– Где?
– Ну, в какой-то секции. И Стаса он к этому делу пристрастил. Они вместе занимались, по вечерам, после работы…
– Название секции, адрес?
– Я не знаю. Они ходили туда без меня…
– Может, ты слышала фамилию тренера?
– Ну, он что-то говорил… – Лида в раздумье наморщила лоб. – Или Ермолов, или Ермолаев…
– Ты в лицо его видела?
– Да нет, как-то не приходилось.
– Обычно, когда занимаются в секциях, проводятся соревнования, спарринги. Тебе не интересно было посмотреть, как сражается твой муж?
– А он меня звал? – Лида обиженно выкатила нижнюю губку. – Он говорил, что это не женское дело…
– А когда Мишу хоронили, тренер приходил?
– Нет, не было никого. Ну, из секции никого…
– А Стас?
– Ну, только Стас.
– А фотографии у тебя есть, где он со своим тренером, с товарищами по секции?
– Нет ничего… Вообще фотографий нет. Миша не любил фотографироваться…
Максим покачал головой. Так не бывает, чтобы у человека не было никаких фотографий. А если бывает, то лишь в исключительных случаях. Возможно, Миша Панин вынужден был скрывать свою личность. Но в таких случаях не женятся. И не заводят друзей…
Возможно, фотографии были, но Лида не хотела их показывать. Если так, то зачем она это делает? И про секцию карате почему врет? Так не бывает, чтобы жена не знала, где и по какому адресу занимается муж. Может, не было никакой секции? Возможно, была какая-то секта, о которой Лида не могла рассказать – или по незнанию, или по злому умыслу. Или секта, или еще что-то в этом роде…
– А ты любишь фотографироваться? – чтобы сгладить возникшую неловкость, спросил он.
– Предлагаешь устроить фотосессию? Я подумаю… если нальешь.
Максим был только «за». Хмель мог развязать Лиде язык. Лишь бы самому впросак не попасть. Алкоголь – идеальный растворитель для снотворного, галлюцигенов и даже ядов. С этой женщиной нужно держаться начеку. И следить за ее руками…
Лида снова предложила выпить «на брудершафт». Щедро плеснула в бокал, и пришлось выпить до дна. Максим сразу захмелел, а она поднялась со своего места, с загадочной улыбкой проговорила:
– Ну что, я пойду?
– Куда?
– К фотосессии готовиться, – и скрылась в ванной.
Через какое-то время Лида в легком халатике вернулась в кухню и кокетливо спросила:
– Не заскучали тут, товарищ майор?
– Вообще-то да… И даже протрезвел.
И это было правдой. Хмель развеялся, голова просветлела, и в сон уже не клонило.
– На чем мы там остановились?
– На фотосессии?
– Ну, я еще не совсем готова… – Она взглядом показала на бутылку, и Максим наполнил бокалы, но поднимать свой не спешил.
– Я сейчас, – буркнул он и вышел из кухни.
Закрывая за собой дверь в туалет, оставил в ней маленькую щелку, через которую можно было наблюдать за Лидой. Он ждал, когда она бросит в его бокал таблетку или ссыплет туда порошок, но ничего такого не произошло.
Максим вернулся обратно, и в ход пошла вторая бутылка. И себе он из нее налил, и ей. И он выпил, и она…
– До полуночи еще есть время. – Лида кивком показала на часы и с шаловливой улыбкой легонько дернула за край пояска.
Дернула, но не развязала. И халат не распахнула. Но дала понять, что все возможно, надо только немного набраться терпения.
Маленькая стрелка часов застыла между цифрами «восемь» и «девять». Двадцать часов сорок минут. Максим и не заметил, как пролетело время. Еще совсем недавно было только семнадцать ноль-ноль… А когда стрелка вплотную подобралась к цифре «десять», он вдруг понял, что до полуночи не дотянет, так спать захотелось. Как будто тумблер в голове выключился, отрубая сознание от центральной электросети. Сознание продолжало функционировать, но вяло, под остаточным напряжением.
