– Охрана?
– Да было два десятка пехотинцев, мы их на гусеницы намотали и из пулеметов постреляли. Больше никого, боевые части судя по всему бегло там все осмотрели и дальше ушли. Охрана из тыловых подразделений стояла.
– Из немецких стреляли?
– Да, как и приказывали, товарищ полковник. Два летчика и два техника, что вы с нами отправили, осмотрели самолеты, говорят, восстановить можно быстро. Транспортники тоже есть, один быстро в строй вернут, а вот еще с двумя придется повозится.
– Хорошо, выдвигаемся на аэродром.
Радиосвязью мы не пользовались, во избежание. Работали посыльными.
Выдвинулись мы, понятное дело, не всеми силами, которые ближе к утру следующего дня насчитывали за семьсот бойцов и командиров. Меня, кстати, несколько забавляла ситуация, что никто из вышедших на нас старших командиров не претендовал на мою должность, которую сам на себя взвалил. Из старшего комсостава вышло два полковника. Один интендант, еврей по национальности, его я поставил на должность зампотылу. Второй командир, внимание, заместитель командира корпуса по строевой части. То есть прямой зам, который должен был занять должность комкора в случае его выхода из строя. Но и он даже намека на смену власти не делал. С ходу подойдя, внимательно всмотрелся в меня, освещаемого сполохами костра у самодельного стола за просмотром трофейных и наших карт, негромко спросил:
– Полковник Иванов, что прикажете, товарищ командир?..
То есть он успел расспросить бойцов, что встретили небольшую группу окруженцев, которую он возглавлял, и составить свое мнение. Его дальнейшее поведение несколько смутило меня. Я рассчитывал передать командование под начало другого компетентного командира и потихоньку свинтить на поиски ближайшей аномалии, а тут такой финт ушами. Сделал меня этот полковник, сделал. Ну а так как за время боев я сроднился с бойцами, то понятное дело, бросать их у меня просто совести не хватало, просто воротило от одной мысли. Оставить на вменяемого командира еще куда ни шло, а так… В общем, никто у нас в России не любил ответственности, за которую можно что-нибудь получить, и свалить обязанности на ближнего своего считалось чуть ли не долгом.
Но и я тоже не пальцем деланный, немедленно назначил полковника Иванова на должность своего начштаба, выложил свои мысли на ближайшие дни и устроил «мозговой штурм», название которого привело собравшихся командиров в восторг. Иванов успел немало повоевать, два ордена Красного Знамени и рваный шрам на щеке это отчетливо демонстрировали. Моя Красная Звезда на его фоне не особо смотрелась. Впоследствии много моих словечек ушло в массы. Дошло до того, что в будущем, после одного из боестолкновений, я даже как-то услышал от Иванова, изучавшего карту, задумчивое: «Не айс».
Не помню, чтобы у меня это вырвалось, но больше подобное никто принести просто не мог.
В общем, план наш такой. Не так далеко находился один из крупнейших лесных массивов этой области, в котором могла затеряться не только наша группа, но и целые корпуса, так что Иванов с основной частью пошел туда готовить базы и ВПП, с несколькими первоочередными задачами, а мы небольшой колонной из трех машин и двух танков – трофейных, разумеется – направились на аэродром.
Аэродром нас встретил разрухой и запустением. Многочисленные обломки некогда бывшей гордостью авиации ВВС РККА кучами лежали на огромном поле. Приказ на осмотр первостепенной техники я дал загодя. Так что пара механиков, что прибыли первыми, уже успели, используя грузовик, не наш, видимо, местный, затащить под тень опушки небольшой березовой рощи, рядом со зданиями, в которых раньше, скорее всего, располагались штабы и вспомогательные службы, несколько самолетов.
Наша небольшая колонна сразу направилась к образовавшемуся стихийному ремонту.
– Докладывайте, что у вас, – ответив на приветствие, велел я майору Гаврилову, наблюдая, как из грузовиков высаживаются механики и летчики.
– Обнаружено неповрежденными восемь «чаек» и три «ишачка», сейчас они проходят предполетный осмотр. Еще около тридцати машин можно восстановить. Видимо, немцы врасплох захватили наших… Это мы только про те, которые знаем. Есть и новейшие образцы, но мы в них ни зуб ногой, товарищ полковник.
– Ясно. Я там подрывников привез пять бойцов, командир у них младший лейтенант Хвоя. Обойдите стоянку и покажите им те машины, к которым точно не подойдете. Начните с новейших образцов, пусть минируют.
Майор бросил на меня уважительный взгляд с толикой благодарности и, приказав одному из своих подчиненных заняться подрывниками, которые стояли у кузова последней машины, ожидая дальнейших распоряжений, прошел вместе со мной к самолетам.
