— Да она добрейший человек! — и убедительно добавил: — Даю гарантию, что у вас есть шанс доехать с нами в Портосин без смертельных повреждений.
— Если есть хоть малейший шанс… — я чуть задумался в нерешительности. — То я согласен рискнуть.
— Ну, вот и прекрасно! — Фернандо открыл багажник, и мы ловко впихнули туда мою сумку. Рюкзак бросили через спинку на заднее сиденье, куда через секунду уселся и я. Девушка повернулась и открыла глаза с демонстративным возмущением.
— Карлота! (наконец то я узнал, как её зовут). Ты уже познакомилась с молодым человеком? — спросил её отец, шумно усаживаясь на водительское место и вставляя ключ зажигания. — Он милостиво согласился нас проводить до дому и помочь с выгрузкой багажа.
— Это он то молодой?! — фыркнула его дочь. — Папа! Да ведь он старше тебя!
Мы с ним оба радостно переглянулись и одновременно засмеялись. Потом Фернандо с гордостью сказал:
— Доця вся в меня! Никогда не ошибается в хорошем человеке!
Я хотел добавить: «И может ударить, не прикасаясь!» — но вовремя сдержался. И так уже много наговорил колкостей.
— А я что хочу предложить, Андре! — продолжал он, заведя машину и выезжая со стоянки. — Раз мы с вами одного возраста, то давайте перейдём на «ты». А? Так будет проще между старыми друзяками.
— С каких это пор вы стали старыми друзяками? — вставила вопрос его дочь.
— Да с самого детства! — уверенно ответил он. — Помнишь, Андре, как ты меня защищал от старших мальчишек, твоих ровесников?
— А… помню, помню — поддакнул я, делая вид, что копаюсь в своей памяти. — Меня за это всегда били, зато маленький Фернандик успевал всегда убежать и спрятаться. И за это отдавал мне все свои конфеты.
Теперь мы уже засмеялись все втроём. Сквозь смех Фернандо проговорил: «С тех пор ты не любишь сладостей!» — и я в тон ему ответил: «А ты до сих пор по ним страдаешь!»
— Не страдает, а просто умирает без них, — захлёбываясь от смеха, вставила Карлота, чем вызвала ещё больший взрыв хохота.
Какой это был чудесный час! Карлоту было не узнать. Она веселилась от всей души, потешаясь над нашими шутками и розыгрышами, и даже сама часто вставляла очень уместные и весёлые реплики и небольшие рассказы. Пока мы доехали до Портосина, я узнал о моих попутчиках в тысячу раз больше, чем за целую ночь поездки в автобусе.
Оказывается, они уже пару недель жили в своём старом доме, возле моря, а в последние три дня ездили в Мадрид. У Фернандо там было важное дело, а его дочь решила набрать массу нужных вещей, ведь они собирались пребыть в Портосине ещё почти месяц. А так как с машиной им возиться надоело, они посетили Мадрид в автобусе и так же вернулись обратно в Сантьяго.
Карлоту заинтересовало, откуда я узнал о её мнимом замужестве и я намекнул, что, мол, мне об этом рассказал один очень милый и добрый человек. На секунду задумавшись, она воскликнула:
— Ваша соседка! — и в сердцах, не зло, добавила: — Старая ведьма!
— Ну, зачем же так? — нравоучительно вмешался её отец.
— А она что, тоже ваша родственница? — зная об осведомлённости бабульки, я бы совершенно не удивился при положительном ответе.
— Да нет! — засмеялся Фернандо. — Просто на автовокзале, в Мадриде, она находилась рядом в тот момент, когда мы договаривались с Карлотой не мешать друг другу и вести себя как посторонние люди. И она прекрасно слышала каждое наше слово. А мы как раз говорили…
— Папа! — с укором перебила его дочь. — Я думаю, ты не собираешься рассказывать в деталях весь наш разговор?
