Луи, их домашний повар, вышел во внутренний двор с подносом, на котором стояли два стакана чая со льдом.
– Рад, что вы приехали домой пообедать, мистер Кёртис, – с улыбкой сказал он.
Луи служил у них двадцать два года. Он работал шеф-поваром в ближайшем ресторане и в один из вечеров, когда Кёртисы ужинали там, подошел к их столику и тихо произнес: «Я слышал, что вы ищете нового повара».
«Да, наш прежний увольняется», – подтвердил Джордж.
«Я очень хотел бы устроиться к вам, – продолжал Луи. – Мы здесь подаем в основном блюда итальянской кухни, но я закончил Кулинарный институт в Гайд-парке и обещаю, что смогу предоставить вам широкий выбор меню».
«И предоставил, – думал Джордж, – включая ежедневную готовку детского питания после рождения близнецов. А когда они подросли, Луи позволил им «помогать» ему на кухне».
Джордж сел в кресло рядом с Изабель, но когда Луи предложил ему стакан, сказал:
– Луи, может быть, поставишь мой стакан на стол и принесешь мне «Кровавую Мэри»?
Изабель подняла брови.
– Это на тебя не похоже, Джордж. Ты так нервничаешь из-за интервью с Алексом Бакли?
Он подождал, пока за Луи закроется дверь, потом ответил:
– Скорее не нервничаю, а чувствую себя неуютно. Мне вся идея этой передачи кажется странной. У меня такое ощущение, что затевалась она не ради того, чтобы доказать невиновность всех этих людей, а ради того, чтобы выявить, что кто-то из них виноват-таки в смерти Бетси.
– Кто-нибудь вроде тебя, Джордж?
Джордж Кёртис уставился на жену, чувствуя, как кровь стынет в жилах.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я подслушала тот интересный диалог между тобой и Бетси в вечер «Выпускного праздника». Хотя вы и отошли подальше от толпы, я последовала за тобой и спряталась за теми пальмами, которые принесли для украшения двора. Ты сам не осознавал, насколько повысил голос.
Кёртис понял, что худший его кошмар сбывается. Что хочет ему сказать Изабель? Что она потребует развода?
– Изабель, я сожалею об этом куда сильнее, чем ты можешь представить, – выдавил он. – Прошу тебя, умоляю, прости меня!
– О, я уже простила, – просто ответила Изабель. – Разве ты считал меня слишком тупой, чтобы понять, что у тебя роман с этой шлюхой? Когда я подслушала ваш разговор, то решила, что не собираюсь тебя терять. Я осознавала, что мы отдаляемся друг от друга, и знала, что в этом есть и моя вина. Мне было не так-то легко тебя простить, но я по-прежнему рада, что приняла это решение. Ты замечательный муж и отец, и я всем сердцем люблю тебя.
– Все эти годы я ощущал эту ужасную тревогу и вину, – признался Джордж, и голос его дрогнул.
– Знаю, – коротко отозвалась Изабель. – Это было мое наказание тебе. А, вот и Луи с твоей «Кровавой Мэри». Держу пари, ты уже готов выпить.
«Боже мой, я думал, что знаю свою жену!» – воскликнул про себя Джордж Кёртис, потянувшись за стаканом, который Луи поставил перед ним.
– Луи, думаю, мы уже готовы пообедать, – сказала Изабель, отпив немного чая со льдом.
Когда Луи вернулся в кухню, она продолжила:
– Джордж, когда ты предупредил Бетси, что, если она расскажет мне о вашем романе, ты ее убьешь, это могла слышать не только я. Как я уже сказала, ты сам не осознавал, насколько повышаешь голос. А когда мы вернулись домой и легли в постель, я уснула в твоих объятиях. Я проснулась в четыре часа утра, а тебя не было в кровати, и прошло больше часа, прежде чем ты вернулся. Я предположила, что ты просто сидел внизу и смотрел телевизор, ты всегда так делаешь, когда просыпаешься ночью и не можешь уснуть. Но когда я услышала, что Бетси задушена, я молила Бога, чтобы, если это ты ее убил, ты не оставил никаких улик, способных указать на тебя. Если во время съемок этой передачи что-нибудь всплывет, я поклянусь, что за всю ту ночь ты не покидал нашей спальни.
