— Ты целую ночь просидел в темноте? — ахнула сердобольная Валька. — Я бы с ума сошла от страха.
— Темнота была кромешной, — рассказывал Севка. — И знаешь, я вычислил, на каком расстоянии человек может чувствовать препятствие. Не видеть, а предчувствовать, что оно там есть.
— Может, тебе и отсюда уйти? — Шейкин повертел в руках последний кусочек своей булки и отправил ее в рот. — В другой школе наверняка будет полегче. Можно вообще на индивидуальный план перейти и учиться дома.
— Учиться дома скучно. — Севка после долгих вычислений наконец сломал свой пирожок точно пополам и с удивлением обнаружил, что сосиски в одной части нет, а в другой с трудом удается разглядеть ее далекий кончик. — К тому же антипод все равно найдется. И будет это какой-нибудь неизвестный мужик с железной трубой… — Расстроившийся Тараканов отдал обе части своей булки Кефали и шумно отпил чай. — В школе интересней.
— Я бы дома и двух дней не выдержал, — согласился Мишка, к зависти Шейкина уничтожая вторую булку.
— Надо действовать, — Ленка громко поставила свой стакан на стол. — Иначе нашего Тараканчика выгонят, а мы так ничего и не узнаем. Что мы можем сделать?
— У нас есть три варианта. — Севка обвел пальцем лужицу на столе. — Первый: мы можем взяться за всех двоечников в школе и вытянуть их на тройки.
Шейкин фыркнул, отчего чай из его стакана плеснулся через край.
— Второй вариант, — продолжал Тараканов. — Проклятие не постоянно сидит в человеке, оно в нем поселяется время от времени, когда появляется удобный случай что-то сделать. Значит, его можно локализовать и обезвредить.
— Чего? — нахмурился Мишка, услышав незнакомое слово.
— Поймать его можно, — двинула ему локтем нетерпеливая Ленка. — Дальше что? Как это можно сделать?
— Поймать его легко. — Севка создал внутри лужицы островок из кусочка булки. — Проклятие нужно поместить в замкнутое пространство, откуда оно не выберется. Я дома создал такие условия. Зеркальные окна, зеркала на стенах, занавешенная дверь. Уйти ему некуда. Он будет отражаться сам от себя. — Севка пальцем показал, что с «острова» никуда не денешься — везде чай, то есть «вода».
— А третий вариант? — прошептала Валька, на которую рассказ о предстоящем сражении с проклятием произвел сильное впечатление.
— С третьим вариантом сложнее всего. — Тараканов стер ладонью «озеро» с «островом» и придвинул к себе стакан. — Любое проклятие обладает эффектом бумеранга, возвращается к тому, кто его сотворил. — Севка бросил в стенку стакана монетку, она срикошетила и вновь оказалась у Тараканова в ладони. — Проклятие можно вернуть. Только я еще не придумал, как это сделать.
— Ух ты! Дай я! — Мишка взял монетку и бросил в стакан. С громким звоном стакан разбился.
— Ах, хулиганы, — тут же раздалось за спиной ребят. — Стаканы бьете! Вот я вас сейчас тряпкой!
Мишка среагировал первым. Он проскочил под руками уборщицы и вылетел в коридор. Шейкин нырнул под стол. Ленка с Валькой затерялись в толпе. У стола остался один Севка, который с удивлением смотрел на осколки. В его голове родился четвертый вариант. Но сказать о нем Тараканов не успел, потому что был схвачен за шиворот и уведен в сторону кабинета директора.
Глава 5 Персональный кошмар Севки Тараканова
Бесконечно длинный день никак не хотел заканчиваться.
В кабинете директора Тараканов выслушал все, что о нем думают взрослые, забрал свой портфель и отправился домой.
Все его теории разваливались в пух и прах, ни одна догадка не подтверждалась. Обычно проклятие начинало действовать через неделю — пока освоится, пока найдет подходящие кандидатуры. А теперь оно оказалось что-то больно шустрым.
В задумчивости Севка перешел дорогу на красный свет, чуть не попал под грузовик, за что был остановлен сотрудником ДПС.
— Так, — протянул худенький паренек, для солидности надвинувший фуражку на самые глаза. — Почему нарушаем? Какой свет горел на светофоре?
Тараканов с тоской посмотрел на светофор.
— Зеленый, — вздохнул он.
— Какой же зеленый? — Постовой с удивлением посмотрел на грустного Севку и, сдвинув фуражку набок, почесал за ухом. — Красный горел. А если цвета путаешь, хоть бы по сторонам смотрел, машины ведь ехали. Попал бы под колеса, были бы неприятности.
— Наоборот, на этом неприятности закончились бы.
