— Ты сильно перебрала с вином, — мягко сказал он. — И полночи склоняла меня к интиму.
Похмелье, мучавшее одну попаданку, резко отступило. А ещё у меня рот приоткрылся, и вообще…
— Ты была очень настойчива, — продолжил Ирри. Потом указал на гнездо из одеяла, в котором нынче сидел. — Настолько, что мне пришлось перебраться сюда. В противном случае я бы не сдержался. Ты была очень… хм… соблазнительна и активна.
Кто? Я?
Нет, после алкоголя возможно всякое, но…
— Я не могла, — сказала убеждённо. — Я не такая!
Ирриар не ответил, но подаренная им улыбка… В общем, я упала обратно на подушки и притворилась мёртвой. Мозг от резкого движения забился в новой конвульсии, а тошнота усилилась.
— Плохо? — участливо спросил блондин.
Нет, Зая. Плохо — неподходящее слово. Здесь локальный Армагеддон творится! И даже мысль о твоём благородстве не спасает.
— Кстати, а почему ты не…
— Ну это же твой первый раз, — верно расшифровав вопрос, отозвался вождь. — Он должен быть особенным.
Всё. Я растаяла. Потом покопалась в закромах памяти и, не обнаружив там воспоминаний о минувшем вечере, новый вопрос задала:
— А что ещё я делала?
— Ничего, — ответил Ирри.
И уже после того, как жертва амнезии облегчённо выдохнула:
— Ничего, драгоценная моя. Только говорила очень много.
Ы-ы-ы!
— О чём я говорила?
Ирри весело хмыкнул и грациозно поднялся на ноги. И пояснил:
— Ты утверждала, что наш мир идеален.
— Мм-м… да?
Губы вождя дрогнули в очередной улыбке, клыки обнажились сильней. Ещё через миг предводитель племени Ургар не выдержал и залился громогласным хохотом.
Стало обидно. Вот прям очень!
Понимаю, когда так реагирует Алекс — ему положено, он идейный противник и вообще ничего в романтическом фэнтези не смыслит. Но Ирри! Этот великолепный широкоплечий варвар со всеми задатками главного героя? Ну, знаете… Вот не зря я ему вчера про девственность наврала.
Желание поспорить имелось, а вот сил — увы. Поэтому я снова глаза закрыла и попыталась расслабиться. А едва этот вопиющий хохот стих, мне сообщили:
— Сейчас придут Хрим с Лааримом и помогут.
Хорошо. На Хрима с Лааримом я согласна.
У сладкой парочки, которая нарисовалась в спальне буквально через несколько минут, никакого похмелья не было. Оба клыкастика выглядели чудесно — свежие, ухоженные, с красиво подведёнными бровями.
Увидав распластанную на широком ложе тушку, парни дружно покачали головами и тяжко вздохнули. Потом Хрим подхватил меня на руки, и мы отправились в ванную. Умываться и совершать прочие необходимые процедуры.
Закрытый матовой перегородкой санузел я посетила самостоятельно. Ноги при этом дрожали, голова кружилась, мир двоился. А чуть позже, когда оказалась в джакузи, не выдержала и напомнила об очевидном:
— Мальчики… — голос прозвучал очень жалобно. — Мне бы таблеточку.
Хрим с Лааримом замерли и уставились недоумённо. Я же, сообразив, что таблеток в этом мире, вероятнее всего, не водится, перефразировала:
— Снадобье дайте.
— Какое? — участливо спросил Лаарим.
— От похмелья, — взвыла я.
В следующий миг дурнота усилилась. Просто стилисты переглянулись с таким видом, что закралось одно прямо-таки убийственное подозрение.
Ещё через секунду я услышала:
— Похмелье? А это что? — вопрос задал Хрим.
