Погруженный в свои мысли, Николай сам не заметил, как вышел на расчищенное от деревьев место, с горевшим костром в центре, вокруг которого расположились семь человек. Один из них, заметив Гордеева, поднял автомат и передернул затвор.
– В ружье! – крепкий, басовитый голос вернул Николая к реальности. – Стой, а не то пристрелю!
Вот и все, попал.
Сталкер поднял руки вверх и зажмурился, ожидая автоматной очереди, которая теперь уже точно оборвет его жизнь. Как глупо все закончилось!
– Ты кто такой? – спросил целившийся в него человек. Руки незнакомца дрожали, в голосе ясно слышался испуг. Николай медленно открыл глаза и заметил, что товарищи говорившего вскочили и все как один похватали оружие, с нескрываемым удивлением глядя на пришельца. – Отвечай! Руки не опускать!
Чтобы придать своим словам большей значимости, незнакомец выстрелил в воздух. Сталкер – вздрогнул.
– Николай я, – начал он скороговоркой. – Очнулся вчера утром на поляне, полной какой-то непонятной хрени… Вроде как невидимые ловушки на земле. Я придумал перед собой под ноги камушки бросать, чтобы не влететь в них. Долго брел через лес, наткнулся на… зомби. – Гордеев покосился на мужиков: не заржут ли? Но те к его словам отнеслись спокойно, и он продолжил: – Потом за мной гнались и хотели убить люди в черных костюмах с белыми черепами на груди. Я от них убежал. – О том, что он убил одного из них, Николай решил не говорить. – Ночь провел в поселке, что в паре километров отсюда. На выходе из него – напоролся на странного, монструозного пса. Мы с ним сцепились, но час назад военные все там разбомбили подчистую.
– Как поселок называется? – перебил сталкера щуплый, седой как лунь мужчина лет шести-десяти.
– Эмм… Сосновка, кажется! Да, точно, Сосновка! Там еще жестяной указатель…
Тут все разом загомонили, но пожилой поднял руку, приказывая молчать.
– Мутант? – спросил он, ни к кому не обращаясь, и как бы невзначай положил руку на цевье автомата. Сталкер замер, подавляя в себе желание дать деру.
– Да вроде как нет, – нарушил напряженную тишину совсем молодой парень, явно младше – Николая.
Переглянувшись, люди медленно опустили оружие. Про себя Гордеев отметил, что эти ребята никак не походят на тех, что пытались пристрелить его накануне: униформа другая, явно военного образца, хоть и претерпевшая значительные изменения. Речь спокойная, без резких выражений, свойственных людям не самого высокого умственного развития. Да и не веет от них опасностью. Создается ощущение, что им самим нужна помощь.
– Подойди ближе, не бойся, – произнес седой. Сталкер несмело сделал несколько шагов вперед.
Семь пар глаз внимательно разглядывали гостя с ног до головы, изучая каждый сантиметр. С него сняли куртку, вывернули карманы, осмотрели руки, констатировав: «Человек, не излом». Хорошо, что он не излом, или плохо, Николай не знал, надеясь на первый вариант. Наконец пожилой, который, судя по всему, был старшим группы, махнул рукой, отправил какого-то Молота в «секрет», а сам уселся у костра, оставив место и для сталкера.
– Я – Бражник, – представился главный. – Ты уж прости, что встретили дерзко: сам понимаешь, из Сосновки люди редко приходят, да еще в пространственный пузырь. Из огня да в полымя, как говорится…
– Не понимаю, – Николай замотал головой. – А что в Сосновке? И что за пузырь такой?
– О, да ты новичок совсем, – удивился Бражник. – И как тебя сюда занесло-то с Заставы? Сосновка – это ж гиблое место, легенда Зоны считай. Поселок-призрак. Уже пятеро знакомых бойцов, которым я доверяю как себе, клялись, что своими глазами видели, как его разносит в хлам артиллерийский обстрел. Но на следующий день совершенно другие люди, в совершенно других местах наблюдали этот поселок в оптику. И ошибки быть не могло: то была именно Сосновка. Вот такие вот чудеса, – вздохнул мужчина и отхлебнул из фляги. – А по поводу пузыря, то ты сейчас в нем, вместе с нами. Если веришь в бога – молись, ибо выбраться тебе отсюда уже не суждено.
– Почему? – искренне удивился Николай. – Зашел ведь.
– Так и мы зашли, – усмехнулся Бражник. – Пространственный пузырь он ведь как устроен? Попасть в него попадаешь, а выйти уже никак. Куда бы ни направился, всегда возвращаешься на одно и то же место. На моей памяти лишь однажды группе наемников удалось выбраться из этой поганой аномалии. Выскочили они тогда в районе Деснянска, у моста, как раз под огонь бандитов, потеряв до этого по пути половину людей.