Тараканов сказал это таким проникновенным тоном, что милиционер переместил фуражку на затылок и почесал лоб. Пока он совершал сложные манипуляции со своим головным убором, Севка пошел дальше. Он шел, повесив голову, покорный своей судьбе и любым несчастьям, подготовленным для него верным проклятием.
Еще утром мама велела ему купить продукты к обеду. Не выходя из своей задумчивости, Севка зашел в магазин, набрал полную корзину продуктов, не забыл хлеба и молока, прихватил целую сетку картошки и занял очередь в кассу.
Тут-то и выяснилось, что деньги, надежно спрятанные в потайном отделении портфеля, пропали. Тараканов стал хлопать себя по куртке, проверил все карманы, перевернул каждый учебник. На пол выпал тетрадный листок. Он лениво спланировал вниз и перед самой посадкой перевернулся. На обороте жирным фломастером было выведено: «УБЬЮ!»
Тетка, стоящая за Таракановым, ахнула, бросила свою корзину и исчезла в глубине магазина.
Севка равнодушно посмотрел на записку — на подобные выпады проклятия можно было и внимания не обращать. Он поднял записку и близко поднес к глазам.
Вот если угадать, чей это почерк… Попросить всех в классе написать печатными буквами слово «убью», и у кого почерк будет похож…
Тараканов вздохнул, повертел листок в руках и бросил в корзину поверх продуктов.
Наверное, он действительно глупеет. Ни одной стоящей мысли в голову не приходило.
— Мальчик, давай быстрее! — Кассирша странно посмотрела на Севку и потянула его корзину на себя.
— У меня денег нет. — Тараканов переложил листок на движущуюся ленту перед кассой и собрался идти обратно, раскладывать продукты по местам.
— Потом занесешь, — дернула накрашенным ртом кассирша и перекинула корзину через электронный считыватель ценников. — Завтра.
Тараканов пожал плечами, побросал продукты в пакет и вышел из магазина.
— А ну, стой! — рявкнули у него за спиной.
Севка, не оборачиваясь, бросился бежать. Он не знал, кто его зовет и зачем, и узнавать не собирался.
За минуту он добежал до своего подъезда, влетел в лифт и нажал кнопку верхнего этажа.
Когда двери кабины закрылись, отсекая его от таинственных преследователей (а это всего-навсего были охранники магазина, в котором Севка без денег взял продукты, потому что кассирша решила, что записка с угрожающим содержанием адресована именно ей), Севка снова погрузился в размышления о природе его проклятия.
Лифт щелкнул на девятом этаже. Тараканов вышел, глянул в окно. Внизу никого видно не было, на лестнице тоже пусто. Убедившись, что преследователей нет, Севка снова нажал на кнопку вызова лифта.
Ему бы спуститься вниз пешком и спокойно заняться своими делами в ожидании грядущих бедствий, и потекла бы его жизнь совсем по-другому. Но он почему-то решил покататься. Обычно он этого никогда не делал, потому что жил на первом этаже и никуда на лифте ездить ему не надо было.
Лифт молчал. Тараканов несколько раз утопил кнопку. Тяжелый пакет оттягивал руку.
— Эй, лифт отдайте. — Севка стукнул по наглухо закрытым дверям.
Внутри шахты что-то подозрительно заскрипело, взвизгнуло и только потом загудело. Приехавший лифт с готовностью распахнул створки, принял в себя Севку, закрылся и поехал вниз.
Отсчитав два этажа, кабина дрогнула и остановилась. Севка прижал к себе сумку с продуктами и испуганно оглянулся, как будто из пустоты должен был кто-то выйти.
Лифт снова дернулся, проехал еще чуть-чуть и опять застыл. Севка машинально рассчитал расстояние от седьмого этажа до первого, умножил на силу притяжения и понял, что после падения с такой скоростью шансов остаться в живых у него нет. В горле пересохло. Тараканов зубами открыл пакет с молоком и стал жадно его пить.
Над кабиной что-то заскрипело. Лифт дернулся, почему-то проехал чуть-чуть вверх, потом пол накренился, и все опять застыло.
— Эй, вы там чего? — завопил Севка, проливая на себя молоко и чувствуя, как от крепкого объятья в пакете хрустят яйца. — Совсем с ума сошли?
Он кинулся к пульту и стал нажимать на все кнопки. Вызовы этажей загорелись желтым светом. Кнопка вызова диспетчера молчала.
— Откройте! — Тараканов забарабанил кулаками в дверь. — Выпустите меня!
Он стучал и стучал, пока сам не оглох от шума. А когда наступила тишина, он вдруг услышал негромкий шепот.
— Страшшно? — донеслось из репродуктора.
— Страшшно? — донеслось из репродуктора.
— Кто там? — кинулся к приемнику Тараканов. — Я в лифте застрял.