Лааримчик оказался более сообразителен:
— Это, видимо, после вина…
Несколько минут на выяснения, и мне открылась ужасающая правда, верить в которую я сперва отказывалась. Клыкастики в один голос утверждали — уж чего, а снадобий от похмелья у них не водится! А вчерашние слова про сухой закон совсем не шутка — баловаться алкоголем тут реально запрещено.
Почему сами такие бодрые? Да просто выпили буквально по пять капель. В том же, что касается меня, я… половину алкогольных запасов племени уговорила. Якобы!
Нет, последнее точно было преувеличением, но качать права я не стала. Я, как всякая нормальная попаданка, пыталась найти выход из безвыходной ситуации.
В итоге с огромным скрипом вспомнила о том, что похмелье — это в какой-то степени отравление, и затребовала противоядие общего действия. Вот такое в аптечке племени всё-таки имелось, и я исполнилась самых светлых надежд.
Учитывая прокол с письмом, оставлять нас с Лааримом наедине Хрим отказался. В итоге именно кокетка за лекарством отправилась, а бука в лице Хрима занялся моим стонущим и разбитым телом.
Он вымыл, вытащил из воды, вытер пушистым полотенцем. Потом принялся смазывать остатки боевых царапин очередным чудесным косметическим средством.
Следы общения с Чуимой исчезали на глазах. Если бы не похмелье, я бы заверещала от счастья на весь дворец, а так — просто улыбнулась и исполнилась оптимизма.
Когда же в ванную вернулся Лаарим и протянул мне подозрительного вида пузырёк, встрепенулась. Залпом выпила зелье, ощутила на языке мятный привкус и зажмурилась, как кошка на солнышке, в ожидании избавления. Но…
Нет. Ничего не произошло.
То есть действительно ничего. Вообще!
Ещё через минуту я распахнула глаза, сильно скривилась от нового прилива дурноты и неверяще уставилась на стилистов. Как? Почему? За что?
Хрим с Лааримом выглядели до омерзительного бодрыми и моего состояния точно не понимали. Даже не выслушав возражений и наглухо проигнорировав все стоны, завернули в простынку и потащили обратно в спальню.
А там усадили на пуфик, давая возможность пронаблюдать в зеркале очень симпатичную девицу с покрасневшими глазами и зеленоватым цветом лица. Правда, уж чем, а оттенком кожи я любовалась недолго — его быстро заштукатурили тональником.
Дальше уже по накатанной: пока Хрим вертел на голове очередную сложную причёску, Лаарим накрасил мои реснички, губки, заполировал всю композицию мерцающей пудрой. А потом умчался в дальний конец комнаты, где я разглядела сундук, которого вчера точно не было.
Платье, извлечённое из этого сундука, заставило забыть и о похмелье, и о колдующем над волосами Хриме.
— Вау… — Я аж привстала. — Какая красота.
На плечо тут же легла тяжелая ладонь, и меня вернули на место. Мужественная половина сладкой парочки продолжила крутить локоны, а я сидела, приоткрыв рот и чуть ли не пуская слюни.
То есть я и раньше на наряды не жаловалась, но этот превосходил любые ожидания. Серебристая мерцающая ткань, длиннющая юбка, алая тесьма с каким-то невероятным узором и какой-то совершенно особенный крой. Мм-м…
Когда с причёской было покончено и мне позволили красоту примерить, я вообще из реальности выпала. В зеркале отражалась уже не звезда, а истинная Королева. Угу, именно так, с большой буквы «к».
Возвратившийся в спальню Ирри, увидав меня, заметно прибалдел. А я, наоборот, — расцвела и сделала широкий шаг навстречу вождю.
Правда, в следующую секунду от величественного образа мало что осталось — отступившее было похмелье накатило снова, да с такой силой, что я взвыла.
— Что не так? — тут же обеспокоился синеглазый.
Я скривилась, посмотрела жалобно и уже открыла рот, дабы попросить бокал вина для опохмела, но вождь возможности не дал.
