи индийского кино, узнав, что они — близкие родственники: «Папка?!..» — «Сын?!..»
— А сидел он где? — продолжал дознаваться Бухаров. — Рядом с вами?
— Нет, сзади.
Оперативник снова кивнул:
— Все правильно. Сзади прятаться легче… Визитку свою зачем ему дали?
— Я визитки всем раздаю. Это — норма бизнеса…
— Понятно. Придется, Денис Николаевич, вашу машину досмотреть… Это — норма сыска. — Он обернулся к сидевшим на лавочке молодым людям: — Понятые!
Дождавшись, когда те подойдут, Бухаров распахнул заднюю дверцу машины и с улыбкой фокусника запустил руку под переднее пассажирское сиденье. В следующий миг взорам присутствующих предстал пистолет Макарова. Фокус удался.
Лицо Дениса позеленело от праведного гнева. Еще бы! О подкинутых пистолетах или наркотиках в этой стране знают даже детсадовцы. А то и младенцы.
— Вот так! — улыбнулся довольный эффектом оперативник. — Это вам не вирусы гонять! Понятые… Видели?
— Это не мой… — ошарашенно посмотрел на него Денис.
— Все так говорят! — поспешил «успокоить» его Бухаров. — Но не волнуйтесь. Так вот. Пятого августа двое закадычных приятелей попытались ограбить обменник на улице Королева. Но неудачно. Кассирша оказалась не из пугливых и такой ор подняла, что тут же вся милиция сбежалась, благо форум. Одного схватили, а второй — рыжий, в зеленом спортивном костюме, — удрал. С вашей помощью удрал, Денис Николаевич! Спасибо вам большое и толстое!
— Да вы что?! — вытаращился тот. — Думаете, что я с ним заодно?
— Боже сохрани! Если бы я так думал, мы бы сами за вами приехали. Без приглашения… Просто перед блокпостом ваш пассажир таким вот макаром от пистолетика избавился. Но потом собирался за ним вернуться. Вещь нужная. Да не успел. Тормознули мы его за другие приключения. И две недели кололи, кололи, пока не раскололи… А уж машинку вашу найти — дело пустяковое. Так что вы у нас теперь свидетелем проходите. Но это гораздо лучше, чем обвиняемым. Для здоровья полезней… Опознать-то рыжего сможете?
— Смогу, наверное…
— Вот и славно. А машину, извините, до вечера у нас оставить придется. Следователь ее наверняка тоже осмотреть захочет. Вы не волнуйтесь, сохранность гарантируется. Как осмотр закончат, сразу перезвоню… Ключики будьте добры!
Малинин протянул Бухарову ключи и вдруг, словно сообразив что-то, радостно спросил:
— Постойте… А как же человек, которого сбили? Если это не я, значит, это сделала другая машина, похожая на мою. Возможно, кто-то…
— Ну вы совсем уж… Да не было никакого сбитого человека, Денис Николаевич! Тьфу-тьфу-тьфу, как говорится… Что ж мне, про пистолет по телефону надо было вам рассказывать?.. Слушают же нас! Форум! Ха-ха…
Он хотел добавить еще что-то, но в этот момент Ирина, которая до сих пор наблюдала за всем происходящим относительно спокойно, тоже громко засмеялась…
— Ты чего, Ир?
— Да просто представила тебя в маске и с пистолетом… Жесть.
* * *Они прошли на террасу открытого кафе на набережной и сели за столиком под дырявым зонтом. Разруха. Финансовый кризис.
— Знаешь, — начал Денис, когда официантка, принеся мороженое и сок со льдом, отошла от их столика, — я в Сети прочитал историю про одного американца. Он бросил обманутую им девушку. Брат этой девушки решил отомстить и, явившись к обидчику, выстрелил в него из револьвера. Тот схватился за голову и упал. Брат, думая, что убил его, застрелился сам. Прямо на месте. Но позже оказалось, что он промахнулся. А пуля, лишь оцарапав лицо обидчика, застряла в стволе дерева, возле которого он стоял…
А спустя двадцать лет этот мужик решил дерево выкорчевать. Оно было уже старое и мешало строительству. Чтобы облегчить себе задачу, он привязал к дереву несколько динамитных шашек и подорвал их. И, представь себе, от взрыва пуля, все еще сидевшая в его стволе, вылетела и угодила этому товарищу в голову. И убила его на месте… Поразительно, да? Пуля, нашедшая цель через двадцать лет!
— Ты это к чему? — спросила Голикова, почувствовав вдруг противную дрожь в руках. Явно не от мороженого.
