— Ни в коем случае не приближаться! — ахнул Вадим. — Заблокировать дорогу и стоять! Олежка, где это?
— Здесь. — Любавин перегнулся через плечо майора и ткнул пальцем. Совсем недалеко! Шесть километров на северо-запад по буеракам — какая чепуха! Капралов, возбужденно дыша, уже переключал передачу. Завозились спецназовцы. С этой минуты Олежка Любавин работал штурманом. Машина мчалась, подпрыгивая на кочках. Местность становилась неровной, джип съезжал в низины, карабкался на холмы. Дорога втягивалась в лес, который внезапно оборвался, и она запетляла вдоль обрыва над каким-то жидким ручейком. Стали появляться глиняные проплешины, небольшие скальные образования. Дорога влилась в другой проселок, впереди за скалами показались крыши деревушки, еще немного — и вот оно, место происшествия. Через несколько минут подтянется полицейский экипаж…
Местечко не отличалось живописностью — как, впрочем, и весь антураж. Глиняные надолбы, куцая растительность, подозрительные заросли справа по борту. Бойцы высыпали из машины, попадали на колени, приникая к прицелам. У каждого свой сектор. Жадно поедали глазами окружающие реалии — нет ли в них чего-то необычного, чужеродного? Капралов остановился метрах в пятнадцати от «Тойоты», выпрыгнув наружу, укрылся за распахнутой дверцей и взял ее на прицел. Вадим, пригнувшись, побежал по дороге, проверил салон. Та самая машина, будь прокляты люди, ее использовавшие! Номера не поменяли, грязь не протерли. Три двери из четырех были распахнуты. Любопытный Любавин дышал в затылок, он обнажил табельный пистолет — единственное оружие, что удосужился взять с собой. Вокруг машины было чисто, растяжки не просматривались. Машину тупо бросили! Но два тела — одно лежало на дороге, другое чуть дальше, в траве — не имели никакого отношения к банде Гарко. Старая добрая традиция — убивать беззащитных гражданских!
— Успели к первой паре, — мрачно пошутил Любавин.
Вадим подбежал к первому телу, нагнулся над ним. Мужчине в клетчатой рубашке и штанах из плащовки было лет сорок пять. Он лежал в пыли, разбросав руки, и таращился в небо мертвыми глазами. Под головой растекалась лужа крови. Вадим потрогал лоб — еще теплый, убили минут двадцать назад. Поздно прибыли, очень поздно…
Он бросился ко второму телу. Женщина лежала ничком. Но когда он перевернул ее, она застонала, разлепила глаза! Ей было чуть больше сорока, вполне миловидная, даже не раненая! Но лицо заливала кровь, на лбу переливалась фиолетовая шишка. Видимо, убегала к кустам, бандиты стреляли вдогонку, но спешили, промазали. Она упала, треснулась лбом о зазубренный камень и лишилась чувств.
— Господи, кто вы? — прошептала женщина. Изувеченное лицо напряглось от страха.
— Все в порядке, мы свои, полиция, — бормотал Вадим. — Опасность миновала, не волнуйтесь. Поправьте, если ошибусь. Вы — местные, из Ясенева, ехали с мужем на машине. Дорогу перегородила серая иномарка, в вас стали стрелять…
— Это был не муж, а брат, Игорек… Мой муж парализован, не может ходить… Мы ехали в Бабаево за стройматериалами… Где Игорек, что с ним? — заволновалась она.
Вадим буркнул что-то успокаивающее, заставил ее лежать. Язык не повернулся сказать, что брат мертв. Нужную информацию он вытянул быстро — женщина была слаба, испугана, но с головой дружила. Они ехали на черном пикапе «Пежо» — брат неделю назад купил подержанную машину и очень этим гордился. Машина мощная, дорожный просвет впечатляющий. Из серой иномарки высадились четверо мужчин в масках. Она бежала, упала, когда стали стрелять, потом взревел мотор — уехала их собственная машина. Она приподнялась, увидела, как она удаляется, и снова упала…
— Вы видели, куда они поехали? — наседал Вадим.
