По Пранове шли уже на веслах, ветер не благоприятствовал. Андрей распорядился идти всем вместе. Первым шел ушкуй князя, замыкающей ладья Афанасия.
По прибытии в Васькино Андрей с Лукой первым делом направились к Спиридону. Раненые ватажники поправлялись, лишь двое отдали богу душу. Из десятка раненых татар выжили не все. На поправку шли пожилой татарин - Анфал, и с ним еще трое. Кулчук очень обрадовался, что старый воин выжил. Узнав, что Кулчук вместе с остальными теперь служит русскому князю, Анфал попросился на службу. Андрей не стал отказывать.
На завалинке перед избой, греясь на солнышке, сидели Андрей и Спиридон, сменивший свою однорядку на татарский халат. Спиридона Андрей, недолго думая, утвердил на должность заместителя князя по хозяйственным вопросам, или иначе управляющим в вотчине. Иными словами, три в одном: тиун, дворецкий и ключник.
Разговор между ними шел серьезный, Андрей пытался выяснить, как отреагируют крестьяне на известие, что отныне они - вотчинные крестьяне.
- Обрадуются, но виду не покажут, - усмехаясь в бороду, заверил господина Спиридон.
- А вдруг уйдут? - засомневался Андрей, он из школьного курса точно помнил, что крестьяне имели право уходить от господина.
- Сам посуди. Зачем им уходить? - покачал головой Спиридон.
- Ну мало ли, - пожал плечами Андрей. - А если оброк я увеличу?
- Нельзя, не по старине это, - от удивления у Спиридона широко открылись глаза. - Ты я вижу, княже, мало понимаешь в наших порядках. Оброк увеличить ты не вправе, хоть в вотчине своей ты господин, но управа на тебя есть - Великий князь. А уйти крестьяне не смогут. Раз князь пожаловал тебе вотчину, значит, с тобой все дела мир иметь будет. Уйти могут, но рассчитываться миру уже с тобой придется.
- За что рассчитываться?
- Как за что? Подъемные от князя получали? Получали. Отдай и уходи. Но не переживай, никто никуда не пойдет. Под вотчинником быть лепо им.
- А в чем тогда их выгода? - Андрей действительно не мог понять, в чем тут фишка.
- Сам посуди. Ты служишь Великому князю. Крестьяне вотчинные тебе оброк платят и только. А от государева тягла освобождаются, а это, как ни крути, немало. Приказных кормить не надо будет, мир от кормовых большой разор имел. Бывало, приказной приедет собирать тягло и живет неделю-другую, а то и дольше, а кормят его всем миром, поминок опять же полагается дать. Баб в ущерб хозяйству в услужение давать приходилось. А теперь все вопросы с князем ты решать будешь. Крестьянам послабление будет.
- Думаешь не уйдут? - сомнение еще не покинуло Андрея.
- Уйти могут только те мужики, кто своим хозяйством не обзавелся. Эти могут уйти, но куда? В город? Так и там разрешение соцкого получить надо. В другое княжество? А примет ли их мир - еще вопрос. К князю уходить - выгоды никакой, если только к Тверскому князю идти, он на двадцать лет освобождает от тягла, но оброк платить все одно придется. Подъемные даст не жалеючи, но опять захочешь уйти, то отдавать придется. Посему самое выгодное - быть под вотчинником или монастырем.
- Могут еще на Москву уйти. Вон сколько народу в княжестве московском развелось.
Спиридон не выдержал, рассмеялся звонким голосом.
- На Москву. Ой, насмешил. Что там не видели? Татары, что в резанских землях озоруют, что в московских. Народу в московском княжестве много от того, что выкупают митрополит с государем московским полоняников в Орде и садят на своих землях.
- А в холопы запродаться могут только те, кто не имеет хозяйства? - решил уточнить Андрей.
- Ну почему? Любой может. Сначала рассчитайся с миром и уж потом продавайся, кому хочешь. Но все больше молодые идут в холопы. Холопом быть не так уж плохо. Бывало был холоп, а стал боярин.
Ага, социальные лифты работают! Но свободы нет, есть воля. Отдельный крестьянин связан с миром. Сам по себе он никто, и звать его никак. Одному одна дорога - в холопы. А только мир решает, отпустить ли тебя из общины, и мир решает, стоит ли принимать чужака. Но в принципе из крестьян в горожане переход свободный, если получишь на то разрешения своей и городской общины.
