Нахальцев сейчас был сам как цветочек. В том смысле, что от него можно было ожидать самых горьких ягодок. Игнат нутром улавливал скрытую в нем реальную угрозу.
– Если о ягодках, то надо бы стрелочку забить?
– Какую еще стрелочку? Ты бандитам стрелочки забивай. А я тебе не бандит, я мент...
– Как будто это не одно и то же, – хмыкнул Игнат.
– Да нет, мент – это покруче будет. Ты вот меня боишься, потому и водишь вола, чтобы уйти от разговора...
– Было бы кого бояться...
Игнат медленным, но решительным шагом направился на детскую площадку. Действительно, чего ему бояться?
– Ну и что ты хотел мне сказать? – в упор посмотрел он на мента.
– Да дело одно у меня есть. Надо иномарку одну продать...
– Я здесь при чем?
– Автосалон один есть, «Премьер-авто», на МКАД...
– Тебе-то что до этого автосалона? – напрягся Игнат.
«Премьер-авто» был полностью подконтролен ему. Пятьдесят пять процентов акций, охранные услуги, все такое. И на тебе, Нахальцев сует туда свой длинный сопливый нос.
– Ну, я бы хотел машинку свою через него продать.
– Хотеть не вредно.
– Вредно не хотеть. Вот я хочу. Машину хочу именно через твой салон толкнуть... Вижу, что ты не хочешь мне помочь. А я настырный... Короче, делаем так, ты передаешь мне контроль над «Премьер-авто», ну, а я уже ворочу, как того хочу...
– А хотелка не отвалится?
В сущности, Игнату было не до шуток. Случилось то, чего он опасался. Мент не собирался останавливаться на достигнутом и уже в открытую метит на целый автосалон.
– Мусор ты, – Игнат вперил в него жесткий, угрожающий взгляд. – А я не хочу, чтобы в моем автосалоне было намусорено. Я чистоту люблю...
– Смотри, как бы на параше тебе чистоту не пришлось наводить, – мрачный как туча пригрозил Нахальцев.
– А ты на свои корки не надейся. Надо будет, мы на тебя управу найдем. Не посмотрим, что ты мент...
– Да нет, не найти тебе на меня управы. Руки коротки...
– Короче, я тебя предупреждаю, сунешься в «Премьер-авто», пеняй на себя....
– Я думал, ты будешь сговорчивей.
– А я думал, ты умный, поэтому и отдал тебе «Гармонию». А ты дураком оказался. Полный идиот...
– Ты «Гармонию» мне отдал. А Виолетту за собой оставил...
– Ты куда клонишь, мусор?
– А то ты не понял, недобиток бандитский... Виолетта мне принадлежать должна.
– Она не вещь, чтобы кому-то принадлежать... Достал ты меня, мент. Шел бы ты от греха подальше, а то ведь в этой песочнице остаться можешь...
– Это можно считать угрозой?
– Какая ж это угроза? Ты, Паша, реальный даун, тебе пасочки в песочнице лепить за счастье. Можешь оставаться, а я пошел... Да, про «Премьер-авто» забудь. Считай, что не было никакого разговора...
– Это ты считай. А у меня свой счет! – бросил ему вслед Нахальцев.
Игнат сделал вид, что не услышал его лай.
Глава двенадцатая
Кренделю снилась обалденно красивая телка – на лицо прелесть, большие ярко-синие глаза, огромные груди, как у Саманты Фокс, тонкая талия, роскошные бедра. Она сидела на нем верхом и, как та всадница в седле, скакала навстречу оргазму. Ее пышные светло-русые волосы развевались на ветру... Крендель готов был финишировать вместе с ней. Еще немного, еще...
Но в самый последний момент его толкнули в плечо. И голос как будто из преисподней:
– Илюха, братан, вставай, твоя очередь!
Он открыл глаза и увидел Огурца. Тот стоял, пьяно пошатываясь, и глупо смотрел на него.
– Баран! Такой кайф обломал! – рявкнул Крендель.