— Туда… — Она как-то неопределенно показала пальцем. — Дорога примыкает к нашей под прямым углом… Там несколько лесных и проселочных дорог, можно заблудиться… Раньше этой дорогой пользовались, когда работали песчаный и каменный карьеры…
Есть шанс их схватить! — прозрел Вадим. Убийцы сами не поняли, куда забрались. Решили, что этим путем доберутся до границы. Они незнакомы со всеми нюансами местности! Что и подтвердил Любавин, у которого заблестели глаза от возбуждения:
— Вадим, мы их накроем! Гадом буду, накроем! Здесь только маленькое кладбище, а за ним два карьера. Оба не работают. Имелась сквозная дорога на Алексеевку, но года три назад ее накрыл оползень. Местность сложная, можно выйти только пешком. Или выехать обратно. Но ведь не выезжают же! Значит, плутают по карьерам, ищут проезд…
Женщина снова потеряла сознание. Вадим бережно пристроил ее голову в траве, а Любавин снова стал общаться с кем-то по рации.
— Олежка, где патрульные?
— Будут через три минуты.
— Отлично. Пусть позаботятся о женщине. Ей нужно срочно в больницу. Пусть перекроют выезд с карьеров, заблокируют вообще весь район! Приметы пикапа на все посты! Мужики, в машину!
Бойцы опустили стекла, приготовили оружие. Капралов вел машину по заросшей молочаем проезжей части. Дорогой, мягко говоря, пользовались нечасто, она производила впечатление окончательно запущенной. Крутой поворот налево, и теперь кусты оказались слева, а справа потянулся сплошной земляной вал, похожий на фортификационное сооружение. Вскоре показалось небольшое деревенское кладбище. Могилки были старые, заросли травой, кресты и памятники просели в землю.
— Проверим? — кивнул на погост Капралов.
— Что, мертвяками могут прикинуться? — усмехнулся Вадим. — Отставить, Леха, рули дальше!
Он повернулся к своим бойцам, обозрел их критическим взором. Все готовы, камуфляж, бронежилеты. Рудницкий извлек из «загашника» ручной пулемет «РПК», ящик с гранатами, отсоединенными от запалов. Под сиденьем ждали своего часа реактивные гранатометы «РПГ-7». Все были собранны, сосредоточенны. Дорога уходила вправо. Возник песчаный обрыв, заросший, словно мхом, неприхотливым кустарником, за ним просматривались крыши понурых строений с выбитыми окнами.
— Песчаный карьер — два человека? — пошутил Балабанюк.
— Скорость прибавь, Леха, — скомандовал Вадим. — Объедем — там посмотрим. Глядим во все глаза, парни!
Местность становилась сложной, непредсказуемой. Машина погружалась во впадину между холмами. Дорога продолжала выворачивать вправо. Заброшенный карьер закрыла плотная лесополоса. Проезжая часть побежала прямо — за лес. Мелькнула развилка — видимо, еще один проезд к заброшенному песчаному хозяйству. Были готовы ко всему, и оно свершилось! Черный пикап с мощной колесной базой вырулил навстречу из-за леса! Дистанция — метров двести! Оба водителя врезали по тормозам. И началось! Видимо, убийцам надоело кружить по замкнутому кругу, и они решили выбираться обратным путем.
Вадим выкрикивал отрывистые команды. Люди выбегали из машины, падали за укрытия. Огонь открыли одновременно обе стороны. «Фортунер» не пострадал — в нем уже никого не было. Из окон пикапа разразилась пальба — видно, знали уже, с чем едят этот «Фортунер»! Пули крошили слежавшуюся глину, выли над головами. Водитель пикапа сделал рискованный маневр назад, до упора вывернув руль, и включил переднюю передачу — машина выскочила на дорогу, показав задний бампер. Они уходили! Бойцы вскочили на ноги, стали бить длинными очередями. Далеко, очень далеко! Пикап носило из стороны в сторону. Отвалился бампер, перебило крепление заднего борта, и он с лязгом рухнул вниз. Но преступники уходили! Кузов прикрывал сидящих в салоне. Они уже скрывались за лесом. «Все к машине!» — крикнул Вадим, и возбужденный народ быстро загрузился в салон. Капралов резво рванул с места…
Состязание в скорости и выносливости продолжалось недолго. Мелькали повороты, островки растительности, какие-то скальные отложения. Временами в прорехах между элементами антуража возникал уходящий пикап — он несся с резвой скоростью. Дорога уходила на север, превращаясь в какой-то фронтовой рубеж, изрытый буераками. «Приближаемся к каменному карьеру, — предупредил Любавин. — Здесь только одна дорога, они уже не выберутся. За лесом будет здание карьерной администрации, а дальше зона выработки».
