— Нет, по головке гладить стали бы да в щеки розовые целовать! — взрываюсь я. — В машине какой груз?
— Бытовая электроника…
— Небось денег немалых стоит?
— Ну да…
— И на посту вас наверняка проверяли? Накладные смотрели да пломбы на кузове разглядывали?
— Так… положено же…
— Положено, — согласно киваю в ответ. — Вот они и водителя своего привезли, он опосля разборки с вами машину и отогнал бы туда, куда нужно. А с них — взятки гладки. Не при делах. Вас не тормозили (записи-то об этом нет), не стреляли — все патроны на месте. А что машина пропала… так мало ли их пропадает?
Парень явно растерян. Судя по всему, ему в такие переделки раньше попадать не приходилось. Смущенно замолчав, он оттаскивает в кювет бездыханное тело хозяина обреза.
— Спасибо тебе, мужик! — подходит ко мне Петрович. — Чего уж там… я-то все понял. А что тут сделаешь? Оружия у нас нет. А монтировкой от пистолета не отобьешься…
— Возьмешь? — протягиваю ему обрез. — Пистолета не предлагаю — он по всем базам уже вечером пройдет. Найдут его у тебя — вилы!
— Не откажусь, — серьезно кивает он. — Дай-ка, этого схожу осмотрю покойничка — поди, и патроны у него есть?
— Проверь. А мне монтировку свою дай. Эти-то двое живы еще…
— Тут и мы тебе пособим. Что ж я, курва какая — на тебя все валить?
— А он, — киваю на молодого, — сможет?
— Пусть привыкает! — твердо отрезает Петрович. — Чтобы назад ходу не было!
Да… жесткий нынче народ пошел… Ну а что ж вы хотели-то? Как сверху аукнулось — так снизу и откликнулось.
Выдержка из сводки
…Обнаружен патрульный автомобиль № 625-Д. Машина стоит на обочине дороги, ведущей к… Багажник открыт, двигатель заглушен. Радиостанция и контрольная аппаратура в рабочем состоянии. В салоне отсутствует штатное вооружение патрульных полицейских. При проведении поисков в кустах на расстоянии 60 метров от автомашины обнаружены тела экипажа.
Лейтенант Михеев Игорь Павлович, 1994 г.р., старший инспектор ДПС — убит выстрелом в упор.
Старший сержант Леселидзе Альберт Георгиевич, 1998 г.р., младший инспектор ДПС — убит двумя выстрелами с близкого расстояния.
Судя по характеру ранений и повреждениям на телах и одежде полицейских, выстрелы производились из охотничьего оружия (следы от попадания картечи).
В пяти метрах от места нахождения тел полицейских обнаружено тело мужчины, одетого в черную кожаную куртку, синие джинсы и клетчатую рубашку. При осмотре тела установлено, что он погиб в результате удара тупым твердым предметом по голове (характерная ссадина на правом виске). У погибшего обнаружено водительское удостоверение на имя Гарабия Николоза Михайловича, 2000 г.р.
В ста метрах от места обнаружения патрульного автомобиля, в лесу, найден мотоцикл «Ямаха-спорт» №…
— Заходи, присаживайся! — заместитель начальника УВД Дмитровского района подполковник Валяев широким жестом указал на кресло вошедшему посетителю.
Им был капитан полиции Ломов, начальник отдела по работе с личным составом.
— Благодарю! — капитан пододвинул к себе кресло.
— Ну, что? Выяснили что-нибудь? — хозяин кабинета посмотрел на тонкую папку в руках визитера.
— Не без того… — Тот раскрыл принесенную папку и пододвинул ее к подполковнику. — Сразу скажу — дело тухлое.
— В смысле?
— Да во всех. Начнем с экипажа. Они оба уже не раз попадали в поле зрения. В основном по мелочам. То со связи пропадут надолго, то еще что-нибудь… Жаловались на них, не без того. Серьезных подозрений на них не имелось, так… намеки всякие… словом, смотрели мы за ними. Но за руку ни разу не ловили.
— Ну, у меня тут половина сотрудников — не лучше! Даже и похуже есть, будто сам этого не знаешь!
— Знаю, — соглашаясь, наклонил голову визитер. — А вот третий… это совсем другой фрукт!
— И что же в нем такого необычного?
— Бывший боевик, проходил по целому ряду различных эпизодов. Три уголовных дела, подавался во всероссийский розыск. В прошлом году амнистирован указом президента, уголовное преследование прекращено. Между прочим, он сосед погибшего патрульного — Леселидзе. В селении, откуда они оба родом, их дома рядышком стоят. С детства общались, даже дружили.
— О как?!
