Однако на фоне поднявшейся паники совершенно незамеченным прошло выступление президента Белорусии о том, что он, после возвращения из Минска, досрочно слагает с себя полномочия, так как не готов взять на себя ответственность за страну в сложившейся обстановке.
Разработанный несколько дней назад план «Тайфун» вступил в свою завершающую фазу.
В час дня, «по причине выбытия целевой аудитории» и, что уж тут говорить, бегства существенной части ведущего персонала, прекратили свою работу некоторые радиостанции и телеканалы. Другие же изменили сетку вещания и чередовали выпуски новостей с фильмами о Великой Отечественной войне. Показали, как боевым частям Российской Армии снова вручают извлеченные из архивов боевые знамена советского образца. Продемонстрировали Минское шоссе, в отличие от других направлений забитое не элитными иномарками, а армейскими грузовиками и фурами МЧС.
Невидимый диктор сообщил, что эти машины везут все необходимое для сражающейся страны: боеприпасы, продовольствие, медикаменты. Некоторые радиостанции даже стали регулярно ретранслировать сводки Совинформбюро из мира 1941 года, что сразу же существенно увеличило количество их радиослушателей.
Затаив дыхание, страна слушала выступление мужчины в форме командира РККА, объявившего о формировании партии «Единый Союз» Ударного Корпуса Народного Ополчения для помощи частям РККА в борьбе с фашистскими захватчиками. Выступивший после него генерал-лейтенант Ноговицын туманно сообщил, что генштаб ВС РФ, совместно со своими советскими коллегами, разрабатывает «планы по быстрому и окончательному разгрому немецко-фашистских агрессоров». Шли хроники с мест боев, некоторые чуть ли не в режиме онлайн. По крайней мере, встающие неподалеку от оператора кусты разрывов не были похожи на имитацию. Били явно крупным калибром. Да и горящий на холме танк тоже привлекал к себе внимание телезрителей.
Через неделю все это завершилось показом по центральным телеканалам в вечерних выпусках новостей, «поступавших из СССР кадров» встречи лидеров СССР, России, Белоруссии, Казахстана и сообщением о подписании большого количества «важных межправительственных соглашений».
Вся остальная планета, совершенно обалдев, смотрела на происходящие в очередной раз на одной шестой части суши судьбоносные для всей планеты события. Кто-то в недоумении, кто-то – со злобой, а кто-то равнодушно. Но основная масса – с надеждой; они знали, что мир, основанный на жажде наживы любой ценой – создан не для людей. Во всяком случае – не для нормальных людей!
Многим недоброжелателям СССР, а потом и России, глядя на все это, очень хотелось нажать на легендарную красную кнопку. Они прекрасно понимали, что это только начало. Стрелки переведены, локомотив истории, пусть со скрипом и дребезгом, пошел по другому пути. И старый путь не изменить. Можно пустить состав под откос, но повернуть – НЕЛЬЗЯ!!! А попытаться пустить под откос – боязно! Ибо они знали, они очень хорошо помнили, что было, что это уже было в истории планеты: 1945 ГОД! МАЙ! 9-е число!
Естественно, всего этого я пока не знал и в благодушном настроении, в темпе переодевшись и забрав Алю, ехал к родителям, ведя легкую беседу с девушкой, одновременно слегка недоумевая из-за неожиданного вызова к Сталину. Там явно что-то случилось интересное.
Впрочем, причина для приподнятого настроения была не одна. Как я уже говорил, пусть и пока еще не на всей территории Москвы, но сотовая сеть работала. Во всяком случае, с уровнем сигнала в моей квартире проблем не было. А тут еще мне наконец-то привезли компьютер. Ну на замену тому, что у меня в свое время приватизировали работники теперь уже моего ведомства. Правда, одновременно с этим пришлось подписать несколько бумажек, где мне вменялось в обязанность оберегать сию технику, так сказать, от посягательств враждебных элементов. Ну подобных тем, что были у владельцев огнестрельного оружия в моем мире. Как мне кажется, на данном этапе вполне разумные предосторожности.
Компьютер, правда, оказался в целом несколько слабее, чем мой старый агрегат. Впрочем, медлительнее была только видеокарта, так как сборщики ограничились интегрированной в материнскую плату, а сам процессор оказался даже быстрее и память в 2 раза больше. Я подумал, что неплохо будет при очередном походе в мой старый мир прикупить отдельную видюху.
