Всем женщинам должен - Владимир Колычев 4 стр.


— Ты еще не уехал? — спросила она.

— А нужно было?

Рита пропустила вопрос мимо ушей. Она подошла к нему, обвила руками шею и смело посмотрела в глаза.

— Я знаю, что веду себя как последняя шлюха…

— Нет, просто ты любишь меня. — Он готов был оправдать ее в благодарность за столь смелую и эффектную выходку.

— И всегда буду любить.

— Ты меня не испугаешь, — усмехнулся он.

— И ты должен меня любить!

Она сняла с него пиджак, рубашку. Дима позволил оставить себя без штанов. Она усадила его на стул, села к нему на колени…

— Мы всегда будем вместе!

Их желания уже вошли в резонанс, когда Рита вдруг схватила лежавший на столе нож и двумя руками сверху вниз вдавила острие в его шейную мышцу. Дима понял, что это все…

А ведь он догадывался, что Рита сходит с ума…

Глава 4

Голова гудела, как неоновая лампа на фонарном столбе. Во рту гуляли пустынные суховеи. А еще майор Платон Табачный имел представление о том, как пахнет смешанная с песком верблюжья моча. Но раскаяния в содеянном не было — повод вчера был действительно уважительный. Шутка ли, он возглавил криминальную полицию и стал заместителем начальника городского УВД. Не за горами очередная звезда на погоны…

Но как бы ни болела голова, работать надо. Родной уголовный розыск так и остался в его подчинении, а там завал. Утешало одно: за прошлые сутки ни одного убийства. За первые сутки в новой должности. Хороший знак.

Но покушение на убийство было. Пострадавший в больнице, в тяжелом состоянии. Личность установлена, но где он получил ранение, пока не понятно…

— Возможно, в машине ножом ударили… — пожал плечами Егор Патрикеев. — Но это вряд ли…

— Почему?

— Нож вошел под шею с левой стороны. Если бы он вошел под углом от шеи к сердцу, тогда бы его могли ударить справа. Или сзади. А так получается, что его ударили слева, со стороны водительского окна.

— Может, в открытое окно?

— Картину составить надо, посмотреть…

— Сам потерпевший что говорит?

— Пока ничего. От наркоза еще не отошел.

— Куда?

— Ну, в мир иной отходить ему еще рано, тридцать четыре года всего.

— Молодой.

— Генеральный директор Крюковского сахарного завода. Кривичев Дмитрий Валерьянович.

— Это серьезно.

— Возможно, кто-то его заказал.

— Или попытка ограбления… Вышел из машины, на него напали, ударили ножом, но убить не смогли. Кривичев сумел сесть за руль и уехать…

— А потеряв сознание, врезался в столб… — кивнул Патрикеев. — И как далеко он уехал?

— С камерами поработай, может, что-то найдешь…

— Да, конечно.

— Значит, от наркоза, говоришь, не отошел, — Табачный поднялся со своего места.

Генеральный директор сахарного завода сам по себе личность заметная, возможно, покушение на его жизнь, а тем более убийство вызовет общественный резонанс. И тогда со всех сторон посыплются вопросы, на которые нужно будет иметь четкий ответ. Табачный решил сам отправиться в больницу и, по возможности, поговорить с потерпевшим.


Стабильно тяжелое состояние… Звучит примерно как «здоровый покойник». Все нормально, только один пустяк портит общую, в общем-то, благополучную картину. Сердце не бьется, а так все хорошо, прекрасная маркиза…

А маркиза, которой сказали о стабильном состоянии мужа, действительно прекрасная. Во всяком случае, на внешность. Но как там, в душе, не ясно?..

— Поверьте, мы сделали все, что в наших силах. Операция прошла успешно, все теперь зависит от организма и… — врач поднял глаза, выразительно глянув на потолок.

— Но шансы есть? — бледная как полотно спросила Кривичева.

Судя по ее виду, она очень переживала за мужа. Но женщины — актрисы от природы, вопрос лишь в том, в какой степени развит талант. Возможно, перед ним гениальная актриса.

— Шансы есть, — кивнул врач. — Будем надеяться… Извините, мне нужно идти.

Он ушел, а Кривичева осталась в холле перед реанимационной. Табачный подошел к женщине.

— Кто там у вас, муж? — спросил он, кивком головы показав на дверь.

Женщина неприязненно глянула на него и отвернулась к окну. И носик брезгливо наморщила.

Ее можно понять. Вид у оперативника сегодня неважный, и мускатным орехом прет подозрительно сильно.

— Извините, я вчера немного перебрал…

Женщина пожала плечами. Ей не было до него никакого дела, и все равно, что там было с ним вчера.