– Вы, наверное, очень смелые, – сталкер поднял глаза на собеседника. – Раз не боитесь.
– А что нам волноваться? – пожал плечами мужик и кивнул на горку тощих рюкзаков, валявшихся в стороне. – Мы тут уже неделю торчим, почти все запасы доели. Но за эту, мать ее, неделю так и не выбрались, только людей потеряли. Нас ведь сюда пятнадцать зашло. Еще немного, и либо друг друга жрать начнем, либо застрелимся нахрен, чтоб не мучиться.
Николай мысленно содрогнулся, представив себе подобный итог, а потом выпалил вдруг:
– Где я нахожусь?
– В смысле? – Бражник посмотрел на Гордеева как на инопланетянина. – Мы в Зоне, братан. Тебя недавно по голове не били, такие вопросы задаешь?
– Может быть, и били, я не помню… вообще ничего до вчерашнего дня. Пропала память, рваные воспоминания из детства и всё. Думал, на каком-то секретном военном полигоне я…
– То-то я заметил, что ты дивно как-то рассказывал нам о злоключениях своих. Теперь понятно, – сказал Бражник.
Сталкер еще минут десять посвящал ходоков в подробности событий минувших суток. Его выслушали, не перебивая. По серьезным лицам было видно, что ему поверили.
– Я даже не знаю, чем тебе помочь, парень… – задумчиво протянул старший, почесав щетинистую щеку. – Сам видишь, в какой мы ситуации. Но, если тебе станет легче, на вопросы обещаю ответить.
– Вопрос тот же: что это за место?
Подбирая слова, главарь задумался на миг.
– Если кратко, то никакой не полигон, а Зона Отчуждения, образовавшаяся несколько десятков лет назад после аварии на местной АЭС. Людей из близлежащих сел и городов тогда эвакуировали, территорию оградили… да возвели Исследовательский центр, где ученые всякие немыслимые вещи творили. А что, очень удобно: на тридцать пять квадратных километров вокруг – ни души. Раздолье. Но оно продлилось недолго: в Центре какая-то катастрофа случилась, был очень мощный всплеск энергии. Чтобы масштаб трагедии стал понятнее, скажу вот что: военные, охранявшие Периметр на блокпостах, попросту испарились. Без остатка. Вникаешь? В тот день и появилась Зона, настоящая, живая…
– А что в том центре изучали?
– А вот не знаю, врать не буду. Те, кто к нему уходил, назад уже не возвращались. Но все, что ты видел за эти два дня: аномалии, мутанты – это оттуда расползлось. Так что даже представить страшно, какие опыты там проводили.
– А вы кто такие? – Гордеев покосился на остальных, молча слушавших диалог. – И зачем сюда проникли? Это ведь незаконно, я правильно понял?
– Правильно, – Бражник кивнул, похлопал по карманам и, достав из нагрудного кармана почти пустую пачку сигарет, вытащил одну, закурил. – Кто-то называет себя ходоками, кто-то – сталкерами. Неважно, суть одна: мы добываем артефакты – образования тех самых аномалий, имеющие необычные, удивительные свойства. Некоторые выводят радиацию из организма, другие останавливают кровотечение. Есть даже те, которые могут изменять траекторию полета пули. Все они стоят больших денег. Помимо нас здесь обитает еще много кого: группировка «Герб», например, стремится Зону уничтожить, а «Анархия» им мешает, считая, что такое чудо нельзя утаивать от внешнего мира. Также в пределах Периметра полно отморозков, бежавших от закона с Большой земли: воры, убийцы, насильники. Их не уважает никто, они отвечают взаимностью и, сбившись в стаи, нападают на одиночек.
– Теперь ясно, кто по мне стрелял, – голос Николая был тихим, но собеседник услышал его.
– Не совсем, – покачал он головой. – Это была не стая, а целая группировка. Они так и зовут себя: «Черепа». Обосновались здесь давно и накрепко, отхватив под базу целый комплекс зданий, выбить из которого их можно только с воздуха, вертолетами. Без понятия, что они от тебя хотели, но на глаза им лучше не попадаться.
– Я постараюсь, но если «черепа» придут в наш пузырь, спрятаться будет довольно трудно.
Бражник и его товарищи, сидевшие рядом, улыбнулись: шутка разрядила напряженную атмосферу. Проведя ладонью по лицу, Гордеев поднялся и отошел на несколько шагов от догорающего костра, внимательно вглядываясь в глубь леса. Какое-то странное ощущение появилось внутри, будто бы он знает дорогу, видит, куда нужно идти. Объяснить это было невозможно, разве что списать на чувство, возникавшее ранее в критических ситуациях. Поддавшись наитию, Николай вернулся обратно.
– Что-то хочешь спросить?
– Что-то хочешь спросить?
