доходили до того, что этим и ограничивались и на нормаль
ные отношения с женщинами были уже не способны. Трудно
сказать, насколько на самом деле все это могло предохра
нить от цефалофага, но ведь верили же в средние века, что
половые сношения с девственницами способствуют излечению
от сифилиса, и феодалы усиленно "лечились" таким способом.
Так и теперь, новые русские, с пятью классами и дестью го
дами строго режима за плечами, вытаращив от напряжения
глаза, слушали рассуждения какой-нибудь миловидной сту
дентки филфака, сменившей очки с толстыми стеклами на кон
тактные линзы, о влиянии категорического императива на
вещь в себе.
Нельзя не признать, что если от такого рода ликбеза и
не было никакой пользы, то и вреда от него тоже не было.
Впрочем, паханы, авторитеты и другие крестные отцы при
держивались иного мнения - они считали, что наемный убийца,
постоянно рефлексирующий по поводу собственной экзистен
ции, все равно что бифштекс с кровью из морковки и томат
ного сока. И поэтому пристрастие к новому пороку тщатель
но скрывалось, заведения типа "СОЛЯРИС" маскировались под
обычные стриптиз-бары, опийные курильни, или даже под гей
клубы. Ибо, как сказал главарь солнцевской группировки, не
безызвестный Буба: пусть лучше мои ребята будут ми,
чем спинозами...
Сергей сидел за небольшим столиком со стаканом чинзано в руке и смотрел, как на сцене молодая скрипачка, сменившая танцовщицу с Ямайки, демонстрировала чудеса виртуозного владения инструментом: не прерывая исполнения первого концерта Шнитке она, тем не менее, ухитрялась снимать вещь за вещью свою одежду. К концу выступления на ней оставались лишь маленькие белые трусики, но и их ей уже удалось слегка приспустить.
- Господин желает развлечься? - услышал он вопрос, по тону больше похожий на утверждение. Он повернул голову и увидел рядом со своим столиком молодую девушку, с большими влажными и темными глазами, чувственными губами и, разумеется, голую только соски и лобок были слегка припорошены мелкими золотыми блестками.
Не дожидаясь ответа, девушка села за столик, сама налила себе чинзано и, подняв бокал, продолжила беседу.
- Неправда ли, удачная символика либидо в состоянии глубокой фрустрации? - сказала она, небрежно махнув бокалом в сторону сцены.
"Ты сама-то поняла, что сказала, детка?" - хотел спросить Сергей, но только вежливо кивнул в ответ. Ему было интересно, долго ли девушка сможет поддерживать взятый с самого начала заумный тон. Но он напрасно волновался, его собеседница оказалась настоящей специалисткой в своем деле.
- Быть может, продолжим беседу у меня в комнате, - предложила она, слегка понизив голос, - У меня есть то, что вам сейчас как раз нужно: уникальное прижизненное издание Кьеркегора с комментариями Ницше.
Сергей принялся лихорадочно сопоставлять даты жизни обоих мыслителей, чтобы понять, как такое могло произойти, а девица между тем встала и пошла вон из зала, уверенная в том, что клиент не замедлит последовать за ней. И Сергей, действительно, встал и пошел вслед за девушкой.
Едва они зашли в комнату, девушка заперла дверь на ключ, достала из косметички помаду и написала но обрывке бумаги:
"Здесь везде подслушивающие устройства, ничего не говорите, только пишите! Вас ищет Хлыст, обещал замочить. Скоро будет здесь. Оставьте на кресле сто баксов и быстрее бегите отсюда!!!"
Сергей взял в руки бумагу, три кривых красных восклицательных знака в конце были словно кровавые потеки на стекле. Он понятия не имел кто такой Хлыст, но это не имело ровным счетом никакого значения. Если обещал замочить - значит, скорее всего, так и сделает. Хотя... Он посмотрел на девушку, в глазах ее светился немой вопрос, и это делало ее похожей на собаку. Он взял помаду, перевернул бумагу и написал на обратной стороне:
"За что сто баксов?"
Она удивленно посмотрела на Сергея, ее большие глаза расширились до такой степени, что, казалось, даже вылезли за пределы лица.
- Как за что? - сказала она, от удивления забыв, что надо писать, - За услуги, разумеется, это стандартная такса.
- Какие услуги? Ведь никаких услуг не было!
- Согласно правилам, если ты вошел в мою комнату, то совершенно неважно, сколько ты тут пробыл, и чем мы занимались. Это как в автобусе: залез - плати, и не имеет значения - ехать тебе сто километров или всего один метр.
- Но мы даже и одного метра не проехали, давай по крайней мере начнем, чтобы я знал, за что платить.