— Должность новую обмывали… Заместитель начальника ГУВД майор Табачный.

Кривичева обернулась, взгляд ее немного потеплел.

— Так бы и сказали, что из полиции.

— Так и говорю… Понимаете, вчера первый день в новой должности, а тут с вашим мужем происшествие. Может, это смешно звучит, но для меня случившееся — как знак на будущее. Или я раскрываю это дело, или больше не расту…

— Ну почему же смешно? Нет, не смешно. — Она глянула на него без тени иронии.

— Вы согласились с тем, что гражданин Кривичев — ваш муж.

— Да, я его жена. Кривичева Виктория Денисовна.

— А то мало ли, вдруг любовница… — Табачный нарочно изображал простака.

Это у него называлось тактикой дуракаваляния. Собеседник должен был получить чувство легкого превосходства над ним, настроиться на снисходительное общение. Тогда острые вопросы и каверзные замечания будут восприниматься как глупые шутки, на которые не стоит обижаться…

— Любовница? — нахмурилась женщина.

— Я уже здесь давно, никого, кроме вас, не было… — совершенно серьезно сказал он. — Или у вашего мужа нет любовницы?

— Ну, знаете!.. — Вика попыталась возразить, но волна возмущения захлестнула ее.

— Так есть или нет? — наседал Табачный.

— Нет у Димы любовницы!

— Вы в этом уверены?

— Мне кажется, вы превышаете свои служебные полномочия!

— Виктория Денисовна, ну что вы так нервничаете? — Он сделал движение, будто собирался взять ее за руку.

Для этого нужно было приблизиться к женщине как минимум на два шага, но Платон на это не решился.

— Мы же с вами на одной стороне, мы должны друг друга понимать… Или вы не хотите, чтобы мы нашли преступника?

— Как это не хочу? Хочу!.. С чего вы взяли, что не хочу?

— У меня есть глаза, Виктория Денисовна. И уши, — мило улыбнулся Табачный. — Я смотрю на вас, слушаю и делаю выводы… Может, вам лучше не подавать поводов для неправильных выводов?

— Это вы верно заметили, выводы у вас неправильные, — сказала она, пытаясь подавить в себе возмущение. — Конечно же, я хочу найти преступника… А насчет любовницы… Дима мог от меня скрывать, что у него есть любовница… Просто я не понимаю, почему вас интересует этот вопрос?

— Может, потому, что ваш муж поступил в больницу поздно вечером, в начале одиннадцатого. Когда он обычно возвращается домой?

— Ну, когда как… Когда рано, когда поздно…

— Поздно, это когда задерживается на работе?

— Да, на работе…

— Мы, конечно, узнаем, когда ваш муж отправился домой с работы…

— Это не трудно, — кивнула Кривичева. — Я могу позвонить секретарше…

— Ну, если мы с вами в одной лодке, то почему бы и нет? — благодушно улыбнулся Табачный.

— Хорошо.

Кривичева достала из сумочки айфон, набрала номер.

— Василиса Олеговна?.. Да, это я… Когда Дима уехал с работы?.. Без пятнадцати шесть?.. Потом, потом!..

Она отключила телефон, опустила его в сумочку.

— Дима уехал в семнадцать сорок пять, — в раздумье сказала она.

— А в больницу попал в двадцать два десять… Может, он заезжал домой?

— Нет, не было его.

— А что будет потом?

— Когда потом? — не поняла Кривичева.

— Ну, вы сказали секретарше — потом, потом.

— А-а, это… Василиса спрашивала про Диму. На заводе уже знают…

— Ну, позвоните, скажите.

Табачный зевнул в кулак и направился из холла. Через коридор хирургического отделения он вышел на лестничную площадку, там достал телефон и позвонил Патрикееву. Егор приятно его удивил. Оказывается, он уже отправил Плошникова на завод.

— Позвони Юре, пусть узнает, с кем Кривичев уезжал с работы. Вдруг с любовницей?

— Ну, завод большой, девушек много, — усмехнулся в трубку Патрикеев.

— Работай.

Табачный услышал цокот каблучков. По лестнице поднималась светловолосая девушка в белом халате внакидку. На ее сапогах были бахилы, но цокот острых каблучков они заглушить не могли.

Роскошные волосы, красивые светло-серые глаза на смазливеньком личике, фигурка… Блондинка прошла мимо, даже не взглянув на Табачного. Прошла, обдав запахом дорогих духов…

Девушка явно спешила. Возможно, ей хотелось поскорей увидеться с Кривичевым. Или узнать о нем. Табачному в любом случае нужно было возвращаться к реанимационной. Виктория Денисовна уже передохнула, собралась с мыслями, можно будет продолжить с ней разговор. Заодно посмотреть, какие выводы она для себя сделала…

Блондинка процокала до холла, в котором стояла Кривичева. И Табачный услышал знакомый голос.