К слову сказать, приятности на этом не закончились. Когда мне вручали служебный сотовый телефон, то я, ни на что особо не надеясь, спросил, а не появился ли в связи с этим Интернет. К моему глубочайшему удивлению, оказалось, что такое событие имело место быть. А вот для получения разрешения на подключение пришлось почти целый день затратить. Разных подписок дал – мама не горюй!!! Связь, как я и ожидал, осуществляется через обычный 3G-модем. Зато теперь, приходя домой, чувствую себя почти как в родном XXI веке! Правда, это удовольствие оказалось далеко не бесплатным: буду платить по 75 местных рублей в месяц. Очень даже приличная цена по сравнению со здешней средней зарплатой. Впрочем, моя-то зарплата далеко не средняя. Да и Интернет тут, как у нас сказали бы, безлимитный. Впрочем, других тарифов просто нет пока. Кстати, занимается здесь сотовой связью и Интернетом белорусский Белтелеком.
Интересные дела… Буквально через полчаса после начала опробования качества работы Инета я наткнулся на интересную новость: какой-то престарелый американский политик, судя по тому, что его звали Збигнев Бжезинский – этнический поляк, выбросился из окна какого-то здания с диким криком «Русские идут!». И этаж-то всего лишь третий был, но его голова почему-то не выдержала столкновения с асфальтом! Что-то мне это напоминает… Но вот что – не могу вспомнить. Ну и леший с ним. Помер и помер. Он мне даже не родственник. Наследства ждать не придется.
Наконец-то приехали… Подруливаем к искомому подъезду и останавливаемся. Я, как мужчина, подхватываю сумки с подарками, и мы входим в дверь…
Подмосковье. Дача Верховного Главнокомандующего товарища Сталина. 1941 год. 24 июля. 19 часов 08 минут
– Товарищ Сталин, товарищ Лукашенко и… гражданин Путин пересекли границу портала, – доложил вошедший в гостиную дачи нарком Берия.
Те, кто знал Сталина, по одному поведению могли определить его настроение. Одним из таких людей был и нарком, в данном случае он знал, почему хозяин в бешенстве расхаживает по комнате. Так как и сам находился не в лучшем настроении.
– Нет, ну каков, а? Ставить МНЕ условия! – прорвалось наконец у Сталина.
– Товарищ Сталин, товарищ Лукашенко просил передать, что он полностью на нашей стороне.
– Знаю, только что эсэмэс прислал… Но наглец, пугать меня вздумал!
Бешенство Иосифа Виссарионовича имело под собой основу. Хоть премьер-министр и был предупредителен и вежлив. Но, выражаясь политкорректно, встал в позу. Тут он имел все основания. В документе, что он привез, стояли подписи многих глав государств, с мнением которых стоило считаться. Там стояло уведомление, что господин Путин представитель не только Российской Федерации, но и Альянса государств, которые вступили в него в противовес Альянсу СССР и Белоруссии. То, что премьер оставил напоследок, вроде всесторонней помощи в войне, было фактически не замечено под напором Альянса, в совет которого входил и гость. Требовали они свободного доступа к порталу. И не только доступа, но и передачу его под контроль Альянса.
Сами переговоры прошли неплохо, однако Сталин не стал ничего подписывать, свалив все на дипломатов, с представителем от СССР товарищем Громыко.
– Да, товарищ Сталин. Однако с его стороны это шанс удержаться на плаву, раз он пошел на сделку с Обамой и иже с ним. Он понимает, что если портал закроется, то он останется один на один со всем миром, ополчившимся на него. Договоренностей, как с товарищем Лукашенко, у него нет, да и не сможем мы перевезти всю Россию к нам. Это не Белоруссия. Я напомню вам, товарищ Сталин, аналитический прогноз товарища Судоплатова, он отметил подобное действие как один из возможных вариантов развития и разработал противодействие. Согласен, слегка жестко, но действенно, как раз в нашем стиле.
– Я это, товарищ Берия все прекрасно понимаю, но если бы он первым пришел к нам… ситуация бы развивалась по-другому. Поставьте задачу нашим разведчикам узнать, чем на него надавили.
– Мы уже знаем, товарищ Сталин. Вернее, предполагаем. У него дочь в США.
– Хм, думаете, они пошли на шантаж?
– Уверен, товарищ Сталин.
– Оставим этот вопрос до выяснения, товарищ Берия. Я согласен с товарищем Судоплатовым. Начинайте операцию «Тайфун».
– Есть, товарищ Сталин.
Хозяин кабинета прошелся по комнате, заметно успокаиваясь.
– Когда у нас награждение?
– Через сорок минут, товарищ Сталин. Скоро они подъедут.
– Хорошо. И передайте товарищу Судоплатову, чтобы работал по «Тайфуну» лично. Пусть будет все под его контролем.
– Есть, товарищ Сталин.