— Да, да. Конечно! Хотя какие могут быть секреты между друзьями детства, — и мы оба согласно закивали головами. — Но, если в двух словах, — продолжал он. — То вполне можно было понять, что моя дочь не замужем, — и добавил: — Как ни странно…
— А в чём же, осмелюсь спросить, причина подобной странности? — я спросил это как можно более вежливым тоном, приготовя в уме ехидный и колкий ответ. Но Карлота меня переплюнула:
— Выйдешь тут замуж, — она печально вздохнула, сдерживая улыбку. — Когда кругом одни клоуны и врачи-самозванцы, — мы все от души посмеялись, и она задала прямой вопрос: — Вы ведь, признайтесь, совершенно далеки от медицины?
— Ну не совсем! — я прокашлялся, придавая своему голосу больше солидности. Конечно, я не собирался ничего рассказывать о своей работе — шеф всегда запрещал нам это категорически. Поэтому, хоть мне и хотелось похвастаться перед девушкой, на ходу сочинил несложную полуправдивую версию, из которой всегда можно было бы выкрутиться. Если встанет необходимость. — Буквально пару дней назад мы перевозили одну стоматологическую клинику в другое помещение, и мне пришлось быть в самом непосредственном контакте с новейшим медицинским оборудованием.
— Так вы работаете на перевозках? — в её голосе было слышно разочарование.
— Поэтому я такой сильный, — при этом я похлопал себя по тугому бицепсу. — Такой ловкий и такой…
— Наглый и приставучий? — засмеялась Карлота.
— …Общительный! — закончил я свою фразу.
— А чем занимаешься в свободное время? — спросил Фернандо, внимательно следя за дорогой. Мы уже въехали в Ною, которая прямо-таки кишела пешеходами и туристами.
— Пишу песни, — ответил я просто. Хоть это было и не единственное моё хобби.
— Частушки, что ли? — Карлота удивлённо повернулась ко мне всем корпусом.
— Если бы я писал частушки, — обиделся я. — То так бы и сказал: частушки. А так я пишу принципиально другое.
— И что, о вас уже идёт большая слава? — продолжала она ехидно допытываться.
— Пока мне достаточно хороших отзывов моих друзей и их желания слушать меня в любое время дня и ночи.
Карлота внимательно меня всего осмотрела и спросила:
— А где же ваша губная гармошка? В рюкзаке? Или вы поёте без аккомпанемента? — и первая засмеялась. Ей стал вторить её отец, и мне ничего не оставалось делать, как присоединиться. А про себя с восхищением подумал: «Да! Если она войдёт в раж и начнёт кого-нибудь подкалывать, то тому несдобровать. Хотя я, в принципе, согласен и на это, лишь бы больше побыть с ней! Лишь бы она хихикала!» Конечно, шутки по поводу моего творчества были мне неприятны, но с другой стороны это был лишний повод доказать ей свою значимость и незаурядность. И, когда мы чуть успокоились, я ответил:
— Увы! Как это для вас ни прискорбно: нет у меня гармошки. Мои музыкальные инструменты: пианино и гитара. Как только представится возможность, я вам обязательно продемонстрирую свои способности. Кстати, мои друзья имеют гитару специально ими купленную по случаю моего приезда. Поэтому я и не брал свою.
— Ну, надо же… — начала, было, девушка, но в этот момент её отец так резко затормозил, что машина остановилась, как вкопанная. Причиной тому послужил неожиданно выехавший из узкой улочки шикарный «Ровер», который нагло пытался проскочить, не уступив нам дорогу. В результате раздался звук небольшого удара от соприкосновения бамперов. Водитель «Ровера» остановился и выскочил из машины, угрожающе выкрикивая что-то в нашу сторону. Он был здоровый и лысый, но какой-то неопрятный и противный, всем своим видом смахивающий на спившегося самурая.
— Ты только взгляни, он ещё и возмущается! — удивился Фернандо и тоже стал выходить из машины, сердито приговаривая: — Ну, ну! Сейчас, сейчас!