— К нашему с тобой разговору о судьбе. Все-таки она — есть! Как говорил Воланд, кирпич никогда ни с того ни с сего на голову не свалится… И порвавшийся ремешок — не случайность. Жизнь — она как домино, одна костяшка толкает другую. Разве не так?
Ирина отставила вазочку с мороженым и поднялась со стула:
— Не хочется что-то… Пойдем!
Они свернули на Бульварную и двинулись в сторону проспекта Космонавта Гагарина.
Возле продуктового магазина он остановился.
— Ты черные макароны в этом маркете покупала? — Он указал на торговый центр.
Ирина кивнула.
— Так, может, я тоже куплю? А то твой шедевр так и не распробовал…
— Нет. Я… Короче, остались еще макароны. Их и надо-то всего несколько штук.
— А грибы? А ветчина?
— Необязательно… Можно заменить суррогатами…
— Подожди, — мягко перебил Денис, коснувшись ее руки. — Мне здесь кое-что нужно… Только не уходи, ладно?
Он вернулся из магазина буквально через три минуты с пакетом в руках.
— Повезло! Есть, и именно «Крийк».
— Какой крик? — не поняла Голикова.
— Не «крик», а «Крийк». Пиво такое, вишневое. В Бельгии делают.
Ирина нетерпеливо посмотрела на часы.
— Денис, ты извини, мне домой надо…
— Не вопрос! Я провожу.
Голикова хотела что-то возразить, но потом повернулась и двинулась дальше. Кавалер отправился следом.
Асият проснулась от шепота Руслана, ибо сон ее был тревожен.
— Опять около нее ошивается — и на тачке катает, и гуляют вместе. Любовник, наверное. На охрану не слишком похож…
— Давай за ними.
— А если узнает?
— Не узнает. Стекла темные.
«Семерка» отъехала от тротуара и медленно двинулась следом за парой, идущей по направлению к арке двора.
Асият открыла сумку, лежавшую на полу у ног, и извлекла автомат с коротким стволом. Судя по зарубкам на магазине, не игрушечный.
— Поравняешься с ними — останови.
Руслан кивнул, но, увидев в зеркало появившееся оружие, сразу нажал на тормоз и выключил двигатель.
— Подожди! Мы договаривались, что я только прослежу…
— А я тебя стрелять и не заставляю.
— Тебе легко говорить! А у меня семья. И так уже на грани был, когда она за мной на чердак полезла… Аллах помог. Больше я не…
— У меня тоже была семья, — жестко перебила Асият и опустила на глаза шапочку с прорезями для глаз. — Теперь ее нет, и терять мне нечего. Поэтому сейчас ты будешь делать то, что скажу я. Заводи!
Ирина остановилась возле арки.
— Все, дальше провожать не надо. Иди!
— Ир, а как же… — Денис приоткрыл пакет с бутылками.
— Не сейчас… Пожалуйста, иди. У меня голова разболелась.
— Что случилось? Я тебя чем-то обидел?
Ответить Ирина не успела. Впрочем, и не собиралась…
Все, что произошло в последующие несколько секунд, показалось Денису жесткой вирусной атакой неизвестного хакера.
Перед ними с визгом затормозил черный джип с тонированными стеклами. Со стороны пассажирского сиденья на свет белый выскочила фигура в черном, с черной маской на лице. И в руках у фигуры был натуральный черный автомат. И черное дуло автомата уставилось прямо в живот Ирине.
И тут простой, обычный программист совершил то, что, как говорят у нас с высоких трибун, остается в памяти народной на века. Подвиг. За который награждают. И нередко — посмертно. Чтобы потом назвать именем героя топонимический объект. «Двери закрываются. Следующая остановка — Бульвар программиста Малинина…»
Денис просто прыгнул навстречу черной фигуре и закрыл своим тощим телом любимую женщину. Вызвал огонь на себя. И огонь не заставил ждать. Три выстрела, три коротких удара взметнули в воздух испуганных птиц. И запищали сигнализации потревоженных машин. Вновь нарушился хрупкий баланс сил добра и зла.
Но удивительное дело: Денис совершенно не почувствовал боли. Может, это шок? Или пули теперь такие? Гуманные, с обезболивающим средством? Он медленно повернулся к Ирине…
Но удивительное дело: Денис совершенно не почувствовал боли. Может, это шок? Или пули теперь такие? Гуманные, с обезболивающим средством? Он медленно повернулся к Ирине…
И понял, что опоздал… На ее белоснежной куртке отчетливо проступало три алых пятна…
Стрелок на всякий случай жестом показал, что пули обогнули препятствие и долетели куда надо. Видимо, специальные.