— Маша, если тебе совсем плохо, то оставайся здесь. Если нет, хочу пригласить тебя на завтрак.
При слове «завтрак» мой желудок сделал сальто и забился в самый дальний угол организма, но я не растерялась. Ну неужели! Неужели эта череда грязных домогательств закончилась и у нас начинается нормальный, положенный по канону романтик?
Отказаться от такого? Из-за какого-то дурацкого похмелья? Нет, и ещё раз нет!
— Конечно, я согласна, милый.
Ирриар клыкасто улыбнулся и галантно подставил локоть, а я… впихнула ноги в традиционные туфли-тапки и, наплевав на бунт организма, помчалась к вождю.
Глава 12
Принимая предложение синеглазки, я была убеждена, что завтрак состоится здесь, в отведённых нам с Ирри покоях. Но всё оказалось немного сложней — одолев крутую лестницу, мы отправились не в столовую, а к двери.
Предводитель племени Ургар ловко нажал на несколько выпуклостей на узоре, и мы вышли в холл. Вот тут я тихонько взвизгнула и даже подпрыгнула, ибо…
Воины! Их была целая толпа! И все такие огромные, такие вооруженные… В голове пронеслась мысль о бунте, но запаниковала я, как выяснилось, зря. Не бунт. Обыкновенное усиление охраны.
Завидев нас, клыкастые дружно замерли и вытаращили глазки. Через миг уже кланялись, и это было так красиво, так замечательно.
Невзирая на тошноту, головную боль и пляски негодующего желудка, я расправила плечи и лучисто улыбнулась подданным. А потом нахмурилась, заметив в толпе пару знакомых лиц.
То есть как: вообще-то я ещё не привыкла, и все воины были на одно лицо, однако эта парочка… в них точно чувствовалось что-то знакомое. Когда входили в лифт, я даже сообразила, что именно, однако удивиться и уточнить у Ирри не успела — приставленный к «штурвалу» лифтёр резко этот самый «штурвал» крутанул, и кабина ухнула вниз, вызвав у меня целый букет ощущений.
Просто отравленный алкоголем мозг подпрыгнул и стукнулся о черепную коробку. Желудок тоже «кайф» поймал. А преподнесённое Лааримом лекарство устремилось вверх по пищеводу в подлом намерении выбраться наружу.
Ы-ы-ы! Да что же это за фигня?!
Вот именно на тему «фигни» я весь остаток дороги и размышляла. Ведь в самом деле: уж что, а похмелье — это совершенно неправильно. Его не должно быть! В то, что я вчера пила больше всех, — верю. Приставания к Ирри тоже в концепцию позитивного мира вписываются. Но вот эта непроходящая тошнота? Нет, нет и ещё раз нет.
Занятая разгадыванием ребуса, я даже не заметила, как мы вышли из лифта и пересекли просторный зал с мерцающими колоннами. Потом ещё парочку залов миновали и один очень широкий коридор. Но в реальность я вернулась лишь тогда, когда увидела подозрительно знакомые двери с двумя замершими у них стражниками.
— Мы будем не одни? — уточнила я удивлённо.
Ирри замедлил шаг и одарил тёплым взглядом. Потом сказал:
— Это завтрак с высшими воинами двух племён.
— Опять? — не сдержалась я.
Потом сопоставила всё и вообще остановилась, чтобы вперить в Ирриара подозрительный взгляд. Регулярные завтраки в компании толпы накачанных мужиков? Дорогой, а я правильно твою ориентацию определила?
Правда, вслух спросила всё-таки о другом…
— Милый, а зачем?
В ответ услышала… ну всё-таки приятное:
— Ты равная вождю, и тебе пора начинать входить в курс дел.
Вау! То есть меня до управления государством и племенем допускают? Впрочем, логично. Мужчины мыслят слишком узко и многих вещей попросту не понимают. Плюс я креативная! Без моих идей точно не обойтись.