— Ну да… Чем погибший занимался — не ясно. При повторном осмотре места происшествия найдена сумка со следами оружейного масла. В ней два патрона двенадцатого калибра. Картечь вперемешку с рублеными гвоздями. Кстати, оба погибших полицейских поражены именно такими зарядами!
— Хм… так это что же — он их обоих и завалил?
— Не исключено. Только вот кто тогда с ним самим расправился?
— Непонятно…
— Я к смежникам постучался. Проверил этого бывшего боевика. Так тут вообще — дело мутное. Даже и не знаю, как сказать…
— Да уж как есть — так и говори!
Капитан выразительно посмотрел на телефонный аппарат. Подполковник побагровел, встал из-за стола и жестом пригласил гостя с собой. Они оба вышли в коридор.
— Ну?
— Он был близок с людьми из окружения постпреда одной из республик. Ну… той самой, откуда он сам родом.
— Да понял уже…
— Имеется информация, что погибший был причастен к необъяснимым исчезновениям машин с ценными грузами.
— Знаю о таких случаях. И у нас они тоже происходили.
— Ага. Я вот проанализировал некоторые…
— И что накопал?
— А то, что эти машины пропадали во время дежурства погибшего экипажа.
— Ох ты ж…
— Угу. А за два часа перед обнаружением тел погибших на стационарном пикете были проверены несколько автомашин — в документах пикета есть эти записи. Несколько машин везли весьма интересные грузы.
— Ну, и что? Их постоянно досматривают.
— А то, что в телефоне Леселидзе есть СМС с номером одной из проверенных автомашин. Но ведь они к данному посту отношения не имеют!
— Откуда пришло СМС?
— «Левый» номер. Оформлен на подставное лицо. Причем несколько номеров, зарегистрированных на него же, используются окружением постпреда.
Валяев выматерился.
— Иными словами, господин подполковник, копать глубже нам не дадут. Даже машину, чей номер был в СМС, отыскать не разрешили. Мне тонко намекнули о нежелательности таких действий. Мол, сам понимаешь, последствия могут быть… всякими.
— То есть, если я тебя правильно понял, наш экипаж причастен к исчезновениям?
— Почти наверняка. И погибшие работали в тесной связке. Более того, пропавшие машины в основном принадлежали компаниям, чья деятельность была уж слишком независимой. Сами понимаете, от кого…
— Выходит — висяк?
— Он самый. Другого варианта не вижу. Впрочем, основное решение — за вами.
— Да… обрадовал ты меня…
— Это, Олег Петрович, вы еще всего остального не знаете…
Подполковник понял, о чем идет речь. Он не был новичком в своем деле или партийным выдвиженцем — таких много сейчас появилось в полиции. «Демократия»… мать бы ее… И хотя до выборов шерифов (что, в принципе, было бы не так уж и плохо…) пока не дошло, партийные назначенцы в органах уже появились. Разумеется, это были члены выигравшей выборы партии — как же иначе? Их не называли по старинке — комиссарами, такие люди назначались обычно ответственными по связям с общественностью. Формально они не имели права вмешиваться в оперативную работу. Все так, но те из начальников, которые послали подальше навязчивых «представителей», очень быстро вдруг поняли, что власть отчего-то более не склонна рассматривать нужды местных органов полиции. С одной стороны — за полицией теперь был установлен жесткий контроль. С другой же… как выяснилось, он распространялся только на отдельные аспекты деятельности МВД. До всего прочего у «представителей» просто не доходили руки. Или они делали это сознательно?
Во всяком случае, проявлять излишнее рвение при расследовании некоторых категорий уголовных дел стало небезопасно. Слишком ретивые следователи и оперативники внезапно оказывались недобросовестными работниками или, хуже того, сами каким-то образом замешаны во всяких неблаговидных (в основном коррупционного свойства) проступках. Неведомо откуда взявшиеся аудиозаписи, пылающие негодованием свидетели (которых ни до, ни после этого никто более не встречал) — и неразумного полицейского с позором выпирали на пенсию. И это — в лучшем случае. А частенько бывали и худшие…
Нельзя сказать, что система восприняла такой подвох безропотно. Находились упертые опера, любой ценой доводившие до суда тяжелые дела. Но суд… он тоже не всегда был одинаковым.
Нет, встречались еще и неподкупные судьи, безжалостно отправлявшие за решетку «трудолюбивого» кормильца (промышлявшего всякими незаконными штуками). Отчего-то бесполезными оказывались пылкие речи адвокатов и стенания «общественных» защитников. В конечном итоге угрюмый душегуб огребал немалый срок.
