- Картуза и Мыловара ко мне! - распорядился он по селектору.
Вскоре в кабинет вошли двое кряжистых мужичков лет под сорок пять. На физии каждого из них было каллиграфическим почерком выписано только одно слово: "головорез".
Оба они являлись профессиональными убийцами, но не какими-то киллерами, наемниками. Картуз и Мыловар выполняли заказы, а точнее, приказы организации как бы по идейным соображениям, да и сами входили в элиту питерского воровского сообщества и принимали участие в решении самых принципиальных вопросов. Просто профессия у них была такая - убийцы. Точнее - исполнители приговоров.
Облик у обоих был впечатляющий. Картуз имел столь сильно скошенный лоб, что тот действительно напоминал головной убор, давший этому урке соответствующую кличку. А Мыловар, круглолицый и лопоухий, обладал выпуклыми, будто линзы перископа, глазами. Оба были внушительной комплекции, хотя и не очень высокого роста. Несмотря на не слишком интеллектуальную внешность, мужичкам этим в сообразительности никто бы не отказал.
Совершенно внезапно у Варгуза помутнело в глазах, и его голова безвольно брякнулась об стол.
Очнулся он в обществе все тех же Картуза с Мыловаром, а также Камала и человека в белом халате.
- Ничего страшного, - успокаивающе произнес врач. - Просто, видимо, сказалась напряженная работа. Вам придется провести в постели дней пять. А в дальнейшем пройти тщательное медицинское обследование.
- Пусть все уйдут, - хрипло, с одышкой сказал Варгуз, - кроме этих двух. - Он указал на Картуза и Мыловара.
Когда они остались втроем, Варгуз заговорил с трудом, но очень твердо, выделяя каждое слово:
- Вам, братаны, следует ехать в столицу. Бимбера завалили московские паскуды, а питерский общак был у него. Где наши лаве теперь, неизвестно, в чем, конечно, и моя вина. Я должен был как-то подстраховаться. Но теперь это дело прошлое. Сейчас надо искать наши бабки. Если они попали к ментам тогда хана, базара нет. Но, возможно, лаве в новом банке покойного Бимбера - "Стройинвесте". Тогда нужно как следует потрясти его заместителя Леонида Юзефовича. Азоном его кличут. Хотя он не из блатных, но такое уж прилипло ему погоняло. Возможно, бабки у вдовы Бориса Ксении, но это вряд ли - не такие у неё отношения были с мужем. Так или иначе, вы её не трогайте - я ею займусь сам, как только оклемаюсь. Я вообще хотел ехать вместе с вами, да вот... - Варгуз развел руками. - Можно обыскать дачу Бимбера, хотя надежда что-то там найти крайне мала. Где находится дача, узнаете у Самбаза. Его навестите обязательно. Он вам раскумекает, кто загасил Бимбера и для чего. - Тут Варгуз сделал большую паузу. - Так или иначе, найдете вы бабки или нет, московским падлам надо преподать урок. Валите всех: Азона, тот наверняка в этом деле замешан, авторитетов, которые Бимбера заказали, и даже их диспетчера с киллером, если найдете таковых, конечно. И чем громче, чем с большим треском вы это проделаете, тем лучше. В Москве получите загранпаспорта на новые имена и по сто штук гринов.
Картуз и Мыловар мрачно переглянулись - это что же, на старости лет уходить в подполье?
Но Варгуз приготовил заключительный удар:
- Я ещё вот что вам должен сказать, братаны. Только что взяли Воробья. Взяли по тому самому делу, - многозначительно добавил он. - Пока паренек ещё не поет, но ведь это вопрос времени...
Года три назад Картуз и Мыловар завалили в подъезде одного крупного питерского шишкаря. До сих пор все было шито-крыто, ведь об исполнителях знали только два человека - Варгуз да Воробей. Но теперь...
- Мы выезжаем сегодня же, - объявил Картуз.
Он был посообразительней Мыловара.
Зямба
11 августа, пятница: утро
В кабинет к Келарю, пребывавшему в весьма благодушном настроении, заявился мрачноватый Зямба.
- Ты что-то не в настроении, братан, - улыбнулся Карлов.
- Да есть, можно сказать, предмет для беспокойства, Джон.
- Ну-ка, поделись.
- Я имею в виду, как вчера убрали Бимбера.
- Завалили его просто классно, - вновь улыбнулся Келарь. - Этот Албанец как будто все срисовал с американского боевика.
- А я вот в сомнении. Албанец ли это?
- А что тебя смущает, брат? - Келарь удивленно уставился на подельника.
- Албанец - снайпер, подрывник. Он никогда бы не пошел на такую рискованную ликвидацию. Зачем ему приключения на собственную задницу искать?
