Севка покорно дал себя увести, но прошел всего два шага и споткнулся.
— Ноги выше поднимай! — Ленка обращалась к Севке, как к маленькому.
— Ты его еще на руки возьми, — недовольно фыркнул Серега.
Тараканов прошел еще несколько шагов и снова споткнулся. На ровном месте.
— Ходить разучился, что ли? — Менее терпеливый Мишка подхватил приятеля под руку и поволок к подъезду. По дороге Тараканов два раза пытался упасть. — Да что с тобой?
Севка сам озадаченно смотрел на свои ноги. Они вполне обычно совершали два шага, а на третий правая нога сама собой подворачивалась или задевала мыском за невидимое препятствие. Даже когда Рыбак чуть ли не на себя взвалил Тараканова, его нога все равно на третьем шаге дергалась. Серега попытался помочь, но тащить довольно тяжелого одноклассника ему было неудобно. Он бросил все и недовольно засунул руки в карманы.
— Сколько можно с ним возиться? — буркнул Шейкин. — За последнюю неделю только и слышно — Тараканчик то, Тараканчик сё. Как будто других людей вокруг не существует. У меня, между прочим, тоже не все хорошо. Я вон математику не понимаю, а у нас завтра самостоятельная.
— Да ты что! — возмущенно всплеснула руками Ленка. — Тут человек погибает, а ты с такой глупостью.
— У меня, значит, глупость? — еще больше разозлился Шейкин. — А у этого Таракашки с дохлой рыбой, — он кивнул на Кефаль с Севкой, — большие проблемы?
— Что ты говоришь? — Измайлова, как курица, взмахивала руками, не понимая, что происходит. — Как ты можешь?
— Могу, — бросил Серега, поворачиваясь к одноклассникам спиной. — С вами еще простудиться не хватало.
Ребята долго смотрели Шейкину вслед.
— Спекся, — Мишка сплюнул и поудобней перехватил приятеля. — Пошли. У меня есть верное средство от проклятий.
Втроем они поднялись на последний, девятый этаж и вошли в страшно захламленную однокомнатную квартиру, где жила Ленка с родителями и двумя младшими братьями.
— Если что-то упадет, не волнуйтесь, — сразу предупредила Измайлова. — Здесь всегда что-то падает. Зато потом интересно искать, куда что делось.
— Я теперь понял, почему ты быстро бегаешь. — Тараканов с удивлением изучал квартиру, где даже стоять было особенно негде. — Чтобы тут жить, нужно уметь высоко прыгать. А это хорошо тренирует ноги.
— Дурак, — фыркнула Ленка, вручая Севке большой мужской банный халат. — Переодевайся, сейчас сушить тебя будем. Завтра расскажу, что ты у меня был, все девчонки обзавидуются. Особенно Валька.
— Я и сам тебе завидую, — Севка два раза обернулся в халат и с ногами залез на кровать. — Живешь спокойной жизнью, а я вот по лужам прыгаю…
Севка вдруг вскочил, собираясь озвучить пришедшую в голову мысль. Но не успел. Ноги запутались в халате, он споткнулся, свалился с кровати, задел стол, со стола упала стопка книг, опрокинув пристроившийся около ножки стола цветочный горшок. Из-за сдвинувшегося стола, как фишки домино, друг за другом повалилось три стула. Последний спинкой упал на стекло серванта. Осколки дождем осыпались вниз. Вместе со стеклом на пол полетел чайный сервиз, стоявший в серванте.
Когда звон и грохот прекратились, Мишка открыл зажмуренные глаза.
— Ну ни фига себе, — только и смог произнести он.
В дверях стояла Ленка с заварочным чайником в руках. На разрушение она посмотрела равнодушно.
— Здесь всегда что-нибудь падает, — пожала она плечами. — Садитесь чай пить. Эй, Кефаль, какое у тебя там было средство от проклятий?
Ребята сторонкой обошли ставшую непроходимой часть комнаты, подняли упавшие стулья и тихо сели к столу.
— Давай, давай, не жмись, — Ленка приготовилась слушать, — а то еще один шаг, и Севка мне всю квартиру разнесет. Что там для противоядия нужно?
— Соль, перец. — Мишка покопался в кармане и достал мятый листок.
Тараканов опасливо покосился на Рыбака.
— Может, не надо? — прошептал он.
— Спокойно, — Ленка взяла инициативу в свои руки. — Тут все безопасно. Соль, перец, вода, таракан.
— Что? — подпрыгнул Тараканов.
— А таракана я где возьму? — нахмурилась Ленка. Состав снадобья ее совершенно не смутил.
— Вот! — Все из того же кармана Кефаль достал спичечный коробок. — Я дома поймал, самый большой.
Измайлова хладнокровно заглянула в коробок, довольно кивнула и пошла на кухню. Оттуда она вернулась со стаканом воды.