- Ну, если ты так хочешь... - сказала она кисло. Медленно сняла с книжной полки томик Кьеркегора, открыла шкаф, достала оттуда длинное коричневое платье с рукавами и замерла в нерешительности.
- Платье одевать, или можно так? - спросила она Сергея.
- Можно без платья, - милостиво разрешил он, - И кстати, оставь в покое книжку, я прочел ее еще на втором курсе.
- В самом деле? - обрадовалась она, - Если бы ты только знал, до какой степени мне опротивели все эти Хайдегеры и Шопенгауэры, так хочется просто потрахаться с хорошим парнем вроде тебя, безо всех этих модных извращений.
Она подошла к нему и просунула руку между пуговицами его рубашки.
- Ты знаешь, Красавчик, ведь я влюбилась в тебя еще в третьем классе, когда первый раз увидела по телевизору. Тебя тогда показывали в связи с тем нашумевшим ограблением банка, ну, ты помнишь. Ты был такой красивый, в темно-синей тройке в полоску, бледно -голубой рубашке и в красном галстуке. Судья по сравнению с тобой был просто сморчок, не смотря на свою горностаевую мантию и шапочку с кисточками. Я тогда поклялась себе, что сделаю все что угодно, преодолею все препятствия, но добьюсь своего: я буду с тобой. И вот теперь, мы с тобой вдвоем в этой комнате, ты и я. И я до сих пор не могу в это поверить, мне кажется, что все это сон...
В процессе своего монолога девица медленно расстегивала пуговицы на рубашке Сергея, не забывая при этом томно закатывать глаза и в порыве страсти покусывать свои губы. Покончив с рубашкой, она принялась за брюки, и на слове "сон" брюки упали на пол, слабо звякнув пряжкой ремня. И почти в это же время в дверь постучали.
- Откройте немедленно, полиция нравов! - прозвучал из-за двери хриплый мужской голос.
- Это он, Хлыст! - жарко зашептала девица, - Я же предупреждала! Прячься скорее!
- Да куда здесь спрячешься? - спросил Сергей, оглядываясь по сторонам.
В это время в дверь опять постучали, уже громче и настойчивее.
- Открывайте, или сейчас выломаем дверь!
- Лезь под диван! - скомандовала девица.
Сергей хотел возразить, что под диваном он никак не поместится, слишком мало места, да и не имеет смысла, все равно найдут, но в это время от мощного удара дверь рухнула на пол, и дальнейшая дискуссия потеряла всякий смысл. В комнату ввалилась довольно живописная компания молодых здоровых парней, в центре которой был чрезвычайно высокий и худой человек неопределенного возраста, с лицом сморщенным, словно сушеная фига, в узком парчовом пиджаке и невероятно широких малиновых шароварах. На безымянном пальце у него сверкал рубин размером с хорошую сливу. "Хлыст" - подумал Сергей, невольно поразившись, насколько точно кличка передает сущность своего носителя.
- Привет, Красавчик! - сказал Хлыст неожиданно тонким, писклявым голосом, - давно не виделись, и где ты только все пропадаешь?
- Да так, - Сергей неопределенно пожал плечами - Дела.
Он давно уже понял, что его все принимают за кого-то другого, но доказывать что это не он, что это просто так неудачно была сделана пластическая операция, было бессмысленно, никто бы все равно не поверил.
- А ведь за тобой должок, Красавчик. Помнишь, четыре месяца назад ты взял у меня товар на полтора лимона, деньги обещал на следующий день и исчез. Так где же деньги, Красавчик?
- Полтора миллиона? Рублей? - Сергей неожиданно для себя как-то глупо хихикнул, таких мелких купюр он уже давно не видел.
- Зеленых, идиот! - сверкнув золотым клыком, поправил его стоявший рядом с Хлыстом парень в черной кожаной куртке и таких же штанах. Ростом он чуть ниже Хлыста, но зато в ширину превосходил своего патрона по крайней мере вдвое.
Сергей поднял с кресла пиджак, достал из внутреннего кармана зеленую пачку и протянул Хлысту. Но деньги у него перехватил почему-то клыкастый и стащив резинку, принялся быстро, почти как счетная машина, пересчитывать купюры.
- Девять семьсот! - сообщил он, закончив работу и передавая хозяину деньги.
- Маловато, Красавчик! А где остальные? - спросил Хлыст засовывая доллары в карман.
- Это все, - ответил Сергей честно, - У меня больше ничего нет.
