— Иди с нами я помалкивай. Ни звука! Не кричи, не зови на помощь. Поняла? Иначе я тебя застрелю из этой штуки. Идем.
Они пошли быстрым шагом. Ребенка, держа за руки, почти тащили за собой. Вошли в зал вокзала. Никто их, казалось, не замечал. Все внимание пассажиров было поглощено чемоданами и пакетами. Некоторые стояли в очередях к телефонным кабинам.
Похитители спустились по лестнице на платформу.
Только что подошел поезд. Суетясь и спеша, из него высыпали приехавшие. По радио звучали объявления о прибытии и отходе поездов. В этом шуме и толкотне малышка не могла сдержать своего страха.
— Папа! Папа! — начала она хныкать. — Папа, спаси меня. — Она начала громко и жалобно звать отца.
— Замолчи! — приказал ей другой похититель, пониже ростом и коренастый, сильно дернув за руку.
Но она не умолкала. По лицу градом катились слезы, она начала привлекать к себе внимание пассажиров.
С подозрением поглядывая, к ним поспешно направились двое полицейских. Высокий парень с прической панка окончательно потерял голову. Он вытащил пистолет и приставил к виску девочки.
— Не подходите! — заорал он. — Не подходите, не то я ее убью.
— Папа! — еле слышно стонала девочка. — Папа!
Второй похититель оказался более хладнокровным и, видимо, здравомыслящим.
— Да отпусти ты ее! — уговаривал он сообщника, — Брось девчонку и бежим! Давай беги!
Но высокий парень с прической панка не слушал его. Рассчитывая только на свой пистолет, он медленно отступал назад, обхватив одной рукой девочку за шею, в другой сжимая оружие.
Сообщник его исчез. Теперь он один остался с девочкой посреди не сводящей с них глаз, сжимавшей кольцо толпы. Парень был похож на зверя, которого травят собаками. Пятясь, он очутился внутри бара, поспешно покинутого и посетителями и официантами.
С каждой минутой толпа снаружи все росла, и полицейские встали цепочкой, сдерживая ее напор.
В сторонке элегантная дама в ужасе закрывала лицо руками. Она еле сдерживала готовый вырваться вопль отчаяния. Это была мать девочки, синьора Анна, бросившаяся сюда, как только ей сообщили страшное известие.
Приехала на вокзал и старшая ее дочь, Джулия, очаровательная девушка с длинными, волнами ниспадающими на плечи волосами. На вид ей было немногим больше двадцати. Увидев мать, она подбежала к ней и обняла.
— Ах, Джулия, какой ужас, — простонала женщина.
— Мама, все будет хорошо. Успокойся, мамочка. С нашей Гретой ничего не случится.
Она нежно гладила мать по голове. Глаза у нее наполнились слезами.
Ситуация какое-то время оставалась без изменений. Внутри бара — похититель, прикрывающийся Гретой, с каждой минутой теряющий надежду, нервничающий все сильнее, а снаружи — полиция в ожидании, что у него от усталости и напряжения скоро сдадут нервы.
— Надо подождать, — советовал помощник прокурора Вентури, взявший в свои руки руководство операцией.
Отец девочки, банкир Карло Антинари, не в силах выносить это пассивное ожидание, просил Вентури дать ему мегафон, чтобы поговорить с похитителем.
— Я предложу ему денег, — объяснил он. — Пообещаю выполнить все, что только ни потребует.
— Мне очень жаль, — отвечал помощник прокурора, — но я не могу позволить, чтобы вы предлагали деньги бандиту.
— Но ведь речь идет о жизни моей дочери! — возразил банкир. Лицо у него посерело от волнения.
— Мы все сделаем, чтобы спасти ее. Но предоставьте действовать нам, прошу вас, — сказал судейский. Он приставил ко рту мегафон, и сам обратился к похитителю.
— Успокойся. Мы дадим тебе машину. Предоставим все, что ты потребуешь, но только не делай глупостей. С головы ребенка не должен упасть ни один волосок.
Генеральный директор банка, Дино Алесси, взял Антинари под руку и отвел в сторону.
— Дай им действовать самим. Они знают, что делать.
Его лицо с твердыми, резкими чертами не выражало никаких эмоций. Холодные светлые глаза прятались под густыми бровями.
Но банкир не поддавался на уговоры, рвался к бару, пытаясь сквозь стекло витрины разглядеть, что происходит внутри.
— Что ты думаешь обо всей этой истории? — Он облизал губы и вполголоса спросил Алесси: — Неужели они решили таким образом отомстить мне за то, что я отказался поставить подпись?
— Да, — без всякого колебания воскликнул Алесси. — Нет никакого сомнения!