Предприятие когда-то было мощным, а потом случилось наводнение, Донка вышла из берегов и затопила большую часть предприятия. По другой из версий, предприятие обанкротилось в кризис 2008-го, по третьей версии — исчерпались запасы камня.
Пикап катился с горки, огибая очажки куцей растительности. За шесть лет безвременья тут все пришло в запустение, слева и справа возвышался лес. Под колеса убегала низина, заваленная каменными и глиняными глыбами. Прямо по курсу показалось продолговатое двухэтажное здание управления. Обычная нелепая коробка, которых в годы соцреализма налепили больше, чем надо. Зияли выбитые окна, кое-где осыпалась кладка. Стихия, похоже, добралась и сюда — само здание и окрестности выглядели, как после небольшого артобстрела. Когда «Фортунер» взгромоздился на косогор, пикап уже резво катил в долину. Сюрприз! Поздно выяснилось, что дорогу преградил какой-то древний грузовой прицеп, а объехать его не было возможности из-за массы препятствий. Убийцы покинули машину и бросились под защиту каменной гряды, возвышающейся недалеко от дороги. Спрятались за камни и сразу открыли огонь. Группе Вадима опять пришлось остановиться. Бойцы разбежались цепью, начали огрызаться короткими очередями. Их было пятеро против четверых — преимущество не подавляющее. Любавин — не в счет.
— Олежка, это не твое! — прокричал Вадим смертельно побелевшему пареньку. — Спрячься за машиной, заберись в какую-нибудь канаву! Обзванивай всех, пусть высылают подкрепление! Ни в коем случае не выходи, тебя сразу убьют! Ты понял?
Лейтенант судорожно кивнул и пополз. Он сам понимал, что толку от него в этой ситуации — ноль. А дальше было, как на показательных стрельбах. Бойцы переползли вперед, используя складки местности. Из-за гряды строчили автоматы, но не очень активно — боезапас к «калашниковым» у бандитов был ограничен. Сработал гранатомет — реактивная граната помчалась к гряде. За ней вторая — Леха Капралов умел не только баранку крутить. Взрывы прогремели среди камней, гряду окутало дымом. Молодецки свистнул Балабанюк. Оба гранатометчика завозились, стали перезаряжать. Когда рассеялся дым, обнаружилось, что банда уходит к лесу! Они уже пробежали метров тридцать — все четверо, живые, здоровые, лишь один прихрамывал — самый рослый, с оттопыренными ушами. Воспользовались ситуацией!
— Мужики, дайте им жару! — гаркнул Вадим.
Снова вступили гранатометы. Небольшой перелет — два взрыва прогремели на опушке, вывернув с корнем пару деревьев. Бандиты попадали на землю, а в следующий момент уже бежали вправо — к зданию управления. Больше на открытой местности укрыться от осколков было негде. Открыли огонь автоматчики, но расстояние было приличным, никого не зацепили. Было видно, как кто-то вбежал в дверной проем, другой перевалился внутрь через оконный карниз.
— Вперед! — прорычал Вадим.
Жидкая цепочка спецназовцев покатилась к гряде. Дистанция сокращалась. Бойцы вовремя спрятались за камни — из окон здания началась нешуточная стрельба. Снова пришлось расползаться, благо камней здесь хватало.
— Огонь по окнам! — скомандовал Вадим.
Боеприпасы пока не иссякли. Стреляли прицельно, но щедро. Снова срабатывали «РПГ» — у каждого гранатометчика оставалось по три заряда, не тащить же эту тяжесть с собой! Две гранаты взорвались под фундаментом, обрушив часть кладки, остальные сработали в здании. Было слышно, как рушатся перекрытия, межстенные перегородки. Клубы дыма вырывались из окон.