— Ты не только в лифте застрял, ты и в жизни этой подзадержался. — Голос немного шепелявил, но все равно казался знакомым.
— Кто ты? — Севка поскользнулся в луже молока и упал. — Я никому ничего не сделал!
— Своей жизнью ты очень досаждаешь окружающим. А мнение людей нужно уважать.
Казалось, что говоривший был совсем рядом. За бетонной стенкой. И голос… Кто-то, с кем Севка говорил недавно. В школе? В магазине?
Лифт снова дернулся. Тараканов вместе с молоком и пакетом поехал в другой угол.
— Человеческая жизнь висит на волоске, как лифт на тросах, — продолжал развлекать Севку беседой неизвестный. — Оборвется трос — и волосок оборвется. Все так просто.
Лифт подпрыгнул. Тараканов приземлился на сумку с продуктами, под его задом захрустели пакеты и коробочки.
— А ты глуп, — после долгого молчания произнес голос. — Был бы умным, давно бы понял, что тебе не место среди нас, людей. Люди не любят выскочек, талантов, неординарных личностей. Такие, как ты, мешают жить, вызывают зависть, заставляют шевелиться, совершать подвиги… Ты должен был давно об этом догадаться и незаметно уйти, освободить человечество от своего присутствия.
Лифт ухнул в бездну и вдруг резко затормозил.
— Я все понял! — Севка, как обезьянка, схватился руками и ногами за поручень, словно это могло его спасти от падения. — Я все сделаю! Меня больше никто никогда не увидит!
— Поздно! — пророкотал голос. — Твое время истекло.
Кабина полетела вниз. За какую-то долю секунды в голове Тараканова родилась сотня планов по спасению, но все они сейчас не годились.
С диким скрежетом лифт несся мимо этажей, на которых мирно жили люди, даже не подозревающие о Севкиной трагедии.
И вдруг все закончилось. Стукнувшись сначала об одну стенку шахты, потом о другую, кабина застряла.
— Это было предупреждение, — жизнерадостно хохотнул приемник. — Следующий раз будет последним.
Чтобы не слышать этот мерзкий голос, Тараканов врезал кулаком по приемнику, и тот слетел со своих болтов, демонстрируя оборванные провода и контакты, которые ни с чем не соединялись.
В дверь поскреблись, потом пару раз стукнули. Одна створка сдвинулась в сторону и перекосилась.
Не помня себя от пережитого страха, Севка наблюдал, как в двери пролезает железный прут.
«Так скоро?» — мелькнуло в Севкиной голове. Он вдруг решил, что «следующий раз» уже наступает.
— Таракан, ты там? — голос снова был знакомый, но опять какой-то неузнаваемый.
«Меня здесь нет», — мысленно решил Тараканов, закрывая глаза.
— Таракан, погоди, тут маленько пошевелить надо. Понял, да?
Севка резко выпрямился.
— Кефаль, я тут, — Севка на пузе подполз к двери. — Я тут. Слышишь? Тут я!
Прут создал маленькую щель. Севка просунул в нее пальцы и стал помогать со своей стороны открывать двери.
— Ага, — радостно сказал Мишка. — А я тут того… Сейчас тут надо эту…
В створках что-то щелкнуло, и они с грохотом распахнулись.
Лифт застрял между вторым и третьим этажами, но места было достаточно, чтобы вылезти. Каждую секунду ожидая, что лифт снова полетит вниз, Севка подтянул себя к выходу. Рыбак схватил его за куртку и резко дернул на себя. Сначала из кабины вывалился Севка, за ним ручейком потекло молоко, и уже следом обрушился пакет с продуктами.
— А я стучу, стучу в дверь твоей квартиры. — Мишка с удивлением смотрел на текущее молоко и на накренившийся пол лифта. — Никого. А наверху грохот. Дай, думаю, схожу.
— Что ты здесь делаешь? — Севка тоже смотрел на перекошенную кабину.
— Я к Ромашке ходил. Она сказала, что сегодня твоя очередь со мной заниматься. — Кефаль подобрал сумку и вопросительно посмотрел на приятеля. — Ну что, пошли?
— И давно ты здесь? — У Тараканова все еще не было сил подняться.
— Пока с Ромашкой поговорил, пока учебники собрал, — стал неспешно перечислять Рыбак. — Потом я в раздевалке задержался, там…
— Пока ты тут был, кто-нибудь мимо по лестнице проходил? — Севка схватил Мишку за руки и развернул к себе.
— Вроде не было никого.
И тут лифт совершил странную вещь. Двери закрылись, кабина шарахнулась внутри шахты и поехала наверх.
— Стой здесь! — крикнул Тараканов, бросаясь к лестнице.
Он мчался изо всех сил, но лифт все-таки опередил его. Щелкнули створки.
— Погоди!