– Я сейчас… – Максим пальцами разомкнул слипающиеся веки.
– Что такое? – спросила Лида, внимательно глядя на него.
Кажется, ее не очень удивило его поведение… Неужели все-таки намешала что-то в коньяк?..
– Рубит что-то. Сейчас умоюсь…
Но прежде чем закрыться в ванной комнате, он побывал в прихожей, вынул из кармана своей куртки склянку с энергетическими таблетками. Хронический недосып не просто вреден для здоровья, он еще опасен и для окружающих. Заснешь за рулем, выедешь на встречную полосу, и прощай чья-то жизнь… Максим знал одно очень хорошее средство, чтобы не заснуть за рулем, и всегда держал его при себе. Он бросил в рот сразу несколько таблеток, разжевал их, запил водой. И умылся…
На кухню он возвращался, засыпая на ходу. Глаза закрывались, и он не заметил на своем пути Лиду. Она взяла его за руку, куда-то повела и уложила на диван.
– Ты спи, если спать хочешь, – ласково прошептала на ухо. – Ничего страшного, я не обижусь… – Выключила свет и вышла из комнаты.
Максим хотел подняться, чтобы идти за ней. Ему надо было знать, кому она сейчас будет звонить. А она будет звонить, он в этом не сомневался… Но сил подняться не было. Тело уже спало, мышцы отказывались повиноваться ему, но сознание продолжало держаться на плаву.
Дверь открылась, и он, прикрыв глаза, через щелочки видел, как в комнату входит Лида. Она села на диван, тронула его за плечо:
– Эй, как ты там?
Максим притворился спящим и почувствовал, как Лида провела рукой по его плечу. Ее пальцы скользнули к кобуре, зацепились за рукоять пистолета. Она уже вытащила «ПММ», когда Максим поймал ее за руку:
– Эй, ты что делаешь? – и забрал пистолет.
– Раздеваю тебя, – ответила Лида и, быстро скинув с себя халатик, добавила: – Может, займемся фотосессией?
– А у нас еще есть время? – глядя ей в глаза, спросил Максим, окончательно пришедший в себя.
– До полуночи?
– Когда они придут?
– Кто? – Лида смотрела на него так, словно он тронулся умом.
– Кому ты звонила?
– А кому я звонила?
– Зачем ты меня усыпила?
– Я тебя усыпила? Ну, знаешь!
Она попыталась встать, но Максим удержал ее.
– Пусти!
– Кому ты звонила? Кого ты ждешь?
– Никого я не жду! – Лида капризно скривила лицо. Казалось, она вот-вот расплачется.
– Марине звонила?
– Пусти! – дернулась она, пытаясь вырваться.
– Ты играешь в опасную игру!
– Пусти!! – вдруг заорала она и с неожиданной силой вырвала руки из захвата.
И тут же ударила Максима кулаком. Она метила костяшкой согнутого пальца в глаз, но он успел перехватить руку и закрутить ее за спину. Но Лида каким-то образом умудрилась ударить Максима ногой в спину. Выкрутилась и ударила, закрутив ногу назад. Правда, удар оказался слабым и не точным, не достала она до позвоночника. Зато Максим завершил прием, и Лида взвыла от дикой боли.
Пока она приходила в себя, он окольцевал ее тонкие запястья.
Глава 24
Если красавица вдруг бросается на тебя, будь осторожен… Максим ждал подвоха, но все же чуть не лоханулся. И усыпить его Лида могла, и глаз выбить, со всеми отсюда вытекающими…
– А говоришь, карате – не твое дело, – застегивая на ней халат, сказал он.
– Будь ты проклят, мент! – выкрикнула она.
