Он уже собирался уезжать, когда Вика вышла из здания. Одна вышла, без дочери. Она подошла к постаменту с бюстом Чайковского, остановилась и недовольно посмотрела на высокого статного мужчину в кожаном пальто, направлявшегося к ней. На ней была шуба, меховая шапка — она не должна мерзнуть, но вид у нее был такой, как будто она озябла. Вика прижимала руки к груди, как будто удерживала пуховый платок, который существовал только в ее воображении.
Мужчина подошел к Вике, улыбнулся, она вяло кивнула в знак приветствия. Что-то спросила. Мужчина развел руками, она покачала головой и, повернувшись к нему спиной, собралась уходить. Он потянулся к ней, взял за плечо, пытаясь удержать. Дима хотел было выскочить из машины, но Вика избавилась от незнакомца самостоятельно: просто скинула с плеча его руку. Мужчина с тоской посмотрел ей вслед. Так смотрит несчастный влюбленный…
А как он улыбался, когда шел к ней? Примерно с такой же улыбкой Дима позавчера приехал домой. Думал, жена выйдет к нему, приветит, обнимет, а получился облом. Наверное, и этот рассчитывал на милость любовницы, но Вика была не в настроении. А может, просто сказала, что с ней дочь и она не может сейчас поехать с любовником, например, в гостиницу с почасовой оплатой…
Пока Дима кормил предположениями свое воспаленное воображение, мужчина исчез из виду. Был и вдруг потерялся. Впрочем, он и не собирался его преследовать. Не было желания выглядеть рогоносцем. Дима просто сел в машину и поехал на завод. Нужно заняться делами, отвлечься от тягостных мыслей. А вечером, когда он вернется домой, Вике от вопросов не уйти…
А может, нужно продолжить наблюдение? Выяснить, что за мужик крутится вокруг жены? И как она реагирует на вихревые токи? Вдруг она реагирует на них в постели с любовником?..
Глава 2
Холодно на улице, мороз разыгрался. Зима на исходе, потому и злится. Студеная погода, но делать нечего, нужно выходить на улицу. Местечко у Риты в бухгалтерии «Горэнергосбыта» теплое, однако рабочий день уже закончился. Семнадцать часов, пора домой. Иван сегодня за ней не заедет, командировка у него, придется пешком. Но ничего, пальто у нее добротное, с меховым воротником. И сапоги с мехом. На голову, правда, ничего нет, но пышные волосы — сами по себе как шапка.
Рита вышла к остановке, улыбнулась. Рабочий день закончился, хоть какая-то радость. Ивана сегодня не будет, но это не страшно. Хороший он мужчина, но не любит она его. И даже хорошо, что вечер она проведет в одиночестве. А там и Женя появится. Рита накормит сестру ужином, и спать…
Вдали показался автобус. Рита снова улыбнулась. Ей всего три остановки проехать — любой маршрут устроит, а это значит, что скоро она будет в тепле.
Но раньше автобуса перед ней остановился черный внедорожник «Мерседес». Из машины выскочил симпатичный мужчина в теплом полупальто с норковым воротником. Рита не могла его не узнать.
— Девушка, давайте быстрей! — Одной рукой он открыл дверь, другой взял Риту под локоток.
— Куда быстрей? — Она выдернула руку.
— Здесь остановка запрещена! Поехали! — Дима снова взял ее за руку.
Автобус приближался, его машина мешала ему подъехать к остановке. А он настойчивый, от него так просто не отвяжешься. Легче согласиться…
Рита села в машину, Дима занял место за рулем. Водитель автобуса недовольно посигналил, но «Мерседес» уже резко набрал ход. Риту приятно вдавило в спинку сиденья. У Ивана машина не такая мощная. Да и сам Иван не так хорош, как Дима…
— Откуда ты взялся?
— Да вот, мимо проезжал… Ты все такая же красивая. И улыбка у тебя просто прелесть!.. Смотрю, что-то светится, подъезжаю — ты!
— Ты как был балагуром, так и остался… Или баламутом?
— А есть разница?
— Разница в том, что у тебя есть жена.
— А у тебя?
— Жена?
— Нет, муж… Или жена?
— Ни мужа, ни жены…
— Счастливая.
— С чего это?
— Брак — это ярмо.
— Если с нелюбимым…
Рите исполнилось двадцать семь, в этом возрасте женщина должна быть замужем, сама природа того требует. Именно поэтому она приняла предложение, которое сделал ей Иван. Стерпится — слюбится. А не полюбит… все равно будет с ним. Иван спокойный, рассудительный, обстоятельный, и он будет верным мужем. А Дима как был бабником, так им и остался…
Но лучше бы она жила с Димой. Лучше бы терпела его измены… Любит она его. И всегда любила. С тех пор как повстречала его. Давно это случилось, восемь с лишним лет назад.