Но в эту самую минуту на другом конце города этому похищению было дано совершенно иное объяснение.
Абсолютно неожиданно в пансион, где жил Каттани, явился Берт, американец. Шутливым тоном, каким он мог бы сообщить о результате вчерашнего бейсбольного матча, он произнес:
— А Лаудео-то ни черта не понял: он сделал совершенно идиотский ход.
Его слова всполошили комиссара.
— Какое отношение к этой истории имеет Лаудео?
— Банк Антинари служит ширмой для многих финансовых операций, которые осуществляет Лаудео. Неужели не дошло?
Американец казался совершенно бесстрастным. Он был способен рассуждать о самых страшных несчастьях с таким равнодушным видом, словно это его ни чуточки не волнует. Его поведение задело по-латински чувствительного Каттани.
— Не дошло? Что? — подскочил он в явном раздражении. — Уж не хочешь ли ты сказать, что Лаудео подумал, что его шантажирует Антинари? Неужели он решил, что я получил свою информацию от банкира? Ты это имел в виду?
— Ну, кларо, — ответил Берт. Американец иногда мешал итальянские слова с испанскими, так как пять лет провел в Аргентине.
— Значит, во всем виноват я? — Каттани в бешенстве вскочил на ноги и встал лицом к лицу с Бертом. — Это наша вина, что Лаудео ни черта не понял. Он решил, что опасность исходит от Антинари, и задумал ему таким образом отомстить…
— Кларо, — повторил американец, поглаживая пальцами свой шелковый галстук.
— Ясно? — Глаза Каттани метали молнии. — Черта с два ясно! Девочке грозит смерть, неужели ты этого не понимаешь? А ты твердишь: ясно, ясно. Она из-за тебя может погибнуть. Да и из-за меня тоже. Потому что с моей стороны было безумием тебя послушаться!
— Дружище, к цели не всегда ведет самая короткая дорожка. Часто приходится идти в обход, случаются всякие сюрпризы, неудачи. — Берт поднял перед лицом комиссара узкий, длинный палец и торжественно произнес: — Однако ничто не должно тебя отвлекать от конечной цели. Это правило номер один.
— Плевать я хотел на твою практическую философию. — Каттани с такой силой сжал кулаки, что у него побелели костяшки пальцев. Он это делал, когда отчаянно искал выход из какого-нибудь опасного положения. Через несколько секунд он сунул в кобуру под мышкой пистолет и, решительно направившись к двери, приказал: — Поехали!
Американец, ворча, подчинился. Ох уж эти итальянцы, что за горячие головы!
— Отвези меня на вокзал, — сухо распорядился комиссар, сев в машину Берта.
Не прошло и нескольких минут, как комиссар, расталкивая плечом толпящихся перед зданием вокзала людей, устремился к входу. Размахивая удостоверением, он без труда преодолел кордон полицейских.
Теперь до него доносился голос помощника прокурора Вентури. Голос металлом гремел в мегафоне, обращаясь к бандиту.
— Машина сейчас подъедет. Держи себя в руках, еще немножко терпения.
Но ответ бандита свидетельствовал, что нервы у него уже на пределе.
— Десять минут, — прохрипел он, — даю вам только десять минут. Если машины не будет, я убью ее.
В конце ведущей на платформы длинной лестницы стоял полицейский; Каттани дал взглянуть ему на удостоверение и возбужденно сказал:
— Проводи меня к хозяину бара.
У владельца бара были длинные свисающие книзу усы, придававшие ему удрученный и безнадежный вид. Большой живот покрывал белый передник, он непрерывно нервно потирал руки.
— Нужна задняя дверь или какой-нибудь ход, чтобы незаметно проникнуть в бар.
— Это возможно, — ответил хозяин, подняв густые брови, — только нелегко.
— Покажите.
— Идите за мной.
Он провел комиссара узким коридором и указал на квадратную металлическую решетку под потолком.
— Надо ее отодрать.
Эта решетка закрывала пустую нишу для установки кондиционера. Понадобилась лестница, чтобы добраться до решетки. Шахта была узкая, Каттани прополз на четвереньках несколько метров, пока путь ему не преградила другая решетка. Осторожно, стараясь не очень шуметь, он начал ее выламывать, отбивая по краям от стены легкими резкими ударами.
Он еле успел поймать на лету падающую решетку, положил ее на дно шахты и высунул голову. Ухватившись за края отверстия, повис в воздухе, потом разжал руки и мягко спрыгнул на пол. Благодаря узкому лучику света, проникавшему сквозь щель неплотно притворенной двери, он смог разглядеть вокруг ящики с пивом, мешки с сахаром, бутылки крепких напитков. Остро пахло жареными зернами кофе. Он находился в задней комнатке бара.