Максим рывком вынес тело из комнаты, переместился в спальню, обследовал помещение, двинулся дальше…
Кроме них, в квартире никого не было, но в прихожей на столике он увидел айфон Лиды. Телефон был включен – как будто для того, чтобы кто-то прослушивал квартиру. Фактически он функционировал в режиме «жучка». Это могло значить, что сообщник Лиды получил сигнал об опасности.
Максим не стал разговаривать с человеком на том конце провода, тихонько вернулся в гостиную, закрыл дверь и включил свет. Лида сидела на полу, с ледяной ненавистью глядя на него.
– Кто там на проводе? – кивнув на дверь, тихо спросил он. – Кто нас прослушивает?
– О чем ты?
– Сейчас подойдешь к своему телефону и скажешь, что меня вырубило. Скажешь, чтобы он шел сюда и ничего не боялся…
Лида нахмурилась, переваривая его слова.
– Хорошо, скажу, – приняв решение, кивнула она.
Максим подвел ее к телефону, передал ей трубку и тут же пожалел об этом.
– Стас, он тебя заманивает! – выкрикнула Лида.
Он схватил айфон, поднес его к уху, но услышал короткие гудки.
– Стас? Ярышев?
– Да, Стас, да, Ярышев, – покосилась на него Лида.
– Он должен был за мной подъехать?
– Он!
– Зачем?
– А поговорить! Он хочет, чтобы ты от него отстал!
– И для этого меня нужно было усыпить? – Максим качал головой, давая понять, что не верит Лиде.
– Да, для этого тебя нужно было усыпить… Это он звонил мне, сказал, чтобы я подставилась. Ты повелся на меня…
– Не совсем… Ты не спросила, женат я или нет. А должна была спросить… И насчет карате ты завралась…
– У нас была своя секция. В ней занимались только Миша, Стас и я…
– Чем вы еще занимались?
– Любовью. Я с Мишей, а Стас… В его личную жизнь я не лезла, поэтому не могу сказать, с кем он там и как… Это уже потом он с Мариной сошелся…
– Нефелина кто убил?
– Нефелина кто убил?
– Даже не знаю, кто это такой. Слышала только, что его на Стаса повесили. Как там оно было, без понятия… Он позвонил мне, сказал, что ты сегодня будешь, попросил организовать свидание… Он тебя убивать не собирался, так что расслабься… И мне расслабиться нужно. – Лида вдруг пронзительно вздохнула и, уронив голову на грудь, заплакала. – Я правда ни в чем не виновата… Стас не собирался тебя убивать… А если собирался, то я не знала…
– Значит, собирался?
– Я не знаю… Сейчас мне кажется, что да… Да, он мог тебя убить!
Максим медленно покачал головой и произнес:
– Ты совершила преступление. Усыпила сотрудника милиции, пыталась его разоружить.
– И это все? – с наивностью глупой девочки спросила она.
– А этого мало?
– Нет, но если ты никому ничего не скажешь…
– Скажу. И Стаса арестую.
Максим достал телефон, набрал номер Ожогина и велел ему взять под контроль дом на Садовой улице, чтобы преступник не улизнул. А задержание будет произведено позже. Сначала Лида даст показания против Ярышева, их запротоколируют…
– Он меня заставил! – Лида снова заплакала. – Сказал, если я откажусь, он меня убьет!
– Он мог это сделать?
– Мог!
– Вот сейчас я тебе верю, – усмехнулся Одинцов.
– Не смешно! – передразнила его Лида.
– Так никто и не смеется. Все очень серьезно…
– Ну пожалуйста, ну не надо!
– Собирайся!
Максим почувствовал, что сон снова наваливается на него. Как бы не вырубиться, на радость Лиде. Хоть и умеет она прикидываться ангелочком, но на самом деле она – демон. Он практически не сомневался в этом…
– Зачем?
– В управление поедем. Фотосессию тебе организуем: анфас, профиль…
– Тогда, может, я белье надену?
– Да, конечно.
Лида протянула ему руки, чтобы он снял с нее «браслеты».
– Так оденешься.