- В таком случае, Красавчик, я думаю, ты не будешь на меня в обиде если я поступлю с тобой по закону. Мармон! - Хлыст щелкнул пальцами, и от толпы шестерок отделился бритый налысо человек в желтом балахоне с разомкнутым железным кольцом в руках. Приставив к шее Сергея железяку ,он забормотал вялой скороговоркой:
- С этого момента и вплоть до полного погашения вашего долга вы поступаете в полное распоряжение вашего кредитора. Он вправе использовать вас, и ваше тело, как целиком так и отдельные его части для любых целей и по своему собственному усмотрению. Он вправе подвергать вас любым видам телесных наказаний, в том числе и наказаниям с летальным исходом, а также продать вас, подарить или сдать в аренду...
Закончив бормотать, Мармон ловко защелкнул кольцо Сергею вокруг шеи и, подойдя к Хлысту, протянул ему маленькую черную коробочку наподобие пульта управления телевизором.
Кто-то из шестерок Хлыста подтолкнул Сергея к выходу, и вся компания двинулась вон из комнаты, но удивленный женский голос заставил всех на секунду остановиться.
- Красавчик, а как же мои сто долларов?
Все обернулись и посмотрели на голую девушку, одиноко стоявшую посреди комнаты.
- Твои доллары, Ирочка, еще печатают! - ответил Хлыст и как-то мелко и гаденько захихикал, и за ним, словно целая конюшня, заржала и вся его команда. А Сергей лишь виновато развел руками, теперь он уже жалел, что сразу не отдал деньги девушке.
Глава десятая
Р А Б С Т В О
Сергей тихонько постучал и, не расслышав ответа, толкнул плечем высокую золоченую дверь. Он вошел в спальню Хлыста напряженной походкой и слегка согнувшись, потому что в руках у него был серебряный поднос с двумя чашками кофе, сахарницей, и молочником.
Хлыст лежал на своей огромной двуспальной кровати на черной шелковой простыне, натянув одеяло до подбородка и забавлялся тем, что при помощи пульта переключал на разные программы голографический телевизор. Рядом с ним лежала его новая любовница Марина, очень молодая и очень красивая. Ей было скучно, и от нечего делать она длинным и острым ногтем пыталась распороть по шву шелковую наволочку с тем, чтобы выпустить из подушки пух. Появление Сергея отвлекло ее от этого занятия, она буквально подпрыгнула на кровати, причем одеяло свалилось обнажив ее юное но уже вполне сформировавшееся тело и закричала радостным голосом:
- Ой, какой хорошенький! Хлыся, а как его зовут?
- Красавчик, его зовут, - отозвался "Хлыся", с непонятным упорством продолжая переключать программы.
- Красавчик, Красавчик, иди сюда, - позвала его девушка и, достав из коробки шоколадную конфету, протянула ему, - На, ешь, не бойся, это вкусно!
Сергей подошел, и, так как руки у него были заняты подносом, девушка сунула конфету ему прямо в рот. Конфета оказалась действительно вкусной, с вишневым ликером внутри.
- Ест, смотри, ест - обрадовалась Марина, и добавила поглаживая Сергея по голове:
- Хороший Красавчик, хороший! Хочешь еще?
- Спасибо, не хочу! - ответил Сергей, но она словно не услышала его слов.
- Хлыся, а как им пользоваться? - спросила Марина пытаясь чуть ли не насильно засунуть Сергею в рот вторую конфету.
Хлыст оторвался от своего занятия и с раздражением посмотрел на девушку, но встретив взгляд огромных голубых глаз, полных наивного любопытства, не смог удержаться и улыбнулся. Марина была очень молода, только недавно ей исполнилось шестнадцать лет, и он относился к ней скорее как к дочери, и оттого часто баловал ее. Он взял с журнального столика пульт, почти такой же как от телевизора и принялся объяснять:
- Все очень просто, вот смотри, если нажать эту кнопочку, где нарисованы колючки, то выдвигаются металлические шипы,
Хлыст нажал кнопку и тончайшие стальные иглы начали медленно выползать из ошейника, впиваясь Сергею в кожу. Боль медленно нарастала, Сергей попытался пересилить ее, но невольная гримаса выдала его чувства.
- А вот эта кнопочка, где такие же колючки, только иголками вниз, - продолжал между тем Хлыст, нажимая другую кнопку наоборот, убирает шипы.
Боль отступила, и Сергей, воспользовавшись передышкой, поспешил поставить поднос с чашками на журнальный столик.
- Эта кнопка включает постоянный ток, а вот эта - импульсный, - продолжал объяснения бандитский главарь, по счастью, на этот раз не нажимая, а просто показывая своей любовнице кнопки, - Эта, где стрелочка вверх, увеличивает напряжение, а где вниз - уменьшает. Понятно?
- Конечно, чего тут не понять? - отозвалась Марина, - дай я сама попробую!