Ни бабы, ни бешеной скачки, ничего. Только серый потолок над головой, грязные стены, скрипучая койка. И эта оскаленная морда Огурца.
– Какого хрена?
– Илюха, так время уже три часа дня. А ты все дрыхнешь... Пацаны веселятся, а ты дрыхнешь. Как же мы без тебя, а?
Крендель глянул на часы. В натуре, пять минут четвертого. Целый день, считай, продрых. Хотя, в принципе, ничего такого. Вчера они пьянствовали до глубокой ночи...
Голова тяжелая, но не болит. Тело ватное, но встал он легко. Натянул брюки, рубаху. Пить охота. Холодненького бы чего-нибудь.
– Пиво есть? – спросил он.
– И пиво есть, и все остальное! – загадочно улыбнулся Огурец. – Пошли...
Они снимали целый дом в подмосковном поселке. До МКАД всего два километра, считай что Москва. А дом деревянный. Старый, покосившийся. Вплотную к хате проходит шоссе, поэтому окна запыленные, воздух во дворе забит выхлопными миазмами. Хреново. Зато соседние дома пустуют: хозяева сбежали. Участковый может нагрянуть. Но Кренделю чего бояться? Мент Паша четко пробил ситуацию – точно выяснил, что «сторожка» на них нет. Он же и временную регистрацию сделал. Так что комар носу не подточит... Дел пока нет. Паша сказал отдыхать. Вот они и отдыхают. В свое удовольствие...
Вслед за Огурцом Крендель прошел в соседнюю комнату. А там стол, покрытый грязной скатертью. За столом Кекс и Перец. Пиво, водка, свежая закуска. Видать, кто-то из пацанов в лавку за харчами сгонял.
Перец сидел, откинув голову назад. На лице страдальческое выражение, глаза закрыты.
– У тебя чо, колики? – спросил Крендель.
– А-а, ка-айф! – блаженно протянул Перец.
Он что, мазохист, раз от боли тащится... Он еще сильней зажмурил глаза, задергался, как в конвульсиях. И застонал с таким наслаждением, будто вместе со стоном из него выходила вся боль.
И тут же скатерть по фасаду стола зашевелилась. Крендель с удивлением увидел, как на него надвигается чья-то голая задница. Раскрытый, обрамленный ржавыми волосьями «глазок» смотрел прямо на него... Так это ж баба!
Бесстыжая девка только что «разминировала» Перца. И сейчас раком пятилась навстречу Кренделю. Мощные белые ляхи, толстая прыщавая срака... Крендель не удержался и ногой отвесил ей пендаля. Баба ойкнула, резко вскочила на ноги и ломанулась в дальний угол комнаты. И только оттуда осмелилась взглянуть на своего обидчика. Ну и рожа у нее! Круглая, рябая, глазки маленькие, нос картошкой. Волосы грязные, спутанные. И губы мокрые...
– Не тем ее бьешь! – хихикнул Перец.
– Она ж к тебе всей душой! – развеселился Кекс.
– Извини, брат, не разглядел, – ухмыльнулся Крендель.
А ведь «глазок» был раскрыт так широко, что через него, пожалуй, можно было разглядеть душу этой лахудры.
– Где вы эту марамойку раскопали? – недовольно спросил Крендель.
– Так это, тусовалась тут неподалеку, – обеспокоился Кекс. – А что?
– Ну и на фига вы притащили сюда этот триппер ходячий?
– Да там не только триппер, – ухмыльнулся Огурец. – Но мы с резиной, все тип-топ...
– Бараны! Мало вам Элизы!
Кто дал им наводку на засвеченного торговца оружием? Проститутка Элиза. Из-за кого они нарвались на ментов? Из-за нее... Элиза на ментов не работала. Но ведь она подвела братву. Еще как подвела!
– Ты вообще откуда такая взялась? – Крендель зло глянул на шлюху.
– Я Люба...
– Да мне навалить, как тебя зовут. Я спрашиваю, откуда ты такая красивая взялась?
– Ну, дядя у меня здесь живет...