Приблизившись к двери, Каттани приложил глаз к щели. Метрах в пяти от себя он увидел преступника — волосы на затылке выстрижены почти под ноль, на макушке — гребень более длинных волос, торчащих вверх, словно иглы. Голова его походила сзади на вытоптанную лужайку с редкими пучками травы.
Бандит прислонился спиной к стойке бара, в правой руке он сжимал пистолет. Другой крепко держал за руку девочку.
Каттани не мог разглядеть маленькую Грету — видны были только ее вьющиеся волосы, по которым при каждом рывке за руку пробегали волны. Похититель тяжело дышал, озирался, резко вертя головой. Потом, найдя глазами то, что искал, двинулся вправо, потащив за собой девочку. Личико у нее было бледное, помертвевшее от страха. Уже обессилевшая, она цеплялась обеими ручками за руку похитителя.
Целью бандита был телефон на столике кассы. Каттани чуть притворил дверь, чтобы следить за его движениями. Теперь парень находился прямо перед ним. Был риск, что тот его увидит. Однако присутствие комиссара первой заметила девочка. Полные испуга глаза ребенка встретились с глазами Коррадо, который поднес к губам палец, призывая ее молчать.
Похититель стал набирать какой-то номер. Комиссар следил за движениями его пальца, вращающего прозрачный диск. Он старался запомнить каждую цифру.
В ожидании, когда ему ответят на другом конце провода, парень повернулся спиной. В то же мгновение Каттани одним прыжком молниеносно кинулся на бандита. Свалил его, и они покатились по полу. Похититель не выпустил пистолета и отчаянно пытался высвободить руку, чтобы направить его на комиссара. Раздался выстрел, и на тысячу осколков разбилась бутылка водки.
Каттани уже вскочил. Сильно ударил ногой по запястью бандита, и пистолет отлетел далеко в сторону. В этот момент со звоном разлетелась вдребезги витрина и сквозь нее внутрь бара с адским шумом ворвался отряд вооруженных до зубов полицейских.
В общей сумятице комиссара оттеснили куда-то в угол. Глядя поверх голов, ему удалось увидеть зажмурившуюся от страха Грету, которую крепко сжимала в объятиях мать. Джулия нежно гладила сестренку по голове и пыталась успокоить.
В баре царили невероятный шум и суета — все размахивали руками, что-то друг у друга спрашивали, на что-то указывали, пытаясь воссоздать происшедшую сцену, громко объясняли, что произошло, стараясь дать выход недавнему нервному напряжению. Среди этой неразберихи Каттани и Джулия на несколько мгновений встретились глазами. Она слегка ему улыбнулась, выражая свою благодарность и восхищение. Потом ее унесла за собою людская волна.
Джулия
Прошло два дня. Берт несколько раз заходил к Каттани, но тот безо всяких стеснений посылал его к черту. Был сыт по горло этим американцем и его планами, которые приносят горькие плоды. Однако у комиссара вновь возникло чувство, что он на распутье. Он не представлял, что делать, как сложится дальше его жизнь.
В тот вечер, возвращаясь домой после долгой одинокой прогулки, Каттани заметил тонкую полоску света из-под двери своей комнаты. Его сразу обуяла тревога. Он напрягся, как струна.
С пистолетом в руке, тесно прижавшись к стене, бесшумно скользнул к двери и чуточку приотворил ее, чтобы заглянуть внутрь. Он увидел сидевшую на постели с газетой в руках Джулию — сестру похищенной девочки.
— Добрый вечер, — поздоровался он, широко распахнув дверь.
Девушка вскрикнула «Ах!» и схватилась рукой за грудь.
— Как вы меня напугали! — У нее было очаровательное личико, большие блестящие глаза искрились весельем. «Светловолосый ангел», — подумал Каттани. — Вы всегда так встречаете гостей?
— Это ваша привычка — потихоньку входить в чужие жилища?
— Прошу меня извинить. Я увидела, что дверь не закрыта, и подумала, что не будет ничего плохого, если я подожду вас в комнате.
Голос у нее был спокойный и нежный.
— Мои родители и я будем очень рады, если вы придете к нам сегодня вечером. Я пришла пригласить вас.
Каттани открыл маленький холодильник, достал и откупорил банку кока-колы.
— Хотите немножко?
— Спасибо, — ответила Джулия и протянула руку. Сделав несколько глотков, она возвратила банку Коррадо.
Он тоже глотнул.
— С вашей стороны было поистине любезно вспомнить обо мне, — сказал он. — Однако я полагаю, что не стоит беспокоиться. Я сделал то, что должен был сделать. Все окончилось благополучно, и я очень рад и за девочку, и за вас.
