Отдав приказы, капитан повел эскадрон вперед, к небольшому холму у дороги. Там силы разделились, два десятка обошли холм слева, а три встали справа, готовя удар в голову вражеской колонны.
Отряд ехал по дороге открыто, не высылая дозоров. Он на своей земле, чего опасаться? Да и о врагах ничего не слышно. Словом, нет причин для беспокойства.
Командир отряда десятник Луат обратно особо не спешил. Капитан Ос-Менга всегда найдет для него дело, так что пока есть возможность отдохнуть от службы, ее надо использовать.
Осеннее светило наконец выглянуло из-за туч и здорово припекало. Луат позволил воинам скинуть шлемы и доспехи и ехать налегке. И сам снял шлем. Доспех, правда, оставил, только привыкал к новому, купленному три октана назад. Хорош доспех, крепок. Держит меч, кинжал и скользящий удар топора.
О доспехе он и думал, когда отряд приблизился к холму и из-за него на дорогу вдруг вылетели всадники в незнакомой форме и доспехах.
Появление чужаков поразило всех, откуда они здесь? Десятник пришел в себя раньше других, нахлобучил шлем на голову, перехватил лежащее поперек седла копье и заорал:
– Атакующий строй! Брони взденьте, недоумки!
Но надеть вновь доспехи и перестроиться для атаки воины не успевали. Чужие всадники упредили их в развертывании в линию и теперь быстро сокращали дистанцию.
Луат видел, что их меньше, чем его людей, видел странное оружие в их руках и полное отсутствие копий. Значит, первый удар будет за его отрядом, а это многое решит. Лишь успеть встретить как надо.
– Копья наперевес! Живо в галоп!
Разогнать лошадей на такой дистанции трудно, но десятник все же пришпорил коня и погнал его прямо в центр вражеского строя.
Его воины спешно натягивали доспехи, а кое-кто, поняв, что не успеет, хватал копье и пришпоривал коня.
До врага оставалось пол сотни шагов, когда за спиной раздался громкий свист и непонятный крик «Трапар нгер!»
Луат бросил взгляд назад. С другой стороны холма на дорогу вылетела еще одна группа всадников. Она заходила в тыл его отряду, отрезая пути отступления.
Вместе врагов было даже больше, чем у него воинов, а значит, бой предстоит тяжелый и неизвестно, кто выживет после него.
Луат крикнул своему помощнику, чтобы он завернул полтора десятка и встретил вторую группу. А сам опять пришпорил коня.
Строй королевских воинов подровнялся и был готов ударить в копья, но противник повел себя странно. Сократив дистанцию до двух десятков шагов, он пустил коней вскачь вдоль строя отряда. А потом воздух наполнился свистом и три десятка болтов полетели к целям.
Из седел разом вывалилась половина воинов. Остальные не сбавили темп, но враг повернул коней и начал отступать. А потом вдруг вновь остановил коней и каждый всадник взмахнул рукой.
Луат, раненный в ногу, копья не выпустил и продолжал скакать впереди своих. Он видел взмах двух десятков рук и круглые предметы, что летели в их сторону. Один ударился о землю прямо под копытами коня, от него вроде шел дымок.
Луат успел только подумать, что у врага плохие пращники, раз так плохо бросают. А потом грянул гром и под ногами лошадей возник огонь.
Конь, получивший с десяток каменных осколков в ноги и брюхо, испуганный до предела, дернулся в сторону и упал. Десятник перелетел через него, здорово приложился спиной о землю и от боли в раненой ноге потерял создание. Концовки боя он уже не видел.
Отряд гарнизона попал в ловушку. Уцелевшие воины кружили на месте, пытаясь атаковать врага и вырваться из окружения. Но все тщетно. Хординги били из арбалетов, закидывали противника бомбами и не подпускали вплотную.
Носились обезумевшие от грохота и огня лошади, кричали раненые, звенело железо. Кто-то непрерывно вопил, выкрикивая при этом неразборчивые слова.
А потом все закончилось. Не ушел ни один!
Завак приказал внимательно осмотреть тела и добить каждого, даже если он мертв. Потом велел поймать вражеских коней и собрать оружие и доспехи.
Через два часа эскадрон повернул обратно к Накотаиму. В обозе шло два десятка трофейных лошадей, нагруженных воинским снаряжением.
Разгром вышел полным, победа быстрой и без потерь. Завак мог быть доволен своими бойцами и собой. Он все сделал правильно.
Полковника Нурамета эскадрон встретил у леса. Полковник принял доклад Завака, осмотрел трофеи и довольно кивнул:
– Отличная работа, капитан! Будет вам награда! И вашим людям тоже. Но сейчас надо спешить! Завтра полк выступает.