Я быстренько выскочил с другой стороны и бросился между сходящимися водителями. При этом я выставил подбородок вперёд, сдвинул брови и зарычал на «самурая» низким голосом:
— Куда прёшь, козёл?!
Тот сразу остановился, а потом, осознав наше преимущество, попятился. С ненавистью, посмотрев на нас исподлобья, юркнул в свою машину, пробурчав с угрозой:
— Ладно, ещё встретимся! — и, газанув, помчался по дороге вперед. Мы, улыбаясь, вернулись в машину — наше настроение совершенно не было испорчено происшедшим мелким инцидентом.
— Как! — Карлота в ужасе всплеснула руками. — Неужели вас не побили? Очень странно! Вас же бьют с самого детства! Андре за то, что заступается, тебя папа, за то, что плохо прячешься. Видимо вам сегодня крупно повезло.
— Это ещё неизвестно, кому повезло! — задиристо ответил её отец, трогая авто в дорогу. — Если бы Андре его не спугнул, он бы у меня попрыгал!
— Да ладно, не кипятись! — хоть мне было немного неудобно называть Фернандо на «ты» из-за нашей внушительной разницы в возрасте, но он был таким милым, общительным и весёлым, что это было даже интересно. — Ты бы его ещё ненароком зашиб, и кому б тогда фармацевты сбывали свои лекарства?
— Точно, Андре! Правда! — он согласно и радостно кивал головой. Тем временем мы проехали несколько извилистых поворотов, среди холмов, густо поросших самыми разнообразными деревьями, и справа мелькнул огромный щит с названием кемпинга и всеми видами услуг ему сопутствующими. — Это здесь ты собираешься жить? Других рядом, вроде бы, нет.
— Да я даже и не знаю, — ответил я, оглядываясь по сторонам. — Ребята ждут моего звонка часа через три, не меньше. Они работают до обеда, и я думаю, что мне их там будет найти гораздо легче. Немного подожду, а потом они покажут, где и как я буду размещаться.
— А что здесь делают ваши друзья? — с подтекстом спросила Карлота. — Подрабатывают акушерами-любителями?
— Очень смешно! — согласился я, смеясь вместе с её папой. И ответил полу правдой: — Мои товарищи — специалисты по электронике и устанавливают системы сигнализации и обеспечения безопасности.
— Вот это солидная профессия! — в её тоне слышалось одобрение. — А какие они: молодые, красивые? — и кивнула головой в мою и отца стороны: — Или как вы обое — пожилые?
Я закашлялся от возмущения, а Фернандо даже обиделся:
— Как тебе не стыдно, доця?! Ты ведь всегда говорила, что я самый молодой и красивый!
— Да! — вздохнула она. — Но это было раньше. Когда я ещё не знала всех твоих друзей детства. Теперь, видя постаревшее лицо одного из них, всё в морщинах и покрытое налётом наступившей старости, я прихожу к совершенно иному мнению.
Фернандо сочувственно на меня оглянулся:
— Да, Андре! Что-то ты здал в последние годы. Из-за тебя и меня уже в старики записывают.
— Что поделаешь! — скорбно пожаловался я. — Видать виной тому моя затянувшаяся холостяцкая жизнь. Если бы женился, намного бы помолодел и душой и телом.
— Не женись дружище! — захохотал он. — Наоборот, ещё быстрей состаришься!
— Нет, нет! — завозражал я категорически. — Если жена отвечает лучшим требованиям: добрая, красивая, очаровательная…. — я выразительно глянул прямо в глаза оглянувшейся на меня Карлоты.
— Ещё чего! — возмущённо фыркнула она. Потом радостно заулыбалась. — С большим удовольствием хочу вас огорчить и проинформировать: у меня есть жених. Красавец, силач, умница и, к тому же, вице-директор одной очень солидной фирмы.
