– Да хоть всех! Трюм большой, места всем хватит!
Аббас сказал что-то по-арабски, и два матроса, прикрывая полами форменных курток автоматы, перешли на баркас Чуана и спустились вниз. Только после этого Аббас и Барри вернулись на яхту.
– Ну, вроде все… – Барри с удовольствием похлопал сумку с деньгами. – Теперь, док, давай порадуем старину Алекса, пока он с тоски не утопился!
– Прошу, – сказал Аббас, указывая в сторону берега.
Филатов быстро повернулся и сразу увидел Тинни. Она сидела в том самом ресторане у причала и задумчиво смотрела на море. Рядом Зоюшка возилась со своим игрушечным щенком. За соседним столом Филатов увидел двух арабов и еще трех – в дальнем углу. Да, насчет ресторана Барри не ошибся! Появился официант, на мгновение закрыв Тинни спиной. Он принес мороженое в вазочке – разноцветное, красивое, с торчащими во все стороны зонтиками и флажками. Зоюшка сразу оживилась, посадила щенка напротив и заработала ложкой.
В голове у Филатова вдруг стало гулко и пусто, аж в ушах зазвенело. Сейчас вокруг Тинни окажется не меньше десятка хорошо вооруженных людей, причем людей, привыкших без особых рассуждений пускать свое оружие в ход! Они встанут друг напротив друга, готовые ко всему, напряженные, и тут достаточно неосторожного движения, взгляда, случайного шороха за спиной, чтобы началась убийственная стрельба. А ведь между ними будут сидеть беззащитные Тинни и дочка! Тогда, в лодке, Барри спас их, а кто спасет здесь?
Может, еще не поздно все отменить? Придумать какой-нибудь другой, более безопасный вариант? Но Барри уже отдал все команды по телефону, Аббас подтвердил своим людям приказ – отпустить, и знакомый микроавтобус появился в конце улицы. Да, теперь Филатову оставалось только смотреть на происходящее. Которое, кстати, шло размеренно и спокойно, как говорится, своим чередом.
Микроавтобус остановился у ресторана, из него неторопливо вышли два тайца, третий остался за рулем. Они прошли внутрь и приблизились к столу Тинни. В первый момент Филатов растерялся: почему их так мало? Людей Аббаса целых пять, а Барри послал всего двоих! Пусть они хоть трижды самые быстрые, но очень уж явное неравенство: два против пяти. Он уже собрался спросить Барри, почему так получилось, но, присмотревшись, успокоился. Просто Барри, как всегда, действовал хитро: пусть зашло всего двое, но еще трое, оказывается, там уже были! Два официанта, отложив подносы, встали позади сидящих в дальнем углу арабов, а дремавший у стойки, явно не трезвый посетитель вдруг проснулся и теперь контролировал весь ресторан. Вот оно, преимущество работы с местными контрабандистами – у них везде есть свои люди!
Аббас вполголоса выругался и достал телефон, но Барри положил ему на плечо руку и твердо сказал:
– Не дергайся, док! Пока счет равный!
– Но вы не говорили, что там будут ваши люди!
– Так и что их там не будет, я тоже не обещал!
Филатов, боясь моргнуть, смотрел на происходящее. Тинни встала, взяла за руку Зоюшку, та с грустью посмотрела на недоеденное мороженое. Тинни нагнулась, шепнула ей что-то на ухо, девочка послушно кивнула, встала, забрала со стола щенка, украдкой проглотила последнюю ложку мороженого и пошла за мамой. Тайцы из микроавтобуса тут же прикрыли их сзади. Однако нужды в этом не было – арабы сидели спокойно, как будто к ним это не имеет никакого отношения.
Вот они сели – вначале Зоюшка и Тинни, потом тайцы. Вот хлопнула дверь, заурчал мотор, и микроавтобус уехал. И жизнь, на мгновение замершая в тревожном напряжении, вернулась в обычное русло: сидящий у стойки слез со стула и, покачиваясь, пошел к выходу, а официанты привычно засуетились между столов. Филатов посмотрел на Барри, тот ободряюще улыбнулся, едва заметно, только уголками губ, и тут же полез обниматься с Аббасом.
Глава 26
Приняв на борт арабов из ресторана, «Немезида» медленно отвалила от причала и стала разворачиваться в сторону моря. Все, кто был на берегу, невольно засмотрелись на изящный белый корпус, устремленный вперед, на гордо развевающийся звездно-полосатый флаг, на стоящих на палубе пассажиров и бегающих матросов. И каждому было ясно – распухшие от долларов американцы катаются по морю в свое удовольствие. А вслед за яхтой, пыхтя мотором, пополз и невзрачный баркас Чуана – этакий работяга, труженик, озабоченный хлебом насущным.