– А город?
– Мы его взяли, гарнизон перебили. Остальное – забота тыловых служб. Я послал гонцов к генералу Вьерду, он должен отправить сюда людей. Наше дело – идти дальше! К Аголдатару.
10 Корпус «Закат». Скорость, скрытность, смекалка
Посланная Нураметом четверка гонцов отыскала Вьерда в полутора десятках верст от столицы королевства. Центральная группировка выходила на исходный рубеж, готовя двойной удар по Хуолу и так называемому полевому лагерю.
Генерал Вьерд и Андрей Якушев как раз прикидывали, сумеет ли конный полк скрытно подойти к лагерю и стоит ли наносить удары одновременно. Появление гонцов прервало разговор. Вьерд выслушал доклад старшего гонца, быстро прочитал послание Нурамета, задал несколько вопросов и довольно кивнул:
– Отлично сделали! Молодцы! Я отошлю с вами тыловиков и дам знать Алл ере, чтобы направил своих людей к Накотаиму.
– Полковник тоже послал к нему гонца.
– Верно. А теперь возвращайтесь обратно. Передайте полковнику, чтобы делал все по плану.
Гонец отдал честь и вышел из шалаша.
Якушев разговор слушал вполуха. О взятии Накотаима он узнал через час после боя. Как узнал и о второй схватке. Елисеев передал ему данные зонда и даже прислал видео.
Но то информация секретная, не для передачи хордингам. Якушев только сообщил генералу, что дело на закате идет хорошо. Вьерду и этого хватило.
– Они выйдут на второй рубеж даже раньше нас. – Голос генерала вернул Андрея из размышления. – Наверное, это хорошо, прикроют фланги и сгонят уцелевшие силы к центру. А мы их тут и накроем.
Якушев кивнул, вытащил из сумки карту и сделал пометку. Накотаим взят.
Вьерд посмотрел, как посланец Трапара ставит значки, и после паузы добавил:
– Теперь должен прибыть гонец от Бозтара. Что у него там под Кермой?
Якушев сложил карту, растянул губы в легкой усмешке.
– Думаю, все хорошо. Но скоро узнаем. А пока давай решать со столицей. Считаю, ее надо брать, не ожидая, пока будут разгромлены основные силы в лагере. В любом случае, даже если оттуда двинет помощь, Вестак ее перехватит. Зато промедление позволит королю либо приготовиться к осаде, либо удрать. И то и другое недопустимо.
Генерал выслушал Якушева, немного подумал, потом решительно махнул рукой:
– Ударим, как только выйдем к столице! Наша разведка уже там, диверсанты тоже. Если что – они прикроют развертывание.
– Тогда отдавай приказы. Медлить нельзя!
По предварительной договоренности все распоряжения отдавал Вьерд, как командир корпуса. Это служило укреплению единоначалия и позволяло генералу чувствовать себя уверенно.
Якушев мог вмешаться, только если Вьерд совершит какую-нибудь ошибку. Но инструктора готовили полководцев не для того, чтобы те спотыкались на ровном месте. Так что пока проблем не было. А если что – можно и подсказать тет-а-тет, не ставя генерала в неловкое положение.
– Я думаю подвинуть передовые роты к городу ночью, – высказал идею Вьерд. – Меньше риска быть замеченными.
Андрей кивнул.
– Тогда за дело!
Генерал вышел из шалаша и окликнул ординарцев. Надо отдать приказы и двигать части вперед. Пришло время Хуола ощутить на себе силу стремительных ударов армии хордингов.
…А Керма пала в тот самый час, когда Вьерд отправлял связных к командирам полков с приказами на выступление.
Пока он передавал устные донесения, пока гонцы садились в седла, гарнизон Кермы прекращал свое существование как таковой.
Полковник Бозтар сделал то, на что не решился Нурамет. Он выманил гарнизон за стены и вывел его в поле.
Оценив обстановку, полковник выслал вперед вспомогательный отряд степняков. Пол сотни надегов, уцелевших после двух приграничных схваток с заставами, получили, наконец, дозволение делать что хотят.
Понятия дисциплины, порядка, соблюдения правил им были чужды. Единственное, что держало «союзничков» в каком-то подчинении, – страх перед безмерной силой хордингов. Ведь те могли прихлопнуть их, как мошкару!
До поры Бозтар держал надегов позади своих рот, опасаясь, что те вылезут, куда не надо, и демаскируют полк. Но теперь как раз это и надо было.