- Да мало ли какие там могли возникнуть обстоятельства? - отмахнулся Келарь. - С другой стороны, какая разница, что у киллера за погоняло? Дело-то сделано!
Впрочем, Келарь хорошо понимал настроение кавказца, который фактически оказался отстраненным от дел.
- У тебя есть фотка этого Албанца? - спросил Зямба.
Келарь имел такой снимок. В свое время он попросил Лухаря заснять кандидата в киллеры, что Петр и сделал. Келарь потом прокачал это фото через Посланника по милицейской картотеке, но выяснилось, что достоверной фотографии Албанца не существует. Нигде не фигурировал и человек, заснятый Лухарем.
Келарь с большой неохотой протянул снимок Зямбе.
- Держи, но эта рожа нигде не засвечена.
- Ничего, у меня свои возможности, - пробурчал в усы кавказец и покинул кабинет Келаря.
Он сел в свой "мерс" и, как обычно, с джипом сопровождения двинулся к центру города. Ехал кавказец к большому специалисту по украинским и южнорусским криминальным делам Барчуку. Зямба очень надеялся, что этот авторитет лично видел Албанца.
Вообще-то никакого резона, как справедливо считал Келарь, устанавливать личность киллера, убравшего банкира, не было, но кавказца действительно заел принцип. Неужели какой-то занюханный Лухарь, серая личность, сумел подписать на ликвидацию самого Албанца?
Барчук долго не открывал, вглядываясь в дверной глазок.
- Ладно, заходи, Зямба. Но только один.
Оказавшись в квартире, кавказец только что рот не открыл от изумления.
Барчук провел его по всем пяти комнатам, и у каждой был свой особенный стиль. Вот древнерусская изба с искуснейшей резьбой и богатейшими окладами икон; вот восточный гарем - правда, без баб, но все в коврах и благовониях (Зямба сразу учуял и запах анаши); а вот китайская комната, вся расписанная золотом; полной неожиданностью стала степная юрта. Но остановились и расположились они в кабинете европейского стиля, тоже, конечно, шикарно отделанном.
- Как насчет выпить, закусить? - радушно поинтересовался хозяин.
- Я, кажется, видел у тебя кальян? - заметил не употреблявший спиртного Зямба.
- Это запросто.
Он хлопнул в ладоши, и прибежала полураздетая девица. Моментально просьба была выполнена. Сам Барчук, немалого роста детина, предпочел какой-то темный напиток, названия которого Зямба из-за незнания чужеземных языков не смог прочитать.
Потолковали о том о сем, и наконец Зямба полез в карман за заветной карточкой.
- Ты этого человечка нигде не встречал? Может, знаешь его?
Барчук одарил гостя каким-то жалостливым взглядом.
- Зямба, дорогой, если бы я всегда говорил, что знал, разве бы я так жил? - И он широко развел свои огромные ручищи.
Кавказец призадумался.
- Ну, скажем по-другому. Не напоминает ли этот парень тебе кого-нибудь из знакомых? Например, Албанца?
Барчук вроде как утвердительно покивал.
- Пошли, я тебе дам исчерпывающие объяснения.
Они вышли в коридор и двинулись к входной двери. Здесь Барчук не сказать что со всей силы, но вполне квалифицированно отправил Зямбу в нокдаун прямым ударом кулака в глаз.
Открывая дверь и выставляя усатого кавказца за порог, он строго произнес:
- Ни хера он мне никого не напоминает.
Подполковник Делягин
11 августа, пятница: утро
Карьера подполковника стремительно шла в гору, но это его как-то не слишком радовало. Вот и сейчас он хмуро просматривал оперативные донесения и директивы, в которых мало что понимал.
Свою деятельность в органах Делягин начинал в качестве "кума" в Государственном управлении по исправлению наказаний и пас стукачей. После того как ГУИН передали Министерству юстиции, Делягин, тогда ещё лейтенант, сумел перебраться в систему МВД, а также вытащить на свободу своего лучшего стукача Зяблика.
В районном отделе внутренних дел и началась выдающаяся карьера лейтенанта милиции Делягина. И решающую роль в ней сыграл Зяблик. Последний обладал удивительным талантом входить в доверие к людям, особенно к частным лицам, и мент вместе с бывшим зеком прокрутили немало громких дел.
Делягин собирал сведения о самых богатых клиентах своего района и сообщал об этом Зяблику. Тот, используя криминальные связи, давал уже конкретную наводку на богатенькую квартиру знакомым ворам-домушникам. Те обчищали хазу, но после заявления в ментовку владельца похищенных ценностей оказывались на киче. Причем наводчик, то есть Зяблик, уже к тому времени получал свой процент и таким образом зарабатывал себе на жизнь.