— Так, — она грохнула стаканом по столу. — Соль я насыпала, перец бросила. Выгружайте таракана. Здесь написано, — она развернула Мишкину бумажку, — что все это нужно перемешать и выпить.
— Что? — Севка с ужасом посмотрел на стакан.
— Давай, Тараканище, быстрее выпьешь, быстрее все закончится, — с пониманием дела сказал Мишка и перевернул коробок над стаканом.
Большой усатый таракан плюхнулся в воду, изучил обстановку, пощупал усиками воду и поплыл к стенкам.
— Он убегает! — взвизгнула Ленка, отпрыгивая в сторону.
— Спокойно, — Мишка мгновенно накрыл стакан ладонью. — Надо обязательно встряхнуть. Мне это средство бабка дала, а она никогда не ошибается. — Он стукнул по стакану, из-за чего таракан свалился в воду на спинку и беспомощно задергал лапками. — Пей.
— Да вы что? — Севка пришел в себя и отодвинулся от стола вместе со стулом, добавив комнате разрушений, на которые никто не обратил внимания. — Когда это тараканы от проклятия помогали? Лягушки еще туда-сюда. А тараканы?
— А ты уже от проклятия избавлялся? — ледяным тоном спросила Ленка, вырывая стакан у Кефали. — Пей! К тому же лягушку мы сейчас точно нигде не достанем.
От всплеска воды таракан перевернулся на брюшко, снова подплыл к стенке и бодро взобрался на край. Увидев вблизи от своего пальца шевелящее усами огромное насекомое, Ленка тихо поставила стакан на стол и отошла в сторону.
— Можно зажмуриться и зажать нос, — Мишка щелчком отправил таракана обратно в воду. — Надо. Ты понял, да?
Рыбак попытался насильно всучить стакан Севке. Но Тараканов сжал кулаки. Стакан на секунду повис в воздухе и ухнулся на пол. Оглушенный таракан мгновение соображал, куда его занесла нелегкая тараканья судьба, и юркнул под кровать.
Глава 8 Разговоры с проклятием
Через пять минут после происшествия с тараканом Мишка с Севкой стояли на улице. Возмущенная Измайлова выгнала их из дома, не слушая ни оправдания Рыбака, ни Севкины доводы в защиту тараканов.
— Он дрессированный, — пытался перекрыть Ленкин визг Мишка. — Он только шума боится. Да этот таракан на свист прибежит, — старался Кефаль.
Но когда Рыбак свистнул, обоих неудачников выставили за дверь.
— С кем поведешься, — крикнула им вслед Ленка, — от того и наберешься.
Дверь хлопнула, оставив ребят в неизвестности — то ли Мишка заразился от Севки неприятностями, то ли Севка поднабрал у Кефали его проблем.
— Да, — вздохнул Мишка, с грустью глядя в медленно темнеющее небо.
— Есть идея, — Севка сунул озябшие руки в карманы, но мокрая куртка не давала возможности согреться его пальцам. — Берем Ромашкину и идем к Сереге.
— А уроки учить?
За последнее время Мишка не только выпал из своей всегдашней задумчивости, но и оказался неплохим учеником, вспоминавшим о своей недавней непроходимой тупости крайне редко. К тому же ему льстило общение с двумя красавицами класса, которые раньше на него внимания не обращали. Поход к Ромашкиной мог закончиться таким же провалом, как и недавнее чаепитие у Измайловой. А это значило, что Мишка снова мог остаться один, всеми забытый и никому не нужный.
— Скажи, Кефаль, — Тараканов зябко жал плечами, — ты кому-нибудь завидуешь?
Мишка задумался. По-хорошему ему надо завидовать всем, но ему было неплохо и в его состоянии, поэтому он с минуту посопел и ответил:
— Толику во дворе. У него велик классный.
— А мне можно завидовать?
Кефаль глянул на бледного приятеля с лохматыми, торчащими во все стороны волосами, в мокрых ботинках, из которых один шнурок куда-то делся, в мятых грязных брюках и в заляпанной куртке.
— Вряд ли, — протянул он. — Я бы не стал.
— А вот кое-кто стал! — торжественно начал Севка. — И знаешь, как…
Он не договорил. Лицо его вдруг резко осунулось, он хищно оскалился и бросился вперед.
— Эй!
Мишка не сразу сообразил, что происходит. Севка совершил несколько скачков и, словно ловя бабочек, ладонями накрыл кого-то на асфальте. Потом пробежал еще несколько шагов и снова присел. А потом с низкого старта взял такую скорость, что Рыбак только его и видел. Не прошло и секунды, а Тараканов уже скрылся за ближайшими домами.
— Ни фига себе, — выдохнул Мишка. — Это мне чего, здесь его ждать?