– Изабель, ты же не считаешь…
– Джордж, мы живем всего в нескольких кварталах от них. Ты мог дойти до их дома за пять минут. Ты знаешь план их дома. И, честно говоря, если ты и убил ее, мне все равно. Я знаю, что мы могли себе позволить такую сумму, но не видела причин, зачем платить двадцать пять миллионов долларов этой мерзкой шантажистке.
Когда Джордж отодвинул стул для Изабель, усаживая ее за стол, она сказала:
– Я так сильно люблю тебя, Джордж, а близнецы тебя обожают. Не говори ничего, что может это испортить. Смотри, Луи уже несет салат. Ты наверняка уже проголодался, не так ли?
50
– Ладно, все прошло отлично. Сделаем перерыв. Следующая – Элисон Шефер. Начнем через полчаса, – отрывисто уведомила Лори.
Джерри, Грейс и операторы знали – это ее особая манера сказать «пошли все прочь». Им было ясно, что она хочет побеседовать с Алексом Бакли наедине, и потому они ушли, без вопросов закрыв за собой дверь комнаты отдыха. Тогда Алекс предложил:
– Почему бы нам не выпить по чашке кофе? Я знаю, вы любите черный без сахара.
– Звучит замечательно, – признала Лори.
– Сейчас вернусь, – сказал он, выпрямляясь во весь своей немалый рост.
Когда через пять минут адвокат возвратился с чашкой кофе в каждой руке, Лори уже устроилась в кресле, где до нее сидела Клэр, и деловито делала записи.
– Спасибо большое, – поблагодарила она, когда Алекс поставил чашки на стол между ними. – Они там все сидят? Я имею в виду, наверное, Клэр рассказывает им о своем интервью с вами?
– Не знаю, где Клэр, но с остальными из них происходит что-то занятное, – ответил адвокат. – Регина сидит бледная, как призрак, а Нина с матерью явно спорят в патио. Впрочем, это неудивительно. Элисон и Род прогуливаются у бассейна. Судя по тому, как он обнимает ее, мне кажется, она ужасно расстроена. Держит в руке носовой платок и постоянно вытирает глаза.
Лори с изумлением спросила:
– Что с ними могло произойти?
– Когда мы с вами оставили их, Клэр задержалась всего на несколько минут, – напомнил Алекс, хмуря брови. – Когда мы уходили, эти три подруги ждали, пока Джош принесет им еще кофе. Я точно говорю, Лори: случилось что-то, что вывело их всех из себя. Может быть, я смогу вытянуть ответ из Элисон, когда буду брать у нее интервью. – Тон его стал сухим. – Я знаю, вы хотите поговорить со мной об интервью с Клэр.
– Да, хочу, – признала Лори. – Почему вы так много расспрашивали об ее отношениях с Робертом Пауэллом?
– Лори, подумайте вот о чем. Они с матерью явно были очень близки первые тринадцать лет жизни Клэр. А потом появляется Роберт Пауэлл. Неважно, насколько волшебным для девушки мог быть переезд в этот особняк. Из всего, что я читал, явствует, что Пауэлл и мать Клэр были практически неразлучны. И почему Клэр не уехала в общежитие колледжа, как сделали ее подруги? Она, должно быть, часто ночевала дома в одиночестве. По моим сведениям, почти каждый вечер Бетси и Пауэлл отправлялись на светские приемы. Почему Клэр не могла жить в общежитии Вассара? Разве вы не слышали и не видели, как менялось выражение ее голоса и лица, когда она говорила о Пауэлле? Могу сказать вам прямо сейчас: что-то тут нечисто, – с нажимом сказал Алекс.