– Да: может, еще раз попробуете выйти из пузыря?
Все разговоры стихли, Бражник искоса воззрился на сталкера, потер нос.
– А толку, Коля? Это ты только что сюда пришел, энергию девать некуда, а мы уже устали по кругу ходить.
– По-вашему, лучше сидеть и ничего не делать? Подумайте, что вы теряете? Я не знаю, как сказать… но мне кажется, в этот раз все получится.
– У нас такое чувство тоже каждый раз возникало, но, как видишь, а воз и ныне там.
– Бражник, если перспектива сдохнуть с голоду или пустить себе пулю в лоб устраивает тебя больше, то без проблем. Я пойду, а вы тут подыхайте.
Ходок подумал, потом нехотя встал, поднял свой рюкзак и крикнул:
– Молот, дуй сюда! Собирайтесь, хлопцы, пойдем прогуляемся, раз гость так настойчиво приглашает.
* * *Боров был вне себя от ярости. Несмотря на позднюю ночь, укрывшую Зону теплым мягким одеялом, главарь бандитского клана даже не думал о сне, бродя по кабинету будто в трансе. Злость кипела внутри бандита, требуя немедленного выхода наружу, и Боров прикладывал максимум усилий для того, чтобы не сорваться и, спустившись в окутанный тьмой двор, кого-нибудь не избить. Разрядка бы не помешала, да. Но показывать слабость духа перед подчиненными не самая лучшая затея. Авторитет быстро теряется, а там и до «пера» под ребро недалеко. Кругом ведь не люди, одни шакалы, только и ждущие, пока кто-то из стаи облажается.
До сих пор Боров не понимал, как ему, вместе с оравой этих отморозков, несколько лет назад удалось выбить какой-то мелкий сталкерский клан с развалин НИИ «Медприбор». Или сталкеры были совсем уж лохи, или просто фортануло по-крупному, но факт остается фактом: каким-то чудом территория была взята. И вот тогда стало полегче: наличие постоянной, хорошо укрепленной базы способствовало быстрому развитию бизнеса, а расположение НИИ «Медприбор» на одном из крупных сталкерских путей давало дополнительный доход в виде мзды с желающих пройти дальше, вглубь Зоны. Так и приторговывал Боров артефактами, поставляя их за Периметр, а взамен получая целые караваны с оружием, амуницией да провиантом. И не лез на рожон почем зря, в отличие от того же Хантера, толкавшего пленных сталкеров, ученых и даже туристов на органы заграничным шишкам. И пусть доход Борова был не так велик, но зато стабилен, а бизнес относительно безопасен. Бывали, конечно, случаи, когда осмелевшие сталкеры собирались группами и в отчаянной попытке открыть путь к центру Зоны пытались освободить НИИ от бандитского влияния. Но таких находилось немного, и рейды их ничем не заканчивались: противостоять хорошо вооруженным и отлично экипированным бандитам одетые в обноски голодранцы с дедушкиными обрезами не могли. Так и жил Боров, держа на коротком поводке собственную небольшую армию да откладывая лишнюю денежку про запас, тайно лелея мечту свалить из Зоны при первой же возможности. Но то ли возможность до сих пор не представилась, то ли денежки не хватало, а бандитский клан «Черепа» продолжал существование, активно развиваясь и пополняясь новобранцами, от которых внешний мир отмахнулся.
Пока Коготь, будь он неладен, не предложил Борову кое-что поинтереснее мелкой торговли артефактами.
Сначала Боров воспринял идею скептически, и не зря: провернуть такое в Зоне было очень трудно, практически нереально. Но Коготь успокоил, мол, «все будет чин-чинарем, у меня даже вояка знакомый есть, который за процентик от прибыли «крышу» как два пальца об асфальт организует». И Боров поверил. В кратчайшие сроки один из складов «Медприбор» расчистили, из огромных контейнеров соорудили что-то наподобие лабиринта да приколотили над входом криво намалеванную табличку «Колизей». А через две с половиной недели, прямо из-за Периметра, пришла первая партия дичи: три девчонки лет двадцати – двадцати пяти, еще несколько дней помогавшие расслабиться всему клану; сорокалетний мужик, поначалу борзый, но после нескольких выбитых зубов успокоившийся; и восемнадцатилетний парнишка-очкарик, который то ссался от страха, то плакал. Как объяснил потом Коготь, дичь отлавливали сами военные, в глухих деревнях да провинциальных городках. Выбирали тех, кого искать даже не станут, а если и начнут, то получат очередной «глухарь». Охотники тоже нашлись быстро: скучающие бизнесмены, прямиком из Финляндии, которым обычное сафари по пустынной Африке наскучило. Драйв им подавай, эксклюзив. У Борова было и то, и другое. О цене с клиентами бандит договорился заранее: по сорок штук зелеными с каждого. Те без проблем заплатили и уже через три дня стояли на пыльном бетонном полу «Колизея», методично расстреливая «гладиаторов», оказавшихся там совсем не по своей воле.