Но вот в «хозяйственных» делах… там все обстояло иначе. Валяев и не помнил таких случаев, чтобы иностранная компания, проиграв дело, добровольно возмещала бы ущерб. Она тотчас закрывалась, и на ее месте мгновенно появлялась новая — порою даже с теми же самыми людьми во главе. А все поручения, отосланные в суды по месту жительства, так и исчезали бесследно. Денег так никто и не дождался…
Подполковник видел — дело потихоньку шло к тому, что скоро у руля управления страной, уже не скрываясь, встанут люди из-за рубежа. Обладая неплохими аналитическими способностями, он понимал и то, что всевозможные препоны, сами собою возникавшие на пути новоявленных «манагеров», появлялись тоже не просто так. Что-то копилось в воздухе, зрело… пока никак себя не проявляя.
Неспроста же зашевелились «представители» — в их действиях появились нервозность и неуверенность. Что-то пошло не совсем так… Где-то наверху ошиблись. Совершенно осатанели всевозможные телеговоруны — складывалось впечатление, что все они давно подсели на наркоту — нельзя же говорить по десять и более часов в сутки! Но они как-то исхитрялись.
Резко подняла голову и обыкновенная гопота — у них появились мощные покровители. В лице некоторых политиков — как отечественных (что еще как-то можно было терпеть и с кем возможно хоть немного работать), так и иностранных. А вот с ними Валяев (да и не только он!) почти ничего поделать не мог…
Уличный грабитель с иностранным паспортом! Уже реальность… и посольские адвокаты, по первому крику задержанного приезжавшие в участок, тоже стали такой реальностью очень быстро. Зачем это им нужно?
Подполковник видел только одну причину — в стране нагнеталась обстановка, а руки у полиции связывались намеренно. Другого объяснения у него не имелось.
И многие события, произошедшие в последнее время, однозначно все это подтверждали…
— Заезжай! — Михалыч приоткрывает передо мною широкую калитку в кирпичном заборе. — Ну, ты и нагрузился — чисто коробейник какой!
В самом деле, видок у меня был еще тот… Водилы, после того как дострелили обоих «оборотней» (молодой не смог долбануть клиента монтировкой, стрельнул-то и то через пень-колоду, пришлось повторять…), вытащили из своих запасов инструментальный ящик, который кое-как совместными усилиями присобачили на скутер. В него я убрал трофейные дробовик и автомат, которые осторожно вытащил из салона автомобиля, стараясь не попадать в поле зрения глазка видеорегистратора. Побросал туда и радиостанции, заодно со всем боезапасом к оружию. К бандитскому обрезу, который достался дальнобойщикам, патроны не подходили — калибр не тот. У полицейских — двенадцатый, а убитый бандюган шастал с шестнадцатым. Оно и понятно — отдача не столь высока. Прибрал я и два бронежилета — они валялись на заднем сиденье.
— Все бы тебе ворчать… помог бы лучше!
— Да ладно тебе… Давай, разгружай свой хабар.
Через несколько минут, разглядывая мои трофеи, хозяин дома только языком прищелкивал.
— Ну, ты даешь! Чисто мафиози какой-то… Кина американского насмотрелся?
В двух словах поясняю ему произошедшее. Михалыч хмурится и покачивает головой.
— Н-н-да… Слыхивал я про такие вещи. Однако ж обнаглели совсем — прямо под Москвой такие делишки проворачивать!
— О том и спич! Уж не думаю я, что грузовик этот куда-то далеко отгонять бы стали. Здесь где-то их база. Полицейские ведь его за пределы своего участка патрулирования не повели бы — у них треккер в машине стоит. А один этот бандюган не поехал бы.
— И так возможно. Только не наше это дело — жуликов таких ловить. На то полиция есть — пусть пашут!
— Угу… особенно в этом случае.
— Да уж… — соглашается со мною хозяин дома. — Ладно… себе что оставишь?
— Пистолеты — машинки знакомые. Патронов подбросишь?
— Пороюсь в загашниках. Что-нибудь найдем.
— Ну а все прочее — заныкай. Мало ли что…
По узкой дорожке идем к дому. С Олегом Петряевым я знаком уже лет пятнадцать — служили вместе. После серьезной контузии (их бронетранспортер подорвался на мине) его списали подчистую, и отставной капитан поселился на даче под Дмитровом. Умом его всевышний не обидел, и вчерашний спецназовец развернулся в полную силу. Занялся бизнесом — у него неплохо получалось. Настолько, что всевозможные «джентльмены удачи» быстро обратили на него внимание. И сделали предложение — с их точки зрения, вполне естественное и правильное. Капитан намеков не понял — и ему сожгли автомашину. Почесав в затылке, он пересел на мотоцикл. А через недельку заполыхали жаркими кострами сразу несколько шикарных тачек, принадлежавших его обидчикам. К Михалычу никаких претензий предъявить было невозможно — его и в городе-то не было. Уехал по делам в Ростов.