Лори посмотрела на него, потом кивнула. Адвокат улыбнулся.
– Вы тоже это уловили, я был уверен, что уловите. Когда я готовлю дело для слушания в суде, то прошу своих следователей порыться в прошлом человека, которого я защищаю, а также в прошлом свидетелей, которые будут давать показания как в пользу моего клиента, так и против него. Одно из первых правил, которое я усвоил: нужно копать глубже очевидного. Если хотите услышать мое мнение – Клэр Боннер далеко не так сильно горюет о смерти своей матери, как должна бы.
– Сначала я списывала эту ее реакцию на шок, – согласилась Лори. – Но потом осознала то же самое, что отметили вы. Она говорила только о своей злости на то, как полиция обошлась с ней и другими девушками. Ни слова о скорби по матери. – Лори сменила тему: – Теперь, прежде чем придет Элисон Шефер, поделитесь со мною своим первым впечатлением о ней.
Алекс отпил глоток кофе. Лори продолжила:
– Род Кимболл и Элисон Шефер поженились через четыре месяца после «Выпускного праздника» – и все же она не пригласила его на свое торжество в тот вечер. Может быть, она поторопила события из-за того, что на них всех навалилось после смерти Бетси? Единственная другая причина, которую я могу найти, – это то, что она лишилась стипендии. Стипендия была присуждена девушке, которая по оценкам была второй после Элисон, но с ее матерью дружила Бетси. Влияет ли тот факт, что Пауэлл жертвовал кучу денег колледжу Элисон, на распределение стипендий? Да, я полагаю. Это была стипендия для выпускников колледжа, и декан выбрал победительницу своим произволом.
Алекс кивнул.
– Я смотрю, вы и сами раскопали немало.
– Да, – признала Лори. – И я гадаю, связан ли тот факт, что Род только что подписал выгодный контракт с «Гигантами», с тем, что Элисон так поспешно вышла за него замуж? Но даже если так, то когда он угодил под машину, она все равно осталась с ним, верно? Очевидно, он всегда был к ней неравнодушен, еще с детского сада. В момент, когда они поженились, перед ним лежало блестящее будущее в футболе. Но даже если Элисон привлекли слава и богатство профессионального футболиста, ее чувства к нему этим не ограничивались. Последние двадцать лет – доказательство тому.
– Да, – признала Лори. – И я гадаю, связан ли тот факт, что Род только что подписал выгодный контракт с «Гигантами», с тем, что Элисон так поспешно вышла за него замуж? Но даже если так, то когда он угодил под машину, она все равно осталась с ним, верно? Очевидно, он всегда был к ней неравнодушен, еще с детского сада. В момент, когда они поженились, перед ним лежало блестящее будущее в футболе. Но даже если Элисон привлекли слава и богатство профессионального футболиста, ее чувства к нему этим не ограничивались. Последние двадцать лет – доказательство тому.
– А может быть, она была так расстроена потерей стипендии, что задушила Бетси и призналась в этом Роду? Этим он наверняка мог удерживать ее рядом с собою на протяжении всех этих лет, – предположил Алекс.
В дверь постучали, потом в комнату заглянул оператор.
– Лори, вы готовы нас впустить?
Лори и Алекс переглянулись. На вопрос ответил адвокат:
– Можно сказать, что готовы. Пожалуйста, попросите сюда Элисон Шефер.
51
Позже в то же утро Лео Фэрли смотрел в потолок, в то время как его врач и давний друг выслушивал его сердцебиение.
– Со мной ничего страшного, – произнес Лео ледяным тоном.
– Это ты так думаешь, – спокойно парировал доктор Джеймс Моррис, – но поверь мне, ты останешься здесь, пока я не разрешу тебе уйти. И прежде чем ты еще раз спросишь меня, почему, давай я объясню тебе снова. Вчера вечером у тебя наблюдались сбои сердечного ритма. Если не хочешь получить сердечный приступ, ты должен остаться здесь.