– Так я не смогу… Ну пожалуйста!
Максим провел ее в спальню, велел взять из шкафа вещи, которые она собиралась надеть, и взять с собой. Лида побросала их на кровать, закрыла шкаф, только тогда он снял с нее наручники.
Она взяла спортивную сумку, поставила ее на кровать, кинула туда носильные вещи и недовольно проговорила:
– Может, оставишь меня одну? Мне переодеться надо.
Максим кивнул, задом переступил через порог, прикрыл дверь, оставив узкую щель, через которую можно было наблюдать за Лидой, и крикнул в нее:
– Я за тобой смотрю!
Затем вынул склянку с таблетками, высыпал в рот ее содержимое, разжевал и кинулся в ванную. Сделал несколько глотков прямо из-под крана, умылся и вернулся к своему посту. Но Лиды в комнате уже не было. Вместе с ней исчезла и сумка.
И куда она могла деться?
Максим заглянул за шкаф, ощупал штору, поднял кровать – вдруг Лида под ней, открыл створки шкафа, но и там пусто.
Он уже собирался закрывать шкаф, когда в задней панели увидел узкую щель, из которой веяло сыростью и холодом. Оказалось, что эта панель легко отходит в сторону, обнажая проход в вентиляционную шахту, где болталась натянутая веревка, по которой, судя по всему, кто-то сейчас спускался вниз. Ножа у него не было, но эту веревку можно было прострелить из пистолета. Максим приставил к ней ствол, но на спуск нажать не решился.
– Лида, у тебя нет шансов! – крикнул он в пространство шахты.
Натяжение резко ослабло, веревка дернулась, закачалась. Все, Лида бросила ее. Она спустилась, веревка ей больше не нужна.
Максим схватился за веревку, запрыгнул на нее и спустился вниз вслед за Лидой. Его ноги уперлись в решетку. Открыв ее, можно было попасть в подвал дома, но как это сделать, если она закрыта снизу? И выбить ее он не смог. Решил позвонить, чтобы срочно организовать преследование, но не получилось: не хватило мощности сигнала.
Надо было что-то делать, но Максим чувствовал, что у него банально нет сил ни на что. Организм боролся со сном, каждое усилие мышц отвечало предательской слабостью…
* * *Странная эта штука – любовь. Сколько в жизни было ярких и красивых женщин, и ни одна не оставила следа. Зато Марина до сих пор держит его в своей орбите, а ведь она далеко не красавица. Казалось бы, ни лица, ни фигуры, и душа отнюдь не ангельская. И все-таки был в ней свой фунт изюма. Жить бы с ней и жить, но беда уже у порога. Ее вытолкали в дверь, а она лезет в окна. Рано или поздно накроет…
– Машина подъехала, – глядя в окно, сказала Марина.
– Одинцов не успокоится, – покачал головой Стас. – Он закусил удила.
– А почему закусил? Потому что мы его умыли. И еще раз умоем.
– Ну, может быть…
Скучно вдруг стало Стасу, авантюрный дух в нем взыграл. Наверное, потому, что давно уже сам не исполнял заказы. А тут Гена со своим предложением. И деньги хорошие предложил за соучастие.