Командир надегов, худой и загорелый до черноты степняк, лет тридцати, с гнилыми зубами и кривым носом, выслушал приказ полковника, дважды повторил его по требованию Бозтара, сверкнул карими глазами и прохрипел, что все сделает.
На его лице блуждала хищная усмешка. Напасть на поселения, жечь и убивать, грабить, насиловать! Это не приказ, а милость! Все будет, как хотят эти хординги! Все будет и даже больше!..
Отряд надегов ушел в сторону от движения полка и тут же напал на первый попавшийся населенный пункт – небольшое поселение у реки.
Конечно, сил отразить налет у крестьян не было. Куда уж полутора десяткам мужиков с вилами и топорами против конницы?! Их посекли раньше, чем поселение осознало произошедшее.
А потом настала пора женщин, детей, стариков. Потом загорелись срубы, а затем запылали лодки, сараи, хлипкие ограды.
Но как бы внезапно надеги ни напали, как бы ни шерстили поселение, несколько человек все же уцелело. Два паренька кинулись вплавь и переплыли Сальду. И две бабы ушли в лес, а потом поспешили в соседнее поселение. Так что весть о налетчиках дошла сперва до соседей, а от них и до города.
Разграбив первое поселение, надеги двинули дальше вниз по реке. И на следующий день набрели на другое поселение. История повторилась – жителей перебили, их добро разграбили, жилища частью пожгли.
И хотя победы давались надегам довольно легко, потери они все же несли. Один неудачно слетел с коня и угодил спиной на бревно. Беднягу дорезали свои. Другого зарезала баба, когда он задирал ей подол. Третий хлебнул домашней браги и утонул в реке.
Сколь бы ни было слабым сопротивление в поселениях, но пяток раненых и убитых надеги получили. И столько же отравились, правда, не до смерти, но как боевые единицы ценности не представляли.
Отряд подтаял почти на треть, но упорно шел вперед. Понятие меры не было знакомо степнякам. А легкость, с какой войско хордингов прошло от границы в глубь королевства, внушила им обманчивое чувство неуязвимости.
Тем временем весть о нападении дошла до Кермы. Начальник гарнизона капитан Ауренг был здорово озадачен. Кто, а главное, как проник в эти земли? Степняки вроде далеко, хординги еще дальше. В любом случае никаких тревожных вестей с кордона не приходило. Нападение соседей и вовсе нелепо – ни один владетельный дворянин не посмеет напасть на Тиаган, если, конечно, не сойдет с ума.
Тем не менее реагировать надо. И Ауренг отправил навстречу неведомому врагу отряд из двадцати всадников – почти половину конницы гарнизона.
Конный отряд пошел вдоль русла Сальды и через сутки заметил дымы над деревьями. Надеги жгли третье поселение. А заодно и две торговые лодьи, дошедшие сюда с полуночи.
От уцелевших торговцев командир отряда десятник Оплеот узнал подробности нападения и приблизительное количество врагов. Их численный перевес десятника не смутил, он смело двинул отряд вперед.
К несчастью для королевских воинов, надеги уже покончили с грабежом и собрались вместе. Продолжи они бесчинства, Оплеот мог бы застигнуть их врасплох.
Бой вышел коротким, но ожесточенным. Надеги сражались на удивление мужественно, что прежде всего объяснялось нежеланием терять хорошую добычу. Жадность придала им смелости и решительности. Да и перевес в силах сыграл свою роль.
Надеги были верны привычкам. Уклонялись от прямой сшибки, били стрелами, уходили от преследования, а потом наносили внезапные удары. Отряд гарнизона больше напирал, но почти все его удары приходились в пустоту.
Победителей схватка не выявила. Потеряв десяток воинов, Оплеот дал команду отступить. Надеги потеряли столько же. И тоже не горели желанием атаковать.
Оплеот отправил к капитану гонца, а сам двинул к ближайшему поселению. Он считал, что надеги пойдут туда, и хотел защитить жителей.
В это же время двое разведчиков полка, прикинувшись беглецами из разоренных поселений, добрались до Кермы и рассказали там о нападениях и грабежах. Как и следовало ожидать, Ауренг узнал о беглецах. Их слова дополнили сведения от Оплеота. И капитан после некоторого размышления оставил в крепости два десятка стражников, а с остальными воинами вышел из города наперерез неведомым врагам.
О выдвижении гарнизона полковник Бозтар узнал почти сразу. И приготовил ему горячую встречу. В двенадцати верстах от города, на небольшом поле, что было зажато между лесом и оврагом и отлично подходило для такого рода аудиенций.
Шок, испытанный капитаном при виде чужого войска, нельзя передать словами. В глубине королевства, за спинами кордонных застав, всего в ста верстах от столицы! Кто, как, когда, откуда?