Характерно, что воры никогда не подозревали в своем провале именно Зяблика - уж такое доверие вызывал к себе этот пацан. Показаний на него тоже не давали, а те документы, где его имя все же как-то фигурировало, умело изымались из дела Делягиным.
Процент раскрываемости квартирных краж - всегда очень низкий, не достигавший по стране и тридцати процентов - в РОВДе, где служил Делягин, доходил практически до ста. И очень быстро на его погонах стали появляться внеочередные звездочки - сначала поменьше, а потом и покрупнее.
Но вот подполковником Делягиным решили укрепить самое слабое звено в системе МВД - Управление по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Его поставили на полковничью должность и потребовали немедленных результатов.
С тоской разглядывая стены своего нового кабинета, подполковник почти с нежностью вспоминал любимого стукача Зяблика и уже подумывал, как бы использовать его на новой работе.
А пока он сидел и пытался добросовестно разобраться в абракадабре всяческих официальных бумаг.
Наконец терпение его иссякло.
- Майора Дроздова ко мне, - скомандовал он по селекторной связи.
Майор явился незамедлительно. Он был лет на десять старше своего начальника и слыл большим докой в сфере наркобизнеса.
Делягин сдвинул в его сторону всю кипу осточертевших бумаг.
- Разберитесь и доложите свои соображения.
Но майор Дроздов все эти оперативки и инструкции уже видел - они предварительно прошли через его руки, поэтому ответил немедленно и четко:
- Дело в том, что в Питере появилось, точнее, стало попадаться в руки оперативников больше синтетических наркотиков, чем в Москве.
Делягину такая информация показалась пустым звуком.
- Ну и что? - недовольно вопросил он.
- Раньше было наоборот. Это значит, - пояснил майор, - в Питере стал действовать мощный наркосиндикат, вырабатывающий зелье прямо на месте, так сказать, на брегах Невы. Раньше наркопоток шел из Москвы в Питер, теперь наоборот.
- Хм-м, - задумался Делягин, - и что же вы предлагаете?
- Существует стандартный план оперативных мероприятий. Он как раз лежит у вас на столе. Тут что-либо новое придумать сложно.
Пару минут подполковник просматривал оперативный план, а майор Дроздов, которому начальник забыл предложить присесть, переминался с ноги на ногу.
Наконец Делягин небрежно отбросил план в сторону.
- Да мы этот план мероприятий до самой нашей с вами пенсии, майор, выполнять будем. Причем без очевидного результата. - Он резко поднялся, подошел к окну. - Надо проверить как следует хотя бы один состав, задумчиво произнес Делягин.
- Это каким же образом? - искренне удивился майор.
- Паспорта пассажиров пропустим через нашу компьютерную базу данных. И всех бывших зеков, особенно наркокурьеров, обыщем.
Дроздов мог бы возразить, что бывшие зеки, как правило, наркоту не возят. Да и вообще, если курьер когда-либо попался, он второй раз "снежок" уже не повезет, о чем свидетельствует вся многолетняя служебная практика Дроздова. Но майор этого не сказал. Себе дороже, решил он, уже достаточно хорошо изучив характер нового начальника, и только спросил:
- А как же мы багаж будем досматривать без санкции прокурора?
Делягин бросил на него снисходительный взгляд.
- Пассажиры сами покажут, добровольно - под угрозой их задержания и отправки в отделение милиции. Что вполне законно. Все понятно, Дроздов?
- Так точно, - щелкнул майор каблуками.
Картуз и Мыловар
11 августа, пятница: вечер;
12 августа, суббота: утро
Покрывшаяся пунцовыми пятнами, явно взволнованная дама, просидев с пяток минут в купе стоящего пока поезда Санкт-Петербург - Москва, вышла за дверь, манящим жестом пригласив за собой мужа.
- Ты что думаешь, Лева! Я должна провести ночь в одном купе с уголовниками?
Ее мужу тоже не понравились соседи по купе, но особой трагедии он из этого не делал.
- Да, рожи у них, конечно, убойные, - ухмыльнулся Лева. - Но не думаю, что эти ребята собираются нас порешить прямо сегодняшней ночью.
- Лева, - не терпящим возражений тоном заявила дама, - ты немедленно найдешь нам другие места!
Тот понял, что сопротивление бесполезно, и направился к проводнице. Она пренебрежительно взглянула на протянутые ей полсотни рублей и отрицательно мотнула головой:
- Бесполезно, гражданин, - все места заняты. - Но потом, как бы сжалившись, добавила: - Поспрашивайте других пассажиров, может, кто согласится поменяться.