Хозяин кабинета прошелся по комнате, заметно успокаиваясь.
– Когда у нас награждение?
– Через сорок минут, товарищ Сталин. Скоро они подъедут.
– Хорошо. И передайте товарищу Судоплатову, чтобы работал по «Тайфуну» лично. Пусть будет все под его контролем.
– Есть.
– Саша, ты уже уходишь? – перехватила меня на крыльце мама.
– Да, вызвали.
– По работе?
– Конечно.
– Заедешь еще?
– Да. Аля у вас побудет. Как все закончится, я ее заберу.
– Хорошо. Мы ждем.
Я уже подъезжал к даче, когда поймал себя на мысли, что что-то не так, однако это подозрение постоянно ускользало от моего внимания. Прокрутив в голове последние действия, вдруг понял: что-то не так. Охрана. По инструкции – хотя они знали, куда я еду – должен был связаться с ними и сообщить маршрут движения. Но я забыл это сделать! По той же инструкции они должны были связаться со мной, но этого не произошло. Это-то и было странно.
Достав рацию, нажал на тангетку. Ровный шум полился из динамика. Проверив мобилу, увидел «поиск сети».
– Какой на хрен поиск? Тут до вышки километр.
Непонятность ситуации стала напрягать. Анализ ситуации дал следующее.
«Ехал я к Сталину. Цель? Возможно. Почему через меня? Охрана? Дача режимный объект и охрана там будь здоров. Но если преодолеть внешний периметр охраны, задача хоть немного, но упрощается. Шансы? Есть, если они профи. Охрана на воротах в лицо меня знает. Значит и охрану проверять будут не особо напрягаясь. Тем более оборудованная стоянка именно на территории дачи. Их дальнейшие действия? Что там у нас после ворот? Машину на стоянку. Охрана остается там же. Где стоянка? Сразу после ворот справа, до дачи триста метров. Охрана у стоянки в небольшом домике-казарме. Шанс? Есть. Блин, это что я типа “трояна” что ли?! Бли-ин!»
Анализ действий диверсантов в машине охраны напрягал. Появился еще один повод, даже уверенность в моих предположениях. Когда я проехал мост, ловко разминувшись с трактором, груженным лесом, «хантер» охраны полностью повторил мои действия. Виталик водитель, если бы сидел за рулем, никак не смог бы повторить подобное.
До дачи оставалось всего пару километров, но плана у меня еще не было. Подъехать к воротам и заорать, что в последней машине враги? Не смешно, шансы нарваться на пулю не просто велики, а точно возможны. Я окажусь между часовыми у ворот и машиной сзади. То есть под перекрестным огнем. Свалить сейчас, так я не на броневике, пулю жесть не остановит. Черт!
По краям дороги мелькали часовые из подразделения наркома Берия. Вооружены все «акээсами» или «акэсэушками», со старыми десантными разгрузками на боку. Однако и стояли они на расстоянии ста метров друг от друга. Шансы уйти от перестрелки с ними у диверсов были.
Пока я обдумывал, появились открытые ворота, в которые как раз въезжал автобус.
Никакой идеи у меня так и не появилось. Может быть потом, за чашечкой чая или кофе, что-нибудь пришло бы мне в голову. Но сейчас, когда руки тряслись от адреналина, я сделал то, что первое пришло мне в голову.
Подмосковье. Пост охраны ворот дачи Сталина. 1941 год. 24 июля. 19 часов 53 минуты
– Пропускай, – махнул рукой старшина Мороховец.
Старшина хмуро посмотрел на автобус. Вчера диктор Левитан по Всесоюзному радио снова сообщил, что с тяжелыми и кровопролитными боями оставлен очередной город. Город оказался родным для старшины.
Ревя мотором, автобус с будущими орденоносцами-танкистами стронулся с места, пересекая линию ворот, когда показались две новенькие машины.
Охрана их знала, полковник, что обычно сидел за рулем первой машины, был известный лихач, поэтому, когда передний вездеход вдруг ударил по тормозам и с визгом покрышек развернулся чуть ли не на месте, их не особо удивило, а вот дальнейшее очень.
Развернувшись, «хантер» попытался ударить вторую машину в бок. Однако водитель, показав немалое мастерство, фактически умудрился увернуться, но избежать тарана не смог. Удар пришелся в левое заднее крыло, отчего машину занесло.
Надо отдать должное водителю второй машины – он не растерялся, когда его занесло и поставило на два колеса. Он ударил по газам и попытался скрыться, давя на педаль газа.
– К бою!!! – закричал командир поста лейтенант Геворкян.
Почти немедленно по удирающей машине ударил пулемет с крыши сторожки, через несколько секунд присоединились еще четыре автомата.