Она уже тогда встречалась с Иваном, строила планы на будущее. В то время она даже думала, что любит его. И готовилась расстаться с девственностью. Но появился Дима, и земля ушла из-под ног.
Он, как и сегодня, подъехал к ней на машине, вышел, взял ее за руку, заглянул в глаза. Рита и тогда не хотела садиться к нему, но Дима взглядом вытянул из нее душу. И она пропала… В тот же вечер она рассталась с девственностью. Прямо на заднем сиденье его новенькой «Шкоды». Такая вот шкода с ней тогда случилась…
Она потеряла голову, рассталась с Иваном, но вскоре Дима порвал с ней. Он переключился на ее лучшую подругу Вику, потом у него появилась Галка. Это был какой-то кошмар. Рита бегала за ним, пытаясь его вернуть, вскоре к ней присоединилась и Вика, которую он тоже бросил. Дима бегал от них обеих, а они продолжали ненавидеть друг друга. А ведь подругами были неразлейвода… В конце концов Дима сошелся с Викой, женился на ней. А Рита сдалась. Но любить не перестала…
Иван женился на другой, а Рита продолжала жить своей одинокой жизнью — работать, заботиться о своей непутевой младшей сестренке. Дни сползали в Лету, как муравьи с подоконника — под плинтус… В позапрошлом году Иван развелся со своей женой, пришел к Рите, и она его приняла — чтобы придать своей никчемной жизни хоть какой-то смысл.
И вдруг Дима!.. Все такой же баламут, аж страшно!.. И волнительно…
— Это ты о ком? — спросил он.
— Или с нелюбимой… — тихо сказала Рита.
Чего уж греха таить, хотела бы она, чтобы Дима разлюбил свою Вику… Если он ее вообще любил…
— Я люблю свою жену.
Похоже, он понял ее. Потому и в голосе звякнула металлическая нотка.
— Я рада за вас.
— Но я и тебя люблю…
— Да, конечно… — саркастически усмехнулась она. — Ты всех женщин любишь.
— Не всех, — расплылся он в улыбке. — Только красивых и обаятельных. Таких, как ты.
— Я тебе верю. В чем в чем, а в любвеобильности тебе не откажешь. Тебя на весь земной шар хватит.
— Осталось только спросить у земного шара, хочет ли он меня.
— Спрашивай. Отвези меня домой и спрашивай, сколько хочешь.
— А что дома делать? Сериалы смотреть?
— И сериалы тоже.
— Как там Женька, выросла поди?
— Восемнадцать.
— Учится?
— Колледж заканчивает.
— Такая же красивая, как ты?
— Красивей меня, Дима, никого нет, — скорее в шутку, чем всерьез, сказала Рита.
Но как же ей хотелось, чтобы желаемое совпадало с действительностью.
— Так я и не спорю… Значит, домой?
— Домой.
— А на чашечку кофе пригласишь?
— У меня кофе дешевый. Вы с Викой, наверное, выкаканный кофе пьете.
— «Копи лювак»?.. Нет, у нас в жизни свои копи… А ты язва!
— Да, и скажи, что ты меня из-за этого бросил.
— Я не бросал.
— Ты просто прошел мимо. Мимоходом полюбил, мимоходом ушел к другой.
— Молодой был, ветер в голове… Я любой кофе пью. Позовешь?
— Нет.
— Почему?
— Не надо ничего… Уезжай! — Рита махнула рукой в сторону.
Он внимательно посмотрел на нее, на секунду позабыв о дороге. Потом с затаенной улыбкой сказал:
— Ну, хорошо.
Он знал, где она живет, подвез ее к дому. Сильный ветер смахнул с сугроба ворох снега, швырнул в лобовое стекло.
— Прощай!
Рита уходила не от него, она убегала от себя. Убегала в ожидании, что Дима догонит ее, остановит. Но нет, он так и не вышел из машины.
Их с Женей двухкомнатная квартира казалась уютным гнездышком, в котором Рита мирно уживалась со своим одиночеством, но сейчас она почувствовала себя здесь как в клетке. И ей хотелось вырваться на свободу. Душа рвалась в машину, которая стояла под ее окнами. В машину, в которой сидел Дима. А он как будто знал, что с ней происходит, и поэтому не уезжал.
Она позвонила Жене:
— Ты где?
— С Иришей.
Рита не видела сестру, но угадала оскомину на ее лице. Не нравилось Жене, что старшая сестра учит ее жить. Ей уже восемнадцать, она ну очень взрослая…
— Понятно, что с Иришей. У кого?
— Ты их не знаешь…
— Кого их?
— Все, пока… — Трубка разразилась короткими гудками.