– Видали мы ее дядю, – осклабился Кекс. – Алкаш конченый... Да она и сама конченая. Знаешь, сколько с нас запросила? Пузырь водяры!
– Да она больше и не стоит! – презрительно скривился Крендель.
Он вспомнил сон, из которого его так подло вытащил Огурец. Какая там была баба! М-м, пальчики оближешь... А эта? Тьфу!
Но после красотки из сновидения остался стояк. И как ни страшна была забившаяся в угол лярва, через нее можно было снять застойное напряжение. Тем более что есть полотенце, которым можно завесить ее морду...
– Пошла подмылась! – тоном, не терпящим возражений, велел Крендель. – И чтоб с мочалкой! Огурец, посмотри за ней!
– Да без проблем. Могу и спинку потереть... А накатить можно?
– Давай.
Огурец подошел к столу, раскидал водку по стопарикам. Вообще-то Крендель хотел бы начать с пива. Но его соблазнили запотевшие бока бутылки. Видать, холодная водочка.
Крендель выпил, обнял Огурца за шею, притянул к себе, занюхал водку его волосами. Назвался огурцом, будь вместо закуски.
– А мне? – жалостливо спросила Любка.
Ее жадный взгляд был прикован к бутылке.
– Я сказал, пошла!
Душ был во дворе. Кабинка, сколоченная из досок, вместо крыши железный бак – чем жарче светит солнце, тем теплее вода.
Пока шалава мочалилась в душе, Крендель приговорил в личном зачете граммов двести водки. В голове расцвел оазис, кровь приятно струилась по жилам. И только душа оставалась холодной...
Любку он зацепил боковым зрением. Не поворачивая к ней головы, пальцем ткнул себя в пах. Она все поняла. Покорно опустилась на колени, на четвереньках подползла к нему, расстегнула его брюки, развернула «чупа-чупс» и... Крендель забалдел. Но в отличие от того же Перца, он даже в лице не изменился. Он делал вид, что ничего такого не происходит...
Но это происходило. И одного «разминирования» оказалось мало. Крендель грубо схватил девку за волосы, вытащил на середину комнату. Кекс услужливо протянул ему облатку презерватива. Любка его развернула, затолкала себе в рот и губами, как тот красный флаг на купол рейхстага, водрузила резинку на законное место. Теперь Крендель смело мог входить в нее, чтобы своей кочергой добраться до ее души, которую он не смог разглядеть через «глазок»...
Но это происходило. И одного «разминирования» оказалось мало. Крендель грубо схватил девку за волосы, вытащил на середину комнату. Кекс услужливо протянул ему облатку презерватива. Любка его развернула, затолкала себе в рот и губами, как тот красный флаг на купол рейхстага, водрузила резинку на законное место. Теперь Крендель смело мог входить в нее, чтобы своей кочергой добраться до ее души, которую он не смог разглядеть через «глазок»...
Любка была разработана по всем направлениям. Но Крендель обладал достаточно мощным достоинством для того, чтобы ощутить тугость ее плоти. Медленно, с каким-то зверским наслаждением он поднимался на пик животного кайфа. Но зазвонил телефон. И одним только своим пиликаньем сбил планку возбуждения.
– Илюха? – услышал он Пашин голос.
Теперь его достоинство болталось в Любке, как та кишка в унитазе.
– Да, я. Какие-то проблемы?
– Ну какие у нас могут быть проблемы? Так, небольшое дельце... Да, то самое, о котором мы говорили...
Крендель понял, о каком деле шел разговор. Паша заранее готовил его к мокрому делу, а он заранее дал согласие.
– Ну, если надо, я готов.
– Ну и отлично!
Паша не уловил сомнений в его голосе, чем был очень доволен – это чувствовалось на расстоянии.
– Давай подъезжай к месту, где мы были в прошлый раз. Поговорим конкретно. Сколько тебе надо времени?
Крендель сначала посмотрел на Любку, затем на часы.
– В семь вечера буду.
– Нормально. До встречи!
Всякий раз после разговора с Пашей на душе оставался неприятный осадок. Он, как та ржа, распылялся на все органы его тела. Так было и сейчас. Поэтому Любка его не вдохновляла.