– Иванов с нами связался на подъезде к аэродрому, сообщил кодовыми словами, что въехал в лес. Думаю, скоро получим сообщение, куда нам отправлять самолеты. Обещал подготовить площадку к встрече.
– Это хорошо, четыре машины можно отправлять уже сейчас.
– Заправлены, боеприпас загружен?
– Да, товарищ полковник. Вот они отдельной группой стоят, я их уже разбил на пары, как вы и приказывали. Командир звена старший лейтенант Пламенев. Четыре «чайки». Даже «эрэсы» загрузили.
– Хорошо, майор. Пусть они сидят в кабинах в готовности, если что, прикроют. Взлететь смогут?
– Да. Там дальше поле свободно, воронок мало. Пламенев пробежался, говорит, нормально, взлететь сможем.
– Машину для транспортировки ЗИПов, горючего и боеприпасов обнаружили?
– В основном все машины при… э-э-э… отходе забрали, но есть те, что можно восстановить. На пять машин надеяться можно, их как раз восстанавливают. О! Кстати, мы же три бензовоза нашли, целые. Вон там стояли. И зенитки, тридцатисемимиллиметровые. Дивизион! Во-о-он там! Двенадцать штук.
– Не на сцепке?
– Нет, на грузовиках
– Это отличная новость. В тех бочках горючее?.. Хорошо. Бензовозы заправьте под пробки, остальное в грузовики. А насчет зениток… водителей сможем найти?
– Найдем, – убежденно ответил Гаврилов, – у меня каждый техник водить умеет.
– Приятная новость. Транспорт для вывоза – это наши проблемы. Десятка полтора вам хватит?
– Маловато будет, товарищ полковник. Если только за три… нет, пять-шесть рейсов, – задумчиво пробормотал Гаврилов, окидывая широкое поле деятельности. А так как основные планы у меня лежали на авиацию, то не прислушаться к нему было просто глупо.
– Поищем. Сколько водителей сможете предоставить?
– Механиков у меня тут сорок восемь… Тридцать пять я думаю за баранку посадить, – быстро прикинул майор.
– Вы продолжайте пока. Посты охранения выставлены, можете работать спокойно, а мы пока займемся транспортерами, нужно вытащить отсюда как можно больше запчастей и боеприпасов, чтобы действовать более эффективно. Придется всю следующую ночь возить. Главное на немецких трофейщиков не нарваться. Думаю, они скоро тут будут.
Оставив Гаврилова, который снова окунулся в работу по обслуживанию техники и сбору материала к вывозу, вернулся к своей «тройке».
– Иванов на связь не выходил? – спросил я у радиста.
– Нет, товарищ полковник. Только немцы разговаривают.
– О чем именно?
– В основном по хозяйству.
– Про побитую колонну было что-нибудь?
– Не проскальзывало. Так рано еще. Девяти нет, товарищ полковник.
– Будут новости, сообщай. Я у Меньшикова.
Капитан Меньшиков, замначштаба по разведке. В основном всю разведгруппу он отправил с Ивановым со своим замом во главе, оставив при себе только десяток бойцов. Сейчас они как раз вернулись с поиска.
Подойдя к бойцам, они устало разлеглись в тени бывшего штаба местной дивизии, который своими окнами и выбитыми стеклами производил впечатление полной разрухи и заброшенности, дал отмашку, чтобы не вставали.
– Что у вас?
Капитан, с шумом пьющий свежую воду из ведра, передал его следующему бойцу и, поправив форму, быстро доложился:
– Есть тыловики, товарищ полковник. Двадцать две машины, с чем груз, не знаем, вспугнуть боялись. Но в охранении всего десяток солдат, это не считая водителей.
– Где? Покажи по карте.
Расстелив карту на покатом капоте своего трофейного грузовичка с зенитным крупнокалиберным пулеметом в кузове, Меньшиков показал, где стояли тыловики.
– Далековато. Рядом ничего нет?
– Только боевые части. Эти для захвата самые легкие.
– Хорошо. Ставлю задачу. Тыловиков по возможности уничтожить, транспорт захватить. Срок выполнения как можно быстрее. Хотя бы к двум часам. Что вам нужно для выполнения задания?
– Десяток бойцов для охраны, ну и водителей, конечно.
– Бойцов из охранения возьмешь, выберешь, какие понравятся. А за водителями к Гаврилову, он обещал выделить их из своих людей.
– Разрешите выполнять?
– Действуйте.