- На, попробуй! - Хлыст протянул ей черную коробочку, только смотри не нажимай эту красную кнопку, голову оторвет в один момент, зальешь тут все кровищей... Детонатор с коммулятивным зарядом, направленный взрыв.
- Ладно, не буду! - пообещала Марина, а сама уже, высунув от усердия кончик маленького розового язычка, изо всех сил жала на кнопку увеличивая напряжение.
Импульсы с частотой в 1 герц, вызвали у Сергея вначале лишь ощущение щекотки, затем, по мере нарастания, становились все более болезненными и, наконец, привели к появлению судорог. Он упал на пол и задергался, как испорченная игрушка, а девушка смотрела на него, широко распахнув полные удивления и любопытства глаза, так ребенок, оторвав у мухи одно крыло, смотрит как насекомое кружится по полу и никак не может взлететь.
"...Рабство не было признано официальной властью, во
всяком случае пока, но на практике оно стало такой же при
вычной нормой жизни как рэкет, похищения людей, убийства,
и другие проявления насилия.
Чаще всего человек становился рабом за долги, иногда
дети расплачивались за своих родителей, а жена за мужа,
или наоборот. Главным отличием раба от свободного человека
было широкое металлическое кольцо на шее, так называемый
рабский ошейник, начиненный различной механикой и элект
роникой, позволявшей хозяину воздействовать на своего раба
на довольно значительном расстоянии. Снять такой ошейник
без специального электронного ключа было невозможно, при
первой же попытке срабатывал детонатор, и направленным
взрывом рабу отрывало голову. В экстренном случае хозяин
мог привести в действие детонатор так же при помощи крас
ной кнопки на своем пульте управления.
На последнем заседании думы не хватило всего двух го
лосов, чтобы принять законопроект о введении нового вида
собственности - на людей. Авторы нового закона мотивирова
ли его необходимость тем, что, раз уж это отвратительное
явление вошло в нашу жизнь, то задача законодателей не
прятать голову в песок, делая вид что его не существует, а
поставить его в рамки закона, ограничив тем самым произвол
новых рабовладельцев. В непринятом законе, кроме всего
прочего, указывалось что хозяин не имеет права убивать
своего раба, а также наносить ему тяжкие телесные повреж
дения.
Но тем не менее закон не был принят, очевидно парла
ментарии опасались, что официальное признание рабства мо
жет привести к полному байкоту России на международной
арене и прекращению кредитов..."
- Ты что же это делаешь сучка? Он же сейчас копыта отбросит! - закричал Хлыст, и вырвав у Марины пульт, начал сбавлять напряжение.
- Ты знаешь во сколько он мне обошелся? - спросил он уже несколько успокоившись, когда понял, что Сергей жив, и ничего страшного с ним не случилось, - В полтора лимона! Да за эти деньги, таких как ты, целый вагон купить можно!
- Я не нарочно, просто кнопки перепутала, - ответила Марина обиженным голосом и ,надув губы, отвернулась к стене.
- Ладно, кончай из себя целку корчить - сказал Хлыст примирительным тоном и похлопал девушку по голой попке. Но капризная девчонка оттолкнула его руку.
- А хочешь я тебе его подарю?
- Кого? - Марина недоверчиво посмотрела на своего любовника.
- Его, - Хлыст кивнул головой на Сергея.
- Как, насовсем? - попыталась уточнить она. Ей не верилось, что Хлыст вдруг решил подарить ей что-то, что стоит полтора миллиона долларов.
- Насовсем, а то как же, но только не сейчас, немного попозже, - Хлыст почувствовал, что девушка больше не сердится на него и уже жалел о своем опрометчивом обещании.
- Попозже ты забудешь, или еще что-нибудь... - начала Марина, но закончить фразу не успела, на журнальном столике зазвонил сотовый телефон.
Хлыст поднял трубку, и по мере того, как он слушал что-то кричавший оттуда голос, лицо его становилось все скучнее и скучнее. Наконец он сказал:
- Хорошо, я скоро буду! - и бросил трубку.
Он встал с постели и к удивлению Сергея оказался совершенно одетым, даже в ботинках. Позже от других слуг Сергей узнал, что у него бзик - он невероятно стесняется своего слишком худого тела и даже со своими любовницами спит всегда в одежде. В детстве его дразнили кащеем бессмертным, причем, не только мальчишки, но почему-то особенно усердствовали девчонки и постоянно доводили его до слез. Говорили даже, что он оставался девственником до 26 лет.
- Пиджак! - обратился Хлыст к Сергею, который к этому времени уже успел оклематься и встать с пола. Сергей достал из гардероба знаменитый парчовый пиджак и подал его бандиту.