По лицу Джулии пробежала тень разочарования.
— Сказать по правде, — продолжала она, — я пришла к вам еще и по делу. Я занимаюсь журналистикой и работаю для одной частной телестудии. В последние дни газеты много писали о вас и о той войне, что вы в одиночку вели против мафии. Я подумала, не согласитесь ли вы дать мне интервью?
— Даже не думайте об этом, — охладил он ее пыл.
— Интервью давать не хотите, в гости прийти не хотите, — Джулия была явно обескуражена. Она пожала плечами и с почти детской обидой добавила: — Если не желаете сделать это ради меня и моих родителей, то сделайте хотя бы для Греты. Все время о вас спрашивает.
Эти слова попали в цель. В сердце Коррадо открылись старые раны. Он сразу стал держаться по-другому:
— Ну хорошо, — сказал он. — Я готов отправиться к Грете.
В бурном потоке городского транспорта Джулия вела машину очень рискованно. Каттани пришлось несколько раз просить ее сбавить скорость.
— Как же так? — удивилась она. — Вы человек, который по своей профессии постоянно рискует жизнью, и вдруг боитесь?
— Я подвергаю свою жизнь опасности, когда это необходимо, но вовсе не желаю по-дурацки погибнуть.
Внезапно что-то привлекло его внимание, Он резко взмахнул рукой и тоном приказания произнес:
— Одну минутку! Ну-ка, останови!
Как-то совершенно естественно он перешел с ней на «ты». И она приняла это с готовностью.
— Что с тобой? — спросила Джулия, прижимая машину к тротуару.
Без всяких объяснений Каттани выскочил из автомобиля.
— Подожди меня.
Через несколько минут он возвратился, неся красивую куклу с золотистыми, как колосья пшеницы, волосами.
— Какая прелесть! — одобрила Джулия. — Уверена, что Грета с ума сойдет от радости.
В самом деле, Грете кукла очень понравилась. Но с большим восторгом она смотрела на Коррадо. То и дело она посылала ему робкую улыбку. Потом набралась смелости, взобралась к нему на колени и уютно устроилась там, словно котенок.
Вечер прошел в пустых, полагающихся в таких случаях разговорах. «Вы не представляете себе, как мы вам благодарны», «Ваша смелость поистине заслуживает восхищения». Родители Греты непрерывно твердили о том, как они обязаны Каттани. Генеральный директор банка Алесси дошел до того, что предложил комиссару некую сумму за его чудодейственное вмешательство.
Наступило неловкое молчание. Потом все поспешили поскорее переменить тему разговора, сделав вид, что не заметили этой бестактности. Каттани ощутил в душе не столь обиду, сколь чувство горечи. Вновь ему приходится сталкиваться с людьми, которые ведут себя подобно Терразини, Лаудео, старику Каннито. Все они из одного теста. Убеждены, что могут решить любую проблему при помощи денег. Каттани видел в них не людей, а некие машины, печатающие банкноты.
Джулия и Грета проводили его до ворот. Девочка ни за что не хотела отпускать Коррадо. Она росла болезненной и одинокой. А теперь нашла в этом человеке с жестким и решительным характером своего героя, своего ангела-хранителя.
Она вцепилась в его штанину и умоляюще спрашивала:
— Ты ведь еще придешь? Придешь?
— Смотри-ка, может, она в тебя влюбилась? — пошутила Джулия, беря Грету на руки и прижимая к груди. — Придет, конечно, придет, не волнуйся.
Пройдя несколько шагов, Каттани обернулся. С ребенком на руках Джулия глядела ему вслед. Лицо ее, освещенное отблеском уличного фонаря, явно выражало нежность.
Вернувшись в пансион, комиссар сразу улегся спать. Но посреди ночи внезапно проснулся. Во сне Коррадо показалось, что он сделал важное открытие. И как сосредоточился на этой мысли, то сон прошел. Теперь он беспокойно вертелся с боку на бок. Зрительные образы еще были смутны, но главное он уже уловил. Перед глазами стоял телефонный аппарат. Он видел руку, набирающую номер. Теперь он все прекрасно вспомнил. Это же телефон в баре! Аппарат, по которому звонил похититель Греты, перед тем как комиссар на него набродился сзади. И Каттани теперь пытался воспроизвести в памяти цифру за цифрой.
Записал номер на листке бумаги.
Наутро попробовал по нему позвонить.
— Алло, пансион «Золотой петух» слушает, ответил неторопливый и любезный мужской голос.
— Извините, — сказал Каттани, — я собираюсь к вам приехать. Вы не были бы так добры уточнить адрес?