— Ты? — недовольно спросила Виктория Денисовна.

— Извини, я не знала, что ты здесь… — заметно смутилась блондинка.

Табачный задержался в коридоре за стеклянной дверью.

— А где я должна быть, как не здесь? — возмущенно спросила Кривичева.

— Ну-у… Как Дима?

— Плохо!

— Что с ним?.. Говорят, он в аварию попал…

— Я тебе потом все расскажу. Давай встретимся. Где-нибудь. Здесь тебя не должны видеть, — Кривичева перешла на полушепот.

— Почему?

— Я не хочу, чтобы имя моего мужа было опорочено.

— Да ладно тебе!

— Не ладно… Хочешь получить ключи от квартиры и машины?

— Ну, я и так их получу. Но если ты предлагаешь встретиться…

— Да, сегодня, в семнадцать, в кафе «Резидент».

Блондинка вышла из холла в коридор, походя скользнув взглядом по Табачному. Он последовал за ней. У майора возникли вопросы, ответы на которые он хотел получить.


Немолодая, приятной наружности женщина с высокой прической поднялась из-за стола, когда Юра зашел в приемную. Ей уже сообщили, что пришли из полиции.

— Как там Дмитрий Валерьянович? — спросила она, зачем-то приложив ладонь к уху.

Или со слухом у нее плохо, или мимо ушей не должно пролететь ни единого слова.

— В больнице Дмитрий Валерьянович. С ножевым ранением.

Это была вся информация, которой располагал Плошников о потерпевшем. Он даже не знал, в каком состоянии находится сейчас Кривичев. У него своих дел невпроворот, но раз начальник поставил задачу, нужно исполнять.

— И кто ж его так?

— Если бы мы знали, меня бы здесь не было… Скажите, в какое время Дмитрий Валерьянович закончил вчера рабочий день?

— В семнадцать сорок пять, — четко ответила женщина.

— А когда уехал?

— Сразу же и уехал.

— С кем?

— Сам.

— А водитель?

— У него нет водителя…

— То есть в машине он был один?

— Ну, когда выезжал, да. А за воротами к нему подсела какая-то женщина… Я узнавала, мне сказали… — Секретарша гордо расправила плечи.

— Кто сказал?

— Вахтер с проходной.

— А что за женщина?

— Не знаю, но есть запись с видеокамеры…

Плошников деловито кивнул. Сначала нужно получить изображение незнакомки, а потом уже продолжить разговор…


Блондинка пешком вышла за больничные ворота, но направилась не к автобусной остановке, а к машинам, которые вереницей стояли вдоль забора.

Табачный не спешил ее останавливать. Она подошла к серебристому «Фокусу» с одной стороны, а он с другой. Она села, ничего не сказав водителю, майор встал, преграждая машине дорогу. Достал корочки, раскрыл их, постучал в окно.

Стекло опустилось, водитель недовольно посмотрел на незнакомца.

— Заместитель начальника ГУВД майор полиции Табачный. Ваши документы.

— А что я нарушил?

Лет двадцать пять парню. Лицо широкое, черты крупные, грубоватые. Волосы вихрастые. Машина у него далеко не первой молодости, куртка несолидная… Одним словом, девушка, которая сидела рядом, была для него слишком хороша.

— Проверка документов.

— А на каком основании?

— Вызвать наряд? — Табачный полез в карман за телефоном.

Парень пожал плечами, вынул из кармана куртки портмоне, извлек права, техпаспорт, протянул в окно.

Табачный пробежал документы взглядом. Сипачев Вадим Антонович, восемьдесят девятого года рождения… Машина зарегистрирована на него. Права и техпаспорт выданы в Междуреченске.

— Ваша девушка? — спросил он, взглядом показав на блондинку.

— Ну, моя…

— А в чем, собственно, дело? — спросила она, недовольно глядя на полицейского.

Платон обошел машину, открыл дверь с ее стороны. И удивленно спросил:

— А вы не знаете, что произошло с Кривичевым Дмитрием Валерьяновичем?

— Ну-у… — замялась она. — Так вы по этому делу?

— Выйдем поговорим?

— А есть о чем?

— А вы как думаете?

— Ну, я-то здесь ни при чем…

— А вас кто-то в чем-то обвиняет?

Девушка вздохнула, вышла из машины.

— Как вас зовут?

— Катя.

— Катя, Катя… Так и есть… Ваш парень знает, в каких отношениях вы состоите с Кривичевым?

— Мой парень?!

— А разве нет?

— Ну, Вадик просто знакомый…

— Но в отношениях с Кривичевым вы состоите?