– Ладно, ладно, – ответил Лео неохотно и сердито. – Но, Джим, ты не понимаешь. Я не хочу, чтобы Лори знала, что я здесь, но я уверен, что она уже догадывается. Она никогда не звонит мне по пути на работу, а сегодня позвонила. Она так настойчиво спрашивала меня, как я себя чувствовал вчера вечером… Я не могу допустить, чтобы она беспокоилась обо мне, пока делает эту передачу.
– Ты хочешь, чтобы я позвонил Лори и успокоил ее? – спросил доктор Моррис.
– Я знаю Лори. Если ты позвонишь, она встревожится еще больше.
– Когда ты обычно разговариваешь с ней?
– После того, как она приходит домой из студии. Вчера вечером я отговорился, но сегодня она ожидает, что я приду и хотя бы перекушу гамбургерами вместе с ней. Я не знаю, какой предлог придумать, – сказал Лео, и в голосе его слышалась уже не злость, а печаль.
– Лео, послушай меня. Вчера у тебя было два приступа аритмии. Если сегодня не будет ни одного, завтра я тебя выпишу, – пообещал доктор Моррис. – И не забывай, я все-таки знаю, как успокоить родственников моих пациентов относительно здоровья этих самых пациентов. Если ты разрешишь мне сказать Лори, что при отсутствии новых приступов я выпишу тебя завтра утром, то, думаю, это будет самым лучшим вариантом. В любом случае она может заехать сюда вечером и проведать тебя. Тимми звонит ей с семи до восьми часов вечера?
– Да. Лори просила его звонить в четверть восьмого, чтобы она уже точно не была ничем занята и могла с ним поболтать.
– Так почему бы ей не приехать сюда к тому времени, как он должен будет позвонить, и вы оба сможете поболтать с ним по очереди? Судя по тому, что ты мне говорил, ему позволено делать только один телефонный звонок каждый вечер.
Лицо Лео Фэрли прояснилось.
– Ты, как обычно, подал хорошую идею, Джим.
Доктор Моррис знал об отчаянном беспокойстве Лео из-за угрозы в адрес его дочери и внука. «И он будет тревожиться, пока этот тип, Синеглазый, не отправится гнить в тюрьму», – подумал врач.
Он похлопал Лео по плечу, но сумел придержать язык и не произнести два самых бесполезных в мире слова: «Не волнуйся».
52
После того, как Джош отдал трем женщинам записи, Элисон первой отправилась в санузел, взяла с подзеркальника маленький кассетный плеер, вставила кассету и прослушала. К ее ужасу, там был записан ее с Родом разговор в машине – о том, как она во сне забрела в комнату Бетси. Схватив кассету, Элисон бросилась наружу в состоянии, близком к истерике. Увидев ее в окно, Род поспешил к ней – с той быстротой, с какой мог.
Теперь, поставив костыли сбоку, он устроился на скамье возле бассейна, спиной к съемочной бригаде, и одной рукой обнимал Элисон, сидящую около него. Она все-таки заставила себя прекратить плакать, но губы у нее по-прежнему дрожали.
– Разве ты не понимаешь, Род? – сказала Элисон. – Именно поэтому Пауэлл послал Джоша забрать нас всех из аэропорта на этом шикарном «Бентли». Мы ведь прилетели с двухчасовым интервалом, кроме Клэр, которая прибыла накануне вечером. У Пауэлла могла быть лишь одна причина сделать это. В «Бентли» установлены потайные микрофоны. Род, ты помнишь, как мы говорили о том, что я ходила во сне и оказалась в комнате Бетси?
– Ш-ш-ш, – остерег ее Род и оглянулся по сторонам. На расстоянии слышимости вокруг них не было ни души. «Боже мой, это место вызывает у меня паранойю», – подумал он и крепче сжал руку, лежащую на плече Элисон.
– Эли, если это всплывет, скажи, что ты, конечно, была разочарована потерей стипендии, но это не имело никакого значения. Скажи, что мы с детского сада были тайно влюблены друг в друга. – Он помолчал, потом подумал с горечью: «По крайней мере, в отношении меня это верно».