— Бойцы, слушай сюда! — прокричал Вадим. — Они не будут вечность загорать в здании, понимают, что это западня, и скоро район оцепят! Тупо в лоб не пойдем, и ключи нам не вынесут! Расползаемся в разные стороны, не «светимся»! Слева лощина, справа кустарник, мы можем обойти их незаметно! Только быстро! Гранатометы оставить здесь! Рудницкий, Капралов, обойти здание справа! Если полезут — загонять обратно! Амбарцумян, Балабанюк — ныряйте в лощину, заходите с левого торца, а я с правого! Пошли, мужики, да задницы не оттопыривайте…
Он видел цель перед глазами — мерцающий проем, бетонное крыльцо, видимо, здесь, на правом торце здания, находился запасной выход, — но не видел, что делают товарищи. Рудницкий с Капраловым уползли дальше, свернули за угол, пропали, двоих других вообще отсюда не видать. Перед ним был лишь этот черный проем, к нему он и полз, перехватив автомат за антабку ремня. Пот хлестал, щипало глаза. Вадим пожалел, что не избавился от бронежилета, зачем он здесь нужен? Картинка в глазах уже как-то двоилась. Он присел у ступеней, приготовил автомат, отдышался, прислушался. Весь сконцентрировался на черной дыре и начал переползать на крыльцо. Где-то неподалеку пролетел вертолет, значит, получен сигнал от Любавина. С тыльной стороны строения прогремело несколько очередей, и все стихло. Правильно, парни, загоняйте их внутрь…
Вадим перебрался через порог, прижался к стене и распрямил спину. Такое ощущение, словно оказался в другом мире. Темнота опустилась, стало глухо, как в танке. Пахло пороховой гарью и цементной пылью. Разрушения от взрывов ощущались и здесь — часть стены была выбита, на полу валялись кирпичи, огрызки деревянной мебели. Это действительно был коридор. Он шел на цыпочках, прижимаясь к стене, стараясь не дышать. И чем дальше уходил по коридору, тем плотнее делалась темнота. Разрушений дальше не было, двери были закрыты. Вадим остановился, в недоумении прислушался. Ладно, свои еще не вошли в здание, где-то чешутся, прикидывают варианты (и это разумно), но где террористы во главе с Георгием Гарко? Тоже затаились, поджидают удобного момента? Он, видимо, упустил из виду, что его подготовка ничем не лучше подготовки бандитов — и они прошли через адские горнила! Умели таиться, терпеть в засадах.
Вадим вдруг почувствовал легкое дуновение затхлого воздуха, словно раздвинулось пространство справа, услышал тихий скрип и с опозданием понял, что автомат уже не повернуть. Ударил локтем, со всей силы — попал в тело, которое сдавленно охнуло и послушно убралось. Но тело оказалось не единственным. Что-то тяжелое, металлическое обрушилось на череп! Последнее, что он почувствовал, как с него срывают переговорное устройство, хватают под мышки, куда-то втаскивают…
Очнулся Вадим от пинка в бедро. Голова болела зверски. Он лежал на спине, от пола несло холодом. Рука слушалась плохо, но он донес ее до головы, ощупал, почувствовал что-то липкое, застонал. Кобура с пистолетом оставалась пока на поясе, но кто ему даст до нее дотянуться? Он находился в каком-то замкнутом, не разрушенном помещении. По комнате сновали лучики света. Здесь не было ни одного окна, металлическую дверь подпирала какая-то штуковина, похожая на лом. На потолке проглядывали балки, свисала труха. Он попытался сосредоточиться, проанализировать ситуацию. В голове билась лишь одна мысль: ты можешь встать, можешь действовать, но бандитам лучше об этом не знать. Ты полумертвый, ты парализован…
Они склонились над ним, и хотя яркий свет бил в лицо, слепил, все же он их рассмотрел. Все живы, но испачканы кровью, цементной крошкой. Блондин с белой, как у мумии, физиономией держался за поврежденную руку — похоже, она была сломана. Накачанный тип с торчащими ушами был облеплен кирпичной крошкой и смотрелся анекдотично. У него была прострелена нога, он опирался, как на костыль, на обломок доски. Двое других были целы — приземистый мужик с обширными залысинами и плотно сбитый субъект с каменным лицом и холодными глазами.