Диверсанты ушли бы, если бы одна из пуль не попала в водителя. Но и тут нападавшие проявили профессионализм, смогли покинуть машину, укрыться и открыть ответный огонь, несмотря на то что спрятаться там фактически было негде.
– Отсекай! Отсекай! – кричал лейтенант пулеметчику, одновременно докладывая о нападении на пост по рации.
Пулеметчик тоже заметил, что один из нападавших привстал с трубой на плече. Что это такое, они знали. Даже стрелять приходилось, поэтому-то и открыли огонь на поражение. Однако целью была не будка, огрызающаяся огнем, а скатившийся с дороги «хантер» с разбитой мордой и дымящимся радиатором. За все время пока шла перестрелка, полковник никак не проявил себя. Хотя его неподвижный силуэт в окне бойцы видели отчетливо.
Диверсант выстрелить успел, и граната понеслась к цели. В последний момент старшина отчетливо рассмотрел, как перед попаданием дернулась фигура полковника, через долю секунды вездеход вспух изнутри, разбросав детали кузова и осколки стекла.
Глядя на медленно разгоравшуюся машину, лейтенант Геворкян махнул рукой, приказывая подошедшей помощи отсекать противника от посадок. Бой закончился только через полчаса. Последнего из наемников загнали в овраг и давили огнем, пока пара бойцов подкрадывались на дистанцию броска. Однако наемник успел себя подорвать гранатой. Потери были большими. Восемь солдат охраны и полковник – против четырех нападавших.
Еще через полчаса Сталину доложили, что тела в машине полковника Демина не обнаружено.
Нарком Берия стоял навытяжку, преданно глядя на сердито ходившего по кабинету Сталина.
– Как такое могло случиться? Что там охрана, совсем мышей не ловит?
– Группа личной охраны была полностью уничтожена, товарищ Сталин, их тела нашли в трехстах метрах от дома родителей Демина. Свалены в овраг. Группа прикрытия, которая должна была охранять «объект» со стороны, исчезла. Мы предполагаем – тоже уничтожена.
– Его охраняли одиннадцать человек. Одиннадцать! Как они прошляпили подобное?!
– Скорее всего, им кто-то помог из нашей реальности. Напомню, что последнего наемника мы так и не нашли. Есть предположение, что он у наших «друзей»-англичан. Последние два дня они что-то засуетились. Шифровки стали более нейтральными. Мы уже не имеем той информации, что была ранее. В кабинетах они тоже стали мало разговаривать, аналитики решили, что они знают о нашей прослушивающей системе, что подтверждает нахождение у англичан человека из портала.
– Есть информация, где он? – остановившись, поинтересовался Верховный.
– Наш спецотдел точно подтвердил, что он в посольстве. Думаю, информация еще не ушла на остров. Курьеров мы перехватили, а связь… сами понимаете. Всех эмиссаров, что были отправлены для связи и координации из-за портала, мы перехватывали. Думаем, и здесь не оплошаем.
– Возможность ликвидации?
– Девяносто процентов, если он там.
– Действуйте немедленно. – Дождавшись, пока нарком отдаст распоряжения по мобильному телефону, продолжил: – А пока расскажите мне про нападение и особенно об исчезновении Демина более подробно…
Линкор «Принц Уэльский». Военно-морская база Арджентия в Ньюфаундленде. Конец августа
Встреча столь значимых в мировой истории людей проходила в неофициальной обстановке. Некоторые курили сигары, мелькали бокалы с коньяком и французским вином.
Британский премьер и Уинстон Черчилль встретились с президентом США, Рузвельт сидел особняком от своих людей.
– …а я вам говорю, что они водят нас за нос! – стукнул кулаком по столу Черчилль.
– Факты, я хочу слышать факты, – развел руками Рузвельт.
– Напомнить о нападении на наше посольство в Москве?
– Да я помню это шокирующее известие, ведь из посольских не выжил никто? НКИД завил, что тут причастны немецкие агенты, они даже предъявили вам несколько человек…
– …и они вдруг оказались именно на «Святой Анне», которую торпедировали на Балтике, – чуть насмешливо отразил премьер.
– Всякие случаи бывают, тем более на воде, – пожал плечами президент, отпив вина.
– Но не в этот раз. Посол успел передать некоторые новости, там, конечно, размыто, но он подтвердил сведения о проходе в другой мир.
– Чушь. И вы в это верите? Моя разведка носом в Москве рыла, но ничего не нашла. Так что все, что нам передал Литвинов, ложь и провокация.
– Да? Изучите это! – Черчилль достал из шкафчика небольшую папку.