Боров еще долго помнил крики подростка-очкарика, визг, от которого аж уши закладывало, девчонок-студенток да эпичный набор матерных фраз сорокалетнего мужика, когда на них начали охоту горячие финские парни.
Сам собой бизнес закрутился, и от клиентов отбоя не было: очередь за экстремальным сафари занимали на полгода вперед.
А потом появился он. От одной только мысли о нем у Борова сердце забилось чаще, а злость накатила с новой силой. Главарь бандитов сел и закурил, в сотый раз анализируя события последних нескольких месяцев…
…Его подобрал Костет с отрядом, возвращавшийся из ходки за хабаром. Поначалу Боров бросил терпилу в подвал, к остальной дичи. Но мужик оказался в доску свой, за что и заслужил уважение главаря «черепов», а после того, как принес первую десятку дорогущих и чертовски редких артефактов, то и доверие. Назвался он Грачом, о себе рассказывал мало, но ничего странного в этом Боров не видел: здесь у каждого были свои скелеты в шкафу, касающиеся лишь его одного. Со временем Грач проявил себя и отличным бойцом, наравне со всеми отбивая сталкерские рейды, поэтому быстро занял одну из высших ступенек в местной иерархии…
А позавчера Боров взял Грача на очередную сделку с военными, где должен был получить партию дичи и передать весьма крупную сумму майору, заправлявшему делами на Южном кордоне. Тот, в свою очередь, обязался отправить эти деньги дальше, на «самый верх», оставив себе при этом хороший процент. Все шло как по маслу, если бы не одно «но»: сразу после сделки Грач исчез, прихватив с собой и одного из пленных: наемника с погонялом Патрон. Тут-то Боров все и понял: и то, каким образом Грач так удачно оказался на пути Кастета, и то, где доставал дорогие артефакты, половину из коих сам главарь «черепов» даже в глаза не видел, и то, каким идиотом был он сам – доверился сталкеру, который запудрил ему мозг, будто бабе на сеновале.
Не медля ни секунды, Боров организовал полтора десятка рейд-групп, отдав им один-единственный приказ: доставить Грача в НИИ «Медприбор», обязательно живым. Что будет, если «крот» выберется за пределы Периметра и доложит спецслужбам о том, чем промышляют в Зоне бандиты совместно с военными, которых кроет кто-то еще выше, Боров старался не думать.
В дверь постучали, и он вздрогнул от резкого звука, вынырнув из глубоких воспоминаний. Сигарета за это время истлела, оставив на столе серую горстку пепла. Сдув его на грязный пол, Боров разрешил войти позднему гостю.
Им оказался Коготь.
– Нашли? – вскочил главарь с места.
Подчиненный медленно кивнул и скривился.
– Не тяни кота за причиндалы, где он? – с нажимом спросил бандит.
– Ушел, – едва слышно произнес Коготь. В ответ на это Боров с такой силой ударил кулаком по столешнице, что стеклянная пепельница, стоявшая на самом краю, свалилась на пол и разбилась вдребезги, усеяв и без того грязный пол пеплом и окурками. Коготь вздрогнул и тут же поспешил реабилитироваться: – Но мои парни идут по следу. Это был точно он, правда, вел себя как-то странно: руками махал, называл их спасателями и кричал, что никому не расскажет о том, что видел. Наверняка, гадость какую-то подготовил, но обломилось. Хотя Лосю уже плевать, замочил он его.
– Мне до лампочки, кого он там замочил, – стараясь сохранять спокойствие, процедил сквозь зубы бандит. – Который раз он от вас уходит? Уже четвертый, да? Что ж вы за дебилы такие, если в восемьдесят рыл не можете поймать двух уродов, а?!
– Боров, ты ж не дурак, – начал Коготь, – сам понимать должен: Зона огромна, и уже то, что его засекли, ого-го как зашибись! К утру будет тут как миленький, зуб те даю! Пацанам там совсем туго: то мутанты прут, то аномалии рвут, то сталкерня стреляет! Погоди чуток, расслабься…
– Расслабься?! Ты мне предлагаешь расслабиться?! – взвился на подчиненного бандит. – Ты, сучонок, в курсе, что, если до утра вы его не приведете, мне придется обо всем рассказать воякам, чтобы те были на стреме? Кисляк мне бошку открутит за такую лажу. А если «крот» еще и за Периметр выйдет, то весь подпольный бизнес майора всплывет сразу. И что тогда? Да вояки, перед тем как от закона в Зону драпануть, «Медприбор» вертушками так проутюжат, что камня на камне не останется! Отомстят!