Впрочем, сейчас только полный идиот мог отважиться на подобный ход. Атаковать войско ополчение не будет. Не те силы, не тот дух и закалка.
Ближайшие к замку дома отстояли от него на полсотни шагов. Старый ров вокруг стены давно зарос, насыпь срыли. Уцелел только широкий мост, его усилили и сделали неподъемным, для удобства выезда. Единственная мера безопасности, сохранившаяся с прежних времен – стража на стенах и в надвратных башнях. В последние сутки ее даже увеличили. Но и стража заметила врага, только когда тот практически прошел насквозь весь город.
Крики стражников слились воедино и подняли тревогу в замке. Под эти крики роты преодолели последние десятки метров и вышли к стенам.
Кроме крика стражники сделать ничего не могли. Луков у них не было, запаса камней и бревен для метания тоже. Как и кипятка, смолы – то есть того оборонительного арсенала, что помогал сдерживать и отбивать приступ.
Королевская дружина всегда готовилась к бою в поле, а не к обороне замка. И сейчас большей частью была бесполезна. Конечно, хординги это принимали в расчет, но тем не менее действовали строго по порядку.
Подоспевшая пехота сразу открыла стрельбу из арбалетов, стремясь поразить стражников, что неосторожно высовывались из-за зубцов. А отдельный отряд бросился к воротам.
Под стеной, рядом с мостом, вдруг возник небольшой огонь. Он дернулся влево-вправо, пошел вниз и вверх. Сигнал – я свой. Из темноты выступила малозаметная фигура, огонь исчез.
Командир пехотной роты капитан Хэфрэу тут же закричал:
– От моста отойти! Всем пятьдесят шагов назад! Стрелки – усилить бой! Прикрыть наших! Штурмовые группы – готовсь!
В замке никто не был готов к такому повороту событий. И дружина реагировала на происходящее с опозданием. Не ждали в королевстве гостей, совсем не ждали.
Когда пришли вести о чужаках, коннетабль Заул-Имгар выслал конные отряды и дал команду выдвинуть основную часть дружины из лагерей к столице. Еще приказал закрывать на ночь ворота замка. Ну и вместо четырех стражников поставил на стены десять.
Однако никакой подготовки к обороне замка не производилось. Даже расписание по позициям при штурме не сделали. Личная дружина короля была попросту не готова к ведению войны на своей земле.
Король весь в планах по захвату доминингов, его больше интересовали внешнеполитические игры и расчеты. Коннетабль набирал новобранцев и проверял отдельные отряды. Вся подготовка проходила по старому плану.
Но годы затишья и мира сыграли свою роль. Во всем большом войске короля практически ни у кого не было боевого опыта. и тем более опыта ведения оборонительной войны.
Только кордонные заставы на полудне имели некоторый навык борьбы с редкими бандами степняков. Но этого явно не хватало для полноценной подготовки.
Заул-Имгар как можно чаще сменял кордонные заставы, чтобы как можно больше воинов приобрели хоть какой-то опыт. Но прогнать через заставы все войско было нереально.
Вот и вышло, что при виде чужих воинов под стенами замка стража подняла тревогу, но что делать дальше, понятия не имела. Молодые воины просто смотрели вниз, сжимая топоры и копья.
Не сразу, но довольно скоро дружина проснулась. Вскочил коннетабль, сотенные командиры, выскочили во двор даже слуги. Последним встал с постели король.
Стража кричала: «Тревога, тревога!», но по какому поводу тревога, что произошло, никто не знал.
Десятники и сотники погнали зевавших воинов на стены. Те на ходу натягивали доспехи и застегивали пояса с топорами и мечами. Спотыкались на узких ступеньках, давно отвыкнув быстро взлетать наверх. Скучились у бойниц и зубцов, глядя на стоявших за ближними домами чужаков, ругались и грозили кулаками.
Во всем замке было всего два десятка лучников. И еще с десяток охотников среди королевских егерей. Однако они никогда не стреляли со стен по врагу. Который смирно не стоял, а прятался. А что еще хуже – вел прицельную и частую стрельбу из оружия, классом выше, чем лук.
Когда коннетабль взобрался наконец наверх, на настиле лежало больше двух десятков убитых и раненых, а еще несколько воинов застыли внизу, сброшенные сильными ударами болтов.
Коннетабль разогнал воинов по стенам и попробовал понять, что происходит. Кроме проклятий, в голове бились только две мысли: кто это и чего они ждут?
Ответ коннетабль получил очень скоро. Причем в весьма впечатляющем виде.