На следующий день Андрей собрал крестьянский сход и, нарядившись в лучшие свои одежды, важно предъявил обществу грамотку резанского князя. Отныне село и тяготеющие к нему деревеньки с нивами и пожнями и прочими угодьями принадлежали боярину великого князя Резанского, служилому князю Андрею. А посему он, князь и боярин резанского князя, хочет пересмотреть условия оброчные. Андрей уже разобрался, что большинство крестьян на Руси лично свободные и в принципе вправе свободно покидать обжитые места, переходя на другое место. Исходя из этой данности Андрей подготовился к разговору с крестьянским сходом.
Уже знакомый Андрею староста деревни Тит, мужичек в татарском кафтане из добычи, отданной Андреем общине, подробно перечислил , что именно они выплачивали в качестве оброка резанскому Великому князю. Внимательно выслушав жуликоватого старосту, Андрей сообщил миру о своем решении пересмотреть пункты договора аренды земли. Крестьяне по сути арендовали землю. Но, в отличие от развитого капитализма, где каждый был сам за себя, арендатель, то бишь князь или боярин, был кровно заинтересован в большем доходе своих нанимателей земли. За долгий вчерашний вечер Андрей не- однократно обсуждал со Спиридоном все тонкости назначения сроков и размеры выплат оброка.
Андрей вопреки старине значительно увеличил величину крестьянского оброка. Взамен князь, пока не раздался возмущенный ропот крестьян, сообщил, что выделяет безвозмездно каждому двору по лошади и по полтине на покупку скотины.
- Так ить не прокормим скотинку, - запустив рки в бороду, попробовал заикнуться староста, - Сена мало запасаем. На одну овцу на зиму почитай идет три копны. А на лошадь с коровой - десять копен. Откель взять нам столько сена, когда мы косим токмо пятнадцать копен? -развел руками мужичок , недоумевая.
- И чем кормите животинку тогда? - Андрей уже знал ответ, но хотел услышать его из первых уст.
- Известно чем: овсом, соломой озимой и яровой. А если нехватка выходит, то под нож скотинку пускаем. Оттого и нету у нас скотины ноне.
- Не беда, - постарался заверить своих крестьян Андрей. - Сено у меня покупать станете. Вернее менять на меха и мед. Возьму еще навозом за сено,- озвучил свое предложение князь.
- Менять на назем?- в толпе раздался шум, мужики искренне удивились столь необычному предложению нового господина.
- Да, на навоз, - с широкой улыбкой подтвердил Андрей.
- Это мы запросто. Этого добра у нас навалом, - разом заулыбались повеселевшие крестьяне.
Староста выглядел очень довольным. По весне крестьяне вывозили навоз на берег реки, и паводком его уносило в реку. А теперь можно не выкидывать, а выменять на столь необходимое в крестьянском хозяйстве сено.
- А когда коней получим и деньги? - староста задал вопрос, волнующий всех мужиков селения.
- Да прямо сейчас. Коней Семен выделит. А серебро со Спиридона получите, - князь махнул рукой в сторону своих помощников, стоявших рядом с ним. - Вы Сиридона знаете. Он теперь будет моим управляющим в вотчине.
- Тиун значит по-старому, - поправил Спиридон господина.
Кстати, потом Андрей несказанно удивиться, что Спиридон, приняв предложение князя стать дворским, автоматически стал холопом князя. Ведь в городе, когда Андрей принимал на работу управляющего, то составлял договор, где был прописан пункт личной свободы наймита. Что двигало Спиридоном, когда он добровольно отказался от свободы, Андрей так и не узнал, тот же предпочитал отмалчиваться.
Надолго в деревне не задержались, Андрей очень очень торопился найти подходящее место под боярскую усадьбу, а Спиридон волновался из-за сроков сева. Семен по-быстрому отделил от табуна лошадок, обещанных крестьянам, Спиридон отсыпал Титу обещанное серебро на покупку скотины и между делом стребовал со старосты пушной оброк. Татары во время набега не нашли схоронку, где предприимчивый Тит прятал меха. Прохиндей было попробовал схитрить, а как без этого? Якобы татары все отобрали подчистую, но вовремя спохватился, заметив мрачные лица княжеских воев, схватившихся за сабли, и, недовольно сопя, выделил причитавшееся - меха белки, куницы, лисицы, горностая. Кстати, отчего-то мех горностая не чисто-белый, а имел чуточку желтоватый оттенок в задней части шкурки.
Кузьма вместе с коренастым мужичком в татарском халате и огромным по местным меркам богатырем в суконной однорядке поверх сермяжного кафтана отправился в кузницу.
Кузьма вместе с коренастым мужичком в татарском халате и огромным по местным меркам богатырем в суконной однорядке поверх сермяжного кафтана отправился в кузницу.