Филатов смотрел на пенящийся кильватерный след и представлял, как там все происходит с Тинни и дочкой. Барри объяснил, что они ни в коем случае не поедут прямо в бунгало, а некоторое время поколесят по дорогам местного значения, заедут в одну деревню, потом в другую, проверят, нет ли слежки. Может быть, оставят нескольких дозорных, которые будут отслеживать всех проходящих и проезжающих. И только потом, проверив и перепроверив несколько раз, отправятся на место. Охрана будет контролировать все подходы к бунгало, плюс пара человек будет постоянно находиться внутри. Да, все вроде бы было учтено и предусмотрено, но Филатов все равно испытывал беспокойство. Аббас был хитер, очень хитер…
Потом он стал думать, как Барри собирается спасать свои ПЗРК. Подмены не получится, поскольку Аббас оставил в трюме своих людей. Решать силовым путем? Устраивать стрельбу? Но у них почти равные силы, и Аббас готов к нападению, так что такой вариант закончится, скорей всего, массовым побоищем, без выживших и победителей. Наслать на яхту авиацию? Но кто позволит Барри топить мирное судно под американским флагом? Тем более что сам он нарушил приказ и по возвращении его ждет арест и разбирательство. Да и что он скажет? Я продал террористам семь «Стингеров» и теперь хочу замести следы? Полный бред…
А Барри, развалившись в кресле под тентом, балагурил и травил анекдоты. В одной руке он держал сигару, в другой стакан с виски, а ноги положил на сумку с деньгами. Лицо его при этом выражало абсолютное счастье. Аббас тоже был вполне доволен жизнью и даже пытался шутить, но это получалось у него довольно занудно и почти несмешно. Арабский юмор – штука особая…
Справа по борту шел баркас Чуана. Там на палубе тоже царила идиллия – капитан, вывесившись из окна, правил одной рукой, а матросы, расположившись на носовом люке, играли в карты. Дверь в трюм была открыта, и оттуда временами выглядывал один из людей Аббаса, чтобы удостовериться, что корабль шефа находится поблизости.
Когда берег слился в размытую полоску на горизонте, яхта застопорила ход. Матросы Чу-ана вывесили за борт пару старых покрышек, чтобы не поцарапать белый борт, и капитан, как всегда виртуозно, пришвартовался к яхте. Обе команды выстроились вдоль бортов, направив друг на друга автоматы. Люди Аббаса, сидевшие в трюме, вытащили первый ящик и передали через борт. Потом второй, третий, четвертый… Все были предельно напряжены, казалось, пролети сейчас муха – и начнется стрельба. Когда последний ПЗРК оказался на яхте, Барри подошел к Аббасу:
– Ну все, док! Рад был с тобой познакомиться!
– Я смогу обратиться к вам еще?
– Само собой! Только не надо больше впутывать посторонних, – Барри указал на Филатова. – Звони прямо мне, и мы легко сделаем хороший бизнес!
Они обменялись сердечным рукопожатием, и Барри покинул яхту, бережно придерживая сумку с деньгами.
– А вы довольны? – Аббас повернулся к Филатову.
– Тем, что мои близкие свободны, да, – ледяным тоном ответил Филатов, демонстративно не обращая внимания на протянутую Аббасом руку. – Но если вы еще хоть раз попытаетесь влезть в мою жизнь, то пеняйте на себя!
Аббас усмехнулся и отошел, а Филатов последовал за Барри. Обмен был завершен, и, продолжая держать противника на прицеле, суда разошлись. Яхта осталась на месте, а баркас пошел обратно в порт.
– Ну вот и все! – с нескрываемым облегчением сказал Барри, опускаясь на носовой люк.
– Спасибо тебе! – Филатов сел рядом. – Не знаю, что бы я без тебя делал…
– Придумал бы что-нибудь. А потом, ты мне тоже здорово помог. Мы за Аббасом несколько лет следили, никак зацепить не могли, а теперь ему конец.
Филатов посмотрел назад – они отошли еще не очень далеко и ненавистная фигура в белом костюме была еще различима на палубе, но ящики с ПЗРК уже унесли внутрь. Он вздрогнул, вспомнив все свои сомнения:
– А как же «Стингеры»? Ведь Аббас все-таки получил их!
– Это он так думает, – Барри хлопнул Филатова по плечу. – И ты!
– Но Аббас же их лично проверил!
– «Стингеры» настоящие, спору нет. Только в каждом ящике одна из ракет снабжена такой маленькой штукой…
– Взрыватель?!
– У вас в России все депутаты такие умные или только ты?
– Да подожди про депутатов! – Филатов схватил Барри за руку. – То есть ты сейчас нажмешь кнопку и яхта взлетит на воздух?
– Конечно нет! – морщась от боли в потревоженной ране, возразил Барри. – Все эти взрывы по радио или звонку мобильника хороши только в кино. Достаточно погрузить товар в трюм, где со всех сторон железо, и ты только без толку палец на кнопке сотрешь.