В общем, я просияла и снова плечи расправила. Тут же отмахнулась от нового приступа тошноты и ещё один момент уточнила:
— А мешок на голову?
— Какой ещё мешок? — нахмурился Ирри.
— Чёрный. Который в прошлый раз надевали.
Вот теперь собеседник сообразил и тяжко вздохнул…
— После вчерашнего никакой мешок уже не поможет. Тебя увидели и запомнили все, кто только мог.
В голосе клыкастика прозвучал укор — мол, ты, Машка, весь план по обеспечению безопасности сломала. Но я не устыдилась и, конечно, не расстроилась. Даже наоборот — мысленно послала фуриям поцелуйчик.
Молодцы, девочки! Хоть какая-то от вас польза. Если бы не вы, то я бы сейчас с попорченной причёской тут стояла.
А так…
Я вздёрнула подбородок и улыбнулась шире прежнего. Похмелье тут же напомнило о себе — постучало по голове, причём изнутри. Но понимание того, что там, за резными створками, собралась элита двух племён, все неприятности сглаживало.
Ну и ещё кое-что — там же наверняка мой драгоценный соотечественник притаился. Вот он сейчас офигеет!
В знакомую столовую я вошла на позитиве. Высокопоставленные представители двух племён, завидев меня, повскакивали из-за стола, причём очень бодро.
Затем я пронаблюдала закономерную картину — лица собравшихся вытянулись, глаза восхищённо округлились. Следом ещё более чудесное — присутствовавшие в столовой брюнеты синхронно потянулись к оружию и не менее синхронно повернулись к Алексу.
Предводитель тёмненьких, кстати, как и в прошлый раз, оторвать свой таз от стула не соизволил. Так что восхищался мною из положения сидя.
Впрочем, ладно. Если быть объективной, уж кто-кто, а Алекс восхищением не пылал. Вождь племени Рейя выглядел слегка озадаченным.
Я уже приготовилась услышать какую-нибудь шовинистическую гадость из серии — Ирри, зачем ты привёл Брехунько? Но брюнет, как ни удивительно, смолчал. Зато окинул взглядом с головы до ног и расплылся в очень подозрительной улыбке.
А ещё к воинам своим обратился.
— Прекратите, — сказал он. — Женщина принадлежит Ирриару.
Я такое уже слышала, причём в этой же самой столовой. И удивилась — они настолько глупые, что с первого раза не понимают?
Даже хотела уточнить, но в следующую секунду стало не до брюнетов. Просто я запах еды учуяла, и желудок совершил новый невероятный кульбит.
Из груди тут же вырвался страдальческий стон, ответом на который стало ехидное:
— Ирриар, ты её по-прежнему не кормишь?
Подскочивший блондин отреагировал на реплику Алекса тихим рыком, затем галантно выдвинул для меня стул.
Я благодарно кивнула, но, прежде чем успела сесть, услышала тихое:
— Маша, может, тебе всё-таки вернуться в башню?
Очень хотелось сказать «да», но желание остаться оказалось сильней. В конце концов, я гриайма, и мне положено быть в курсе. Ну и ещё кое-что — я сегодня слишком красива, чтобы коротать время взаперти.
В итоге на стул я таки примостилась. Сильно поморщилась, увидав суши и салаты. А вот кувшин с мохито вызвал самый неподдельный интерес. Одно плохо — коктейль, как и в прошлый раз, оказался безалкогольным.
Вот что за подлость?
Пока я дегустировала сомнительной ценности жидкость, воины опять уселись за стол и тоже к еде потянулись. Только Алекс остался как был — в смысле, он всё так же сидел и с подозрительной улыбкой взирал на меня.
А через пару минут не выдержал. Хмыкнул и спросил, обращаясь к коллеге:
— Ирриар, я не понимаю. Как твоя гриайма умудрилась превратиться из женщины в девственницу? Она же три дня с тобой живёт. По идее, всё должно быть наоборот.