— Не-е-ет!!! — заорал Денис. Заорал так, будто правительство повсеместно запретило использование Интернета. И в следующий же миг выхватил из пакета бутылку с пивом и метнул ее в стрелка.
Бросок вышел не очень эффективным, но эффектным. Хруст автомобильного стекла смешался со звоном разбивающейся бутылки. Баланс немного восстановился.
Снаряд еще находился в полете, а несостоявшийся герой с воплем «Убью!» сам бросился на черного человека. Атака оказалась успешнее, чем бросок: стрелявший хоть и устоял на ногах, но равновесие потерял. А нападавший, влекомый жаждой мести, выжал из ситуации максимум возможного. Удары посыпались на супостата, и тот упал на колено, едва успевая прикрывать лицо руками.
Программист уже готов был добить врага, но вдруг сзади на его плечах кто-то повис.
— Стой! Денис! Я жива! Жива…
Он опустил занесенную для смертельного удара руку и уставился на Ирину. Как на Смерть, у которой вместо косы оказалась газонокосилка.
Стрелок, не дожидаясь выхода взбесившегося ухажера из ступора, поднялся и прыгнул в машину. Завизжали покрышки, и джип рванул с места происшествия.
— Пошли отсюда, быстрее! — схватила его за руку Ирина. — Я тебе все объясню… — Ей было наплевать на сорванную операцию — больше всего ее сейчас волновало то, что испытал он, пытаясь ее защитить живую или отомстить за мертвую, в состоянии аффекта, но, значит, и в состоянии… Она просто не могла больше притворяться.
И она с силой потащила несчастного компьютерщика за собой в парадную.
Там «убитая» расстегнула куртку и с остервенением начала срывать с себя провода, ведшие от закрепленного на поясе блочка́ к пришитым на куртке изнутри красящим пиропатронам.
— Это что?.. — Денис все еще не мог прийти в себя.
— У киношников одолжили…
— Очки… — пробормотал Денис.
Очередные разбитые очки остались на газоне в память о подвиге.
Руслан обернулся и испуганно уставился на Асият:
— Это… что было?
Та не ответила. Быстро спрятала автомат обратно в сумку и, сузив глаза, внимательно наблюдала за тем, как исчезает из виду черный джип, из которого только что стреляли по Ирине, как ее ухажер пытается этот джип задержать, как сама Ирина вдруг вскакивает и бросается к нему и уводит его за собой.
— Она что, жива? — В вытаращенных глазах Руслана не было и проблеска понимания. — Ее ж в упор…
— Как видишь, — процедила Асият сквозь зубы.
— Всё! Как хочешь, а я уезжаю. К шайтану такие заморочки.
Подъехавшие через пять минут специально подговоренные врачи «скорой» на месте происшествия ничего не обнаружили и умчались оказывать помощь тем, кому она действительно была необходима.
Сергей Елагин закончил накладывать Быкову на голову повязку, заклеил пластырем небольшой порез на скуле и, едва сдерживая смех, подал ему настольное зеркало:
— Ну, полюбуйся, Ляксей Романыч, эгак тебя очкарик уделал… Даже как-то за отряд обидно…
— Ага, смейся… Он же на эмоциях был, — вяло огрызнулся тот, глядя на свое отражение. — Попадись он мне в ринге — камня на камне бы… Еще и рубашку пивом залил. Пиво какое-то левое, вишней воняет. Все у него не как у людей. Хакер хренов.
— Да не убивайся ты так, ведь сегодня уже есть новый «Ариель» с бифидобактериями. А голова у сотрудника органов внутренних дел жизненно важным органом все равно не является, так что службу нести сможешь… Слушай, а какого черта он возле Ирины оказался? Должны же были без него все провернуть.
— А мы что — виноваты? Договаривались строго по времени. Думали, Ирка от него отделается. А он все не отлипает и не отлипает… Ну, прикинули, что для пущего эффекта даже не помешает, если он сдрейфит и удерет от страха. И обстановка позволяла: людей мало, тачек почти нет. Ну мы и… А он вместо этого под дуло встал! Всю комбинацию испохабил! Ирка тоже хороша: вскочила и давай его успокаивать! Не могла минут пять полежать спокойно. Труп, называется…
— Да, если б она его не остановила, он бы ваш джип вообще в металлолом превратил, — усмехнулся Елагин. — А тебя бы на больняк отправил. Классно вы смотрелись со стороны…
Быков не ответил. Он снова посмотрелся в зеркало и со злостью швырнул его на койку.
— Ни хрена себе, бескровная идейка… Сальвадор Дали, Сальвадор Дали!.. Чтоб я еще хоть раз на эти бредовые авантюры подписался… А где, кстати, сам художничек?