– Конечно нет! – морщась от боли в потревоженной ране, возразил Барри. – Все эти взрывы по радио или звонку мобильника хороши только в кино. Достаточно погрузить товар в трюм, где со всех сторон железо, и ты только без толку палец на кнопке сотрешь.
– А как же?
– Все очень просто. Старый добрый химический замедлитель и ртутный пускатель. Ты, наверное, заметил, что ящики ставили почти вертикально? Сильный наклон привел взрыватель в действие, и теперь через два часа плюс-минус пять минут случится большой бум!
– Два часа? Но почему не быстрее?
– Потому что мы должны вернуться в порт, а яхта – покинуть территориальные воды. Тогда и к нам не будет никаких вопросов, и разбирательства особого устраивать никто не станет. Мало ли судов пропадает в открытом море…
Они одновременно посмотрели на часы – было пять минут пополудни.
– Ты гений! Лучше устроить это дело не смог бы и…
– Да брось ты… – смутился Барри.
Он открыл сумку и вытащил три пачки сотенных купюр. Две он сунул в карманы брюк, как ковбой свои кольты, а оставшуюся протянул Филатову.
– Зачем мне деньги? – Филатов все еще пребывал в состоянии восторга и не сразу понял, что хочет от него Барри.
– Бери, бери, пригодятся. Лишнего кэша не бывает!
Филатов повертел пачку в руках и убрал в карман – а почему бы и нет? К тому же сейчас будут большие расходы…
Барри тем временем позвал капитана и, поблагодарив за службу, торжественно вручил сумку с деньгами. Чуан поднял добычу над головой и что-то сказал матросам по-тайски. В ответ матросы так радостно зашумели, что и без переводчика стало ясно – все довольны. История подходила к своему долгожданному благополучному концу. Добро было вознаграждено, а зло в ближайшее время будет наказано. О чем еще можно мечтать…
Высадив Филатова и Барри на причал, Чуан тут же уплыл по своим делам.
– А как же Тинни? – спросил Филатов, провожая взглядом уходящий баркас.
– Один из людей Чуана подъедет сюда, – Барри глянул на часы, – примерно через час. И мы с ним съездим за твоими девчонками. А ты тем временем накроешь праздничный стол в наших апартаментах.
– Я поеду с тобой!
– Нельзя. Это бунгало – одна из баз Чуана, и ему вряд ли понравится, если я притащу с собой постороннего человека.
Филатов тяжело вздохнул – сейчас каждая минуты, отделявшая от встречи с Тинни и дочкой, казалась часом. А Барри засмеялся и сказал:
– Не знаю, как тебе, старина, а мне сейчас просто необходим глоток крепкого!
Они зашли в ставший уже привычным ресторан, подошли к стойке, и Барри потребовал рому. При этом он был так похож манерами и выражением лица на ковбоя из вестерна, только сильно растолстевшего, что Филатов не смог сдержать улыбки.
– Ты спрашиваешь, почему я заказал ром? – Барри не без труда взгромоздился на высокую табуретку.
– Да ничего я не спрашиваю! – Филатов сел рядом.
– И я тебе отвечу: мы только что сошли на берег, как два заправских морских волка, а морским волкам положено пить ром!
– Да согласен я, согласен! Давай сюда свой ром!
Они чокнулись и выпили. Барри глубокомысленно посмотрел в пустой стакан и сказал:
– Запомни, старина, нормальные люди всегда могут договориться, что бы там ни кричали политиканы и журналюги.
– Согласен! – Филатов посмотрел на Барри, и ему показалось, что он видит в его глазах чтото большее, чем просто удовлетворение от успешно проведенной операции. – И еще раз хочу сказать тебе спасибо!
– Ерунда! – Барри постучал стаканом по стойке, требуя продолжения.
Они выпили еще, и по возникшей паузе Филатов понял – Барри хочет что-то сказать. Он не стал его торопить, просто ждал. И Барри заговорил:
– А знаешь, старина, когда вся эта история начиналась, я несколько раз задавал себе вопрос: а стоит ли мне так рисковать ради какого-то русского? И каждый раз вспоминал один случай, который произошел с моим отцом во Вьетнаме. Он был летчиком, и однажды его сбили.
– Погиб? – спросил Филатов, не зная, что еще можно сказать.
– Успел катапультироваться. Но потом в джунглях его схватили партизаны. Они шли на задание и не могли тащить с собой пленного. Да… Война есть война, и мой отец прекрасно понимал, что его сейчас убьют. Но там, среди партизан, оказался один русский. Думаю, он был инструктором. Он о чем-то поговорил с командиром отряда, а потом подошел к отцу и сказал: ты можешь уходить… – Барри посмотрел на Филатова, и глаза его как-то странно блеснули. – Да, так и сказал: ты можешь уходить. Отец спросил русского, зачем он это делает? А тот знаешь, что ответил?