Впрочем, задавать вопросы не имело смысла. Старый служака отчетливо понимал, что уйти с этого поля ни он, ни его воины не могут. Остается одно – вступить в бой. Неравный. Ибо неведомых врагов больше, причем намного.
Ауренг отдал команду на перестроение в линию. Сотня пехотинцев выстроила прямоугольник, а два с половиной десятка всадников встали с правого фланга.
Пока отряд перестраивался, Ауренг рассматривал противника. Дивясь одинаковой форме и вооружению и полному отсутствию копий. Это вселяло слабую надежду на успех. Никто не выдержит удара копейщиков! Даже превосходящие силы врага!
Когда воины заняли позиции, Ауренг указал мечом на безмолвно стоявшего противника и сказал:
– Они пришли за смертью! Так пусть получат, что хотят! Вперед!
Кстати, безмолвие врага его тоже удивляло. Хотя, как положено себя вести перед боем, капитан не знал. Армия короля очень давно не воевала ни с кем, не считая небольших приграничных схваток со степняками. У воинов просто не было опыта.
Для полка хордингов это тоже был первый бой, проба сил. И полковник вполне обоснованно решил дать бойцам потренироваться на заведомо слабом противнике. Он задействовал пять рот, а шестую поставил в засаду в лесу. На случай бегства гарнизона. С поля не должен уйти ни один воин короля!
Когда пеший строй гарнизона двинул вперед, а конница стала заходить для флангового удара, полковник отдал команду на перестроение. Передовые шеренги пехотных рот совершили маневр, открыв позиции батареи баллист.
* * *По сути, баллисты представляли собой большие арбалеты, установленные на станки. Только стреляли они не болтами, а бомбами. И кидали их на триста шагов, благо вес бомб не превышал шести килограммов.
Баллисту обслуживал расчет из восьми человек. Четверо заряжающих, наводчик, подносчик бомб, командир расчета и возница. Слаженный, хорошо обученный расчет мог давать до восьми залпов в минуту.
Вид странных машин не замедлил шаг противника. В доминингах о машинах только слышали от гостей из империи. Но каковы они на вид и на что способны, не знали. Так что появление странных конструкций не испугало. А когда первые бомбы упали перед первой шеренгой, было поздно.
Залп шести баллист поверг королевских воинов в шок. Грохот, пламя и разящие насмерть камни сломали строй. Второй залп внес в ряды уцелевших панику. Ауренг успел дать только одну команду – бегом! Как ни странно, но он принял единственно верное решение. Броском выйти из-под удара. До противника всего полторы сотни шагов, можно успеть до нового залпа.
Но испуганные, оглохшие и ослепленные воины промедлили. И в этот момент их накрыл залп арбалетных рот. Тяжелые болты легко находили цель, пронзая доспехи и тела.
Конный отряд успел сократить дистанцию до тридцати шагов. Его миновали бомбы баллист, но шеренги пехоты встретили врага бросками ручных бомб. А потом ударили из арбалетов.
Наблюдавший за боем с небольшого взгорка Бозтар участвовал в доброй полусотне учебных боев, но все же первое настоящее сражение не сравнить ни с чем. Он жадно вглядывался в потерявшие строй шеренги врага. Видел ополоумевших лошадей, летящих на землю всадников. Слышал крики и стоны, долетавшие до него вместе с грохотом бомб.
Гарнизон погибал на глазах, расстрелянный болтами, закиданный бомбами. Из уцелевших выжить могли бы те, кто сейчас бежал бы без оглядки. Могли бы. Но не выживут.
Выждав еще немного, полковник дал команду перейти в наступление. Сигнальщики замахали флажками и пехотные роты двинули вперед. Шли четко, выверенным шагом, держа строй и на ходу посылая во врага болты. Следом пошли арбалетные роты. А обслуга баллист спешно занялась переводом орудий в походное положение. Свое дело они уже сделали.
Капитан погиб в самом начале вражеской атаки. До этого он пытался навести хоть какой-то порядок, хотя понимал, что после такого привести воинов в себя невозможно.
Мелькнула мысль бежать и донести королю о появлении неведомого и страшного врага, способного вот так легко перебить весь гарнизон. Мелькнула и пропала. Капитан не привык бегать с поля боя. Вот если послать гонца…
Это и была последняя мысль Ауренга. Вражеский болт угодил в ногу, второй пробил доспех на груди и сбросил с коня. Капитан упал прямо в толпу убегавших, кто-то наступил на него, кто-то задел по раненой ноге. Ауренг потерял сознание и не почувствовал укол кинжалом в глаз.