Крендель сходил в душ, оделся в чистое. И вместе с Кексом и Перцем отправился на стрелку. Огурец остался дома присматривать за Любкой. Мало ли что, вдруг сбежит...
Мент Паша ждал его в условленном месте. В бежевом летнем костюмчике, выбритый, надушенный, волосы напомажены. Чисто денди лондонский. Он улыбался, но взгляд оставался бездушно-холодным.
Для разговора они выбрали летнее кафе. Но пластиковый столик вынесли на полянку, подальше от посторонних ушей.
– Слушай, к тебе перепел сегодня не приходил? – Паша буровил Кренделя въедливым ментовским взглядом.
– Да это, чисто вчера перепил, – повинился он.
– А сегодня чисто похмел, да?
– Да нормально все. Я ж не пьяный...
– Ты бы не злоупотреблял этим делом. Пьянка до добра не доводит... Ладно, давай о деле...
Паша вытащил из кармана фотографию какого-то парня, положил снимок на столик и щелчком пальца пульнул его Кренделю.
– Запомни это лицо... Понимаешь, о чем я говорю?
– Да понимаю...
Не так уж и трудно было догадаться, что парень с фото был обречен, и уработать его должен был Крендель сотоварищи.
– Координаты и данные на обратной стороне снимка, – пояснил Паша. – Там же и схема маршрута, по которой он идет утром в гараж. И место указано, откуда лучше всего... Ну ты меня понял...
– Когда?
– Завтра, край – послезавтра... Охраны у него нет, мы его разработали, так что тебе остается только привести приговор в исполнение... Ты не спрашиваешь, в чем он провинился, почему?
– Меньше знаешь, крепче спишь.
– И то верно...
– Тачку бы надо левую...
– Соображаешь.
– Тачку мы организуем. А вот насчет инструмента... Надо, чтобы все тихо было. В смысле, чтобы глушители были...
– Будет тебе тихий инструмент...
– Тогда все нормально сделаем... Да, цена вопроса?
– Жертва пешечная, так что на много не рассчитывай. Пять штук баксов...
– Маловато будет.
– Хорошо ты, Илюха, живешь, – усмехнулся Паша. – Баксы на десятки штук считаешь. А между прочим, ситуация в стране такая, что людей за штуку рублей убивают...
– Кто?
– Ну есть индивидуумы...
– Может, к ним и обратишься?
Крендель смело смотрел на крутого мента, и это приводило его самого в полный восторг.
– Ладно, сколько ты хочешь?
Мент готов был принять его условия. Крендель чувствовал, как шумит в душе шквал аплодисментов, – это он сам восхищался собственной крутостью.
– Э-э... Шесть тысяч...
Надо было поднять планку до десяти. Но Крендель не решился... В принципе шесть тысяч не такие уж и плохие деньги. Даже для него...
– Да, и еще, – замялся Паша. – Тут такое дело. В общем, ствол, из которого вы завалите жертву, должен остаться у вас. Вернешь его мне.
– Зачем?
– Так нужно.
– Ну это же опасно. Киллеры оставляют оружие на месте преступления, – блеснул своими книжными познаниями Крендель.
– Далеко не всегда, – покачал головой мент.
– Но а если нас повяжут с этим стволом?
– Ладно, уболтал, получишь еще две штуки сверху. Мне очень нужен паленый ствол... Ну что, по рукам?
– По рукам! – самодовольно осклабился Крендель.
Паша сел в машину вместе с ним. Отслюнявил четыре тысячи долларов в качестве предоплаты. И передал пакет, в котором обнаружились два ствола «ТТ» с глушителями. Уж не те ли самые стволы, которые Кренделю предлагал лысый барыга?..
Дома Крендель собрал вокруг себя пацанов, пустил по кругу фотографию жертвы.
– Будем мочить, – сказал он.
– А мокруха нам нужна? – озадаченно почесал затылок Огурец.
– Нам все нужно, за что бабки платят, – насмешливо посмотрел на него Крендель. – А ты чо, мохаешь?