— Ну, в общем, да… — глянув куда-то в сторону, смущенно сказала девушка.

— И жена Кривичева об этом знает?

— Узнала.

— И забрала ключи от дома и машины?

— Нет, я сама отдала их Диме… Мы решили расстаться, и я ему все вернула…

— А почему вы решили расстаться?

— Ну, он захотел вернуться к жене…

— Когда вы встречались с Кривичевым в последний раз?

— Ну, с тех пор как расстались, ни разу… Я ему вчера звонила… Хотела с ним помириться…

— Когда вы ему звонили?

— Ну, вечером, после пяти…

— Вы хотели с ним помириться?

— Да, я же сказала…

— Ваш парень слышал этот разговор?

— Вадим?! Так он не мой парень… просто друг…

— То есть он вас нисколько не ревнует к вашему любовнику?

— Ну-у… — замялась Катя. — Может, и ревнует…

— Где он находился вчера вечером в период между двадцатью и двадцатью двумя часами?

— Со мной…

— А где находились вы?

— Ну-у… — Катя осеклась, покраснела, опустила голову.

— Стыдиться и каяться вы будете потом, когда с вас снимут подозрения.

— Подозрения?

— Катя, все очень серьезно. Произошло покушение на убийство, и вы в числе подозреваемых… Вы это понимаете?

— Мы катались с Вадимом на машине. Просто катались…

— Кто может это подтвердить?

— Э-э… Ну, мама его звонила, спрашивала…

— И все?

— А этого мало? — Катя очень хотела, чтобы Табачный развеял ее опасения, но он ничем не мог помочь.

— А откуда вы узнали, что Кривичев попал в больницу?

— Я позвонила ему на мобильный, мне сказали, что он в реанимации…

— Кто сказал?

— Ну, я не знаю…

— Катя, мы проверим звонок. Если вы действительно звонили, хорошо. Если нет, лучше сознайтесь сразу…

— Но мы с Вадимом ни в чем не виноваты!

Табачный усмехнулся. Знала бы она, сколько раз он слышал эти слова. И сколько раз после таких заявлений майор убеждался в обратном.

Глава 5

Изображение было смутным, но лицо на снимке с видеокамеры читалось. И сразу стало ясно, что в машину к Кривичеву садилась не Катя.

— Кто такая, не узнал? — спросил Табачный.

— Нет, они не знают такую, — развел руками Плошников. — Всех, кого можно, опросил.

— Может, плохо опросил?

— Секретаршу я опросил хорошо. Уж если она ничего не знает…

— А что она знает? Может, кто-то угрожал Кривичеву? Может, с кем-то был конфликт на деловой почве?

— Да нет, не было ничего такого. Я с заместителем Кривичева говорил. Он тоже ничего такого не знает. Спокойно, говорит, все было. Ни с криминалом трений, ни с конкурентами…

— Давай по своему плану…

Табачный чувствовал, что собака зарыта в личной жизни Кривичева, в его отношениях со своими женщинами. Жена знала о существовании любовницы, и она могла отомстить мужу, наняв специалиста по мокрым делам. Парень его любовницы мог устранить своего соперника… А жена Кривичева знала о любовнице мужа. Знала, но не сдала. Почему?

Этот вопрос неплохо было бы выяснить у нее лично. Номер телефона у Платона был, но звонить он ей не стал.

Кафе «Резидент» находилось недалеко от управления, в двух кварталах — можно было дойти пешком, но майор отправился туда на машине.

Встреча была назначена на семнадцать, но Кривичева пришла на десять минут раньше. Табачный наблюдал за ней с безопасного расстояния и видел, что женщина нервничает.

Она ждала Катю, но девушка так и не появилась. В двадцать минут шестого Виктории Денисовне позвонили, она ответила и попросила счет за свой кофе. Официант принес ей книжечку с чеком, а Табачный «подал» себя.

— Вы?! — Она попыталась скрыть свое недовольство, но это у нее получилось плохо.

— Я так понимаю, вы уже уходите. Как же Катя получит ключи от дома и машины?

— Ключи от дома? — Кривичева в замешательстве глянула на него.

— Вы же Катю ждали?

— Все-то вы знаете.

— Работа такая… Это только кажется, что наша личная жизнь — тайна для всех. Тряхнешь посильней, и посыплется белье из корзины. И хорошо, если это белье — чистое. А если грязное?.. Вот вы, Виктория… Вы говорили, что не знаете про любовниц мужа. А про Катю вы знали. Но не сказали. Почему?

— Зачем я буду порочить имя своего мужа?

— А у Кати есть парень, который, возможно, ее любит. Что, если это он пытался убить вашего мужа?

Назад Дальше