По скривившемуся лицу её отца я понял две вещи: жених и в самом деле существует (в отличие от выдуманного ею раньше мужа) и что он очень не нравится Фернандо. Ну, по крайней мере, он от него не в восторге. Я, конечно, внутренне, расстроился, но что оставалось делать? Только сказать:
— Не всегда портфель и внешние показатели являются гарантами семейного благополучия, — по прояснившемуся лицу её отца я понял, что попал в точку.
Мы въехали, в этот момент, во двор усадьбы, почти со всех сторон окружённый садовыми деревьями. Широкая дорожка, вложенная гранитной плиткой, уходила вглубь сада, и там просматривались стены дома, облицованные таким же серым гранитом, но самой разнообразной и произвольной формы.
— Ну, вот мы и дома! — сказал, выходя из машины Фернандо и удовлетворённо потирая руки. — Сколько бы ни был в Мадриде: три дня или полгода, а всё равно скучаю по родной обители и когда сюда возвращаюсь, чувствую себя как мальчишка, так мне хорошо и здорово. — и обращаясь уже ко мне:
— Как тебе здесь, нравится?
— Да уж! Мне кажется, что это то место, куда стоит возвращаться в любом случае! — подтвердил я.
— Подожди! Сейчас увидишь дом и вид с другой стороны, на море, — пообещал он с гордостью.
— Папа! «Молодой человек», — капризным голосом вступила в разговор Карлота. — Обязывался помочь только с выгрузкой багажа, а не проводить инспекцию всей усадьбы!
— Малышка! — ласково укорил её отец. — Человек надрывается, таская твой багаж, и неужели за это мы не дадим ему полюбоваться прекрасным пейзажем? Ведь это мизерная благодарность!
— Да? А потом ты его пригласишь на стаканчик своего лучшего вина, а потом заставишь сравнить с худшим…
— Прекрасная идея! — радостно перебил отец попытки своей дочери сплавить меня отсюда побыстрее. — Спасибо что подсказала! И как это я сам раньше не догадался?
— Ты то, и не догадался? — с сарказмом возмутилась Карлота. — Расскажи кому-нибудь, кто тебя не знает. — И повернувшись, пошла по дорожке к дому, явно чувствуя насвоей фигурке мой взгляд, и от этого двигаясь как-то немного наиграно и неестественно.
— Ну, раз я такой догадливый, то знаю, куда ты идёшь! — крикнул ей вслед отец. — Ты идёшь на кухню приготовить что-нибудь горяченького нам на завтрак. Правда? — дочка не ответила, продолжая идти, и только возмущённо дёрнула плечом. — Ну, вот и молодец! — продолжил он и, увидя мой затуманенный взгляд, направленный на дорожку вслед удаляющейся девушке, хлопнул меня по плечу и строго добавил: — А мы действительно займёмся багажом.
— Да, да! Конечно! — смутился я и принялся помогать ему доставать их сумки из багажника. Мою он оставил в машине, настояв на том, что потом обязательно подвезёт меня к кемпингу. Мы взяли сумки, и пошли к дому. Тот был не такой уж огромный, как показалось из глубины сада, но фундаментальный, прочный и очень удобно построенный.
Зато вид, открывшийся со двора, выходящего на море, был поистине великолепен. Территория усадьбы, сходя вниз ещё несколькими уступами, оканчивалась высоким забором и выделяющейся в нём калиткой. За ним проходила натоптанная тропа для отдыхающих и гуляющих туристов. Потом, по огромным ступенькам из скал, сглаженных ветрами и волнами, можно было спуститься на очаровательный полукруглый пляж, белеющий морским песком среди камней, покрытых водорослями и ракушками. Как раз был отлив и на скалах, окружающих пляж, были видны мокрые полосы отступившей воды. Воды солёной и принадлежащей только морю. А море, плавно колыхалось, покрытое небольшими волнами и раскидывалось огромным заливом. Справа он терялся меж береговых холмов, уходя к Ное, а слева вырывался в открытый океан. Прямо, были видны противоположные берега залива, в межгорьях которых белели постройки небольших городков. На переднем плане находился остров внушительных размеров, покрытый редкими соснами, но с шикарным домом-замком, расположенным на самой его возвышенной части. Общую картину пейзажа дополняли: справа — шелестящий под ветром лес молодых и стройных эвкалиптов, перемежающихся с сосной; а слева — другим садом с белеющим в его середине небольшим домиком под красной черепицей.