И все у них получилось. И жертву на секс развели, и компромат организовали. А потом в дело вмешалась Марина. Она поняла, с кем он имеет дело, и объяснила ситуацию. Кристина Никиткина не просто жертва, она жена очень серьезного человека, с которым лучше не связываться. Они приговорили Гену, а Марина помогла организовать исполнение. И сделала это с удовольствием. Когда-то Нефелин ее очень оскорбил. Бросил ее и сошелся с Леной…
План был прост – дождаться Гену, позвать его в машину, там и приглушить. Вывезти за город, добить, а потом в прорубь с двухпудовой гирей в ногах. Но случилось непредвиденное…
Появились какие-то уроды, поведение которых показалось Стасу подозрительным. Он решил не торопить события, посмотреть, чем все это закончится…
Когда Гену избили, он подошел к нему, помог подняться, а потом с удара сломал ему кадык… Казалось, это было идеальное убийство, но, увы, менты все-таки докопались до истины. Хорошо, что им не хватает улик. Но вдруг они что-то нароют… Одинцов уже до Инги добрался, с Лидой куда-то уехал. Но Лида точно ничего не скажет… Хотя все может быть…
– Не может быть, а точно. Не зря же мы концы зачистили…
Стас разговаривал с Лизой, сказал, что ей не стоит сплавлять компромат на жену любовника. На Никиткину должно было выйти следствие, во всяком случае, так должна была думать Лиза. Какое-то время она так и думала, но все-таки ей не хватило терпения. Стас как чувствовал, что не хватит. И Марина очень сомневалась в ней…
Гену Нефелина похоронили, а в прорубь с гирей в ногах сбросили Баркову. Концы, что называется, в воду… Вроде бы чисто все сделали, но Марина все-таки оставила свой «пальчик». Хорошо, что она с деньгами и связями, поэтому и удалось им выкрутиться. Сейчас у них одна задача – изображать ангельское смирение и не высовываться.
А Одинцов носом роет землю, и у Стаса на душе кошки скребут.
– Я доверяю Инге, – сказала Марина. – Пусть работает, а мы с тобой в Австралию давай дернем. Там жить будем.
– Рано еще, – покачал головой Стас.
– Ну, подождем еще немного.
– А если не разрешат?
– Что значит «не разрешат»? – Марина поняла, о ком разговор. Так уж вышло, что про Стаса она знала если не все, то многое. И знала, с кем и какими узами он связан. – Ты в опасности, им выгодно, чтобы ты исчез.
– Исчезнуть можно бесследно.
– Вот это ты зря! Тебя знают, тебе доверяют!
– Я не железный. Железных людей не бывает.
В тумбочке зазвонил телефон, и Стас вздрогнул. Вспомни нечистую, она и объявится.
На этот телефон мог звонить только Мистер.
– Спишь? – Казалось, голос исходит из преисподней.
– Сплю, – спокойно ответил Стас.
– Ты знаешь, как я тебя уважаю…
С Мистером у Стаса были особые отношения. Вместе начинали, вместе поднимали… Мистер мог зачистить любого, но только не его. Во всяком случае, на это хотелось надеяться.
– Знаю.
– И то, что ты облажался, знаешь.
– Я же сказал, что выкручусь.
Стас мог говорить без опаски. Этот телефон не прослушивался, а ментовских «жучков» в доме не было. Он и с помощью детектора все комнаты обследовал, и пальцами в каждую щель залез. Безопасность – прежде всего… Он же всегда все просчитывал, никогда не промахивался, не оставлял следов, а тут вдруг проруха… Может, и не надо было Нефелина «мочить»?.. Но что сделано, то сделано.
– Плохо дело, – с недоброй интонацией в голосе сказал Мистер. – Менты над нами кружат, высматривают, вынюхивают. Пока тебя не возьмут, не успокоятся.
Он явно ждал от Стаса самостоятельного решения.
– Хорошо, я сдамся, – ответил тот.
– Если так считаешь, то давай. Другого выхода нет.
Стас вздохнул. Именно на такой исход и рассчитывал Мистер.
– Я понимаю.
– Ты все понимаешь, брат. И я даже не буду говорить, как ты должен себя вести.
– Все будет хорошо.
Не хотел Стас в тюрьму, но, похоже, другого выхода нет. Он мог сбежать, но тогда менты докопаются до самой сути, и его просто грохнут… А может, Мистер уже занес меч. Говорить можно все, что угодно. Возможно, в тюрьме будет безопасней.
– Ничего не бойся, брат. Мы тебя вытащим, – пообещал Мистер. – Не сразу, но вытащим. До зоны дойдешь, а там мы тебя вытащим.