* * *Команда «Усилить бой по стене!» совпала с моментом появления на стенах коннетабля. Подоспевшая рота тяжелых арбалетов успела дать первый залп, разом убив десяток дружинников короля. Заул-Имгар со страхом наблюдал, как буквально в шаге от него летит со стены воин, из груди которого торчала здоровенная стрела. Что за лук мог послать стрелу с такой чудовищной силой?
А снизу все били и били, большие и малые болты летели на стену. Часть попадала в зубцы, но большинство пролетали в проемы и разили зазевавшихся воинов. Такого града не ожидал никто. В войске короля вообще не знали, что такое залповый бой из луков. Потому как луков было мало. Коннетабль только-только хотел вводить в войско отдельные отряды лучников. Но опоздал.
Выглянуть за зубцы не было никакой возможности без риска схлопотать такой «подарок». Воины короля бестолково жались за стенами, изрыгая проклятия и сжимая бесполезные мечи и топоры.
Несколько храбрецов, решивших метнуть вниз копья, на мгновение высунулись и двое тут же улетели со стены. Один схлопотал болт тяжелого арбалета в живот. Второму болт угодил в лицо. Потрясенный коннетабль завороженно смотрел на практически расколотую надвое голову, которую заливало смесью крови и мозговой кашицы.
Заул-Имгар судорожно сглотнул и хриплым голосом выкрикнул единственную пришедшую в голову мысль:
– Не высовываться!
Знал бы он, что это нападавшим только и надо! Залпы арбалетов сделали самое важное – дали отойти от стены группе подрыва. Та подожгла запалы зарядов и теперь уносила ноги. Благодаря прикрытию все добрались до своих без потерь.
Подрывные заряды представляли собой обычные деревянные ящики, наполненные смесью, известной как черный порох. Количество ящиков для уничтожения ворот и стены было давно подсчитано. Главным было незаметно доставить все это на место. Ночью, пока разведка и диверсанты резали стражу, отряд подрыва занимался подносом ящиков, а старший команды следил за правильным расположением зарядов. Ящики образовали некое подобие конуса основанием к стене. Под конец их заложили досками и засыпали землей с таким расчетом, чтобы взрывная волна, отразившись от тыльной стенки, вся пошла на ворота. По идее, взрыв вырвет ворота напрочь. Во всяком случае, расчеты и практика говорили именно об этом.
Отход воинов от стен заметили, дружинники непонятно почему решили, что враг бежит, и заорали, потрясая оружием.
А в сотне шагов от них зычный голос капитана Хэфрэу перекрыл гул боя и крики:
– Всем в укрытие! Живо, живо!
Капитан увидел отмашку командира отряда подрыва майора Омизата и еще громче проорал:
– Отойти за укрытия!
Неоднократно отрабатывавшие этот маневр бойцы без промедления спрятались за крайними домами и строениями. Арбалетчики тоже отошли, спешно перезаряжая свои арбалеты. После подрыва им вновь бить залпами и вразнобой, прикрывая штурм.
Пехота спешно меняла израсходованные магазины легких арбалетов, проверяла фальшионы, ножи, подтягивала ремни шлемов и поправляла кирасы.
Когда Хэфрэу крикнул «Пять!», все разом раскрыли рты и закрыли руками уши. Кое-кто зажмурился.
А на стене коннетабль с недоумением смотрел наружу, недоумевая, куда делся враг и что происходит. Шум в городе он слышал отчетливо, противник явно занимал Хуол. Но почему отступил от замка?..
Еще десятка два самых любопытных и нетерпеливых по-высовывались в бойницы, кто-то даже радостно крикнул.
И словно по его команде где-то внизу раздался такой грохот, что дружинники разом оглохли.
Чудовищная сила вдруг выдернула ворота, разломала их, развалила на доски и щепки и швырнула все это во двор, сметя по пути с десяток воинов и слуг и покалечив нескольких лошадей.
Второй заряд, заложенный под каменное основание стены, выбить всю ее не смог, но выворотил несколько больших булыганов и нижние бревна. Весь пролет повело, а надвратная башня начала заваливаться. Сначала медленно, а потом быстрее, выламывая уцелевшие бревна и перекрытия.
Поднявшаяся столбом пыль и дым скрыли ворота и стену и ослепили всех, кто стоял в радиусе полусотни шагов от эпицентра.
Со стен с криками ужаса полетело человек десять. Кого-то придавило рухнувшей башней. Дико заржали перепуганные лошади, две взбесились и прянули прочь, не разбирая дороги.
Сам Заул-Имгар упал на настил и не слетел вниз чудом. Успел вцепиться в чью-то ногу. В голове потемнело, в ушах шумело, глаза запорошило дымом. От неожиданности произошедшего он буквально онемел и лежал на краю настила, хватая воздух ртом и дыша, как вытащенная на берег глубоководная рыба.