— Хорошо выглядите, ублюдки, — прошептал Вадим, стараясь не поддаваться панике. — Вы мне напоминаете команду хромого Сильвера, загнанную в угол…
— Ты тоже хорошо выглядишь, майор Вадим Репнин, командир группы «Поток», — вкрадчиво произнес субъект с холодными глазами. — Ты нам напоминаешь мертвеца, которым скоро станешь.
— Надо же, Георгий Михайлович Гарко, собственной персоной… — Вадим не отказал себе в удовольствии злорадно осклабиться. — Отбегались, Георгий Михайлович? Ну, пора, пора, сколь веревочка ни вейся… Хочу заметить, Георгий Михайлович, ваше решение взять меня в заложники обречено на провал. Вам никто не даст это сделать. Впрочем, можете попробовать…
— Заткнись, сука… — процедил плешивый и сильно ударил Вадима по голове. Словно залп похоронного караула ахнул, сумасшедшая боль пронзила черепную кость.
— Не усердствуй, Лапоть, — проворчал Гарко, — этот вояка нужен нам живым, и чтобы шел самостоятельно. Пусть бухтит, что хочет, он так и должен бухтеть. А вот нам почему-то кажется, что все у нас получится. Не будут они стрелять в целого майора. Поднимайте его, хлопцы, руки свяжите. Что там у него — кобура?
В него вцепились шесть лап, встряхнули, стали поднимать. У них патронов почти не осталось, мелькнула мысль, оттого и не стали прорываться — заведомо проигрышное дело. Нашли подходящее помещение, стали ждать, чтобы устроить засаду. А он им так первоклассно удружил своей «прогулкой». Где же эти чертовы спецназовцы, мать их за ногу! Неужели ничего не придумают?
Ему уже выкручивали руку за спину. Загребущая длань тянулась к кобуре. И вдруг что-то покатилось по потолку. Преступники насторожились, задрали головы. Вадим уже все понял, сгруппировался. На уровне противоположного угла на втором этаже прогремел взрыв. Все поняли товарищи, умеют слышать и принимать решения! Граната была неслабой, очевидно, «Ф-1». Дрогнул не очень прочный потолок, затрещали балки, посыпалась труха, мелкая древесина. Вскричал лопоухий, отпрянул от Вадима. Прогремел второй взрыв, в том же месте, что и первый. На этот раз потолок не выдержал, стали ломаться перекрытия — они оказались деревянными. И все обрушилось вниз! Тиски, сжимающие Вадима, ослабли, он вырвался, метнулся к ближайшей стене, прижался к ней, чтобы не попасть под раздачу. Творилось что-то невообразимое. Помещение наполнилось пылью. Грохот, треск. Он видел, как выстрелила одна из переломившихся балок и едва не оторвала голову ушастому убийце. Его отнесло на середину комнаты и сразу же завалило. Один готов, мысленно отметил Вадим. До него никому уже не было дела. Паника обуяла бандитов, даже хладнокровного Георга! Они кричали, бросились к двери, плешивый пинком разблокировал ее. А сверху в дыру стреляли — для острастки, усиливая впечатление. Бандиты, кашляя, выбежали за порог. В коридоре захлопали выстрелы. Замешкался белобрысый со сломанной рукой — он выбегал последним. Голова у Вадима трещала, в ней царил нещадный хаос, но это не помешало совершить беспримерный прыжок и схватить блондина за ногу. Оба упали на пол. Бандит извивался, горланил, матерился. Вадим схватил его за волосы, потом за горло и буквально продавил его пальцами. Блондин трепыхался лишь несколько секунд, потом затих, пена пошла горлом, глаза остекленели и вылезли из орбит. Второй готов. Уж мертвого от живого майор Репнин умел отличать. Он отпустил мертвеца, откатился от него.