Фернандо, ревниво наблюдающий за моей реакцией на увиденное, спросил:
— Ну, как тебе вид на море?
— В таких местах люди становятся поэтами! — я говорил искренне и с восхищением. И ответ мой понравился хозяину усадьбы.
— Ну, ещё бы! Да ты ведь пишешь песни? Вот тебе и место для творческого вдохновения. Придумай что-нибудь популярное, и я всегда буду хвастаться тем, что на этом месте была сочинена новая, а потом ставшая всем известной, песня. Что-нибудь эдакое…? А?! — он пошевелил пальцами рук, а потом развёл их широко в стороны.
— Даже не знаю…. — я продолжал заворожено любоваться морем и всем его окружающим. — Здесь неуместна фривольная песенка, здесь надо замахиваться на более солидное произведение… — я в сомнении защёлкал пальцами. — Например… танго! И название должно быть ярким и вместительным… Ну, допустим… — я глубоко, полной грудью вдохнул свежий, опьяняющий аромат моря, ощущая при этом запах эвкалипта, сосны, морских водорослей и отчётливо слыша резкие крики чаек, летающих прямо над пляжем. — Допустим… Морское танго!
— Здорово! — похвалил Фернандо. — Я считаю, что отличное название — это уже как минимум полдела. А ты его уже придумал. Осталось совсем немного и вижу — тебе это по плечу!
— Да что вы! — засмущался я. — А музыка? А слова? Вот это то и есть самое трудное. На это может уйти, иногда, непредвиденное количество времени.
— А может и не уйти! — возразил он. — Ведь бывает, что хиты сочиняют за двадцать-тридцать минут?
— Бывает, конечно! Но… — я широко улыбнулся, как бы извиняясь за своё неумение так быстро сочинять хиты. — Если бы я мог, то вы бы меня видели только по телевизору, на больших концертах.
— Но ведь когда-то надо начинать? Все ж великие писали первый хит не в колыбели? И кстати! Мы ведь договорились на «ты»! Или ты уже начинаешь зазнаваться?
— Да нет, что… ты! — засмеялся я. — Вот когда напишу танго, оно станет известным, то тогда… может быть… А пока… — я протянул руку ладонью кверху. — Я простой и открытый. Особенно для друзей детства. Фернандо хлопнул своей пятернёй по моей руке и пригрозил:
— Ну, смотри! А то устроим тебе тёмную!
— Это с кем же? С ней, что ли? — я кивнул на показавшуюся на террасе Карлоту.
— Найдём с кем! — он воровато оглянулся. — Здесь вокруг полно других «друзей детства», накостыляем будь здоров! И без женщин желающих много.
— На что идёт набор желающих? — поинтересовалась Карлота, услышав последнюю фразу из нашего разговора.
— Меня бить собираются, — ответил я как можно жалобнее, всем своим видом выпрашивая чью-нибудь защиту.
— Да, дело нужное! Я бы даже сказала — необходимое! — соглашательским тоном вынесла приговор Карлота. — Единственное, что меня возмущает, так это: почему «без женщин»? Почему ущемляются их права? Где справедливость? Я буду жаловаться! На ближайшем семейном совете (когда приедет мама) я вынесу этот вопрос на рассмотрение. Какие всё-таки мужчины коварные типы: как что-нибудь плохое, так женщинам можно; а как что-то хорошее и полезное для общества, так: «без женщин»!