– И ты сделал мне предложение, хотя и считал, что я была достаточно рассержена, чтобы убить Бетси Пауэлл, – прямо сказала Элисон. – Ты не можешь отрицать – все эти годы ты верил, что я могла ее убить.
– Я знаю, как сильно ты ненавидела ее, но я никогда по-настоящему не верил, что ты могла совершить убийство.
– Я действительно ее ненавидела. Я пыталась совладать с этим, но не смогла. Я по-прежнему ее ненавижу. Это было так нечестно! – выпалила Элисон. – Пауэлл пожертвовал кучу денег Колледжу Уэверли, потому что Бетси отчаянно хотела попасть в тот светский клуб. Когда декан отдал стипендию дочери подруги Бетси, у меня появилась веская причина для убийства, разве ты так не думаешь? Я не упоминала о том, что моя бывшая соученица отчислилась со второго курса?
– Кажется, упоминала один-два раза, – тихо ответил Род.
– Род, когда все, ради чего ты работал, о чем молился и о чем мечтал, вдруг рушится… Я уже привстала со стула, чтобы получить стипендиальное свидетельство, и тут декан называет ее имя! Ты и представить себе не можешь!
Затем она взглянула на него, увидела складки боли на его красивом лице, стоящие рядом с ним костыли.
– О, Род, как глупо с моей стороны сказать это тебе, именно тебе!
– Все в порядке, Эли.
«Нет, не в порядке, – подумала она. – Совсем не в порядке».
– Элисон, они вас ждут, – сказал подошедший к ним Джерри, ассистент Лори.
– Род, я боюсь, что не выдержу и расколюсь, – дрожащим голосом прошептала Элисон, наклоняясь, чтобы поцеловать мужа в лоб.
– Нет, ты выдержишь, – твердо ответил Род, глядя снизу вверх на женщину, которую так глубоко любил. Ее светло-карие глаза, такие выразительные, лихорадочно блестели. От слез ее веки немного припухли, но он знал, что визажист это поправит.
Род смотрел вслед Элисон, идущей к дому. За двадцать лет он не видел ее в таком эмоциональном состоянии. И он знал причину этого: она получила второй шанс сделать карьеру, к которой так отчаянно стремилась и которая была украдена у нее.
Случайная мысль поразила его. Эли отрастила волосы чуть длиннее, и теперь они достигали плеч. Ему эта прическа нравилась. Вчера она сказала, что собирается снова постричься. Род жалел об этом, но и не думал высказать это вслух. Он так многое не сказал ей за эти двадцать лет…
Но он не мог отогнать тревожную мысль: если она примет участие в программе и получит эти деньги, не будет ли это ее пропуском на свободу – свободу от него?
53
Нина прослушала свою кассету второй. Когда она вернулась к столу, выражение ее лица было почти торжествующим.
– Это касается скорее тебя, чем меня, – сказала она матери. – Почему бы тебе не пойти туда и не вслушаться в каждое слово? А после этого, думаю, тебе уже не захочется так часто плакаться Робу Пауэллу, насколько дорогой и близкой подругой была для тебя Бетси.
– Что ты городишь? – рявкнула Мюриэль, резко поднимаясь и отодвигая стул.
– Плеер в центральном ящике подзеркальника в санузле рядом с кухней, – указала Нина. – Думаю, ты его найдешь.
Самодовольное выражение на лице Мюриэль сменилось неуверенностью и беспокойством. Ничего не ответив дочери, она быстрым шагом направилась в сторону коридора. Несколько минут спустя звук захлопнувшейся двери туалета известил о том, что Мюриэль сейчас вернется.
Когда она вошла, лицо ее было искажено яростью.
– Выйдем, – бросила она, рывком подбородка указав Нине на дверь.
– Ну? Что тебе нужно? – спросила дочь, как только они обе оказались в патио.