В этот момент дружина являла собой оглушенную, побитую и совершенно недееспособную толпу. В дыму и пыли никто ничего не видел, об обороне и враге напрочь забыли, оружие кто выронил, кто бросил. Лучшая часть королевской дружины выбыла из строя.
Над головой просвистел обломок бревна и ударился в сруб. Кто-то зычно выругался. Капитан Хэфрэу отнял руки от головы, выглянул из-за угла дома и удовлетворенно присвистнул. Поймал взгляд майора Омизата. Тот довольно растягивал губы в улыбке, которая на его потном и грязном лице выглядела страшновато.
Майор только что заслужил особую награду за обеспечение успешного штурма королевского замка! Он и его люди свое дело сделали. Пора и Хэфрэу заслуживать награду.
– Рота-а!!! Слушай мою команду! – Капитан вышел из-за укрытия и вскинул над головой фальшион. – На штурм! Трапар жив!
– Трапар жив! – с воодушевлением проорала рота и по команде капитана рванула вперед.
Чуть в стороне на клич первой роты отозвалась вторая. Ее командир капитан Мелим повел своих бойцов на приступ. Арбалетная рота тоже выдвигалась вперед, готовая прикрывать атаку пехоты. Но пока целей для нее не было.
Две роты хордингов мчались в образовавшийся пролом и во всем королевстве Тиаган не было силы, способной остановить их. Теперь не было. И больше уже не будет.
Что такое контузия, коннетабль не знал и не мог знать. Потому и не понимал, что такое с его головой, с глазами и слухом. А еще не понимал, что же произошло и почему он и многие вокруг лежат или стоят на коленях, раскачиваясь и зажав голову руками. Откуда такой чудовищный грохот и отчего ворота и часть примыкающей стены пропали.
Заул-Имгар мутным взором смотрел вниз, почти равнодушно наблюдая, как в пролом ворот вбегают чужие воины, как разворачиваются цепью и целеустремленно спешат во внутренний двор к донжону, к лестницам стены.
Боль в голове вдруг вспыхнула с новой силой, коннетабль обхватил ее руками и почувствовал что-то мокрое и липкое. Кусок доски от навеса угодил ему в затылок, сорвав изрядный клок кожи и залив кровью доспех и край одежды.
Заул-Имгар шевельнул губами, пытаясь отдать приказ оборонять замок, но это усилие было последним перед тем, как он потерял сознание. Свет в глазах бывшего командующего королевской армией погас.
* * *Рота Хэфрэу вошла в ворота сомкнутым строем, едва ли не как на учениях. Но сразу за ними десятки развернулись, каждый атакуя заранее выбранную цель. Четыре четко шли к донжону, пять штурмовали стены и башни. Сам капитан с резервным десятком шел за авангардом, готовый усилить натиск и помочь, если где-то будет туго.
Хэфрэу знал, что за его бойцами в замок вступают бойцы капитана Мелима под прикрытием роты арбалетчиков. Но ждать их он не стал. Главное – темп, натиск и безостановочное движение. И капитан повел роту вперед.
Не все дружинники были на стенах, не все попали под взрыв у ворот. Десятка три воинов, увидев врага, попытались перекрыть путь к донжону. Что-что, а открытый бой был им знаком и привычен. Гвардия короля, образовав неровный строй и выставив вперед копья, топоры и мечи, бросилась навстречу наступающим. Однако правильного боя не вышло.
Набегавшие бойцы хордингов дружно взмахнули руками и полтора десятка бомб полетели в дружинников. Часть упала им под ноги, часть ударилась о доспехи и щиты. Дружинники не обратили на этот залп внимания, тем более никаких потерь он не принес. Но через несколько мгновений почти одновременный подрыв зарядов произвел настоящее опустошение в рядах воинов короля. Взрывная волна валила с ног, каменные осколки разили ноги и тела, грохот, огонь и дым оглушали и слепили дружинников.
Три десятка отменных воинов разом превратись в кучу убитых, раненых и оглушенных людей, которым уже было не до сражения.
Задний ряд хордингов дал недружный залп из арбалетов, добив с десяток врагов, и штурмовая группа пошла дальше.
Еще около пяти десятков дружинников, спешивших со стен вниз, встали на пути хордингов. И опять в ход пошли арбалеты и бомбы, а кое-где дело дошло и до фальшионов.
Гвардия короля, не знакомая с таким оружием и такой тактикой боя, оказывала весьма слабое сопротивление. Те, кому повезло уцелеть после взрывов и залпов, на себе узнали, что выучка врага не только не уступает, но и превосходит их собственную выучку. Во всяком случае, хординги потерь во дворе замка не несли.