Потеряв «управление», Кефаль потоптался на месте и решил на всякий случай сходить к дому Ромашкиной. Они же с Севкой туда собирались.
Идти было далеко. Это Рыбака не очень радовало, потому что ходить пешком он не любил, предпочитая любым прогулкам лежание на диване перед телевизором. Он засунул руки в карманы, набрал в легкие побольше воздуха, и… в голове у него словно радио включили.
— Далеко идешь? — спросил внутренний голос.
— К Ромашке. — Мишка остановился.
— Что ты там забыл? — Внутренний голос вел себя бесцеремонно и явно нарывался на ссору.
— Таракана ждать буду.
Со стороны, наверное, Кефаль смотрелся глупо. Стоит парень посередине дороги и сам с собой разговаривает.
— А тебе не надоело за ним бегать? — жал на самые болезненные педали Мишкиной души противный внутренний голос. — Что ты у него в шестерках засел? Он же тебя использует.
— Брось, — Мишка недовольно мотнул головой. Внутренний голос был очень похож на голос его старшего братана. — У человека проблемы. Что я, помочь не могу?
— Помочь-то ты поможешь, но про тебя все говорить будут, что ты работаешь подпевалой, — безжалостно нудил внутренний голос. — Чего ему помогать? Ты посмотри — парень в шоколаде катается. Все ему дается легко, родичи к нему не лезут, в отдельной комнате может на голове стоять. А ты? Квартира у тебя раздолбанная, батя тебя все время ругает, мать с нотациями лезет, братан уши дерет. Даты Столетней войны запомнить не можешь. Это не ты ему помогать должен, а он тебе.
— Он и помогает. — Рыбак недовольно шмыгнул носом — вспоминать про свой «домашний очаг» не хотелось. Тем более сейчас, когда про этот самый «очаг» так капитально забылось. — Я вон по истории трояк получил. И контрольную по математике написал.
— Ой, контрольную, — голос беззастенчиво издевался над ним. — А у твоего друга вся жизнь сплошное развлечение. Ты ему завидовать должен, а не помогать!
На этих словах в Мишкиной голове заработали тяжелые жернова соображаловки. Что-то за последние пять минут ему часто про зависть говорят. До этого молчали, а теперь все про нее да про нее.
— Это ты о чем? — жестко спросил Рыбак.
— А как же? — заторопился внутренний голос. — Всегда чистенький, аккуратненький, новые тетрадочки, учебники в обложках, девочки на него внимание обращают. Заметь, если бы не он, про тебя до выпускного вечера никто не вспомнил бы. Он и занялся-то тобой, чтобы свое проклятие из тебя изгнать. А так фиг бы он на тебя посмотрел! Даже садиться рядом не стал бы. Помнишь, ему Валька рядом с собой место предлагала? Туда бы он и сел. А ты так и считал бы ворон за окном.
— Я об этом не подумал, — честно признался Кефаль.
— А ты подумай! — Теперь внутренний голос напоминал набатный колокол. Он бил и бил, вызывая тревогу и дрожь внутри. — Вспомни, как все было. Стала бы с тобой Ромашка, первая красавица класса, заниматься? А если Тараканчика сейчас выгонят, а его непременно выгонят, про тебя снова все забудут. Кому ты будешь нужен?
— Чего это его выгонят? — Мишка старательно сопротивлялся накатывающему на него отчаянью. — Все у него будет в порядке!
— У него-то — да, — внутренний голос пошел на последний штурм. — А вот что будет у тебя? Брось ты его. Ему и без тебя хорошо. О себе подумай. Сделай так, чтобы Тараканова выгнали из школы (туда ему и дорога), стань самим собой. Заяви о себе классу. Ты можешь! Ты должен!
Внутренний голос все бубнил и бубнил о раскрывающихся перспективах и блестящих планах и не замечал, что атаковавшая Мишку конница пролетела мимо, снаряды ложатся с далеким перелетом, а пехота, перепутав карты, заблудилась в лесах.
С первого класса у Мишки выработалась замечательная способность «выключать» учителя. Перед доской могло происходить что угодно, Рыбак всего этого не слышал. И даже мог не видеть. Вот и сейчас — усилием воли он «выключил» внутренний голос, развернулся и пошел в обратную сторону.
Внутренний голос продолжал занудствовать о тяжелой Мишкиной жизни, про неудобный диван, про черствый хлеб и дырявые ботинки. Он все надрывался и надрывался, так что у Кефали мозги зачесались. Рыбак сделал несколько шагов и остановился.
— 1337–1453, — произнес он вдруг.
— Что? — прервал свою патетическую речь внутренний голос.
— Даты Столетней войны 1337–1453, — ответил Мишка. — Сам ты ничего не знаешь, иди отсюда.
И в его голове наступила благостная тишина.