У Жени своя жизнь — учеба для галочки, подруги, друзья, компании. Она запросто могла вернуться домой за полночь, а то и вовсе остаться в гостях. И непонятно, с кем… Но в дом своих парней пока еще не приводила. Пока…
— Понятно, что с Иришей. У кого?
— Ты их не знаешь…
— Кого их?
— Все, пока… — Трубка разразилась короткими гудками.
У Жени своя жизнь — учеба для галочки, подруги, друзья, компании. Она запросто могла вернуться домой за полночь, а то и вовсе остаться в гостях. И непонятно, с кем… Но в дом своих парней пока еще не приводила. Пока…
Рита очень переживала за сестру, но сейчас больше думала о себе. В конце концов, кто ее пожалеет? Иван? Но разве он захочет слушать, как она любит Диму?..
А Дима не уезжал. Рита приняла душ, переоделась, высушила волосы. А его машина все стояла во дворе, под качающимся на ветру фонарем.
Рита приготовила ужин. Смешала муку с творогом, замесила тесто, сварила «ленивые». Глянула вниз — машина все стоит. Тогда она поставила турку на плиту. Кофе так кофе…
Если Дима ждал, что Рита сама спустится к нему и позовет на огонек, ему повезло. Он добился своего. Она сама открыла дверь в его машину.
— Ты все еще здесь? — спросила она, с безобидным укором качая головой.
— Кофе готов?
Он заглушил двигатель, вышел из машины. Они поднялись на четвертый этаж, Рита открыла дверь.
Сначала он помог ей снять пальто. Затем она вдруг осталась без халата в короткой ночнушке с кружевной бахромой. Обычно она ее после душа не надевала, но сегодня возникло предчувствие… А под ночнушкой ничего. И Дима очень быстро в этом убедился.
Он уложил ее на кровать, она помогла ему снять пиджак и рубашку. Ее колотило изнутри — так не терпелось объяснить, как сильно она соскучилась по его ласке. Объяснить без слов… И он хотел того же. Их желания сошлись в точке соприкосновения тел.
— Там кофе, — пробормотала она.
Но Дима очень быстро заставил ее забыть обо всем — о сестре, о кофе и об Иване, который вот-вот должен был позвонить…
Машина сгорела дотла. Сначала ее угнали, а когда она сломалась, облили бензином и подожгли. Старая машина, «Волга» двадцать четвертой модели. И хозяин у нее старый. Семьдесят шесть лет старику, бедный, еле ходит. Машина для него — единственная радость в жизни. А какие-то сволочи на нее посягнули. У старика на нервной почве случился приступ, «Скорая» забрала его в больницу, врачи с трудом восстановили сердечный ритм.
Старик в больнице, а подонков, которые обокрали его, ищет Юра Плошников. Тут и гражданский долг, и служебный. Полиция, уголовный розыск, оперуполномоченный, старший лейтенант…
Для чего преступники сожгли машину? Куража ради? А может, они пытались замести следы? Если так, то их можно поздравить — задумка не удалась. Машина сильно обгорела как изнутри, так и снаружи, но на обратной стороне крышки перчаточного ящика эксперт обнаружил четкий отпечаток пальца.
Артем Никонов имел привод в позапрошлом году. Он тогда спьяну, рисуясь перед дружками, запрыгнул на крышу припаркованного к дому автомобиля и станцевал. Мимо проезжал наряд, хулигана задержали, оформили, но привлекать не стали. Родители заплатили владельцу машины, и дело замяли. А пальчики остались. И сегодня они проявились… Такой вот у Артема вектор развития — от танцев на крыше чужой машины до угона с поджогом. И тут уже родители не помогут. И адвокат вряд ли сможет выхлопотать условный срок… Впрочем, о сроке наказания пусть думает судья, а опер Юра Плошников должен всего лишь найти и задержать преступника.
И он уже у цели. Улица Щорса, дом шестьдесят один. Собака во дворе лает, со двора доносятся голоса — парни гогочут, девчонки смеются. В зазор между воротами и опорным столбом Юра увидел молодых людей — стоят кружком у крыльца, курят. У одного в руке бутылка. Веселится молодежь. Именно в этом состоянии она и опасна для общества. В состоянии, когда любая беда воспринимается как шутка. В таком состоянии люди непредсказуемы. И как быть, если с Плошниковым только один человек? Лейтенант Миша Старостин — парень крупный, крепкий, к тому же знатный самбист. И оружие у них боевое. Но ребят во дворе много, человек пять. И еще девчонки, у которых тоже в головах мишура.
— Олежик, а иди-ка ты знаешь куда! — донеслось до слуха старлея.
Кто такой Олежик, и почему его посылают, все равно. Главное имя.
Подмигнув Мише, Плошников постучал в ворота. Толпа на мгновение стихла.
— Кто там? — раздался гнусавый голос.
— Олег там? — крикнул Плошников.