Не буду долго рассказывать про нашу авиационную эпопею, скажу коротко, нам дали ЧЕТЫРЕ дня нормально похозяйничать на аэродроме. Мы вывезли все, что смогли и не смогли, но вывезли. Как бы это ни прозвучало. Возили на трофейных машинах с прикрытием из трофейных же танков. Во что были одеты бойцы, думаю, говорить не стоит, и так понятно. Мой зампотылу не зря гордо носил свою фамилию Айзерман. Основная масса запчастей и самолетов пришлись на так не любимые историками «чайки». Может, они и устарели, но для моих идей подходили просто идеально. Так что теперь у меня было сорок две «чайки» и шестнадцать «ишачков», разбитых на пары. Про четыре разведчика, два У-2 и два транспортника я уже не говорю. И это только те, что летали, технари и летные инженеры на будущие замены вывезли даже остовы с полосы и новенькие движки со складов.
– Далековато. Рядом ничего нет?
– Только боевые части. Эти для захвата самые легкие.
– Хорошо. Ставлю задачу. Тыловиков по возможности уничтожить, транспорт захватить. Срок выполнения как можно быстрее. Хотя бы к двум часам. Что вам нужно для выполнения задания?
– Десяток бойцов для охраны, ну и водителей, конечно.
– Бойцов из охранения возьмешь, выберешь, какие понравятся. А за водителями к Гаврилову, он обещал выделить их из своих людей.
– Разрешите выполнять?
– Действуйте.
Не буду долго рассказывать про нашу авиационную эпопею, скажу коротко, нам дали ЧЕТЫРЕ дня нормально похозяйничать на аэродроме. Мы вывезли все, что смогли и не смогли, но вывезли. Как бы это ни прозвучало. Возили на трофейных машинах с прикрытием из трофейных же танков. Во что были одеты бойцы, думаю, говорить не стоит, и так понятно. Мой зампотылу не зря гордо носил свою фамилию Айзерман. Основная масса запчастей и самолетов пришлись на так не любимые историками «чайки». Может, они и устарели, но для моих идей подходили просто идеально. Так что теперь у меня было сорок две «чайки» и шестнадцать «ишачков», разбитых на пары. Про четыре разведчика, два У-2 и два транспортника я уже не говорю. И это только те, что летали, технари и летные инженеры на будущие замены вывезли даже остовы с полосы и новенькие движки со складов.
Конечно, за такое короткое время нереально все, что нужно, вывезти, все-таки восемьдесят километров в один конец, но мы сделали несколько временных укрытий, укрыв ящики и железо брезентом. В ближайшее время все это будет вывезено уже на постоянные склады.
Причина, по которой мы смогли так безнаказанно действовать, была одна, эта причина именовалась капитаном Меньшиковым. Воспользовавшись поднявшимся волнением в связи с уничтожением передовой моторизованной группы, он совершил несколько диверсий, уничтожил два моста, дав нам сделать невозможное с суматохой вокруг. Несмотря на то что округ был наводнен немецкими боевыми частями, у нас все получилось. Был случай как наша колонна – одна из последних, – что вывозила горючее для самолетов, вклинилась в немецкую и под их прикрытием спокойно доехала практически до нужного места, где и беспрепятственно свернула. Появилась у бойцов некая лихость в последнее время.
– Сколько площадок подготовили? – поинтересовался я у Иванова.
Это было первое совещание после тех сумасшедших дней в вывозе всяких авиационных вкусняшек.
– Пока только две. Одна на краю озера в середине леса, садиться не совсем удобно, но практически вся площадка от взглядов сверху укрыта. Гаврилов там успел побывать, от площадки пришел в восторг, проблема только одна. Нет подъездных путей. Нужно пробивать дорогу.
– А вторая?
– Старое пожарище. Два на полтора километра. Немного выровнять, и вполне приличное поле. Подъезд есть.
– Хм. Прокладываем дорогу к озеру, но деревья не трогаем, только молодняк, чтобы сверху не было видно, а пока ровняйте вторую полосу, вы ведь там всех посадили?
– Да, только два самолета поломали шасси. Не совсем удобная площадка, но вы попросили поторопиться.
– Вашей вины нет, так что не беспокойтесь. К тому же Гаврилов уже доложился по ним. Завтра к обеду вернут в строй. Инженерному батальону нужно будет подготовить еще десяток аэродромов подскока, но это попозже. Полк хорошо разместили? Землянки? Кухню? Охрану?
– Все не успели, но в течение трех дней инженерный батальон закончит.
– Когда закончите постройку складов и вывоз имущества? – поинтересовался я у Айзермана.
– Вывоз в течение двух дней. Благо горючим и транспортом нас обеспечили, а вот с постройками пока придется погодить, думаю, обойдемся землянками. То, что можно хранить под открытым небом, будем хранить, – ответил интендант.
– Хорошо. Ладно, идем знакомиться с вновь прибывшими. На сколько бойцов и командиров мы обогатились?
Ответ Иванова заставил меня запнуться.
– Сколько?!
– Наличный состав прибившихся к нам частей составляет четыре тысячи двести сорок семь бойцов и командиров.
– Однако… Как же особый отдел справляется?