— Домой поехал, капитулировать. Типа, чистосердечное признание облегчает участь… Ему ведь, если разобраться, гораздо хуже твоего. Твоя-то тыква не слишком пострадала. Выражаясь языком медицины, кость не задета, так что до очередной свадьбы заживет… А вот нашему Пикассо его Ленка за разбитое стекло да за перепачканный салон точно черепок проломит. Если очень повезет, то наш общий друг отделается тяжкими телесными. Статья сто одиннадцатая.
— Не, на хрен! — Псевдокиллер поднялся с койки. — В жизни, конечно, всегда есть место подвигу, но лично у меня в этом месте больше не свербит. Теперь — ваша с Соломой очередь Ирку охранять.
* * *Кленов перевернул газету несколько раз, словно проверяя — настоящая ли? С напечатанной на первой полосе утреннего выпуска «Юрьевского вестника» фотографии на него смотрела майор Голикова. Она была в форменной одежде, а сама фотография — в траурной рамке.
— «Погибла при исполнении»… «Память навсегда сохранится»… Ну и так далее… — Он поднял глаза на комбинаторов Репина и Быкова. — Да, заварили кашу! С такими подчиненными я даже и до инфаркта не дотяну. Либо сразу в гроб, либо на нары. Третьего не дано… Как такое вышло?!
— Текст и фотографию газетчикам заранее дали, они и напечатали, — хмуро пояснил Репин. — Ну не срослось…
— А что, сразу в редакцию позвонить и отбой дать ты не догадался?
— Да не до отбоя мне было, Николаич. Ленка как машину увидела — такое устроила… Скажи спасибо, что еще один некролог заказывать не пришлось.
В дверь постучали.
— Вызывали, Иван Николаевич? — просунулась в кабинет погибшая при исполнении.
— Заходи, — кивнул тот. — Ты только это… Спокойно, ладно?
Командир протянул подчиненной газету.
— Вот… Покойная, прости господи…
Увидев фото, Ирина возмутилась не по-детски:
— Вы что, со своим сюрреализмом совсем рехнулись?!
— Ир, это газетчики… — попробовал оправдаться Быков. — Мы предупредили, чтоб без отмашки не печатать, а они…
— Я не о том! Вы где такую страшную карточку откопали?! Я ж на ней — как лахудра новозеландская! Это разве прическа? Не могли у меня нормальную фотографию попросить?!
Репин, как истинный джентльмен, перевел стрелки на друга:
— Так мы… знаешь, как-то об этом не подумали. Лёха снимок в личном деле взял… Да какая разница?
— Для меня — большая! Весь город…
— Товарищ полковник, теперь из Промышленного РУВД звонят! — перебил ее раздавшийся из селектора голос дежурного. — Они тоже деньги собирают на похороны, спрашивают, куда привозить. Что отвечать-то?
— Надо брать, — шепнул практичный Быков, — пригодятся…
Командир страдальчески сморщился.
— Типун тебе… Отвечай, что пусть деньги пока у себя держат. Сообщим дополнительно… А меня нет! — Он отключил селектор. — И вот так уже с утра! Даже с телевидения звонили, материал хотят сделать… Анатолий, дуй прямо сейчас в редакцию! Пусть готовят опровержение.
— Может, подождем, а? Вдруг горцы клюнут?
— Поезжай, я сказал! Сыт по горло вашими оперативными комбинациями… Вон, с Лёхой вместе поезжай. Вдвоем там что-нибудь соврете. На свой вкус.
Братья по оружию поспешили из кабинета, пока Кленов не пригласил их в воспитательных целях на ринг.
— Ну так что? — посмотрел командир на Ирину. — Получается, с Малининым ошибочка вышла?
— Не факт… — улыбнулась та.
— В смысле?
— Вы ошиблись. А я — нет.
— И что ты ему сказала?
— Всё. Всю правду. За исключением того, чьи были картины. И что я — бывший контрснайпер.
— Погоди… — не понял командир. — Почему бывший?
— Так убили меня, Николаич… — Ирина кивнула на газету. — Погибла при исполнении служебных обязанностей. Теперь я — обычный инспектор по тылу.
Кленов встал и прошелся по кабинету. Затем снова сел напротив.
— Ир… Дело твое, конечно, но… Почему? Боишься?
— Нет. Просто надоело убивать людей.
— Понимаю… Знаешь, не люблю громких фраз, но… Если не будешь убивать ты, то кто-то будет убивать нас. И не только нас. Долг перед Родиной — не просто слова.