Он мог назвать имя Артем, но это наверняка насторожило бы толпу.
Ворота поехали в сторону, Плошников и Старостин зашли во двор. Они в штатском, пистолетов под куртками не видно. А куртки распахнуты: по-другому никак нельзя.
— Парни, вы кто такие? — спросил узконосый верзила.
— Да нам Олег нужен…
— Я Олег.
Плошников вспомнил своего начальника — майора Табачного. Юра очень уважал Платона Александровича, но и боялся его. И еще он хотел выслужиться перед ним. Поэтому старлей не стал вызывать спецназ, а сам вышел на задержание.
— Я от Платона.
— От какого Платона? — спросил Олежик.
Наконец Плошников заметил знакомое лицо. Артем Никонов стоял неподалеку, обнимая за плечи девушку, как показалось Юре, очень даже красивую. Свет на нее не падал, и Юра мог различить только контур ее головы, овал лица и глаза, которые светились внутренним и отраженным светом. У нее могли быть неправильные черты, уродливый нос, вывернутые, как у негритянки, губы, но Юра так почему-то не думал. Да и о самой девушке он подумал только вскользь. Все внимание — на Никонова. Парень он высокий, крепкий — сладить с ним будет непросто.
— Артем знает, — Плошников кивнул в сторону Никонова.
— Кого я знаю? — удивленно пробасил Артем.
Он отстранил девушку, шагнул к Юре. Друзья расступились, освобождая проход.
— Он в машине у нас… — Плошников подался назад, увлекая парня за собой.
— Кто в машине?
— Платон… Платон! — крикнул Юра, заманивая Артема.
Никонов сначала повелся, но у ворот остановился.
— Что-то я не понял! Какой Платон?.. Вы кто такие? — Он резко шагнул к Юре, но за спиной у него возник Старостин.
Миша схватил парня за плечо, ударил по ногам, руками придав телу нужный вектор вращения. И когда Никонов упал на живот, ловко заломил ему руки за спину. И наручники достал быстро.
— Эй, что за дела! — взревел Олежик.
Но Старостин уже достал пистолет.
— Стоять, полиция! Уголовный розыск!
По большому счету нужно было задержать всех парней, кто находился в компании Никонова. Наверняка кто-то из них участвовал в угоне и поджоге машины. Но доказательства у Плошникова были только на одного участника, его и задержали. А остальных еще предстоит выявлять. И очень хорошо, если толпа не разбежится…
— Стоять!
Но парни вдруг рванули кто куда. Плошников не удержался от соблазна и выстрелил в воздух. Но предупредительный выстрел лишь ускорил процесс. Парни один за другим огибали дом, скрываясь в кустах. Юра понимал, что бежать за ними бесполезно. А тут еще и девушка встала у него на пути. Та самая, которую он посчитал красавицей. И не ошибся. Она действительно была привлекательной. И глаза у нее невероятные…
— Отпустите Артема! — сказала она, надвигаясь на Плошникова.
— Нельзя.
— Отпусти, я сказала! — Она шагнула вперед, но ствол пистолета уперся ей в грудь.
— Ты что, дура? — Юра в страхе отдернул руку.
Пистолет заряжен, после первого выстрела свободный ход у спускового крючка никакой — одно легкое движение пальцем, и все.
— Сам дурак! Отпусти Артема! — Девушка толкнула Юру в грудь, он едва удержался на ногах.
— Будь мужиком! — Старостин тряхнул за плечо стоящего на ногах Никонова.
Парень понял все правильно.
— Женя, не надо! — крикнул он.
— Пошли! — Старостин вытолкнул задержанного со двора.
Плошников посмотрел на Женю, на девчонок, которые сбились в кучку за ее спиной. Он и хотел бы здесь остаться, но не мог. Во-первых, не ко двору он здесь. А во-вторых, беглецов нужно искать в другом месте.
— Эй, скажите своим охламонам, что явка с повинной будет в самый раз. Пока Никонов не раскололся. Потом будет поздно.
— Сам ты охламон! — сказала Женя, с ожесточением глядя ему в глаза. — И Артем не расколется!
— Ну, это мы посмотрим, — усмехнулся Юра.
— Посмотрим!
Машина стояла напротив соседнего дома. Женя пошла за Плошниковым. И ему стало немного не по себе. Девушка она, конечно, красивая, но ему от этого не станет легче, если она вдруг ударит его в спину. Возможно, ножом… Девчонка она бедовая.
Он оглянулся на ходу, и этим вызвал насмешку.
— Не бойся, я не кусаюсь!
— Шла бы ты домой!
— Я не здесь живу…
— Вот и шла бы.
— До центра подвезешь?
Юра остановился, развернулся лицом к Жене.
— А ты нахальная! — В его голосе звучало восхищение и осуждение одновременно.