Мужика в татарском халате звали Онисимом, и долгое время он прожил в Сарае, пока его не выкупили из татарской неволи и не сделали закупом. То есть временно не- свободным, пока не выплатит серебро, потраченное на его окуп.
Богатырь - Олеша Молот, рязанский бронник, переманенный хитрым Кузьмой на новое место жительства. Олеша - свободный, но и на него пришлось потратится, утрясти вопрос с миром и выплатить тягло, положенное на него в этом году.
Через некоторое время мужики вышли из-под навеса. В деснице Олеша тащил наковальню, прижимая ее к себе 'лицом', рогом кверху, а в левой руке под мышкой устроилась фигурная наковальня. Обе наковальни, вместе взятые, весили больше двух пудов, но Олеша нес их, словно пушинки. Следом за кузнецом мелко семенил Онисим, взвалив на себя различный инструмент. Кузьма тащил совсем маленькую наковальню и огромные молоты-кувалды.
- С собой заберем. Ништо, не утопнем, - весело сообщил Кузьма, отвечая на немой вопрос боярина, когда мужики аккуратно сложили инструмент в маленькие лодки, чтобы перевезти его на ладью, стоявшую на якоре недалеко от берега. Ладья не ушкуй, ей чтобы к берегу пристать, причал нужен.
Кулчук со своими людьми отправился перегонять табун вверх по реке. Конечной остановкой пути Андрей выбрал самую южную границу своих владений. И если ошибся он на пару десятков верст в сторону татар, ничего страшного. В обычаях сего времени самовольный захват земли. Тем более что резанской эта земля считается номинально, если вообще считается. Скорее земли эти - буферная зона между Резанским княжеством и татарами. Если кто и будет протестовать, так это вольные орды татарские, кочующие летней порой в этих местах, а с ними Андрей сумеет договориться, аргументы для разговора имелись - полные колчаны аргументов.
В Васькино Семен времени не терял, уговорил десяток парней запродаться в боевые холопы. Еще одна молодая семья заключила ряд - продалась в холопство на пять лет, соблазнившись условиями кабалы.
По прибытии на подходящее место, которое выбрали сразу же, как увидели с борта ушкуя, Андрей деятельно занялся строительством усадьбы. Место очень удачное, река тут делала петлю, огибая высокий мыс. Разгрузив кораблики, стали обустраивать временный лагерь.
На следующий день, не теряя времени, Кузьма распределил людей по местам, и работа закипела. Спиридону отошла часть сельскохозяйственная, Афоня занялся строительством усадьбы, Митяй возглавил лесорубов. Общее руководство строительством поручалось Кузьме, ему же досталось строительство вымола на реке.
Сам Андрей, переодевшись в татарскую одежду, оказавшуюся очень удобной, забрав с собой всех троих братьев, отправился на ушкуе к своему схрону. Тайник не потревожили ни люди, ни звери. За светлый день перетащили ящики на кораблик. С пушками пришлось повозиться, но справились.
Вернувшись в лагерь, заметили, что мужики времени даром не теряли. За день вершина холма лишилась многовековых деревьев, теперь народ валил вековые деревья у подножья холма. Кузьма деловито отмерял шаги, намечая контуры будущей усадьбы. Первым делом он отвел место под временную кузницу. Сарай поставить мужикам - плевое дело, два часа работы - и готово. Потом сладили горн в виде жаровни с воздуходувными мехами, расположенной на каменном возвышении со стенкой у одного из краев. Поставили наковальню на врытый в землю чурбан таким образом, чтобы верх наковальни был ниже локтя Олеши примерно на четверть аршина [94]. Точильный круг приспособили, угли из ладьи выгрузили, крицы сырого железа и уклад. Все, с утра можно начинать работать Олеше. Кузьма отрядил ему в помощь двух человек, как-никак для работы в кузне без помощников не обойтись, а среди новгородской ватажки нашлись молотобойцы. Онисим к полудню закончит со своей кузней, и начнется работа.
Спиридон отправил монастырских холопов поднимать пашню. Работа мужикам предстояла адская. Два мужика с лошадью за день вспахивали площадь равную двум четям. В хозяйстве Андрея имелись три плуга, которые он предусмотрительно прихватил с собой из чистого озорства, авось сгодятся, и надо же - пригодились. Так же в наличии были несколько сох с боронами, которые Спиридон купил у крестьян в Васькино. Две сохи Спиридон привез из собственного дома. Орудиями труда на первое время крестьяне были обеспечены. Спиридон торопился, время уходило, если не успеть посеять хлеб, то остается одна надежда на гречиху.