Сражение разбилось на несколько частей. Дружина короля, разрозненная, раздерганная, оглушенная бомбами, осыпаемая арбалетными болтами, погибала под ударами фальшионов. Как боевая единица, она перестала существовать. Единственным спасением была немедленная сдача в плен. Но воины короля не умели поднимать руки вверх и гибли один за другим. А хординги получили четкий приказ – живыми воинов врага не брать!
С начала штурма король Вентуал был в малом зале вместе со свитой и охраной из десяти лучших рубак дружины. Семья короля – жена, дочь и сын – находилась в покоях, тоже под охраной. Правда, сын – шестнадцатилетний принц Олт – рвался в бой, но отец категорически запретил ему лезть в сечу и Олт стоял у узкой бойницы-окна, глядя во двор расширенными от гнева и ужаса глазами, сжимая рукоять меча и изрыгая проклятия.
Вентуал со страхом слушал шум боя, вздрагивая от частых взрывов бомб и предсмертных криков его воинов. Он никак не ожидал такого развития событий и был в некоторой прострации. Свита – с десяток приближенных вельмож – ждала его приказов, а король молчал. Нутром он понимал, что это конец его власти, его стране, вообще всему. Но разум отказывался мириться с этим.
– Ваше Величество, – не выдержал барон Моэ, – надо что-то делать! Сражаться или… бежать! Иначе будет поздно!
– Ваше Величество, надо срочно послать за Беоком! Он должен двинуть основную часть дружины из лагеря! Она разметает этих варваров!
Король молчал. Он уже прикинул, что Беок, даже если посадит в седла дружину немедленно, поспеет только к вечеру. Хотя Беок и получил приказ, выдвинуть войско к столице, но раз его нет, значит, либо разбит, либо… принял бой где-то на подступах к Хуолу.
В зал вбежал десятник дружины, забыв поклониться и испросить дозволения заговорить, выкрикнул:
– Они вошли в донжон! Стены захвачены, дружина погибла!
Известие вогнало всех в ступор. Лучшая часть дружины выбита в самом начале сражения! Неужели враг настолько силен? Что же теперь делать?
– Ваше Величество, – уже робко и как-то безнадежно пролепетал граф Зергот, – надо бежать! Спасать вас и семью… Через полуночные ворота.
– Они уже блокированы, – опять самовольно вставил десятник. – Трое моих воинов погибли. Враги бьют из каких-то странных луков.
Король сурово глянул на воина, посмевшего встревать в разговор дворян, но тут же отвел взгляд. Сейчас не до правил. А этот воин – последняя защита короля. Его надежда, пусть и слабая.
Сбежать из осажденного замка нельзя! Старый тайный ход давным-давно завален. Подвал, откуда он начинался, кастелян превратил в склад вин, а коннетабль не следил за длинным узким проходом. Не посылал людей менять крепеж и расчищать путь, не приказывал проверять вентиляционные отверстия.
Да и зачем нужен был этот ход? Ведь никто даже мысли не допускал, что кто-либо осмелится напасть на королевство! И кому нападать-то?
Армия Тиагана готовилась наступать, завоевывать, покорять. А не держать оборону замка, отбивая мощные приступы и сидя в осаде.
Нет, не было другого выхода из замка короля! И бежать тоже некуда. Вентуал мог только достойно встретить врага в этом зале или во дворе! С мечом в руках, во главе остатков дружины. Погибнуть, защищая страну и семью.
Король тронул рукоять висящего на поясе меча. Последний раз он извлекал его из ножен лет пять назад. Больше предпочитая работать головой, чем телом. Он почти забыл, что такое рубка, как наносить удары и защищаться от них. Он король, а не воин! Теперь, видимо, ненадолго…
– Всем сражаться! – хрипло выдохнул Вентуал. – Всем! Нам некуда бежать, а враги вряд ли пощадят нас!
Король обвел взглядом приближенных дворян. Были среди них и отважные воины, и ловкие пройдохи, умелые в политической игре и придворных интригах. Не все обнажат клинки, не все встанут против врага. Кто-то попробует спасти жизнь ценой предательства. Если успеет. Но теперь это не важно! Теперь королю все равно!
Вентуал вытащил меч из ножен, посмотрел на начищенный клинок и приказал:
– Позовите принца Олта! И уведите королеву и принцессу в дальние покои.
Он скорым шагом вышел из зала, слыша за спиной торопливые шаги приближенных и их испуганные перешептывания.
Тяжелые двойные двери донжона, сделанные из мореного дерева и скрепленные большими железными скобами, ручной бомбе не поддались бы. Поэтому в штурмовой группе шли два подрывника, нагруженные зарядами. Когда передовой отряд расчистил путь к донжону, а пехота взяла на прицел нижние бойницы замка, подрывники заложили заряд под дверьми, подожгли шнур и накрыли все колпаком.