Реакцию Ирри я не видела — была занята мохито. Зато расслышала тихие смешки со стороны черноглазых.
Но подавилась я не поэтому. Поводом закашляться стал другой момент. Просто до меня дошло: а синеглазка-то трепло. Причём какое! Я же буквально вчера эту интимнейшую из своих тайн открыла, а он… Уже поделился. Уже «братьям» разболтал. Эх, Ирриар…
Я повернулась и окинула клыкастого укоризненным взглядом. Потом спросила сокрушённо:
— Как ты мог?
— Что? — Ирри резко нахмурился, а я…
— Девственность, Зая. — И после приличной моменту паузы: — Вот уж не думала, что ты будешь обсуждать нашу личную жизнь с посторонними.
Я была печальна и одновременно строга. Уже приготовилась сильно на предводителя племени Ургар обидеться, когда прозвучало отчётливое:
— Кхе-кхе.
А следом ещё кое-что:
— Маша, о твоей девственности говорит платье.
М-да?
Я нахмурилась. Потом глянула на Алекса и, различив на его лице снисходительную улыбку, с обидами решила повременить. Просто платье действительно не рядовое и действительно может что-то означать. Ну а раз так…
Подарив собравшимся улыбку, я отставила стакан с мохито и откинулась на спинку стула. Тут же поморщилась от вспышки головной боли и нового витка тошноты. Ну а брюнет добавил, причём точно не на ургарейском:
— Но вообще, да. Всё логично. И как я сразу не догадался?
— Не догадался о чём? — насторожилась я.
— О том, что ты девственница, — пояснил соотечественник насмешливо. — Ты же у нас из романтического фэнтези, а вы там все такие. Куда ни плюнь, обязательно в девственницу попадёшь.
Совершенно непроизвольно я вновь потянулась к стакану. Но не для того, чтобы попить, нет… И клянусь — я бы этот стакан точно в кого-то «слишком умного» швырнула! Однако Ирри мой порыв перебил.
— Говорить на другом языке невежливо, — напомнил вождь. Причём слова прозвучали весьма агрессивно.
Я подумала и чуть-чуть устыдилась. А вот Алекс, наоборот, просиял и с показательной ленцой переключился на еду.
В столовой опять повисла тишина, но не абсолютная — пространство наполнилось чавканьем и стуком столовых приборов. Мой желудок, оценив ситуацию, снова забился в истерике. Пришлось отвернуться и уставиться в стену. Чтобы не усугублять.
И вот сижу я, никого не трогаю, молчаливо страдаю, а тут…
— Ирриар, почему твоя женщина не ест? Это неуважение к воинам.
Блин! А можно встречный вопрос задать?
— Алекс, ты чего доковырялся? — не выдержав, рявкнула я.
Вождь племени Рейя как раз собирался впиться зубами в жареную ногу какого-то зверя, но передумал и подарил мне вопросительный взгляд. Я тоже взглядом ответила, а через миг нахохлилась и всё-таки пояснила:
— Похмелье у меня.
Брови брюнета удивлённо взлетели вверх…
— Так в племени Ургар любой алкоголь, кроме праздничной дьярны, под запретом. Как тебе удалось?
В следующий миг в глазах Алекса вспыхнула какая-то догадка, и он точно собирался сказать гадость. Но тут в ситуацию вмешался мой клыкастик. Он привёл самый веский аргумент:
— Р-р-р!
Я тут же замолчала и скромно потупила глазки. А что? Девственница я, или как? А девственницам положено вести себя скромно и вообще не отсвечивать. Впрочем, стоп. Как же я могу не отсвечивать? Я же звезда!
— Ирриар, — перебивая мои мысли, позвал Алекс. И после нового короткого рыка блондинчика: — У меня есть лекарство от вот этого. — Короткий кивок на меня. — Если ты позволишь, то…