В первый день крестьяне подняли пятьдесят четей [95] пашни. На следующий день в полтора раза больше. Спиридон носился как угорелый, управляющий надеялся успеть с посевной и даже под гречиху планировал отвести больше пяти десятков четей и столько же земли под коноплю. Еще успели посеять овса четыре бочки, общим весом пятьдесят шесть пудов. Если бог даст и овес уродится, то урожай будет сам-двадцать, а если как обычно, то урожай сам-семь, сам-восемь, тоже неплохой. Что особенно радовало, так это высокая плотность засева поля, иначе редкие посевы заглушаются сорными травами.
Бабы тем временем под присмотром Феклы и ее дочерей, разбивали репище, огород по-нашему, и обширный сад. Лука Фомич предусмотрительно озаботился о будущем саде еще в Переяславле, Андрей даже не догадывался, что с собой они везли столько саженцев.
Репище стараниями Феклы получилось громадных размеров. На современные огороды репище совсем не походило. Сто сорок гряд репы, двести гряд капусты занимали семь огромных полей. Еще пятнадцать гряд свеклы, шестнадцать гряд луку-сеянцу, тридцать гряд моркови, десять гряд луку саженцу, огромное поле гороха, пять гряд бобов, двадцать гряд огурцов. Фекла распорядилась еще по краям огуречных гряд посадить капусту. Вот это репище! Врут, когда говорят, что русские ленивые! Когда нужно, русский народ горы свернет, но закончит посадку в срок.
Дворский, в подчинении которого находились все обитатели двора, вплоть до воинов, умудрился на листе бумаги, полученной от Андрея, составить план пахотных земель и продемонстрировал свой шедевр князю, с пояснениями, где, чего и сколько посажено. В общем, шел нормальный рабочий процесс.
Прибавилось работы у охотников, плотников на Руси принято кормить мясной похлебкой. и нарушать обычаи Спиридон не собирался. Мяса требовалось много, но проблем особых с мясом не было, в окрестных лесах мяса много.
Княжий терем поставили, в общем-то, быстро. Еще будучи в Переяславле, наняли два десятка плотников на полтора месяца, да из Старой Рязани пришли охочие люди подзаработать. Рабочая сила, как оказалось, стоила очень дорого, каждый плотник обходился в рубль с полтиной, да бригадирам пришлось дать по три рубля, да прокорм артели - всегда за счет заказчика. При дешевизне хлеба и иных съестных припасов зарплата у плотников очень даже высокая, но дешевле рабочих просто не найти. Рабочих рук на Руси не хватало, потому и платили мастеровым много.
Плотники взяли за образец хоромы резанского князя. Дом - большое двухэтажное деревянное строение, нижний этаж которого - кладовые с массивными дверями, обитыми, для надежности, железом. Дворецкий заставил плотников установить на двери железные петли, тяжелые затворы и сразу же навесил огромные замки, купленные загодя на торгу в стольном резанском граде. В остальных избах дверные петли и засовы - деревянные, но ничуть не хуже железных.
Высокое крыльцо, украшенное длинным навесом, с дубовыми резными столбиками, вело в теплые сени верхнего этажа. Из сеней можно попасть в светлицу, другая дверь вела в заднюю половину. Большая комната светлицы была приемного залою и трапезной одновременно, за ней следовали личная оружейная боярина, образная и проч. В задней половине располагался огромный кабинет князя, приемная для ожидания, гостевые комнаты, хозяйственные комнаты для слуг. Несколько переходов вели ко множеству других строений: конюшням, псарной, голубятне, соколиной. Особый переход вел в женскую половину, к отдельно стоящему терему. Жены у Андрея пока еще не было, но место, куда можно будет привезти молодую жену, уже появилось.
Еще плотники не успели закончить с крышами, как Спиридон умчался на ушкуе в Старую Резань. Через четыре дня он вернулся с шумной оравой мужиков, оказавшимися резчиками по дереву. Еще дворский прикупил по случаю две дюжины полоняниц из Литвы и несколько холопов из-под Смоленска. Этих полоняников Спиридон отдал в подчинение Фекле. Работы по дому выше крыши, людишек катастрофически не хватало.
Ушкуй, вернувшийся из Старой Резани, нагружен под завязку тесаными липовыми досками. Поверх досок громоздились клетки с курами. Большую часть кур отдали крестьянам, лишившимся птицы во время набега родичей Кулчука. Себе Спиридон оставил с десяток несушек, но собирался привезти еще сотню-другую.