По природе Рыбак был медлителен в размышлениях, но ему всегда было плевать на то, что происходит вокруг. Поэтому Мишке никогда не было досадно, если у кого-то что-то лучше получалось. Прибежал первый — ну и что? В году пятерка по математике — ну и пусть. Главное, чтобы его не очень трогали. Общение с Таракановым сильно изменило вечного двоечника. Он понял, что знания — это не то, что хотят от ребят получить учителя. Знания — это то, что самому интересно применить на практике. Остальное его по-прежнему не волновало.
Но он знал, кого это волновало. И очень сильно.
И сейчас он шел именно к нему.
Ленка из окна смотрела Кефали вслед. Рядом с ней на подоконнике сидел таракан и усиками ощупывал стекло перед собой. Измайловой было страшно обидно, что ребята послушались ее и ушли. Подумаешь, она повизжала немного. Могли бы и не уходить, дождались бы, когда она успокоится, тогда бы они вместе поймали таракана и заставили Севку выпить противоядие. А теперь никого не было, ее вычеркнули из списка участников погони за проклятием. Остался один таракан, с которым неизвестно что теперь делать.
Ленка негромко свистнула. Таракан повернулся в ее сторону всем телом. Видимо, он действительно был дрессированный.
— Ну что? — спросил таракан, и Ленка от ужаса сползла на пол. — Бросили тебя? Вот так всегда! Жизнь несправедливая штука. Ты для них все, а они от одного слова поперек разворачиваются и уходят. Гады!
— Г-га-ды? — икнув на первом слоге, переспросила Измайлова.
Но таракан воспринял это не как вопрос, а как утверждение и продолжил:
— Бегаешь, стараешься, а где благодарность? — Насекомое в такт своим словам шевелило усиками. — Давить таких надо. Да-вить! Они, мол, все из себя избранные, а ты тут сиди. И Тараканов этот… Что он возомнил? Ой, ой, гений какой нашелся! В тебе тоже дремлют нераскрытые таланты. Ты умная, красивая, сочинения хорошо пишешь. Будешь писателем. Известным. А он на всю жизнь останется младшим научным сотрудником. Ты согласна?
— С-согласна? — В Ленкиной голове что-то переклинило. Она не могла ничего произнести. Только повторяла последние слова таракана.
— И я так считаю! — радостно подхватило усатое создание. — Брось ты его. У него, между прочим, все замечательно, а у тебя стекло в серванте разбито и мамин любимый сервиз вдребезги. Из чего вы теперь будете чай пить, когда гости придут? Из блюдец?
— Из чего? — не поняла Измайлова. Чаепитие из блюдец она слабо себе представляла.
— Сволочь он и паразит, — подвело итог насекомое, само являющееся домашним паразитом. — Плюнь на него и разотри. Без него проживешь. Да?
Ленка наконец смогла собрать разбежавшиеся мысли и внимательно посмотрела на собеседника.
— А не пошел бы ты? — ехидно осведомилась она, толкнула створку окна, смахнула говорливое насекомое на улицу и побежала одеваться. Она заметила, в какую сторону пошел Рыбак. И теперь тоже намеревалась кое к кому заглянуть в гости.
Валентина Ромашкина сидела перед зеркалом. Последний месяц это было ее излюбленное занятие. Наблюдать, как меняется выражение ее глаз при упоминании имени Всеволода Тараканова. Она не была уверена, что влюбилась, но ей нравилось так думать. К тому же Тараканов был такой загадочный, с трагической судьбой, роковым проклятием. Она так и видела, как ради избавления от проклятия он отправляется в далекое путешествие. И, уже стоя у трапа быстроходного лайнера, протягивает Вальке тетрадку.
— Сохрани, — просят бескровные губы. — Это стихи, которые я посвятил тебе.
Проходят годы. Ромашкина гордо отвергает все ухаживания. Около кровати на тумбочке у нее лежит тетрадка. И вот когда обложка этой тетрадки пожухла и выцвела, когда от времени уже невозможно прочитать ни единой строчки, за окном раздается гудок быстроходного лайнера. И на причал сходит сухопарый высокий старик. Она, все такая же молодая и красивая, бросается ему на грудь. И все проклятия рушатся перед силой их любви.
Валька была готова придумывать дальше, но в дверь позвонили.
— Наконец-то! — воскликнула она, спрыгивая со стула. Она давно ждала, что за ней придут и они снова начнут охоту на привидение. К тому же Кефаль по секрету открыл ей, что знает верное средство, как Тараканова избавить от всех бед.
Она распахнула дверь, но на пороге никого не оказалось. Только неприятным холодком потянуло от лестничной клетки. Сквозняк мазнул по ногам. Мурашки пробежали от коленок вверх, по спине добрались до головы и застряли в густых Валькиных волосах.