– Да нет, – замялся пацан.
– Чего нет, если да!
– Опыта у нас нет...
– А Шимон? А его быки?
– Так то ж не на заказ...
– Скажи лучше, что испытание кровью не прошел, – нехорошо ухмыльнулся Перец.
– Как это не прошел? – возмутился Огурец. – А кто в Шимона стрелял?
– Так то на свару... И вообще, из чего ты стрелял, из пукалки своей?
– А разве я из пистолета не стрелял? Помнишь, как мы быков шимоновских шуганули, ну тех, которые Бугра завалили...
– Шугануть-то шуганули, а надо было мочить их. То, что стреляем мы хреново, это да...
– Так что же делать?
– А тренироваться, вот что... Патроны у нас есть, поехали в лес...
Крендель потянулся к бутылке. Водка уже теплая, но ему по барабану. Главное, взбодриться.
Он опрокинул стопку, обвел комнату мутными глазами.
– Любка где? – зло спросил он.
– Так это, в чулане, – просветил его Огурец. – Я ее закрыл, чтобы под ногами не болталась...
– Давай ее сюда. С нами поедет...
Поездка была веселой. Любка сначала зависла на Кексе, затем на Перце. И Кренделя тоже хотела ублажить. Но он отмахнулся. Не до нее. Да и не на помойке он свое орудие нашел...
Они заехали в глухой лес. Ни единой души вокруг. Ни лесников, ни грибников. А если кто вдруг появится, разговор будет короткий. Крендель был настроен как никогда решительно.
Огурец достал из машины полную сумку пустых бутылок, расставил их на поваленном бревне. Крендель лично выделил пацанам по две обоймы патронов.
Любка с восторгом смотрела на него. И радостно захлопала в ладоши, когда он с первого выстрела разбил бутылку. Второй выстрел был менее удачным. Но Крендель быстро исправил положение. У пацанов получалось хуже. Но Кекс и Перец извлекли урок из своих ошибок и со второй обоймы показали неплохой результат. Только Огурец мазал нещадно. Он смог разбить только одну бутылку. В принципе лучше что-то, чем ничего...
– Может, еще по одной? – просительно посмотрел на Кренделя Кекс.
– По одной можно, – криво усмехнулся тот. – Только по пузырям и дурак стрелять может... Тут реальная мишень нужна...
Крендель многозначительно посмотрел на Любку.
Первым понял все Перец.
– Так ты чо, за этим ее сюда привез?
– Ну не для того же, чтобы она тебе минеты делала...
Любка смотрела на них и глупо улыбалась. Но улыбка медленно таяла по мере того, как до нее доходил смысл услышанных слов.
Крендель оторвал от души по коробочке патронов на ствол. Сам забил свою обойму, дождался, когда это сделают пацаны. И затем глянул на Любку, его губы змеились в зловещей улыбке.
– Ну чего стоишь? Бежать надо. Беги!
– Геть! Геть! – сумасшедше громко заорал Перец.
Снова у него крыша едет, что ли...
– Я... Не надо... – жалко пролепетала девка. – Я все сделаю...
– Что сделаешь? – похабно хохотнул Кекс. – Ты уже все сделала, что могла...
– Я... Я с собакой могу...
– Ты сама собака! – оскалился Огурец. – Сука конченая! А ну пошла!
Он выстрелил ей под ноги. Девчонка подпрыгнула от страха, развернулась на сто восемьдесят градусов и через лес ломанулась в сторону дороги...
– Кто первый попадет, тому приз – сто баксов! – объявил Крендель.
Он дождался, когда девка отбежит шагов на пятьдесят, и выстрелил. Но промазал. И пацаны тоже шмальнули. Но тоже мимо.
Крендель сорвался с места и побежал за жертвой. Охотничий азарт кипятил кровь, адреналин забивал мозговые извилины.
Любка бежала быстро. Но ей не уйти от погони. Крендель прекрасно это знал. И не особо расстроился, когда после трех выстрелов она осталась на ногах.