И муж чересчур впечатлительной дамы пошел по вагону. Долгое время его усилия были тщетными. Но вот наконец он нашел двух бравых армейских капитанов и, посулив им пузырек, препроводил в свое злополучное купе. Военные вскоре вышли оттуда, пошушукались наедине в сторонке и отказались от предложения Левы наотрез. Тот сунулся в соседний вагон, но тамошний проводник не захотел его даже слушать.
Помощь, как всегда, пришла неожиданно. Двое обходительных молодых людей, проникшись проблемами отчаявшейся четы, согласились поменяться с ней местами.
После того как Лева с уже заплаканной дамой пулей вылетели из купе, где осели Картуз с Мыловаром, туда вошли двое благородных юношей и вежливо поприветствовали новых соседей. Урки переглянулись и ответили гробовым молчанием, слегка, правда, кивнув попутчикам.
Молодые люди, недолго посидев в купе, вышли в коридор, видимо покурить.
- Ты помнишь, что говорил Варгуз? - страшно зашипел Мыловар. - Видно, Воробей уже запел. А мы - без пушек и перьев: Варгуз не велел с собой в дорогу брать.
- Не бзди, - философски заметил Картуз. - Лучше посмотри на свою харю в зеркало. Дамочка как тебя узрела, тут же и произвела обмен жилплощадью.
Но на самом деле Картуз волновался не меньше напарника. Что-то ему в этих молодых парнях показалось подозрительно знакомым, где-то он уже видел такие обходительные манеры. Несмотря на запрет Варгуза, Картуз взял-таки с собой ствол, который лежал на дне саквояжа. Не пора ли его доставать?
Но тут вошли эти двое и сразу выставили "для знакомства" пару бутылок марочного коньяка - большая ценность по нынешним временам. Да и закусочка оказалась под стать - семга и нарезка из копченостей.
"Опера так не действуют, - успокоился Картуз, - им финансы не позволяют".
Завязался неспешный разговор, плавно перешедший в спокойный сон.
Под утро Картуза разбудил грубый окрик:
- Документы!
Урка с трудом протер глаза. Перед ним стояли ментовский капитан и автоматчик.
Голова отчего-то жутко трещала. Паспорта и бумажника в карманах не оказалось. "Наверное, в саквояже".
- И багаж к досмотру! - продолжал командовать капитан.
"Там же ствол!" - ужаснулся Картуз и хмуро огрызнулся:
- Не имеете права!
- А ты сам, дорогой, покажешь, а то в отделение загремишь.
Положение сразу стало безвыходным. Шмон, конечно, будет беспощадным. Ствол обязательно найдут. И Картуз на ровном месте попадет под статью. А пушечкой под дулом автомата воспользоваться вряд ли удастся.
Тем не менее делать нечего - он полез на верхнюю полку за багажом. И не поверил своим глазам: его саквояж, как, впрочем, и чемодан Мыловара, исчез!
"Так вот кто были эти ребята, - усмехнулся Картуз, - поездные воришки, линейщики!" Вот почему такими знакомыми показались их манеры - видел он подобных ловкачей на зоне.
Но сейчас эти парни их выручили. Ничего не скажешь.
Ксения
12 августа, суббота: утро
- Мы могли бы похоронить его на Новодевичьем! - позвонил Ксении бывший заместитель Бабурина, а ныне исполняющий обязанности президента "Стройинвестбанка" Леонид Юзефович.
- О чем ты, Леня? Похороны уже сегодня на Кунцевском, - устало отозвалась вдова.
- Ну и что? Все можно быстро переиграть.
- Ничего переигрывать не надо. Все уже решено.
- Между прочим, ты не волнуйся, Ксения, все расходы на ритуал оплатит банк. Я, кстати, за тобой заеду.
- Что ж, заезжай.
Через час суперновая седьмая модель БМВ Азона стояла под окнами дома Ксении.
С юго-запада, через улицу Луначарского, они быстро домчались до Кунцева. Юзефович невольно заглядывался на попутчицу - той очень шел черный цвет. А Ксения в черном была вся - платок, жакет, юбка, колготки, туфли.
Народу собралось немало. И все, конечно, подходили к вдове, выражая соболезнования.
Исключение составил Альберт Ардов, ранее обеспечивавший юридическое прикрытие финансовых операций Бориса Бабурина.
- Ксения, ты сегодня особенно прекрасна.
И трудно было сказать, что в этих словах преобладало - наглость или восхищение.
Как на грех полил дождь. Тяжеленный, за сто двадцать тысяч рубчиков гроб катили на неуклюжей тележке под уклон по размокшей грунтовке, и весь этот катафалк болтался из стороны в сторону, давя ноги сопровождавшим процессию.
Наконец гробовщики достигли цели, но тут вдруг выяснилось, что стандартная могила оказалась узковата. Ребята с лопатами принялись поправлять дело.