– Заняты они очень, тщательно работают. Мне особист уже докладывал о восьми выявленных и шести на подозрении.
– Нужно будет поговорить с ним.
– Да вон он, вместе со всеми командирами, собравшимися на совещание. Вон с подполковником Грайнбергом разговаривает.
– Кто такой.
– Грайнберг? Командир тяжелой артиллерийской бригады. Правда она с ним не вся, осталось полтора дивизиона. Семнадцать орудий. Но со всей техникой и вооружением. Его Меньшиков случайно нашел на той стороне леса, сидели без топлива. Он до сих пор по лесу патрули гоняет, таких же… хм, окруженцев ищет, товарищ полковник.
– И эту прорву надо кормить… Меньшикова после совещания ко мне, пусть доложит об окружных продовольственных складах. Насколько нам их хватит, если все вывезти?
– Я там был, примерно… на год хватит, но это неточно. Туда ведь эшелонами гнали, на всю нашу группировку войск. Все там продовольствие получали, склады на огромной территории расположены. Даже ветка железнодорожная проложена.
– И они в пригороде Владимир-Волынска, – подытожил я, – что ж, будем решать и думать, как провернуть эту операцию.
– Это невозможно, товарищ полковник.
– Ну да, ну да, – рассеянно пробормотал я. – Послушайте, полковник, а железнодорожные пути из города ведь недалеко от нас идут?
– В ста метрах от опушки, а в одном месте так вообще через лес идет. Пути так проложили, – с легким недоумением ответил Иванов.
– А наши мост рванули, и пути пока не действуют, – продолжил задумчиво бормотать я, пришедшая мысль была, конечно, на грани фола, но в неразберихе первых дней войны могла проскочить. – Чувствую, есть у Меньшикова более подробный план. Быть ему майором, если все пройдет удачно. Здравствуйте, товарищи командиры.
Командиров было много, и это еще слабо сказано, одних капитанов насчитал только восемнадцать человек. Растет отряд, растет. Но как оказалось, я несколько погорячился, не все горели желанием оставаться с нами и собирались со своими отрядами двигать дальше на соединение с основными войсками.
– Товарищи командиры, разрешите представиться. Майор госбезопасности Демин Александр Геннадьевич. Девятое управление НКВД.
Я действительно работал именно в «девятке», так указано в моем удостоверении. Только я знал точно, в этом мире такого отдела нет и быть не может.
– По обстановке принял командование над группой бойцов и командиров, попавших в окружение. После нескольких успешных боев, уничтожив десятки, а то и сотни солдат противника, захватив неплохие трофеи из техники, которые, я надеюсь, вы видели, наша группа увеличилась до двух полков численного состава. Я так понимаю, несколько командиров решили идти дальше. Поднимите руки, кто этого хочет.
Среди поднявших руки был и подполковник Грайнберг, он же и взял первое слово:
– Извините, товарищ майор госбезопасности, но все это попахивает авантюрой. Вы недостаточно подготовлены к командованию подобным количеством войск, другая структура. Терять свое подразделение из-за ошибок и некомпетентности командования я не намерен.
«Вот тебе бабушка и Юрьев день. Кто мне говорил про забитых командиров, которые слово сказать поперек батьки не могут?! Это они Грайнберга не видели».
– Хорошо сказано. Главное в точку. Не буду говорить, какой я хороший командир, тактик или стратег. Это не так, в вашей кухне я не разбираюсь, честно скажу. Все последние боевые операции, что прошли за четыре последних дня, были спланированы оперативным отделом штаба. Я только давал добро. То есть разработкой операций занимался штаб из двух десятков командиров не последних званий, я же даю добро и в некотором случае несу ответственность в случае провала или больших потерь. Задача на данный момент нашей группы – это полное парализование тыловых служб вермахта, ни один эшелон или машина с военными грузами пройти не должны. Кстати, место моего зама по артиллерии вакантно.
– Я подумаю, – задумчиво кивнул подполковник.
– А это не предложение. Это приказ, который вступил в силу немедленно, – чуть усмехнулся я.
Тут главное держать «лицо». Маска невозмутимости кроме показа усмешки так и оставалась нетронутой.
Грайнберг кивнул более уверенно, после чего подошел к Иванову, с которым, видимо, был знаком.
– Кто еще хочет уйти?
Ушли четверо, остальные остались. На будущее я теперь смотрел увереннее. Мы с уходом несогласных потеряли двести, почти триста бойцов. Но это была капля в море, пока мы держали периметр по лесу одним эшелоном. А нужно было в два, а то и в три, тогда незамеченным никто не пройдет. В общем идеальным количеством войск, подошедших моим планам, было десять тысяч, да и то активно бы воевали из них только треть, остальные должны быть на охране баз. Главное – это авиация!