Филатов покачал головой, хотя знал, что вопрос не подразумевает ответа.
– Так вот, он ответил, что не хочет убивать безоружного человека только потому, что тот носит другую форму. А еще он сказал: одним больше, одним меньше – на исход войны не влияет. Он дал моему отцу флягу с водой, нож, компас и велел побыстрей убираться…
– И твой отец остался жив?
– Да. И даже получил отпуск, после которого родился я. Никто не верит в эту историю…
Барри хотел сказать что-то еще, но его прервал звук автомобильного сигнала – у ресторана стоял давешний микроавтобус.
– Все, старина, я поехал! – Барри слез с табуретки. – А насчет этой истории скажу одно: долги надо платить, и мне кажется, что сегодня я это сделал.
Они обменялись крепким рукопожатием, и каждый отправился по своим делам: Барри сел в микроавтобус, а Филатов пошел готовить праздничный стол.
Глава 27
Филатов шел вдоль моря и представлял, как через час или чуть больше встретится с Тинни, встретится с дочкой. Ему хотелось петь от счастья. Скоро, совсем скоро! А пока он зашел в один магазин, в другой, в третий… Он покупал игрушки, мороженое, сладости, потом огромную бутылку шампанского, цветы, еще цветы. С веселым видом он вытаскивал из бумажника крупные купюры, бросал на прилавок и нигде не брал сдачу. Ему хотелось поделиться своей радостью со всеми. Наконец, навьюченный букетами и пакетами, он добрался до дома и долго стучал в дверь ногой, поскольку руки были заняты. Когда хозяин вышел на шум, Филатов потребовал, чтобы он немедленно принес посуду для употребления шампанского, потому что у него сегодня праздник! И не простой праздник, а очень большой! Поэтому, если они будут очень сильно шуметь, волноваться не надо. А тем более их беспокоить!
Хозяин помог поднять все покупки на третий этаж, принес бокалы и чуть не упал с лестницы, когда увидел, какие чаевые за это получил. А Филатов уже забыл о нем и, напевая веселый мотивчик, стал готовиться к приему гостей. Мороженое было положено в холодильник, цветы расставлены по углам, сладости грудой свалены на столе. Что же касается игрушек, то их Филатов разбирать не стал – ведь дети так любят сами копаться в мешках с подарками! Потом он убрал оставленные утром постели, ровно расставил стулья, поправил картинки на стенах и, не зная, что еще можно сделать, упал в кресло.
Все было готово, оставалось только ждать. Филатов посмотрел на часы – была половина третьего. Половина третьего… Половина третьего! Значит, Аббасу пришел конец! Он еще раз проверил расчет: ящики перетаскивали в полдень, Барри говорил о задержке в два часа, двенадцать плюс два получается четырнадцать. Все правильно! Полчаса назад все кончилось! Кончилось! Никаких «Стингеров» Аббасу не досталось, как говорится, шиш вам с маслицем! И сам Аббас мелкими частями отправился на дно вместе со своей командой!
Филатов представил себе плывущую яхту, сидящего под тентом Аббаса, его самодовольную ухмылку, а потом взрыв – все рушится, пылает, дико кричат раненые, но море уже врывается в отсеки, круша переборки, и яхта уходит под воду. На мгновение ему стало жалко погибших моряков, но он сказал себе: это не моряки, а пособники террориста. И в трюме у них лежали не подарки к Новому году, а самая настоящая смерть. Семь ПЗРК – это семь сбитых самолетов, и ладно, если военных, а может быть, и гражданских! И в каждом три сотни пассажиров. Нет, некого ему на той яхте жалеть!
Может, только Нидаля, который так хорошо относился к Зоюшке в другой, довоенной жизни. Филатов задумался – почему он его не видел на яхте? В первый раз он был, Аббас еще сказал, что нечего сговариваться с командой, а сегодня… Сегодня он точно не появлялся. Ну и ладно, яхта большая, дел много, вот он внутри чем-то и занимался. В конце концов, когда служишь дьяволу, будь готов вместе с ним понести наказание. А вообще, все это теперь не имеет никакого значения! Главное, что Аббаса больше нет.
В коридоре послышались шаги, Филатов вскочил, бросился к двери и столкнулся с Аббасом. Он упер в грудь Филатова ствол пистолета, задвинул внутрь и закрыл дверь. Филатов точно окаменел – ни мыслей, ни эмоций. Он знал, что Аббас уже полчаса как мертв, но тот, абсолютно реальный и осязаемый, стоял, направив на него пистолет.
– Не ждали, господин Филатов? – процедил он. – Ну ничего, есть вещи, которые поразят вас куда больше!