Севка всем телом налетел на лифт, стараясь открыть захлопнувшиеся двери. Но кабина уже поехала вниз. Он успел только заметить невысокую фигуру.
— Не уйдешь!
Тараканов помчался вниз. На уровне пятого этажа он споткнулся о Мишку. Кувырком они пролетели до ближайшей площадки.
— Ты должен был быть внизу! — в отчаянии заорал Тараканов.
— Чего это я должен был там делать, — гудел ничего не понимающий Рыбак, — если все интересное наверху?
Щелкнул лифт. Двери открылись. По первому этажу простучали быстрые шаги. Беспощадно топча лежащего на полу Мишку, Тараканов добрался до окна.
Из подъезда кто-то вышел и тут же свернул в сторону, уходя из поля видимости.
— Жрать хочется, — вдруг произнес Кефаль. — Я у тебя в сумке картошку видел. Может, пожарим? А из битых яиц хороший омлет получится. Ты как?
Севка оторвался от окна и с удивлением уставился на удобно устроившегося на грязном полу Мишку.
— Поклянись, что проделка с лифтом не твоих рук дело, — сухо произнес он.
Рыбак щелкнул ногтем по зубу.
— Век свободы не видать, — шепеляво ответил он.
Глава 6 Погоня за тенью
Через полчаса на кухне шкворчала картошка, а Рыбак, по-хозяйски подпоясавшись передником, вилкой взбивал десяток яиц, а вернее, то, что от этих яиц осталось. За это время Мишка три раза успел поклясться и побожиться, что прибьет каждого, кто к Севке приблизится. Больше он ничего придумать не мог, поэтому работал молча, от старания шмыгая носом.
— Меня что удивляет… — Тараканов из вымокшего в молоке хлеба лепил человеческие фигурки и в хозяйственной деятельности участия не принимал. — Раньше проклятие носило силовой характер.
Кефаль засопел громче, давая понять, что он снова ничего не понимает. Севка поднял голову, словно только что заметил, кто рядом с ним находится.
— Раньше меня хотели убить, — пояснил он. — Закрывали в подвале, давили партами, выкидывали из окна пятого этажа…
— И чего? — От удивления Кефаль даже вилку выронил.
— Ничего. — Севка в ряд выстроил пять фигурок. — Под окном росла береза, я за нее уцепился. А под березой в этот день разложили маты из спортивного зала для просушки. Потом все говорили, что мне повезло. — Тараканов покосился на одноклассника. — Ты тоже пытался опустить мне на голову стул, — напомнил он. — Но последние два дня проклятие изменило тактику. Оно делает все, чтобы меня из школы выгнали, натравливает на меня учителей. И сейчас отпустило с условием, что я исчезну из школы. Устраивает психологические атаки.
— Что-то я ничего не понял. — Мишка взял одну фигурку в руки и хихикнул. — Во-во, вылитая русичка.
Фигурка действительно была похожа на Варвару Виленовну.
— Я кому-то мешаю именно в этой школе. — Тараканов отобрал фигурку и смял пальцами. — К моему проклятию это либо не имеет отношения, либо оно переродилось и поменяло тактику. Ждет, когда я из школы уйду. Или меня выгонят учителя. Все к этому и идет.
— Мой батя всегда говорит — вылетишь из школы, станешь бомжом, — с гордостью процитировал своего родителя Рыбак.
— Не вариант, — не согласился Севка, принимаясь лепить новую куколку.
Как только они замолчали, в окно кто-то поскребся.
— Это… — Мишка шмыгнул носом, — воробей.
Севка прислушался.
— Воробей-мутант с железными когтями, — добавил он.
Они кинулись к окну, но неизвестный уже скребся в окно Севкиной комнаты. Друзья выбежали из кухни, но из окна комнаты, конечно, ничего не увидели, потому что стекла там были затянуты защитной пленкой.
В дверь позвонили. Ребята переглянулись.
— Он? — шепотом спросил Мишка.
— Сейчас проверим.
Севка взял со стола железную треугольную линейку и пошел в коридор. Там он долго грохотал замками и цепочками.
— Отбой воздушной тревоги, — донеслось из коридора. — Свои.
Вернулся он вместе с Шейкиным. Тощий очкастый Серега был нагружен увесистой стопкой книг.
— Я тут дома покопался и кое-что нашел. — Он с грохотом сгрузил книги на пол.
В дверь снова позвонили, а потом забарабанили. Ребята опять переглянулись.
— Можно «02» позвонить, — предложил Мишка.
— Не вариант, — покачал головой Севка, выбирая из кучи книг, принесенных Серегой, том поувесистей. — Что мы им скажем? Что в дверь ломится мой персональный кошмар? Тогда надо не по «02», а по «03» звонить. Нас сразу в психушку отправят.