Но бандюки тоже были не полными недоумками. Сопоставив некоторые факты, они заявились к нему на дачу. Аж впятером.
Тщетно прождав возвращения своих посланцев, местный главарь «джентльменов» сообразил — что-то не так… И вызвал Олега на нейтральную территорию — поговорить.
Тот ломаться не стал и согласился.
Местом встречи был назначен небольшой, но очень уютный ресторанчик недалеко от города. Бандюки прикатили туда заранее, осмотрели дом и прилегающую местность. Ничего подозрительного не нашли и успокоились. Их главарь уселся за столиком на летней веранде, а его охранники (шесть человек) рассредоточились вокруг, бдительно (ну, это они так думали…) контролируя окрестности.
Петряев подъехал вовремя, припарковал свой невзрачный автомобиль около шикарного «шестисотого» и поднялся на веранду.
— Садись! — широким жестом показал ему на стул напротив бандюган.
— Благодарствую.
— Выпьешь?
— Завязал.
— Даже и за знакомство?
— Маликов Виктор Петрович, 1975 года рождения, неоднократно судимый. Временно неработающий. Да, тут много еще чего написано… — Петряев положил на стол несколько листов бумаги. — Я так думаю, что и вы про меня тоже уже много чего понакопать успели…
— Правильно думаешь. А отчего ершистый такой?
— Жизнь против шерсти гладила — вот и ощетинился.
— Угу… Стало быть, дружить не хочешь?
— На ваших условиях — нет, не хочу.
— Есть другие?
— А как же! Чаек допиваем — и мирно расходимся. Опосля чего дружно забываем друг про друга. Нет меня для вас — и вас никого для меня не существует.
— Эк! Не бывает так, дорогой! Либо ты в общем строю стоишь — либо…
— Я и стою. Только — в другом.
— Это в каком же?
— Так я его и не покидал никогда. Присказку слышал — бывшего спецназа не существует?
— Не пришлось.
— Считай — услыхал.
Бандюган побарабанил пальцами по столу.
— Что-то загибаешь… не было такого раньше, я бы знал.
— А не один ты умный! Думаешь, прочим твоим товарищам легко было во всеуслышание о подобных вещах говорить? Так сказать — «терять лицо». Рядом молодые да зубастые — им только слабину покажи!
— Машины — твоя работа?
— А мой автомобиль от чего сгорел?
— Я те доктор? Механик какой или слесарь? Откуда мне знать?
— Ну, и я в автосервисе не работаю — что там и у кого замкнуло, не ведаю.
— Борзеешь?! — приподнялся в кресле главарь. — Смотри, отсюда еще уйти надобно!
— Мне?
— Ну не мне же?!
— Экий ты, дядя, — пошли своих кого-нибудь к моей машине.
— За каким хреном?
— Пусть в багажник заглянет — я ключи дам. От багажника — не от зажигания, а то станет с них… Решат покататься…
Бандюган лениво пошевелил в воздухе пальцами — к столу подскочил официант. Выслушал, поклонился и исчез. Через пару минут к столику подошел один из бандитов.
— Слушаю, шеф!
— Ты это… возьми у этого фраера ключи и в багажник к его машине загляни.
— Там кейс лежит — тащи его сюда! — вставил реплику капитан.
— Только посмотри, что он туда понапихал! — предостерегающе поднял палец главарь.
— Есть шеф! — кивнул бандит.
Отсутствовал он недолго и вскоре уже вернулся назад. В его руке виднелся небольшой кожаный кейс.
— Ну? — вопросительно поднял бровь Маликов.
— Бабло тут. Несколько пачек. И вино — в бумажных пакетах, вроде как молоко…
— Проверял?
— Булькает…
— Ладно, давай его сюда. А в багажнике что?
— Такое же вино, только в картонных коробках. Я одной стенку разодрал — оно самое.
— Небось и с собой прихватил?
— Я порядок знаю, шеф! Да и пить такое… им только заборы красить!
— То-то же… Ладно, ступай пока…
Отщелкнув замки, главарь приподнял крышку.
Действительно, среди прямоугольных картонных пакетов с вином виднелось несколько пачек тысячерублевых купюр.
— Это как понимать? Поумнел все-таки?
— И все-то мысли у вас в одну сторону… — соболезнующе вздохнул капитан, ставя на стол чашку с чаем. — Ты на деньги-то не пялься — не про вашу честь они.